Четверг после обеда, торговля в моей кельнской лавке идет гладко. Сквозь приоткрытую дверь подсобки я вижу, как Шимоза-продавщица и ее дочь малолетка управляются с покупателями. Халяльная баранина, айран, курага и мед идут нарасхват. Я в подсобке тыкаю в клавиатуру компьютера, он упорно сопротивляется моим пальцам с тремя золотыми перстнями. Я хочу не то свести дебет с кредитом, то ли оформить накладную, но упрямый комп сопротивляется как царь Леонид в Фермопильском ущелье.
Я решаю выкурить папироску, тянусь за портсигаром, сквозь открытую дверь вижу свою продавщицу. Из-за табачного запаха она такой скандал закатит, мое почтение. Кто в конце концов в лавке хозяин, она или я? Да черт с ней, с бабой спорить себе дороже, и по правилам пожарным не положено.
Сквозь запасной выход на задний двор – здесь меня ждет великолепное зрелище, лучше любого цирка. Мой друг и поставщик Абрамчик подкатил на своем фургоне и пытается подать его задним ходом к разгрузочной рампе. Он по пояс высунулся из кабины, покраснел от напряжения, крутит без остановки головой во все стороны и вообще имеет такой вид, будто луноход на Марс сажает по крайней мере. С первой попытки он промахивается всего метра на три. С важным видом включает передний ход, вновь задний, крутит руль – результат примерно тот же.
«Fick dich!» - с южнорусским акцентом важно матерится Абрамчик, и немного подумав, добавляет, «Ich will ficken!» Увы, на этом его знание немецкого заканчивается. Передний ход, задний, судорожное вращение руля, раздается что-то нечленораздельное, наверное, брань на иврите. Абрамчик включает передачу вперед, что-то дергает, видно, попадает на нейтралку, его фургон ревет, как «Мессершмитт» на взлете и не двигается с места. Тут он бросает все иностранные языки и отборным русским матом кроет меня, мудаков, которые конструировали рампу, других мудаков, сделавших такой неуклюжий грузовик, власть, Бога, начальство, Меркель, мигрантов, арабов и наверное не оставил бы в покое и жидов, но не успевает.
Шимоза-продавщица тоже наблюдает за представлением, ей жалко Абрамчика, она что-то говорит дочери. Через секунду девчонка в кабине, не глядя одним поворотом руля причаливает фургон точно к рампе.
Начинается разгрузка. Абрамчик и я катим на тележках из кузова в подсобку ящики с маргарином, творожным кремом, сыром, творогом и прочими продуктами Прибалтики. Среди ящиков с маргарином коробка из-под обуви. Я задеваю ее башмаком, она раскрывается, на рампе сотни писем в старых авиаконвертах. Беру наугад одно из них, читаю с середины и вот что там значится...
<Изъято внутренней цензурой>
http://www.proza.ru/2017/06/22/1926