Еще одна "генеалогическая история" - на этот раз о предке моем Ермиле Ивановиче Зеленецком, личности известной и незаурядной. До него мне известны лишь его отец, Иоанн Иоаннович и дед Иоанн Матвеевич (родившийся в конце 17 века), священники села Зеленцово Нижегородской губернии. До Иоанна Матвеевича был, судя по всему, еще и Матфей, вероятно, тоже священник, а более раннее время скрыто пока во тьме неизвестности.
"Библиотека тонула в полумраке, и только на листы раскрытой книги падал свет свечи. Ермил Иванович Зеленецкий закрыл книгу, перечитал название «Размышления о важнейших истинах религии, писанныя для наследного принца Брауншвейг-Люнебургского, знаменитым Иерузалемом», устало подпер ладонью чело. Нешуточное дело – он уже разменял восьмой десяток. Годы Мафусаиловы… Родился в 60-м году 18 века, а сейчас уже давно век 19-й на дворе. И глаза уже не так зорки, как раньше, а все спать не может лечь, не прочитав несколько страниц. Всю жизнь, сколько он себя помнит, рядом были книги, книги, и в раннем детстве, когда он полюбил читать, быв научен отцом, дьячком Смоленской церкви села Зеленцово; и тогда, когда учился в Нижегородской семинарии, окончив курсы философский и богословский; и тогда, когда в двадцать один год был произведен в дьяконы Сергиевской церкви, а через год стал священником церкви Покровской.
Ермил Иванович задумался, припомнил: на Покровку выходила колокольня со шпилем, а сама церковь с куполом и небольшой главкой стояла в глубине улицы за колокольней. Дом молодой священник приобрел на той же улице, что и церковь, на одной из самых старинных и почтенных улиц Нижнего Новгорода.
Все силы души молодого священника были отданы служению. И женитьба этому способствовала – женился на Евдокии, дочери Трофима Стефановича Сергиевского, священника Пятницкой церкви. Да, уже скоро десять лет тому, как нет ее рядом, помощницы неустанной, матери многочисленных чад – Александры, Александра, Андрея, Павла, Елизаветы, Георгия, Екатерины, Анны, Любови.
Детей он воспитывал в строгости, с детства прививая любовь к книгам, учению. Да и ко всем иным, верно, строг был, ведь недаром во время пребывания Ермила Зеленецкого в Духовной Консистории звали его за глаза священники и «кардиналом», и «высокопротоиерейством». Ведомо ему было и про поговорку: «Избави нас, Боже, от глада, труса, потопа и от Ермила протопопа».
Ермил Иванович усмехнулся. Так ли уж был он грозен? Или просто требовал много от себя и других? За усердие протопопским саном был награжден уже в 32 года, что было редкостью, а поспособствовал этому покойный ныне преосвященный Дамаскин, бывший тогда епископом Нижегородским. «За ревностные и похвальные подвиги, и за честное поведение» - так было указано.
Теперь самые знатные люди города входили с ним в общение. При крещении сына Андрея восприемниками стали прокурор Иван Петрович Симанский да надворный советник Петр Степанович Попов.
Конечно, забот и трудов прибавилось. Протоиерей Ермил Зеленецкий уже исправлял благочинническую должность над порученными ему церквами Нижегородского уезда.
1793 год остался в памяти началом работы новой, но необычайно интересной и ответственной. В России вместе с внезапным всплеском интереса к русской истории появилась необходимость заняться и историей церковной, ведь многие события имели характер церковно-исторический. Для этого надо было обратиться к всестороннему изучению документов, большинство которых лежало без употребления в монастырских архивах. Эти документы нужно было собрать и отдать для научной обработки или для опубликования. Синод прислал епархиальным архиереям предписания рассмотреть каталоги библиотек, находящихся в архиерейских домах и монастырях, и выявить летописи и повести исторического характера. В Нижегородской консистории составлено было даже особое «росписание», из которого следовало, что в Печерском монастыре составление описи поручено было архимандриту Иоанникию со священниками Архангельским Якимом Алексеевым и Покровским Ермилом Ивановым. Работал над отысканием таких документов и священник Архангельского собора и брат жены Василий Сергиевский.
Только вот никаких древних летописей, повестей и рукописных книг, к истории российской относящихся, в нижегородских архивах не отыскалось, с сожалением подумал Ермил Иванович. Но все же труды даром не пропали, открылись интересные документы. Чего стоили только перечисленные в ведомости надписи на гробах Нижегородских архипастырей, погребенных в Спасо-Преображенском соборе, составленные в виде стихов. Он вспомнил надпись на гробе первого архиерея Нижегородского митрополита Филарета:
«Кто любит милость Бога к земным знати,
Благим дает дар, се изволи читати,
Пришед зде о лежащем во гробе познай:
В мире суща вся той остави, внимай
Дивным манием стражу даде ему стада –
Постави его Бог паствы Нижняго Нова-града,
Нижнему и прочим градом пастыря переменита
И преосвященство его всей Низовския земли знаменита;
Он же, господин Филарет митрополит, престол свой оставяше
И во обитель Пр. Троицы и чудотворца Макария прешедше,
От печалей удалився, живяше во святыни,
Един в келлии богоугодно подвизася, яко в пустыни,
И тамо во святую равноангельную схиму облечеся,
Преименованный Феодосий наречеся.
А мысль уже стремилась дальше, снова вернувшись к семье, к детям. Сыну Павлуше в восприемники взял он среди прочих князя Егора Грузинского, прихожанина Покровской церкви. Человеком князь слыл своеобычным, дерзким, во время службы мог сделать замечание причту и даже священнику. Был он мужчиной высоким, представительным, с серебристой сединой и повелительным взглядом, водил дружбу с Саввой Сергеевичем Смирновым, тоже прихожанином – тем самым, на дочери которого Варваре женился Александр Зеленецкий, двоюродный брат Ермила.
Свеча мерцала, оплывала, но воспоминания не отступали. 1802 год оказался непростым – умер родившийся сын Георгий, - но следующий год принес очередное признание заслуг: по удостоению Святейшего Правительствующего Синода Ермил Иванович был пожалован фиолетовою бархатною камилавкой «в воздаяние за отличные успехи по должностям и добропорядочное поведение».
Следующая награда, наперсный крест, украсила его грудь в 1811 году. С этого же года Ермил Зеленецкий состоял духовным членом Нижегородского Уездного Комитета о прививании предохранительной оспы, а сверх того по некоторым делам исправлял в гражданских Присутственных местах депутатскую должность.
Но вот над Россией разразилась война, жестокая и страшная. 6 июля 1812 года во все российские губернии был разослан манифест императора Александра I с призывом «Ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений». Словам императора вторил призыв Святейшего Синода: «Взываем к вам, чада Церкви и Отечества: примите оружие и щит, да сохраните верность и охраните веру отцов наших». На призыв Государя и Церкви откликнулись дворяне, мещане и купцы Нижнего Новгорода, белое и чёрное духовенство. Синод призвал к пожертвованию средств для создания ополчения. Епархия предполагала собрать на нужды ополчения 20 тысяч рублей, но уже за первый месяц были собраны 27 тысяч и «крест собственный архимандричий с цепочкою— серебряные, вызолоченные, весом в 25 золотников».
К тому же объявлялось причетникам, детям церковнослужителей и семинаристам, «что ежели кто из них пожелает, защищая Отечество, идти в новое ополчение, таковых увольнять беспрепятственно, и для одежды их и на продовольствие позволить церквам делать пособия из кошельковой суммы». На полях этого типографского документа архиепископ Нижегородский и Арзамасский Моисей собственноручно начертал резолюцию: «По оному учинить исполнение». Ермил Иванович помнил, что сам как смотритель церквей и духовенства Нижнего Новгорода присутствовал при решении не одного такого дела - например, им подписано решение о снятии звания диакона с Андрея Петрова и разрешении ему примкнуть к ополчению.
А возглавил ополчение не кто иной как кум, князь Георгий Грузинский! Это сложное время словно создано было для проявления всех незаурядных качеств его натуры. Он не только организовал ополчение, но и во многом содержал его.
С Божьей помощью одолели супостата, но дел и забот не убавилось. Много усердия приложил Ермил Иванович Зеленецкий к выполнению задуманного графом Николаем Петровичем Румянцевым. Граф был ревностным собирателем памятников древнерусской письменности, почетным членом Общества истории и древностей российских. Он снаряжал ученые экспедиции, тратил большие средства на ученые предприятия и издания, собрал коллекцию редких рукописей и книг. Помощники Румянцева вели изыскания в разных городах, в соборах и лаврах, где хранились редкие древние документы. И благодаря именно ему, Ермилу Зеленецкому, в собрание Румянцева поступили копии летописей и житий, хранящихся в храмах Нижнего Новгорода: Покровской церкви, Спасо-Преображенском, Благовещенском, Арзамасском монастырях.
А сколько было дел ежедневных, требующих его присутствия… Выезды на освящение храмов тоже были его обязанностью. Один из таких выездов он хорошо запомнил, потому что освящал он тогда храм в селе Лопатищи, куда съехались именитые родственники: князь Иван Долгорукий с женой Евгенией, что приходилась сестрой Савве Смирнову, кум князь Грузинский, сам Савва Сергеевич, приготовивший все к освящению. Об этом событии князь Долгорукий упомянул потом в своей книге «Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни, писанная мною самим и начатая в Москве 1788-го года в августе месяце, на 25-м году от рождения моего».
На ум Ермилу Ивановичу пришла еще одна памятная дата: 7 апреля 1818 года, в самый день Вшествия Господня в Иерусалим, в Нижнем Новгороде открылось отделение Русского библейского общества. Как писала газета «Казанские известия», «и мы, новый Израиль, сретим с вайями и ветвьми грядущего Искупителя в недра душ наших, и восприяв радостными объятиями Святой Его закон будем отселе поучаться в оном день и нощь». Общество должно было содействовать сколько возможно распространению чтения слова Божия, собирать подписки для добровольных приношений, единовременных или ежегодных, на подкрепление Библейского Общества. Только при открытии Нижегородского отделения Общества было собрано по подписке более 4 000 рублей.
Ермил Зеленецкий был выбран членом комитета, одним из казначеев. Занимался он и отправлением значительных транспортов с книгами Священного Писания в Казанский, Симбирский, Саратовский и Астраханский Комитет, в Иркутск – через купца Трапезникова. Много книг Нового Завета было отправлено им немецким колонистам, поселенным на берегах Волги, с коими имел он переписку.
Книги, книги… Вот и в 1820 году на Нижегородской ярмарке препоручена была ему библейская лавка, устроенная для наделения книгами Священного Писания людей разных национальностей, из разных европейских городов на ярмарку приезжающих. Его старанием продано оных книг на две с половиной тысячи рублей, да к тому же вел он на Ярмарке и просветительскую работу, говоря о необходимости духовного чтения для спасения души, объясняя благотворную цель Библейского Общества – и покупатели стекались к нему со всех сторон. За распространение в таком количестве книг Священного Писания объявлена была Ермилу Ивановичу «искреннейшая благодарность» от Санкт-Петербургского Комитета Российского Библейского Общества.
Пекся неустанно Ермил Иванович и о своей Покровской церкви, собрал на ее ремонт 16 тысяч рублей. Его усердием была сооружена красивая каменная колокольня, устроена просторная, лучшая во всем городе трапезная, отстроены заново приделы во имя великомученика Никиты и во имя мученика Харлампия. За труды эти Ермилу Зеленецкому была объявлена от лица преосвященнейшего епископа Моисея Архипастырская благодарность.
Но 1824 году любимый храм пришлось оставить, переведен был Ермил Зеленецкий на протоиерейское место в Михайло-Архангельский Собор, древнейший храм города… на все воля Божья.
Не оставлял Ермил Иванович и дел милосердия, делясь книгами с теми, кто в них нуждался. Любя и ценя книги, он решительно жертвовал издания из своей библиотеки на еврейском, греческом и латинском языках Нижегородской Семинарии, а зимой 1826 года, узнав, что в Казанской духовной академии случился пожар, и пострадала библиотека, передал ей 65 книг служебных, богословских и философских, среди них 3 еврейских, 33 латинских и 29 греческих, за что, как от оной Академии, так и от преосвященного Моисея изъявлены ему были благодарности. Но не благодарностей ради трудился он – ради Христа.
А тут и новая забота приспела: началось движение за искоренение масонских и мистических книг, что в большом количестве разошлись тогда по России. Святейший Синод постановил произвести рассмотрение сомнительных книг, для чего был образован особый комитет из образованнейших членов духовенства. Каждому поручено было рассмотреть одно из сомнительных сочинений. Разборы многие оказались глубокими и содержательными, взять только составленные ректором нижегородской семинарии архимандритом Гавриилом разборы книг: «Некоторые черты внутренней Церкви» и «О едином пути истины», найденные автором противными учению православной Церкви.
Сам же он, кафедральный протоиерей Ермил Зеленецкий, направил в Синод составленный им разбор книги Иоганна Госснера «Блаженство верующего, в сердце которого обитает Христос», в которой не нашел ничего противного учению Церкви. Ермил Иванович вспомнил, как после прочтения его разбора архимандрит арзамасский Александр послал Госснеру 25 рублей, попросив выслать на эти деньги как можно больше экземпляров его книги для распространения в школах, так как «ищут Иисуса там, где его нет, но не идут туда, где его можно найти».
31 января 1831 года по высочайшему указу протоиерей Ермил Иванович Зеленецкий был всемилостивейшее сопричтен к Ордену Святой Анны 3 степени, получил орденские знаки и высочайшую грамоту. В мае того же года Ермил Зеленецкий с сыновьями титулярным советником Андреем и священником Павлом были внесены в Дворянскую Родословную Книгу Нижегородской губернии.
Да, славно он потрудился. Храмы процветают, дети пристроены. Александра – жена секретаря Балахнинской Думы Африкана Ивановича Маховикова; Андрей – губернский служащий, отец троих детей. Павел – священник Покровской церкви. Лиза вышла замуж за учителя Нижегородской семинарии Ивана Вишнякова, который потом стал священником в Спасо-Преображенском Соборе, а после – в Рождественской церкви. Кстати, своего первенца Вишняковы нарекли Ермилом. Катя - жена Василия Ивановича Сахарова, священника Нижегородской Николаевской Нижнепосадской церкви. Аннушку вот жаль – в 19 лет овдовела. А младшая, Любушка, совсем недавно пошла под венец с дьяконом Нижегородской Покровской церкви Евгением Семеновичем Раевым. Человек он умный и усердный, за другого бы не отдал дочку. Дай Бог, будут они счастливы.
Ермил Иванович с трудом поднялся, взял книгу и поставил на полку старинного книжного шкафа. Провел рукой по корешкам, чуть мерцающим золотом букв при свете свечи. Друзья, спутники, свидетели всех событий его жизни, и добрых, и горестных. Сколько еще встанет их на эти полки до того дня, когда вся его жизнь закроется, словно книга? Он уйдет, а они останутся, и все так же с их страниц будут струиться в души людей слова Божественной истины и Отеческого утешения.
Ермил Иванович задул догорающую свечу и вышел из библиотеки".