фото Федор Лукьянов
Самое интересное на Валдайском клубе 21 октября 2017
Власть покемона 16 октября 2017Федор Лукьянов
Резюме: Американскому властелину этого мира, ну точнее тому, кого все таковым считают, более пристало инспектировать строительные площадки – не в переносном, а в прямом смысле, чем сидеть за столом переговоров.
Если представить себе международные отношения чем-то вроде толкиеновского Средиземья, картой которого открывается всякое издание «Властелина колец», там обнаружится много разных обитателей. И интереснее всего сравнить, как меняется население этого воображаемого мира – кто жил в нем раньше, кем заполняется магическое пространство сейчас. Контраст разительный.
Совсем далеко в прошлое не пойдем, хотя золотые времена классической дипломатии явили бы ослепительные типажи.
Учтивые джентльмены в париках и расшитых золотом костюмах, которые скрещивают рапиры остроумия и плетут изощренные интриги во благо своего монарха.
Блестящие генералы, самолично ведущие в бой своих доблестных орлов и соколов, дабы у дипломатов было больше козырей за инкрустированным перламутром переговорным столом.
Мыслители-интеллектуалы, носители энциклопедических знаний, сочиняющие концепции, на основе которых государственные мужи созидают будущее своих наций.
Наконец, благородные монархи, мудрые премьеры или канцлеры, отстаивающие национальные интересы, но не преступающие определенные нормы этики, как жестко ни схлестывались бы они с противниками... Естественно, этот блистательный видеоряд – несколько приукрашенная картинка, теневых сторон и грязи хватало и тогда, но это же воображаемый мир, почему бы не сделать его похудожественнее.
Во времена более к нам близкие, аксельбанты и эполеты в основном уступили место темным костюмам или военным формам цвета хаки, а общая демократизация мира сильно разбавила чопорных аристократов-международников разночинцами из народа.
Место величаво выступающих монархов заняли вынесенные наверх всеобщими голосованиями представители третьего сословия. А то и порождения революционных потрясений, не гнушавшиеся колотить ботинком по столу перед любым самым высоким собранием. Лоска заметно поубавилось, но сущность того, как взаимодействовали между собой исполнители ролей на мировой сцене, практически не менялась. И такое понятие, как стратегия, чем бы ни руководствовались при ее выработке разные действующие лица, сохраняло свое содержание, оставаясь стержневым для развития сюжета.
Кто же обитает на планете под названием «Международные отношения» сегодня? Пришелец, явившийся из другой галактики, составил бы себе весьма специфическое представление о здешнем контингенте.
Начать с того, что американскому властелину этого мира, ну точнее тому, кого все таковым считают, более пристало инспектировать строительные площадки – не в переносном, а в прямом смысле, чем сидеть за столом переговоров.
А некоторые особенности его поведения заставляют сожалеть, что одет он в дорогие костюмы, а не в классический малиновый пиджак с золотой цепью на шее. смотрелось бы органичнее.
Девелоперы захватили власть в результате дьявольского путча? Нет, самое забавное, что появление такого фронтмена – не случайность, а логическое продолжение процессов, которые начались не вчера и закончатся не завтра.
Ведь в этом «Средиземье» кого только уже не было к моменту, когда на горе показался «большой Дон».
Торжество тотальных коммуникаций открыло ворота в политику высшего уровня всевозможным деятелям шоу-бизнеса, образ окончательно стал важнее идеи, а пиар потерял цвет – черный так черный, лишь бы был.
Бог с ними, с дипломатами времен «Концерта наций». Даже чиновники в добротных костюмах уже уходят куда-то на второй план, уступая пространство троллям, ботам, а теперь уже и зловредным покемонам.
Такое чувство, что именно они все и становятся теперь главными акторами международных отношений, во всяком случае – результат соответствующий.
По инерции хочется верить, что все это сонмище современных големов, слепленных из киберглины ХХI века, действует не само по себе, а по воле создавших его обитателей Мордора. Местоположение последнего – дело вкуса: Кремль, Белый дом, Запретный город, секретный бункер Трудовой партии Кореи, «еврейская закулиса» – нужное подчеркнуть.
Но все чаще закрадывается пугающая мысль – а правда ли Мордор остается руководящей и направляющей силой? Или, может быть, Франкенштейн уже сам обрел такой модный сейчас искусственный интеллект?
А то еще хлеще – все теперь решают «большие данные», которые якобы предвидят все (знаем, что случится, но не можем объяснить почему), но на деле оказываются огромной совокупностью случайных чисел.
О чем все это? Как ни печально, по-прежнему о войне и мире. Потому что именно в этом всегда заключается основной вопрос дипломатии. Ее можно, конечно, перенаправлять и на решение побочных вопросов: инновации, модернизации, повышения жизненного уровня, укрепления экономической конкурентоспособности…
Но, на самом деле, задача тех, кто управляет международными отношениями, одна – сохранение мира и недопущение войны.
Даже тогда, когда на арене действуют уже не только и не столько привычные государства со все-таки предсказуемой логикой поведения, а масса разнообразных трансграничных и безграничных субъектов – от корпораций и НПО до террористов и заведомо не признающих национальных юрисдикций хакеров и специалистов по стратегическим коммуникациям, которые то и дело теряют линию, отделяющую их от пропаганды и дезинформации. Ну, или не теряют, а сознательно переходят, провоцируя конфликты.
Никому не нужны большие войны, но многие полагают, что малые – вполне допустимы и даже функциональны. Для достижения локальных целей и решения текущих задач.
Стратегии кажутся достоянием прошлого. Тут и возникает самое узкое и опасное место – способность держать процессы под контролем. Мировые гранды все еще считают, что могут это делать. Или делают вид, что так считают. На самом деле – страшновато.
«Сохраняется инерция предшествующего периода – эпохи легкомыслия, когда иллюзия «конца истории» и наслаждение «мирным дивидендом» привели самые могущественные державы планеты к расслабленному самодовольству, а иногда даже и к утрате чувства самосохранения. Это выражается, в частности, в вакханалии троллинга, ставшего едва ли не официальным языком дипломатии», – говорится в ежегодном докладе Валдайского клуба, подготовленному к очередному заседанию в Сочи. И далее: «Отсюда «стратегическая фривольность», все более заметная в мировой политике, – готовность создавать рискованные ситуации в угоду сиюминутным тактическим интересам».
Фривольность – понятие скорее из той эпохи, с которой мы начали, культурного расцвета «старой доброй» Европы. Но в те поры оно не относилось к отношениям великих держав, там все сохраняли серьезность. А когда кто-то «выходил из берегов», заведомо нарушая баланс интересов, его возвращали в русло. Иногда дорогой ценой, но баланс восстанавливали.
В асимметричном мире-XXI непонятно, как добиться равновесия разношерстных игроков, это объективно очень сложно, тем более что почти нет государств, которые равномерно обладали бы всеми компонентами силы.
Как правило, недостаток в одном параметре компенсируют преимуществом в другом, что окончательно запутывает. А еще и та самая «фривольность», которую теперь всемогущий твиттер проецирует на все международные отношения, на вопрос войны и мира.
Валдайский доклад этого года называется «Как важно быть серьезным», но у Оскара Уайльда заимствовано только название, а не игривый тон. Его пьеса впервые поставлена в 1895 году, за неполные двадцать лет до того, как классическая Европа совершила самоубийство, «лунатически», по определению историка Кристофера Кларка, войдя в Первую мировую войну.
Предпосылки катастрофы формировались именно тогда, когда герои Уайльда, великосветские бонвиваны, представляющиеся Эрнестами (каламбур – созвучие с английским словом «серьезный») ухлестывали за завидными невестами из высшего общества. Можно только фантазировать, что стало с ними два десятилетия спустя, когда Европа погрузилась в бессмысленную мясорубку, из которой смогла выкарабкаться только к середине ХХ столетия.
Сегодня серьезность нужна уж точно не меньше, чем тогда.
Как важно быть серьезным, когда речь идет о войне и мире.
http://ru.valdaiclub.com/a/reports/
ГЛОБАЛЬНЫЙ ПРАВЫЙ БУНТ ТРАМПИЗМ И ЕГО БАЗА
http://ru.valdaiclub.com/a/reports/
Доклад подготовлен научной группой Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» под руководством Ф.А. Лукьянова, директора по научной работе Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», главного редактора журнала «Россия в глобальной политике», председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике
Олег Николаевич Барабанов программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба«Валдай», профессор РАН, профессор Московского государственного института международных
отношений (Университета) Министерства иностранных дел Российской
Федерации Тимофей Вячеславович Бордачев программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат политических наук
Дмитрий Вячеславович Суслов программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», заместитель директора Центра комплексных европейских и международных
исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
Андрей Андреевич Сушенцов программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба«Валдай», руководитель аналитического агентства «Внешняя политика», доцент кафедры прикладного анализа международных проблем Московского государственного института международных отношений (Университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации, кандидат политических наук
Иван Николаевич Тимофеев программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба«Валдай», директор программ Российского совета по международным делам (РСМД),кандидат политических наук
.
Председатель Совета Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» А.Г. Быстрицкий ISBN 978-5-906757-42-5
Содержание
Введение ..........................................3
Революционная ситуация? ...........................4
Почему беспорядок?................................5
Анатомия протеста ................................8
Игра без правил – теперь и в экономике........... 13
«Бунт богатых» и роль международных институтов .. 16
Время «домашних заданий» .........................20
3.09.2017
Глобальное переустройство мира, которое идет с исторически сказочной быстротой , требует не менее быстрого и не менее глобального понимания.
Дело, похоже, в том, что в сложных системах, одной из которых является наш человеческий мир, простой арифметический метод не работает, из анализа частей не удастся понять целого и динамики, этому целому присущей. Исследование муравьев как таковых недостаточно для создания картины жизни муравейника.
Причины нынешних , и , возможно, опасных, изменений множественны. Объяснть их каким-либо одним способом невозможно. Ни сугубо политические, ни сугубо экономические или сугубо социальные, или даже культурные причины при всей своей значимости не раскрывают всего происходящего в целом. Ответ может лежать только в понимании взаимодействия элементов современного мира.
Например, мы видим существенные изменения политических настроений в Западной Европе, «поправение» большой части избирателей. Но объяснить это ,к примеру, экономическими проблемами, сложно. Может быть, быстрого повышения благосостояния и не происходит, но о каком-либо серьезном падении уровня жизни речь сегодня не идет.
Брексит – также не следствие обнищания масс. И на одну, пускай и массив
ную, миграцию такое изменение настроений тоже не спишешь. Вполне понятно, что дело в совокупности причин.
Каковы эти причины – понять достаточно трудно. Но одно обстоятельство хотелось бы отметить особо. Это, конечно, новые коммуникации. Их появление довольно сильно сказалось на всех процессах, в которые так или иначе втянуты люди. Информационное изобилие, невероятные объемы информации, передающиеся со скоростью, близкой к скорости света, втянули, похоже, сотни миллионов людей в политические процессы, которые прежде им были труднодоступны.
А это втягивание, в свою очередь, сделало всю мировую ситуацию более чувствительной, чем прежде, к мнению масс. А сами массы стали еще легче поддаваться манипулированию. Другое дело ,что и число манипуляторов и их возможности кратно возросли.
Верно или неверно мы понимаем происходящее, сказать непросто. Но в любом случае, полагаю я, единственно продуктивным подходом является анализ взаимодействий разнообразных элементов, из которых состоит наша картина мира.
Так что, надеюсь, представленный доклад будет полезен в наших общих раз-
мышлениях о природе происходящих событий и их возможных последствиях.
А.Г. Быстрицкий,Председатель Совета Фонда развития и поддержки
Международного дискуссионного РИЧАРД САКВА ТРАМПИЗМ И ПЛУТОВСТВО В ПОИСКАХ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ ЛИДЕРОВ ВАЛДАЙСКАЯ ЗАПИСКА 67
05.06.2017
Популистский мятеж Трампа уходит корнями в длительный опыт экстравагантного магната-отщепенца. Его неортодоксальные взгляды породили надежды в Москве, что он принесёт новые идеи, хотя российские элиты хорошо понимали, что Трамп непредсказуем в своём поведении.
Дональд Трамп – незнакомое лицо в политическом истэблишменте, поскольку до неожиданной победы на президентских выборах в ноябре 2016 года никогда не служил на выборной должности. Его популистский мятеж уходит корнями в длительный опыт экстравагантного магната-отщепенца. Его неортодоксальные взгляды породили надежды в Москве, что он принесёт новые идеи, хотя российские элиты хорошо понимали, что Трамп нестабилен в своих взглядах и непредсказуем в своём поведении.
Однако одним из немногих преимуществ его избрания была заявленная им цель улучшения отношений с Москвой в рамках попытки сдвинуть американскую политику от «лидерства» к «величию», от либерального глобализма к более государственно ориентированному национализму. Это влечёт за собой более прагматичную и менее идеологическую внешнюю политику, способную координировать великие державы для решения глобальных проблем.
Но в первые месяцы 2017 года эти планы были разрушены потоком обвинений со стороны политических противников как в Демократической, так и в Республиканской партиях. Трамп ещё был кандидатом в президенты, когда ему было предъявлено обвинение в том, что он вступил в сговор с Россией.
Тем не менее можно наблюдать появление особой внешней политики Трампа, которая частично не признаёт старый глобализм. В связи с чем сформировалась «коалиция плутов», которая противостоит изменению внешнеполитического курса, изобретает «факты», генерирует поддельные новости. Всё это является признаком деградации американской политической культуры.
Доклады Валдайского клуба 2017 Стратегическая фривольность и политическое кабаре
КАК ВАЖНО БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ: МИР НА ГРАНИ НЕПОПРАВИМОГО
ДОКЛАД МЕЖДУНАРОДНОГО ДИСКУССИОННОГО К ЛУБА «ВАЛДАЙ», ОКТЯБРЬ 2017
Последний раздел прошлогоднего доклада Валдайского клуба назывался «Время “домашних заданий”». Международные процессы столкнулись с внутренними ограничителями сопротивлением населения ведущих стран все более глобальной повестке, которой руководствовались их правящие классы. «Явно назрело “водное перемирие”, чтобы заняться собственными внутренними делами», – писали мы год назад.
Реальность превзошла ожидания, настолько рьяно некоторые из крупных держав взялись выполнять «домашние задания» в ущерб всему остальному. Лозунг «Америка прежде всего»,с которым Дональд Трамп победил на выборах 2016 г., стал боевым кличем победы внутреннего над внешним
. «Домашние задания»
оказались сложнее, чем думали вначале, и их выполнение (а в ряде случаев – жесткое столкновение представлений о том, как именно их выполнять) поглотило внимание и энергию ведущих государств. Эгоизм становится доминирующим подходом.
Причины объяснимы. Общества недовольны растеряны, смущены, напуганы. Созрел запрос на действие: быстрые и решительные меры на ближайшем к гражданам уровнена уровне каждого отдельного государства. Вне зависимости от политической модели ,лица, принимающие решения в России, США,
Китае, Индии или Великобритании, находятся под возрастающим прессом общественного мнения, умноженным современнымис редствами массовой коммуникации. В соответствии с классической формулой Маршалла
Маклюэна, медиа превращаются не просто в проводника, а в создателя и содержание информации. Это ощущают на себе все политики без исключения. Как показывает опыт XIX–XX вв., давление снизу неизбежно ведет
к росту национального эгоцентризма и снижению значимости внешних факторов.
Проще говоря, всякий политический деятель озабочен сохранением своих позиций, а внутренние угрозы с этой точки зрения много опаснее внешних, поэтому их нейтрализация всегда будет приоритетом.
Искомого «водного перемирия» не наступает. Предположение, что фиксация на внутренних задачах снизит внешнюю активность игроков, не оправдывается. Даже наоборот, международные действия теперь – инструменты достиже-
ния домашних целей, шаги вовне все более ситуативны, импульсивны, что только усугубляет всеобщую нестабильность.
Стратегическая фривольность и политическое кабаре
Мир возвращается к эпохе явной и довольно беззастенчивой конкуренции. Это не ново и не смертельно – человечество накопило опыт управления соперничеством и достаточно знаний о том, как снижать риски. Особенно если у штурвала ведущих держав – более или менее рациональные «капитаны», способные вести торг и договариваться Сила – лишь один из инструментов. Для получения очков достаточно ее наличия, тогда как использование можно и нужно ограничить.
В плену у «домашних заданий» 7
: МИР НА ГРАНИ НЕПОПРАВИМОГО
ДОК ЛАД МЕЖ ДУНАРОДНОГО ДИСКУССИОННОГО К ЛУБА «ВАЛДАЙ», ОКТЯБРЬ 2017
Но сейчас рациональность – дефицитный то-вар, а мировая политика приобретает черты бесшабашного кабаре. Эгоизм образца XXI века
опасен тем, что сохраняется инерция предшествующего периода – эпохи легкомыслия, когда иллюзия «конца истории» и наслаждение «мирным дивидендом» привели самые могущественные державы планеты к расслаблен-
ному самодовольству, а иногда даже и к утрате чувства самосохранения. Это выражается в частности, в вакханалии троллинга, ставшего едва ли не официальным языком дипломатии.
Непоправимое невозможно. Такое подспудное убеждение пришло на смену неизбывной тревоги, которую политическое сообщество испытывало на протяжении холодной войны и принимало меры, чтобы непоправимое не случилось. Страх большой войны, который в разные эпохи служил естественным ограничителем амбиций(как мы знаем, не абсолютным), уступил местоИ
уверенности, что такой войны быть не может благодаря ядерному оружию, всеобщей экономической взаимозависимости, из-за отсутствия состоятельных претендентов на мировое господство.
Отсюда «стратегическая фривольность», все более заметная в мировой политике, – готовность создавать рискованные ситуации в угоду сиюминутным тактическим интересам. Подобный настрой стал следствием гигантского дисбаланса сил, возникшего после крушения Советского Союза. По окончании холодной войны США и их европейские союзники, лишившись противовеса, могли позволить себе практически все, что считали нужным и правильным. И в течение какого-то времени это не вело к непосредственному росту всееобъемлющей угрозы.
Точно так же агрессивная политика античного Рима времен расцвета не вела к мировой войне, потому что воевать было не с кем.
Однако сейчас соотношение сил изменилось .Действия, которые 20-25 лет назад остались бы локальными по своим последствиям, способны перерасти в глобальную коллизию. Увеличилось количество игроков, способных спровоцировать большую войну. С одной стороны,сами крупные державы, сталкиваясь с резкими действиями контрагентов сопоставимого калибра, прочерчивают «красные линии», переход которых влечет не менее резкий ответ2.С другой, некоторые малые и средние страны
в Восточной Европе, Северо-Восточной и Юго Восточной Азии строят свою политику на основе конфликта, а не сотрудничества. И способны сыграть ту же роль, что и небольшие балканские государства в развязывании Первоймировой войны.
Ситуация вокруг Северной Кореи, например ,напоминает «войну по доверенности» (proxywar) наоборот. Не крупные акторы используют
мелких, чтобы выяснять отношения их руками, а Пхеньян совершает провокации, полагая_, что в случае резкого обострения большие соседи (Россия и Китай) будут вынуждены за него заступиться, чтобы не допустить укрепления
позиций глобального конкурента (США). Иными словами, причиной катаклизма может стать не столкновение сильнейших за доминирование, а действия третьей страны, решающей свои собственные, иногда весьма местечковые ,задачи.
Наиболее очевидный пример – ситуация с Украинойв 2014 г., когда Россия сочла, что линия пересечена и ответила максимально решительно. Другой
потенциальный очаг – Восточная Азия, где Китай напряженно следит за развитием региональных кризисов и вовлечением в них США.
«Потребление безопасности» вместо «производства»
Деградация институтов безопасности происходила постепенно. Удар по ним на
нес отказ от уважения суверенитета и допущение вмешательства во внутренние дела государств по гуманитарно-политическим причинам. Следующим шагом стало распространение проектного подхода к отношениям –союзам, партнерствам, блокам (everythingtransactional). Апофеоза это достигло при Дональде Трампе, но сам принцип провозглашенмного раньше министром обороны США Дональдом Рамсфельдом.
Лосев Почему США и ЕС могут пойти по пути экономического национализма а Китай и Россия– нет «Экономика больших пространств» может стать следующим после глобализации этапом мирового развития
Александр Лосев, генеральный директор «Спутник — управление капиталом»
02.08.2017Для Ведомостей
Забуксовавшая глобализация и обращение ведущей экономики мира к протекционизму под лозунгом America First поднимает тему неизбежных изменений правил и практик в международной торговле и смены модели развития глобальной экономики в целом. Одной из иллюстраций таких перемен может служить согласованный конгрессом США пакет санкций против Ирана, КНДР и России. Он носит экономический характер в отношении не только компаний и чиновников этих стран, но и торговых партнеров и, как опасаются в Берлине и Брюсселе, может быть направлен в том числе на передел энергетического рынка Европы.
Под угрозой новых санкций США оказались поставки углеводородов из России и, в частности, проект «Северный поток - 2», что негативно для энергообеспечения Европы, а также бизнес на российском направлении европейских энергетических и машиностроительных компаний. Между тем в Париже, например, сих пор хорошо помнят о $8 млрд штрафа, наложенного Соединенными Штатами на банк BNP Paribas за проведение транзакций для иранских клиентов. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в связи с принятием законопроекта о санкциях пригрозил принять меры против США в отношении законопроекта о санкциях, заявив: «America First не может означать, что интересы Европы стоят на последнем месте».
Судя по комментариям европейских политиков и представителей бизнеса, откровенный интервенционизм США может в скором времени вызвать ответную реакцию. Но поскольку к экономическим процессам подключается геополитика с такими привычными атрибутами, как демонстрация военной мощи и финансового влияния США, вряд ли стоит ожидать от остальных мировых акторов сопоставимых действий. Возможно, в Евросоюзе теперь можно ждать ренессанса идей «автаркии больших пространств» Фридриха Листа и теории экономического развития на основе внутренних факторов Йозефа Шумпетера, а также попыток создания так называемой «экономики большого пространства» – самодостаточного экономического объединения, где внешнюю политику будут определять не правила и положения межгосударственных соглашений, а чистый меркантилизм ведущих держав союза. На подобные идеи могут обратить внимание и в других регионах.
Чем может быть привлекательна концепция экономики больших пространств и возможен ли экономический национализм образца столетней давности в XXI в.?
Сейчас понятие «автаркия», то есть система закрытой экономики и самообеспечения с минимальным товарообменом с внешним миром, несет негативную коннотацию: примерами автаркий были сталинский СССР, Италия эпохи Муссолини, Третий рейх и Япония в XVII-XIX вв. и во второй четверти ХХ в. Сегодня автаркией является КНДР. Основная проблема таких замкнутых экономик – их неэффективность из-за распыления ресурсов, перенапряжение из-за милитаристской компоненты и крайняя идеологизированность (нужно объяснить гражданам, почему качество их жизни отличается от благосостояния людей в конкурирующих экономических системах). Очевидно, что автаркия в современном мире невозможна, а вот большие пространства – вполне.
И х самодостаточность заключается в том, что каждое сильное государство или политико-экономическое объединение стран стремится обеспечить рост национального благосостояния, концентрацию капитала, ресурсов и производственных мощностей на своей или подконтрольной территории, чтобы полностью удовлетворить внутренние потребности в настоящем и будущем и не зависеть от импорта товаров или сырья, особенно критически значимых категорий. Полиотраслевая структура собственной экономики, установленные вокруг границы и барьеры, высокий уровень развития технологий, финансовая и военно-политическая независимость, система стимулирования внутреннего спроса и стратегия выхода на внешние рынки – все это позволит большим пространствам не опасаться внешних экономических кризисов и возводимых барьеров со стороны третьих стран, пусть даже очень сильных в экономическом или военно-политическом плане.
США, судя по недавним заявлениям и действиям, уже приступили к созданию в Северной Америке своего большого пространства в противовес глобализации мирового производства и торговли, которая сейчас приносит больше выгод Китаю. США планируют к 2025 г. достичь энергетической независимости (пока 53% нефти в США – это импорт), сконцентрировать на своей территории не только научно-исследовательские центры и структуры по разработке новых технологий, но и производства, на которых инновации будут внедряться и превращаться в базовые технологии нового промышленного уклада.
ЕС – это тоже своего рода большое пространство с экономическим суверенитетом, едиными таможенными правилами и производственными стандартами, участвующее в международной торговле. Сейчас стратегические интересы ЕС могут привести к тому, что Европа начнет копировать действия США в области промышленной, финансовой и торговой политики. Накопленные капиталы, интеллектуальный и научный потенциал, собственные высокие технологии, трудовые ресурсы, огромный внутренний потребительский рынок и вовлеченность в мировую торговлю делают ЕС самодостаточным экономическим макрорегионом. Единственное исключение здесь – в Европе отсутствует монолитное политическое пространство. Структурные дисбалансы и негибкость фискальных правил ограничивают возможности экономического роста, а проамерикански настроенные элиты стран Центральной и Восточной Европы блокируют многие внешнеполитические процессы Брюсселя, Берлина и Парижа. Если собственные санкции ЕС, например, в отношении Польши помогут политической консолидации и если Брюссель сможет противостоять давлению Вашингтона, то и с обеспечением сырьем из России, Ближнего Востока и Африки у ЕС все будет в порядке. И объединенная Европа станет вторым большим пространством после Северной Америки.
А вот Китай скорее всего не захочет следовать этой концепции, поскольку он стал большим пространством десятилетие назад и теперь его амбиции простираются далеко за границы собственного региона. Китай делает ставку на продолжение глобализации и пытается подать заявку на участие в глобальном управлении, в чем абсолютно не заинтересованы США. КНР продолжит распространять влияние не только на соседей, но может столкнуться с жестким протекционизмом Штатов вплоть до торговых войн и проблем для транспортных коридоров в Южно-Китайском море и в акватории Тихого океана.
Россия же при всей своей огромной территории экономическим большим пространством не является. Российская экономика заметно отстала технологически не только от ЕС и США, но и от промышленных стран Юго-Восточной Азии и все еще критически зависит от импорта в большинстве отраслей, за исключением ОПК, а также во многом остается сырьевой. Большинство технологий стремительно устаревает, а вложения в НИОКР, образование и человеческий капитал критически малы. К тому же в России отсутствует собственный инвестиционный капитал (при достаточно больших валютных накоплениях), а из-за санкций США и ЕС перестает работать принцип «у нас есть нефтяные доходы, а все необходимое можно купить на Западе». Недавний скандал с турбинами Siemens – это наш национальный позор, поскольку Россия не только позволяет Европе делить своих граждан на сорта и категории, но и за четверть века оказалась не способна создать собственные технологии в обычной тепловой энергогенерации. Из проверенных экономических рецептов нам пора вспомнить идеи австрийца Шумпетера и направить усилия и капиталы на внутреннее развитие, делая выгодным внедрение инноваций, поддерживая предпринимательство и здоровую конкуренцию рыночными методами.
ПУТИНУ БОЛЬШЕ НЕ ДО ШУТОК С ЗАПАДОМ КОММЕНТАРИЙ ГЕОРГИЯ БОВТА
20 октября 2017,
Решимость и настойчивость: выступление президента на Валдайском форуме было серьезным, жестким и в духе знаменитой Мюнхенской речи. Россия не пойдет на уступки и не повторит прежних ошибок
Владимир Путин выступил с речью на заседании дискуссионного клуба «Валдай». Он посвятил свою речь исключительно вопросам внешней политики. Это была речь в духе знаменитого выступления в Мюнхене в 2007 году, свидетельствует участник Валдайского клуба Георгий Бовт.
Президент был настроен серьезно и почти не шутил. Общая тональность его речи мне показалась близкой к тому, что он говорил в 2007 году в Мюнхене. Никаких иллюзий по поводу улучшения отношений с Западом нет, прежде всего потому, что нет иллюзий по поводу улучшения отношений с США. Америка в картине мира Путина видится неизменным соперником, который дает о себе знать практически всегда, она за каждым геополитическим кустом. Самая главная ошибка, которую совершила России после распада Советского Союза, — это ее доверчивость по отношению к Западу, который воспринял ее как проявление слабости. Больше такой ошибки Россия не совершит.
Существенную часть своей речи президент посвятил разбору состояния соглашений России и США в области ограничения вооружений. Общий настрой примерно такой же: мы больше не будем делать никаких шагов навстречу нашим, с позволения сказать, партнерам, которые называли «жестом доброй воли». Каждый враждебный акт в отношении нас будет моментально вызывать зеркальный ответ в отношении оппонентов, касается это телеканала RT или вооружений. Если США готовы выйти из договора по ракетам средней и меньшей дальности, то Россия моментально, подчеркивает президент, предпримет адекватные встречные меры. Если Америке не нравится Договор по сокращению стратегических наступательных вооружений, то подразумевается, что и Россия не будет за него держаться. В данном случае речь идет, видимо, о глобальной геостратегической обиде.
Отвечая на вопрос одной из американских участниц Валдайского форума, Путин, кажется, намеренно не стал говорить о том, какие сферы российско-американского взаимодействия потенциально могли бы привести к улучшению отношений. Его можно понять: сейчас вообще трудно представить себе какое-либо улучшение российско-американских отношений по какому-нибудь частному направлению. Нас ожидают годы, а может быть, даже десятилетия противостояния по всем фронтам. Никаких просветов пока нет.
Уже некоторое время назад логично было предположить, что рано или поздно демонтаж, вернее сказать, погром российско-американских отношений перейдет в военную сферу. И вот мы уже сейчас оказались на пороге демонтажа в том числе еще оставшихся соглашений в области контроля над стратегическими ядерными вооружениями.
Речь Путина на Валдайском форуме эмоционально отличалась от его речи в Мюнхене в 2007 году: в ней гораздо меньше резких полемических выпадов. Зато было гораздо больше, если можно сказать, решимости и даже какой-то угрюмой настойчивости защищать позиции, на которых стоит сегодня Россия. Мы исходим из того, что нынешнее скверное состояние отношений между Россией и Западом вообще и Америкой в частности — это в основном результат двуличной политики самого Запада. И покуда это двуличие будет продолжаться, нет никаких перспектив улучшения отношений, будь то по Украине, Сирии или любым другим сферам.Читайте также:Путин: «Двойные стандарты таят в себе серьезную опасность для стабильного развития Европы и других континентов»
Российские ожидания уже были столько раз обмануты, что нынешний уровень доверия практически нулевой. Президент Путин не обозначил никаких потенциальных направлений, по которым этот уровень доверия мог бы восстановиться. Однако он дал понять, что мяч на стороне Запада. Россия готова как к улучшению отношений, так и к продолжению конфронтации, к новой гонке вооружений, противостоянию с Западом, сколь бы долгим и дорогим оно не оказалось. Либо вы принимаете нас такими, какие мы есть, либо между нами будет война в той или иной форме — холодной, цифровой, даже, если угодно, горячей. Всем своим видом Путин давал понять: если кто-то думал, что с помощью всевозможных санкций он может нас сломить, то он жестоко ошибался. И всем своим видом, даже отчасти расслабленным, он пытался, как мне кажется, дать понять, что за эти ошибки будут платить они, а не мы.
Отстраниться и получать удовольствие7 июля 2017
: очередной доклад «Валдайского клуба»
Федор Лукьянов. Фото: republic.ru
Пауза, возникшая из-за перипетий вокруг нового президента США Дональда Трампа, и перед новым раундом борьбы за Россию, порождает большую активность экспертов, связанных с т. н. международным экспертным клубом «Валдай» и ориентированных на соглашение с Западом и восстановление отношений, характерных для предшествующего периода. Не успели мы ознакомиться с новыми «Тезисами по внешней политике» околомидовского Российского совета по международным делам (РСМД) и новым сочинением от программного директора клуба «Валдай» Андрея Сушенцова, как свое слово сказал и главный гуру «Валдая» — Федор Лукьянов.
На пару с профессором сразу двух Европейских университетов (в Будапеште и Санкт-Петербурге) Алексеем Миллером он издал доклад с рекомендациями РФ по внешней политике под названием «Сдержанность вместо напористости». Эта работа является продолжением вышедшей в ноябре 2016 года аналогичной работы Лукьянова и Миллера под названием «Отстраненность вместо конфронтации». Доклады Лукьянова и Миллера являются практическим результатом работы в рамках специального семинара, проходящего в Центрально-Европейском университете (Будапешт) и финансируемого признанным в России «иностранным агентом» американским фондом Макартуров.
Таким образом, вслед за «отстраненностью» России этим семинаром рекомендуется «сдержанность», но никак не «конфронтация» и «напористость». Хотя тут следует заметить, что вовсе не Москва была инициатором конфронтации и напористости, которые четверть века демонстрируют на постсоветском пространстве атлантисты. И тут не трудно заметить, что, следуя подобным рекомендациям, Российская Федерация уже третий год без особого успеха пытается уйти от конфронтации с Западом. В рамках подобной стратегии остаточная «напористость» призвана хоть как-то выйти на приемлемое соглашение по Украине.
В целом, имеющийся набор июньских 2017 года экспертных пакетов от «валдайцев» выдает общее в их внешнеполитической рекомендации — России следует уйти от конфронтации, сдав Западу все конфликтные точки на постсоветском пространстве, закрыться в собственных границах и ожидать «прощения» Запада с восстановлением отношений хотя бы на уровне до 2008 или до 2014 года. Однако инверсны нюансы во всех этих сочинениях «валдайцев» и их конретные рекомендации.
На общем валдайском фоне сочинение Лукьянова и Миллера выделяется достаточно пессимистичной и одновременно реалистичной для России оценкой текущего состояния дел в отношениях с США и их союзниками. Тезисно это можно выразить следующим образом:
1. Проект «большой Европы» от Лиссабона до Владивостока окончательно провалился;
2. Запад не будет искать взаимодействия с Россией для совместного решения накопившихся и вновь обозначившихся проблем. Россия в европейской идентичности зачислена в традиционную ипостась «врага у ворот». Образ внешнего врага, спроецированный на Россию, оказался полезен для внутренней консолидации евро-атлантического сообщества под эгидой США. Европа не демонстрирует ни воли, ни способности к «стратегической автономии». В этих условиях рассчитывать на готовность Европы к стратегически мотивированным проектам с Россией нет оснований. Российские усилия, направленные на влияние на стратегическую ориентацию Европейского союза, не принесут желаемых результатов. У США в Европе остается большой кредит доверия, унаследованный со времен плана Маршалла и холодной войны и подкрепленный десятилетиями кропотливой работы по воспитанию европейских атлантически настроенных элит;
3. Добиться хоть какого-то прогресса в отношениях с Соединенными Штатами в обозримом будущем также не удастся. Единственной возможной темой в отношениях с ними остается стратегическая стабильность с обеспечением предсказуемого управления отношениями в ядерной сфере, т. е. продолжение договоров о сокращении стратегических наступательных вооружений и соблюдение договора о РСМД;
4. Запад не учитывает интересы Москвы и не слушает ее пожелания, поскольку считает, что у России нет прав чего-либо требовать, «ведь в долгосрочном плане она [т. е. РФ] видится как несостоятельный и угасающий политико-экономический субъект». Всплески восстановленных военно-политических возможностей представляются не более чем временным явлением. Для России это означает серьезное ухудшение общего климата международных отношений. Политико-дипломатический фон для России может и дальше ухудшаться. Россия не в состоянии повлиять на дискурс, который превратил ее чуть ли не в главную угрозу западным либеральным ценностям, однако легитимным оппонентом РФ в глазах Запада не стала. Использовавшийся российским президентом потенциал политики неожиданных внешнеполитических ходов практически исчерпан;
5. Жесткость политики Запада по отношению к России «отчасти объясняется задиристостью российской внешней политики в последние годы». «Москва сознательно бросала вызов Западу не только в конкретных конфликтах, но и в ценностной сфере. Причем не тем, что предлагала иной набор ценностей, а тем, что обнажала и высмеивала непоследовательность и лицемерие Запада». Необходимо отказаться от какой-либо критики и следовать линии «невмешательства» во внутренние дела стран Европы и США;
6. Китай не будет поддерживать никаких антироссийских инициатив и акций Запада и «подставит плечо» в критической ситуации. Но КНР не пойдет на какие-либо риски в отношениях с США, связанные с российско-американскими трениями, и не будет поддерживать действия РФ по оказанию давления на США.
Лукьянов прямо признает, что список претензий к России со стороны Запада не исчерпывается Крымом и конфликтом на востоке Украины. Для США и их союзников неприемлемы: нынешнее российское руководство — т. е. президент и курс России на восстановление военного потенциала. На Западе не признают и претензии России на равноправную договорную позицию в отношениях с ним. Т. е. все эти пункты — фактическая капитуляция — являются условиями «нормализации» отношений. Но тут Лукьянов признает, что в обозримой перспективе российское общество смогло бы принять эти условия только в случае экономического коллапса страны и (или) ее крупного военного поражения.
Таким образом, в докладе Лукьянова и Миллера признается полная изоляцию России на Западном направлении при условной и лишь частичной поддержке со стороны КНР.
Лукьянов полагает, что в подобных условиях «линия на отчуждение без конфронтации» остается единственно приемлемой для России в ее внешней политике. Подобная внешняя политика означает уклонение от внешних вызовов и уход от конфликтов, даже если они провоцируются извне. В рамках политики «отстраненного изоляционизма» Лукьянов предлагает урегулировать конфликты на постсоветском пространстве, т. е. фактически уйти с него с лицом или без лица. Лукьянов полагает, что из Сирии и Украины РФ также надо уходить. «Крайне актуальной задачей для России становится поиск выхода из двух самых острых конфликтов последних лет, которые играли определяющую роль для реализации задач предшествующего периода, но становятся факторами уязвимости в новых условиях. — это Украина и Сирия». «Увязание в Сирии и превращение Москвы в гаранта выживания клана Асада не даст ничего, кроме отвлечения ресурсов от потенциально более важных тем. Долгосрочное пребывание в Сирии, если там не начнется реальная стабилизация, сделает эту страну для России не активом, а пассивом».
Однако тут же Лукьянов признается, что расчеты на «большую сделку» или даже соглашение по Украине или Сирии следует признать крайне маловероятными. В частности, в рассматриваемом докладе утверждается: «Способность Украины превратиться в серьезную помеху для России на самых разных направлениях крайне высока. Предложить какой-то план действий, учитывая реальные, в том числе внутриукраинские обстоятельства, сегодня не представляется возможным. Однако целью должно быть нахождение устойчивого баланса интересов вокруг Украины с минимизацией рисков». Таким образом, Лукьянов, призывая Россию к «отстраненности» и «сдержанности», замыкании ее внутри границ не знает, как выйти на эту траекторию, как урегулировать конфликты, чтобы уйти в предлагаемую им «отстраненность». Допустим, что уйти достаточно легко можно из заморской Сирии, но как это сделать с Украиной, которая держит РФ конфликтом на Донбассе и демонстрирует угрозу Крыму? Лукьянов признает, что «вероятен вариант длительного сохранения в нынешнем межеумочном состоянии, когда украинский вопрос превращается в безысходный кризис на периферии Европы» и предлагает продолжать дипломатические усилия «понимая, что они нужны для постепенного сокращения присутствия и роли, а не для экспансии». Но противники России понимают подобную стратегическую установку, и они не собираются так просто отпускать Россию из конфликта без платы хотя бы по части вышеназванных Лукьяновым требований Запада к России.
Лукьянов даже теоретически не принимает крайних целей борьбы для России. Так, например, он утверждает: «Совершенно не очевидно, что гипотетический крах Европейского союза и атлантического проекта был бы выгоден Москве» и далее объясняет, что, если ЕС и НАТО служат способами удержания европейских стран от возвращения к политике соперничества и конфликтов, то «не стоит желать их провала». Здесь Лукьянов делает вид, что не понимает, что пресловутая внутренняя бесконфликтность евроатлантического сообщества лишь означает, что оно сбрасывает эти конфликты во вне. Под подобный каток и попадает РФ. В пользу «сдержанности» и «отстраненности», а по существу внутренней и внешней изоляции, Лукьянов приводит совсем смешной аргумент: объединенная Европа и НАТО ценны, поскольку раньше «России никогда не удавалось остаться в стороне от потрясений, причиной которых была политика великодержавного соперничества в Европе и всплески националистических помрачений в разных ее частях… В Европе, как правило, находились силы, которым удавалось втянуть Россию в европейские конфликты в своих интересах». Следовательно, наступление объединенной Европы на Россию полезно, поскольку иначе Россия вмешивалась бы во внутренние дела Европы с растратой ее ресурсов и сил. По рекомендации Лукьянова, России нужно сократить «такую активность» во внешней политике, которая создает ей проблемы из-за ограничения доступа к технологиям и капиталу, а также «общего перекоса приоритетов в военно-стратегическом направлении». Но далее в отношение этого самого «военно-стратегического направления, Лукьянов полагает, что отсидеться в рубежах РФ удастся посредством «сдержанной внешней политики, которая должна опираться на ядерное сдерживание как ключевой элемент безопасности». Однако уже хорошо известно, что ядерное оружие абсолютно бесполезно против гибридных войн и оранжевых переворотов.
В докладе Лукьянов признается, что Россия сейчас стоит перед лицом новых трансформаций. Это самая интересная, с нашей точки зрения, и содержательная часть рассматриваемого доклада. Лукьянов признает, что с 2012 года Россия столкнулась с кризисом легитимности власти, с экономической стагнацией и даже рецессией. Тут он указывает на особенности кризиса легитимности нынешней российской власти: «доверие россиян к политическим институтам и большинству представителей правящего класса весьма невысоко. Однако фактор Путина компенсирует этот отрыв. В силу ряда обстоятельств президент не воспринимается как часть правящего класса… Способность одного-единственного лидера компенсировать недостаток легитимности большинства институтов заведомо ограничена — как минимум во времени». Т. е. «фактор» Путина может быть и устранен.
Лукьянов признает, что речь идет не только о легитимности власти, но и о легитимности базового экономического порядка. В частности, он утверждает: «Проблема легитимности крупной частной собственности, возникшей в результате залоговых аукционов и прочих особенностей приватизации 1990-х годов, останется с нами еще надолго». Таким образом, в российской системе есть два слабых пункта: институт президентства, который приобрел персоналистский и бонапартистский характер, и система крупной как бы частной собственности, законность которой общество не признает. И то, и другое неустойчиво.
Лукьянов указывает, что в обществе нарастает все более артикулированный и широкий запрос на развитие. Правда, здесь Лукьянов не уточняет то обстоятельство, что в обществе нет единства относительно взглядов на этот проект, т. е. практически речь идет о конкурирующих альтернативных проектах. На этой почве в обществе и наблюдается ценностный раскол, стимулируемый разногласиями относительно невнятной внешней политики. Поэтому можно заранее предположить, что тот или иной выбор «проекта развития» президентом не встретит однозначной общественной поддержки. Но и политика продолжения балансирования без решения также не принимается обществом.
В докладе признается, что «Россия вновь вступает в ситуацию уязвимости в связи с необходимостью проведения серьезных социально-экономических преобразований, причем таких, которые потребуют и корректировок политической системы. В этих условиях максимальная осторожность во внешней политике, отказ от резких движений, даже когда они провоцируются извне — становится императивом».
Далее оказывается, что внешнеполитическая «сдержанность» нужна России для «внутреннего раскрепощения». Здесь Лукьянов предусмотрительно поставил знак вопроса для многозначительности и как бы намека. Он продолжал: «Правовое государство, политический плюрализм и права человека были частью российского движения в Европу. Это движение потерпело неудачу. Значит ли это, что мы готовы отказаться от таких целей, признав, что без европейской перспективы они не имеют для нас самостоятельной ценности? Способны ли мы работать для решения этих задач как самодостаточная социально-политическая общность, а не следовать в чужом фарватере?». Лукьянов рассуждает о необходимости «существенных институциональных изменений», но при этом он не говорит ни слова о необходимости ликвидации в России офшорной экономики. По-видимому, как раз против истощающей силы России экономической практики он не имеет ничего против.
Лукьянов считает: «России необходимо изменить свой сложившийся образ и сделать упор на то, что страна способна дать мировому сообществу, важным партнерам, соседям». За этим желанием «понравиться» партнерам можно было бы усмотреть известную маниловщину от Горбачева, если бы не было известно, что конкретно нужно от России «мировому сообществу» и «важным партнерам» — российские ресурсы и «сдержанность» Москвы для их беспрепятственного освоения.
Дмитрий Семушин
ДОКЛАДЫ И СТАТЬИ НА ФОРУМЕ
трампизм и его база .valdaiclub.pdf
трамп плут саква .valdaiclub.pdf
Ричард Саква Трампизм и плутовство в поисках добродетельных лидеров Валдайская записка 67.docx
Программа XIV Ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба Валдай.docx
Отстраниться и получать удовольствие7 июля 2017.docx
Новые правила глобализации Китай меняет иерархию миропорядка.docx
Лосев Почему США и ЕС могут пойти по пути экономического национализма а Китай и Россия.docx
Как политический популизм угрожает прогрессу.docx
как важно быть серьёзным .valdaiclub.pdf
доклад ТРАМПИЗМ И ПЛУТОВСТВО.docx
Доклад Трамп пытается усугубить принцип исключительности США клубаВалдай.docx
ДОКЛАД ВАЛДАЙ РЕВОЛЮЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ В МИРЕ И ЧТО С НЕЙ ДЕЛАТЬ.docx
Дмитрий Суслов Эгоистический гегемонизм.docx
ГЛОБАЛЬНЫЙ БУНТ И ГЛОБАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК .valdaiclub.pdf
Власть покемона16 октября 2017.docx