Серость, как дым, вокруг простирается,
Кто давно там?
Я!
Держу фонарь.
Неустанно его свет с ней сражается,
Та еле дается,
наглый бунтарь!
В этой
серости встречаю друзей,
Тех,
кто мне мало знаком,
И вместе
теперь шагаем бодрей,
Но все равно, будто мы под замком.
По
лабиринту
гуляем,
Нас,
то больше, то меньше.
Не замечая,
друг друга теряем,
Задаваясь вопросом: почему теперь легче?
Шаг
за шагом - нахожу выход
Оборачиваюсь, чтоб порадовать, забрать
Глазам -
пусто, а
ушам - тихо.
Там
давно нет никого, чтобы даже обнять.
Что теперь краски?
Хоть ими себя сверху до пят обмажь
Пусть
даже крылья вырастут,
окружение
станет
сказкой,
Желанье – обратно пойти наотмашь.
И я
возвращаюсь,
держа крепче фонарь,
неустанно свет его пожирает серость,
она
блещет в глаза, будто янтарь,
преображается,
грызет
себе
верность!
Молится,
просит остановиться,
Говорит,
что не быть ей медовой львицей,
К другим
краскам не приноровиться
А одиночество
уже в глазах двоится.
Вот и крадет души!
Развлечь пытается, но лишь отравляет,
Питается счастьем людей на ужин,
Будто не зная, как каждый страдает.
Спасу,
заберу их.
Спасла, забрала.
Серость взревела, кричала, металась.
Чрез время, говорят, умерла.
Только не знают они малость –
В сердце
моем
она ожила.