Глава 29
Розован
Сегодня беседа с Розованом. Мне кажется, что именно он наиболее восприимчивый и развитый человек, из тех, кто посещает мои лекции. Хотя внешне он ничем не выдает подлинного интереса к разговору. Энергии высшего порядка, которые я хорошо улавливаю в людях, вспыхивают в нем резонансом при каждом воздействии на особые духовные кнопки. Каким образом это происходит? По-разному. В основном, когда случаются полные совпадения чего-то очень важного. Мне нравилось в нем качество абсолютного сосредоточения в работе, наверное, он также и мыслит. Сегодня узнаем. Мы мало лично общались, но то, что я наблюдала, говорило именно об этом.
Когда мы шли на воплощение мы соглашались на условия, в которых придется жить. Там нам говорили, что это – роли, которые, если не пробудимся, нужно играть как можно лучше. Он играет свои роли великолепно, но что-то стало нарушаться в его привычных укладах. Это видно невооруженным глазом. Видимо об этом пойдет речь. И такой человек, как Розован, решается на такое редко.
Мне ужасно неловко называть его Розованом, хотя традиция переименования установлена давно, и все соглашаются, если считают имя приемлемым. Этот внушительный, очень обстоятельный и не менее добродушный человек принял его сразу: Розован так Розован.
Мой чайник с зеленым чаем полон и готов угощать гостя. И он вошел спокойный, уверенный, хотя радостным и счастливым его назвать было трудно. Я налила чашку ароматным живительным напитком, пригласил к столу.
- Здравствуйте, Алис, - он положил передо мной алую прозрачных тонов розу.
- Рада вас видеть. Пожалуйста – чай, – я подвинула ему чашку и поставила розу в им же когда-то подаренную вазу. Я знала, что без цветов не обойдется, поэтому вода была налита в вазу заранее. Пространство заметно освежилось, отражая красоту цветка, но мой гость оставался задумчивым и грустным.
- Спасибо. Я, знаете ли, завтра уезжаю. Не могу не поговорить с вами, поскольку не знаю, смогу ли скоро вернуться сюда. Дела, знаете ли…
-Понимаю.
- Не знаю с чего начать…
- С начала…
- Да-да. С начала. Там корень вопроса. Вы, я уверен, заметили, с каким удовольствием я работаю в саду. Какой это радостный, счастливый и свободный мир. Я создаю цветники, словно строю свою жизнь. Смешно, да?
- Ничуть…
- Мне кажется, с самого рождения я хотел стать садовником. Помните про летчика и водопроводчика? Так это про меня. Оказалось, строить жизнь, какую хочется, о какой мечтается, про какую думаешь несмотря ни на какие обстоятельства так трудно, почти невозможно. Ну чего проще: выбрать то, что ближе нашей душе? Но, нет. Прежде я думал, что мы не свободны в выборе лишь в детстве, в юношестве, в молодости, когда натиск ближних особенно силен. Мы думаем, соглашаясь с их доводами, что просто отсрочиваем время. Что подчинение воле большинства только закалит внутренне упорство, создаст напор, и цепи, когда придет время, порвутся. Оказалось, что если ты заложник, то надолго. Родители всегда задавали высокую планку, говорили, нужно быть Мичуриным, чтобы создать нечто в этой области. А что такое садоводство в сравнении с другими отраслями? Короче, я уступил, и попал в «нархоз» имени Плеханова, и выбрал факультет, связанный с общественным питанием. Казалось бы, назло, но дело оказалось увлекательным, и учителя в вузе и на производстве попались с темпераментом. Карьера пошла успешно и в гору. Через несколько лет я стал шеф-поваром крупного ресторана в большом городе, а когда пришло время - открыл свой ресторан, потом еще один… Женился, родили двоих детей, мои родители рады и горды, короче – все в масть…
- И что же?
- Знаете, Алис, все счастливы, кроме меня… У меня до сих пор сохранилось ощущение, будто я плыву не на том корабле и не в ту сторону. Будто проживаю не свою жизнь, и все в угоду кому-то.
- Вам не нравится ваша работа ресторатора?
- Не в этом дело. Работу можно делать хорошо, можно плохо, можно совсем никак. Мне нравится сам труд, он захватывает, увлекает, дает результаты, радует всех. Но труд – это только функция. А «дело» – это живой организм, он поразительно отзывчив и не горизонтален. Дело – явление по природе многоуровневое. Это – не карьерный рост, это рост души, как вы говорите.
- И что не складывается? Большинство людей «труд» избирают как труд, а «дело», как увлечение.
- Алис! Вы меня морочите? Вы же не из тех, кто живет «вверх ногами», прошлая лекция была о том, не так ли?
- Вы хотите перевернуть свой мир и поставить все с головы на ноги?
- Именно!
- О, это самое непростое дело, дорогой Розован. Представляете, сколько рухнет неплохо «устроенных» жизней?
- И в первую очередь – моя…
Он помрачнел, сцепил пальцы и ссутулился. Я следила за ним внутренним взором, и видела, какую борьбу ему предстоит провести. Видела, что решение принято, и видела намерение его реализовать.
- А теперь, Розован, расскажите подробнее. Начнем с жены и детей.
- Да-да. Мы оба учились в «плехановке», только на разных факультетах. Но познакомились только на четвертом курсе, а к концу учебы решили пожениться. Как все молодые и влюбленные я был ослеплен, и напор против родителей и всех прошлых амбиций как-то спал. Моя невеста была из хорошей семьи: папа профессор, мама, как принято в таких семьях, не работала. Профессорская семья была против нашего брака, потому что муж для дочери должен быть «статусным». Мои амбиции дали крен в сторону наработки «соответствия», так сказать. Я старался изо всех сил, а когда все пошло в гору, то стал прозревать какой я болван! Жена оказалась зараженной вирусом «профессорской семьи», и чем богаче мы становились, тем сильнее это проявлялось. Пошли запросы, установились рамки, приемы, выходы в свет… Конечно, без этого нельзя, но все это не первостепенно. Она, называет меня «колхозником», потому что я стал уезжать сюда, и все время повторяет: как правы были ее родители, говоря о «статусе»… Короче, только к сорока пяти годам я полностью очнулся и понял, что плыву не на том пароходе, и не туда. Мои родители в этом конфликте приняли сторону жены, дети выучились, живут своей жизнью. Я оказался просто рабочей лошадью, с которой можно не считаться. Двадцать два года жизни выброшено.
- Расскажите о матери и об отце поподробнее, пожалуйста.
- Они «вкладывались» в меня. Рано отдали в спецшколу, с языками и прочими привилегиями, следили за успеваемостью, и если что-то запускал - лишали выходных дней. Не говоря уже о запрете уличных игр. Всегда боялись плохих компаний и влияний. Видимо так они понимали свои родительские обязанности и долг. Главным показателем их «правильности» был мой успех, хорошие результаты, похвальные листы и грамоты. И «плехановка» и женитьба и карьера – все только утверждало их в системе собственных ценностей.
- А кто вам привил любовь к садоводству и цветам?
- Не поверите – учитель ботаники Маргарита Кузьминична. Смешно. Каждое воскресенье она вывозила нас в питомник, показывала процесс во всем многообразии форм. Рассказывала про «пестики», «тычинки», про пчел, ос и шмелей. Говорила нам, что даже самый гениальный человек не сможет сотворить чудо, какое творит Природа. Но настоящий садовник-селекционер может улучшать и совершенствовать божественную неповторимость. Взгляните, красота этой розы – это создание божественное, но усовершенствованное человеком. Какая утонченность, гармония, вкус! Это – шедевр эволюции. И когда я видел, как цветут яблони и осенью насаждался ароматом и вкусом плодов я просто умирал от восторга. Скажите, Алис, какой ресторан, где люди потребляют забитый скот, может сравниться с чудесами природы? Нет и нет. Когда я вывожу сорта садовых растений – я творец, создатель поистине вселенского совершенства. И это не тщеславие. На меня снисходит такое воодушевление, какого ничто не может дать, кроме Бога. Хотя я знаю шефов из хороших ресторанов, которые испытывают такой же восторг. Видимо, это - призвание.
- А вы верующий человек?
- Я – знающий человек. Я ощущаю Бога каждый раз приливом благодати. Алис – это настоящая, живая, текущая через нас жизнь. Это агапэ, спускающаяся с небес, и если ты в это мгновение умрешь, то умрешь счастливым.
- И что обо всем этом вы думаете? Как развяжете этот «узел»?
- Я его разрублю, Алис. Одним махом. И все уже готово.
- Интересно…
- Да-да, Алис. Я знаю, вы поймете меня и правильно оцените мои действия. Начну с жены: разводиться не стану, отдам ей треть прибыли одного из ресторанов, там толковый управляющий и сильный шеф. Доход позволит ей жить по «статусу». Детям на счет будет идти тоже треть. Квартира останется за женой и детьми. Родителям отдам треть прибыли от второго ресторана, там тоже с управлением все в прядке, и средств будет достаточно для безбедной старости.
- А для себя, Розован? Я думаю, что это будет нечто восхитительное?
- Да, Алис, да. Я взял в долгосрочную аренду с последующим выкупом старый заброшенный питомник с усадьбой и громадным садом. Правда все нужно приводить в порядок, но в этом вся прелесть: все с чистого листа, с каждого саженца и кустика. Наберу штат помощников, начнем с саженцев и цветников одновременно. Обещаю, это будет отличный питомник! Многое уже в работе: ремонтируется огромный дом, к осени расчистим площади под новый сад и розарий, саженцы уже заказаны, цветники под многолетники разбиваются, семена и клубни ждут своей очереди. Так
что, Алис, там будет такая же коммуна как здесь, и для вас приготовлены отдельные апартаменты, если согласитесь приезжать.
- Не возражаю, и с удовольствием принимаю приглашение.
Пока он рассказывал, я воочию наблюдала, как чертилась новая судьбоносная линия. Человек выходил из-под рабства обстоятельств, и становился творцом своей собственной жизни - свободной, счастливой и радостной. Как закладывалась энергия, влияющая на развитие будущего, и строилась мудрая, хорошо сформулированная основа существования.
- Я счастлива за вас, Розован, думаю, у вас все получится. Но как на это отреагируют ваши родственники? Ваша жена, родители? Дети?
- Других мнений быть не может. Я долго жил «их» жизнью. Если будут настаивать на своем, будет окончательный разрыв. Развод, раздел с женой и пожизненная «пенсия» родителям, но без встреч. Они до сих пор душат своей опекой. Я знаю родителей, которые «вкладываются» в детей, как в гарантию безбедной старости. В спорт, в учебу, в шоу, во что угодно, но чтобы обязательно попасть «в десятку».
- Знаете, Розован, у меня было несколько подобных историй. Результаты были разными, поделюсь с вами, если хотите…
- Пожалуй, Алис, я готов выслушать их…
- История одной семьи очень похожа на вашу историю, почти с таким же раскладом. И вот что получилось: жена была несказанно рада, что получила и деньги и свободу. Но не смогла этого оценить по достоинству, потому что думала всегда мозгами других людей. Она вторгалась в бизнес, желая стать полновластной хозяйкой, но управляющий противился. Пошли крупные скандалы. Дело готово было лопнуть и лопнуло с разводом. Каждый получил свою «долю», которая никому не позволяла создать нечто крупное. В результате даже при деньгах у жены был утрачен «статус» в деловом мире, и она стала мишенью для мошенников и проходимцев. Дети свои доли увезли за рубеж, но для богатой жизни там этого было слишком мало. Сам владелец создал инвестиционную компанию и через несколько лет выправил положение настолько, что выкупил с хорошей доплатой свой бизнес. Отношения с родителями разрушились вместе с браком, но пожизненную ренту они получали.
- Потому, Алис, внешнее управление бизнесом, я оставляю за собой. Управляющие будут вести дело так, как ведут теперь. Я повышу их заработок ровно в треть от прежнего. Прибыль будет перечисляться на счета жены, сына, дочери, и родителей каждому в отдельности. Этого будет достаточно. Иначе - все пойдет с молотка и каждому своя доля. Забота о вверенных мне людях должна быть трезвой и взвешенной.
- А почему не развестись сразу?
- Я надеюсь, что жена разберется со своими чувствами, осмыслит ситуацию, придет в себя. Надеюсь, что со временем вся шелуха спадет, и она сделает осознанный выбор в мою сторону. Я очень хочу сохранить брак ради детей, внуков, большой и крепкой семьи…
- Да, такой исход тоже вероятен. Была семья, которая, пройдя через турбулентность, пришла к правильным решениям. Жена оценила мужа, а муж оценил ее оценку. Все сошлось на благородстве и безукоризненности душ. Знаете ли, там, в браке была любовь. Истинное благородство и порядочность иногда бывает слишком глубоко спрятанными. Под давлением внешних обстоятельств они уступают компромиссам. Но когда приходит пора настоящих испытаний, когда внешние наслоения отпадают как старая шелуха, обнажаются лучшие качества человека. И далеко не каждый строит жизнь такой, какой он хочет жить. Поживем-увидим. Но я бы хотела затронуть еще один аспект вашей истории, который, может быть, поможет вам видеть другие грани вашей ситуации. А?
- Я слушаю вас, Алис.
- Скажите, если рассмотреть вашу жизнь, так сказать, в эволюционном аспекте, в развитии. От начала, до конца. Скажем с точки зрения Кармы. На какие периоды вы бы ее разбили? Где расставили вехи - поворотные пункты? И какие позитивные аспекты вы бы выделили? Где Судьба ставила точки и чертила будущие линии, которые привели к сегодняшнему дню? Вы понимаете, о чем я говорю?
- Я понимаю, что за вашими словами стоит нечто грандиозное, но смутно. Помогите разобраться.
- Начнем с того, почему учитель ботаники сыграл в вашей жизни судьбоносную роль? Ведь не все же резонировали подобно вам? Скольким захотелось стать садовниками?
- Насколько я знаю, мне одному… Потому что даже мои друзья смеялись над «глупой мечтой».
- Дальше, развивайте мысль.
Он глубоко задумался, медленно перебирая в руках янтарные четки:
- Видимо, так проснулось мое призвание, и видимо, я был склонен к садоводству с раннего возраста. Такое бывает с художниками, певцами…
- Хорошо. А почему ваша мама упомянула о Мичурине?
- У нее по отношению ко мне были выставлены очень высокие стандарты. Они объясняли и жесткие рамки в воспитании. И радость от моих достижений, как будто это их собственные достижения. Что бы ни разочаровывать маму я должен был, во что бы то ни стало добиваться их. И если уж становиться садовником, то непременно таким, как Мичурин. Это перфекционизм своего рода.
- А теперь поднимемся чуточку выше, и на место мамы поставим Судьбу. Что вы скажете на это?
- Ох, Алис. Вы как водой окатили. Вы хотите сказать, что это Судьба устанавливала планки?
- Ну, предположим, как вы на это посмотрите?
- Не знаю, что и сказать… Если выражаться языком садовника, то шла закладка семян, очень хорошего качества. Морозоустойчивых и урожайных. Так?
- А вы как думаете?
- Думаю, что через любовь-восхищение прививалась любовь-результативность. Начинать и заканчивать одинаково хорошо. И Мичурин мог быть точкой отсчета и завершения. Как идеал и как реальность. И то, что я имею сегодня – это плоды тех посевов.
- Хорошо. А как быть с женитьбой? С вопросом «статуса»?
- С точки зрения Судьбы?
- Конечно.
- О, это разбег от пацана, до бизнесмена первого класса. Это рывок и стремление к успеху, основанный на трезвой оценке своих возможностей. Я хотел добиться не идеала, и не любыми средствами, а стать настоящим мастером своего дела. И желая начать собственный бизнес, я все продумывал до конца, до мелочей. И этот успех – результат размышлений и планирования. В деловом мире меня считают надежным
партнером. Несколько лет садовнической и селекционной практики у наших гостеприимных хозяев тоже результат размышлений и планирования. Это проверка своих желаний, качеств и способностей. Помимо – это учеба, возможность изучения рынка, знакомство с мастерами-садоводами и селекционерами и изучение коммерческих возможностей.
- Значит?
- Да, Алис. Если бы не «профессорская» семья такого тренинга не было бы, это точно.
- Значит ваш «нырок» в «плехановку» - это что?..
- Получается – это период приобретения и наращивания опыта. Но неужели, Алис, нужны были эта суровая школа? Ведь можно было бы решить все проще. Я бы поступил в «тимирязевку» и…
- Стали бы профессором? «Мичуриным» в институтском лабораторном комплексе? Учили бы студентов, практиковали бы с ними в саду? В этом нет ничего дурного, но этого ли вы хотели? Тогда, в самом начале?
- Не знаю, тогда я так глубоко не задумывался. Мои желания были туманными, основанными на эмоциях и романтике. К планированию я был не готов. Видимо, было бы все так, как вы говорите. Только Мичуриным я бы не стал – это точно. Для этого нужна свобода…
- И что?
- И вот я ее, кажется, получаю… Именно такую, какую хотел тогда неосознанно.
- А как быть с потерянными двадцатью двумя годами?
- Моя дорогая, Алис! Вы сняли камень с души. Не было потери, если смотреть на процесс в целом. Все эти годы страданий, с планками и «стандартами» с точки зрения развития шла подготовка к настоящей творческой работе, которая предстоит мне вскоре.
- А как быть с родителями, женой, профессорской семьей?
- Я подумаю над этим, Алис. И еще, открою главный секрет. Усадьба, которую я арендовал недалеко от этого места. Можно сказать в соседях. Наши хозяева через год-два собираются перебраться к детям, кто знает, может быть произойдет слияние.
- Х-мм. Скажу вам, Розован, это было бы замечательно.