СИСТЕМА (3)
В этой главе мы коротко остановимся на интенсивности реализации констант в ансамблях и сверхансамблях. Но вначале несколько слов об иерархии.
Читатель, наверное, уже заметил, что наше изображение иерархии отличается от традиционного. Графический эквивалент традиционного описания представляет собой кривую или же проекцию на плоскость пирамиды или конуса. Место каждого элемента иерархии в традиционном описании соответствует обычно точке. В нашем изображении иерархия (эталонная) эта объемная конструкция, в которой место любого ее элемента предстает в виде одно-, двух- или трехмерного аналога. «Точечное» место, как и в реальном объеме, означает уничтожение, «изгнание» данного элемента из иерархии, а следовательно, и из памяти.
Мы полагаем, что такое «макетное» изображение иерархии не менее правомерно, чем любое традиционное. Оно относительно хорошо поддается формализации и вместе с тем удобно именно потому, что сами мы решили избегать формализации, в частности отказались от математики. В качестве иллюстрации макет безусловно более пригоден, чем какая-либо иная схема. Кроме того, мы видим в эталонной иерархии не просто иерархию как таковую, не синоним свойства системы – иерархичности, но вполне реальный и весьма динамичный «организм». Чтобы нагляднее проиллюстрировать некоторые из происходящих в нем процессов, проще всего локализовать их в каком-то «пространстве». Такое пространство и создает нам макет.
Как мы помним, степень интенсивности во многом определяет конкретное место уровня в любой иерархии. В главе «Система (1)» мы уподобили место, занимаемое отдельным уровнем в эталонной иерархии, «прямой». Здесь же, видимо, придется уподобить место блока уровней, реализуемых простой эмоцией «плоскости». Впрочем, правильнее, наверное, говорить не «плоскость», а «плоская решетка». Плотность «решетки» («густота прутьев») зависит от числа уровней блока. Конфигурация – от предельных значений интенсивности реализации констант, отмеченных когда – либо в каждом уровне блока. Размер ее определяется собственной структурой ансамбля и тоже предельными значениями интенсивности, но уже в ансамбле как целом, т.е. в данной эмоции.
Что же касается сверхблока сложной эмоции, то его надо уже уподобить «объему» (тоже решетчатому). Плотность «объема» также зависит от числа всех уровней сверхблока. Конфигурация (топология) – от предельных значений интенсивности в каждом уровне и блоке уровней. Величина, как и в предыдущем случае, определяется собственной структурой сверхансамбля и предельными значениями интенсивности, зафиксированными когда-либо в сверхансамбле как целом.
Учитывая условность нашей классификации, есть смысл, говоря об аналоге «простой» эмоции, также подразумевать объем. Величина объема во всех случаях характеризует предельные возможности изменения интенсивности, при которых эмоция остается той же, т.е. не меняет названия. Плотность и конфигурация (топология) характеризует соответственно число и однородность составляющих эмоцию нюансов. Порядковый номер – собственно место аналога эмоции в иерархии соответствует проекции «центра тяжести» «объема» на ствол иерархии
Гигантские суперансамбли, как мы уже отметили, не имеют непосредственного аналога в эталонной иерархии. Это не значит, конечно, что связи между составляющими элементами гиганта вообще не фиксируются эталонной иерархией. Бесспорно, такая фиксация имеет место.
Но гиганты потому и названы «гигантами», что они огромны. Их элементы – уровни, ансамбли, разного рода фрагменты размещены по всем этажам иерархии, а благодаря мобильности последней, связи между ними постоянно модифицируются. Таким образом, фиксация структуры суперансамбля эталонной иерархией всегда динамична – по существу = это процесс. Динамическая характеристика процесса зависит от многих факторов, в частности от собственных возмущений эталонной иерархии. С другой стороны, динамика процесса в свою очередь определяет отдельные параметры указанных возмущений.
Впрочем. Все остальные аналоги (или фиксации) эталонной иерархии тоже динамичны. Все они тоже по существу процесс. Точнее, неизвестное множество бесконечных процессов.
Напомню, что память «стремится» - и в каждом отдельном уровне, и в любой эмоции в целом - суммировать все значения интенсивности, т.е. трансформировать место уровня, ансамбля или сверхансамбля в эталонной иерархии в точку. Любая же реализация перечисленных систем делает противоположное: в той или в иной мере увеличивает аналог, поднимает место. Таким образом, все или почти все блоки и сверхблоки в эталонной иерархии – это причудливые, пульсирующие образования, непрерывно меняющие конфигурацию и размер. За исключением тех, которые связаны с физиологическими циклами, навязчивыми состояниями и стереотипами поведения, эти образования пульсируют в разном ритме и, как правило, хаотично.
Окончание же процесса – полное превращение аналога ансамбля или сверхансамбля в эталонной иерархии в точку означает столь же полное забвение. Потому – то столь многочисленные переживания детства и юности, когда – то такие жгучие и яркие, совершенно исчезают из памяти. В лучшем случае о них остается лишь смутное воспоминание, но былое детское видение мира исчезает и, как многое в этом лучшем из миров, навсегда.
Поговорим теперь о связи между значимостью эмоции и степенью интенсивности реализации констант.
Достаточная удаленность по шкале интенсивности, как мы помним может привести к изменению значимости уровня и тем самым к замене одного уровня другим. В ансамбле все обстоит не так просто.
Если колебание значения интенсивности во всех или в большинстве уровней ансамбля происходит в одном ритме и если диапазон колебаний относительно невелик, эмоция не меняет значимости. Она будет переживаться сильнее или слабее, но не изменит названия.
Однако, если только что описанная ситуация в целом сохранится, но в одном или нескольких высших уровнях ансамбля диапазон колебаний интенсивности настолько велик, что вынуждает данные уровни (точнее, нас с вами!) изменить значимость, то же самое делает и весь ансамбль. Эмоция теперь называется по – другому.
Если же происходит сбой ритма: если диапазон колебаний в разных уровнях различен: если различны не только ритм и диапазон, но и скорость колебаний: если в одних уровнях наступило насыщение, а в других – им еще и не пахнет: если скорость насыщения в разных уровнях тоже различна: если лидеры ансамбля «сохраняют спокойствие», а «чернь бурлит»: если «чернь» сохраняет спокойствие, а лидеры «бурлят» (но каждый по – своему): если все «бурлят», кто во что горазд: если учесть, что численность и лидеров и «черни» - понятие растяжимое: соотношение между ними может меняться, а, кроме того, иногда один лидер стоит всей «черни», а иногда все лидеры ее не стоят: если учесть далее, что стабильность иерархии ансамбля зависит отнюдь не от одной только интенсивности реализации констант: если вспомнить о существовании сверх – и суперансамблей, в которых число возможных состояний надо возвести один Бог знает в какую степень: если учесть к тому же, что обычно реализуется не один изолированный ансамбль, а определенная последовательность ансамблей, причем в качестве приложения реализуется и ряд изолированных уровней – как ощущений, так и эмоций: и если вспомнить, наконец, что бывают чувства смешанные, противоречивые, навязчивые, высокие, низменные, постоянные, мимолетные, томительные, вялые, неистовые, поверхностные, всепоглощающие, мелкие, глубокие, патологические, смутные и (по слухам) даже мнимые; если все это вспомнить и учесть, - станет ясно, что автор находится в некотором затруднении.
Мы умышленно так подробно велеречиво перечислили этот ряд возможных состояний ансамбля уровней, реализуемых эмоцией. Нам хотелось подчеркнуть два обстоятельства.
Первое – это богатство и важность эмоций. Подробнее о важности скажем в следующих главах. Здесь же отметим только, что даже из этого весьма поверхностного и неполного перечня видно, как трудно, а зачастую и невозможно разобраться не только в чужих, но порой, и в собственных чувствах. Понятно, таким образом, и почему соотнесение чужих эмоций со своими возможно только на уровне класса: число нюансов (состояний) в большинстве из них исчисляется астрономическими цифрами. Сказанное, однако, не означает, что все это немыслимое многообразие нельзя переложить на язык процессов системы "С---Н". Напротив, система "С---Н", по моему глубокому убеждению, является единственно пригодным инструментом для сколько-нибудь конструктивного и достаточно формализованного анализа эмоциональной жизни. Но в рамках данной работы (и для данного автора) решение этой задачи и непосильно, и бессмысленно.
Второе обстоятельство – сложность системы.
На самом деле, наше перечисление просто смехотворно, если учесть истинную сложность и бесконечную вариабельность даже одной эмоции, не говоря уж об эмоциональной деятельности вообще. Ведь в системе одновременно действуют тысячи практически совершенно неведомых механизмов. Даже если соотнести все тот же ансамбль, реализованный эмоцией, только с теми механизмами, которые ориентировочно названы ранее – именно названы, а не описаны, - получится нечто весьма громоздкое и неудобоваримое. (Я все же попытаюсь сделать это ниже, конечно, максимально коротко и схематично – и заранее приношу читателю извинения по этому поводу. Но что надо, то надо).
Сложность системы такова, что предыдущие попытки описания отдельных ее фрагментов или законов поведения могут показаться по-детски наивными и беспомощными. Кроме того, несколько бесцеремонное манипулирование автором словами «значимость», «значение», «название», равно как нагромождение не совсем ясных терминов, полупонятных определений, короче, того, что именуется «терминологией», а более точно, языком, - все это, боюсь, может вызвать лишь усмешку у любого специалиста в области знакомых систем, биологов, психологов, математиков и всех остальных.
Но здесь я должен остановиться и попробовать оправдаться.
Начну с того, что перед читателем не трактат по психологии, а изложение концепции жизни. Автор не психолог и не претендует на это звание. Нас интересует не столько психология человека, сколько поведение, мотивы поведения и само бытиё (что же это такое?) любого живого существа. Все, что написано до сих пор, это попытка в максимально популярной форме осветить отдельные аспекты функционирования системы – с тем и так, чтобы основные положения концепции прозвучали мало-мальски убедительно. А, кроме того, сама концепция, как уже говорилось, только вводная часть работы.
Что же касается терминологии, знаковых систем или просто языка, то здесь каждый делает что может. Если бы автор нырнул, к примеру, в омут знаковых систем, вряд ли бы он вообще вынырнул оттуда, а если бы и вынырнул, то наверняка с пустыми руками.
Далее системный анализ. Естественно: разглагольствовать все время о системе, без конца подчеркивать ее безумную сложность, не пояснив ( на языке специалиста) предварительно или по ходу дела, какая это система, не выделив ( на языке специалиста) в этой гигантской системе ни одной подсистемы, не воспользовавшись элементарными ( для специалиста) представлениями кибернетики и теории информации, - все это , с точки зрения специалиста, выглядит — как бы это поделикатнее выразиться - чуть-чуть легкомысленно.
Оправдания у меня все те же.
Во-первых, автор не специалист. Во-вторых, он будет признателен любому специалисту, который согласится чем-нибудь помочь ему. Это относится ко всем, но прежде всего к лингвистам, кибернетикам, психологам и математикам. Главное же оправдание — и система "С---Н", и концепция жизни это второстепенные темы данной работы. Я пишу о другом и в основном не для специалистов. Если же заинтересуются и они,- что ж, значит я не зря старался.
Продолжение следует anastace@mail.ru