Бекки я встречала каждое утро на огромном дереве экзотической породы. Дерево действительно было очень удобным, с раскидистой кроной, широкими стволами, сросшимися вместе и множеством симпатичных дупел. Да и обитатели дерева были крайне привлекательными: семейка зелёных попугаев, вороны, разнообразные жучки и паучки... каждый жил какой-то собственной интересной жизнью. Попугаи были особенно непонятны для Бекки — всё время суетившиеся и волнующиеся, как воробьи, они охраняли своё то ли гнездо, то ли кладовку, на которую время от времени покушались другие соседи, — ведь всем известно, что запретный плод сладок. Иное дело Бекки, она ничего не хранила про запас, всё съедая сразу, «не отходя от кассы», ну разве что крайне редко могла зарыть что-то вкусненькое. Правда потом всегда забывала где именно таится съедобное сокровище?
Вукки был закадычным другом Бекки и когда они встречались, то всегда устраивали гонки, салки-догонялки и шумелки. А чем ещё было заняться двум юным бурундукам? С виду их было не отличить: коричневато-серая шёрстка с полосочками на спине, длинный руль-хвост и цепкие крошечные лапки с коготками.. Но стоило присмотреться к поведению двух пушистых проныр и можно было заметить, что Бекки более прыткая и юркая, как будто она не бегала, но скользила по корявой поверхности дерева, не прыгала, но перемещалась в пространстве по участкам ствола; в то время как Вукки казался более осторожным, недоверчивым и даже нерасторопливым...
Этот день начался, как обычно, с восхода Солнца. Лишь появившись, оно заглядывало во все щели и отверстия, щекоча и пробуждая, на зарядку приглашая, на танец жизни...
Бекки прищурилась, пытаясь спрятаться от нежного и яркого лучика; лучик не долго думая защекотал нос, чихнув, Бекки приоткрыла глаз и увидела весёлый чёрный нос Вукки. Подскочив от неожиданных утренних сюрпризов и стукнувшись о потолок норки, Бекки издала пронзительный звонкий звук, от которого проснулся Вукки. Как ни в чём не бывало он сладко потянулся и с нежностью взглянул на подругу. И началось...
Намотав кругов десять вокруг любимого дерева, они смогли успокоиться только наткнувшись на ароматные крошки, непонятно откуда взявшегося здесь, печенья.
Где-то рядом очумело галдели воробьи и Бекки, призывно взглянув на Вукки, побежала в сторону птичьих криков. Вукки ринулся за ней. Иногда они, следовали друг за другом, как попугаи неразлучники. Беззаботное летнее время благоприятствовало празднованию и развлечениям, чем они успешно пользовались.
Добежав до стайки мелкотни, Бекки, как ураган, пронеслась через столпотворение воробьишек, и, напуганные, они разлетелись кто куда. Довольная своей работой Бекки развернулась к Вукки и побежала к нему навстречу, чуть не сбив с лап. Еле успев отскочить в сторону, Вукки воскликнул: «Ты чего?!» И тут же рассмеялся, вспомнив о задорном нраве своей подруги. Внезапно неведомая сила подтолкнула Вукки изнутри и он напрыгнув на Бекки, столкнул её с ветки, на которой та только что резвилась. Они кубарем полетели вниз, перевернувшись налету со спины на животики, готовые встретить приземление всеми четырьмя лапами. Буря вспыхнувшая внутри Бекки и готовая разразиться на голову Вукки, моментально сменила своё направление, когда в то же самое время на ветвь, откуда они свалились, словно гром среди ясного неба, налетела громадное чёрное страшилище в вороньем обличии. Не тратя ни секунды, друзья юркнули в ближайшую расщелину в стволе. Сердце предательски громко билось, готовое выпрыгнуть наружу. Они затаились, прижавшись друг к другу. Теперь два мягеньких комочка казались одним. Первым нарушил тишину Вукки, тихо пропищав: «Вот видишь, Бекки, нам приходится прятаться потому, что ты разогнала стайку воробьёв. Теперь мы как они». «Не бузи, Вукки» — ответила Бекки: «Всякое бывает. И, кстати, спасибо за спасение». «Пожалуйста» — смягчился Вукки.
«Надо бы выбираться отсюда» — сказала Бекки принюхиваясь. «Пахнет свободой!» — подтвердил Вукки. Оглядываясь, ползком они стали выбираться из дупла. Страшилище исчезло, как и не бывало. «Померещилось)» — пошутила Бекки.
Вороны редко делали попытки охоты на бурундуков — было «не с руки» пробираться за ними сквозь щедро растущую листву, но всё же нос надо было держать по ветру.
Снаружи жизнь продолжалась в полной мере. Попугаи сновали туда-сюда, мелкие пташки преспокойно восседали на ветвях, сочиняя последние вести...
Бекки, как ни в чём не бывало, устремилась в сторону столовой, так между собой они называли дерево, где всегда было полно людей с едой (где собственно, я их и заметила впервые).
Вукки был уверен, что люди могут быть опасными, как вороны, хотя и делятся иногда чем-нибудь вкусненьким.
Оглядев всё происходящее сверху, Бекки заметила на одной из тарелок что-то похожее на её любимое печенье; закрыв глаза, она обратилась в нюх, уловив через пару секунд знакомый аромат, она начала спускаться, поближе к соблазнительному лакомству. Будучи ещё на дереве, она исподволь кидала любящие взгляды на кулинарное диво, словно зовя, приглашая, пропуская желанную энергию.
Самым опасным был момент примечания её на дереве — люди иногда реагировали странно: кричали, вскакивали, махали конечностями, точно как вороны; в таких случаях было не понятно чего от них ждать. Даже отважная Бекки обычно ретировалась, отбегая подальше от непредсказуемости.
Бекки помахала хвостом, ощутив на себе взгляд, который поначалу казался тяжёлым. Тогда она останавливалась и выжидала когда спадёт напряжение между разными, и столь не похожими, существами Вселенной. В странном устройстве, называемом человеком, было что-то, чем не обладали бурундуки, впрочем, как и птицы, и другие животные. Бекки не знала как это описать, но от ощущения человеческого внимания часто замирала кровь, останавливалось дыхание и вообще было чувство смертельной опасности. Как-будто сперва существо в людском теле было готово напасть и лишь после невозможности воплощения импульса, эта часть расслаблялась... На лице появлялась улыбка, в пространство лилась мягкость... Бекки распознавала эти моменты очень хорошо. Так и сейчас, расслабившись и отпустив идеи о нападении, человек отщипнул кусочек еды, манившей Бекки и бросил в её сторону. Ей только того и надо было!
«Хорошо, что Вукки не видит, а то, ворчал бы до завтра, что я не осторожна» — подумала Бекки. Но к тому времени Вукки уже наблюдал сверху за её безрассудным поведением, как он это называл. Сердце его то и дело замирало, когда Бекки подбиралась ближе и ближе к людям. «Ну что за отважная девчонка!» — воскликнул Вукки, не в силах скрыть своего восхищения подругой.
Бекки съев брошенный ей кусочек, посмотрела по сторонам, точно оценивая обстановку. Люди восхищённо смотрели на неё, но вроде бы ажиотажа, в виде гипер внимания и выкриков, не намечалось. Расслабившись, от вкусной и дурманящей еды, она устремилась к её источнику — людям, лавируя между расставленных столов и стульев. Лабиринт нагромождений увлекал Бекки всё дальше от родной стихии, от спасительного древа. Вукки уж давно ощущал себя как на иголках: подпрыгивал, попискивал и суетился... В своём воображении он то и дело превращался в великана спасателя, одним движением способного дотянутся до спинки горячё любимого друга и подхватив её, легко переместить в безопасность, на ветку, а лучше в нору... А тем временем, Бекки беззаботно приближалась к руке, державшей манивший кусочек.. Аромат печёной сдобы сбивал настройки инстинктов самосохранения.. и Бекки приблизилась вплотную, ближе, чем когда-либо к гигантской ручище, схватила пищу богов, как ей тогда казалось, и почувствовала прикосновение к драгоценной шёрстке, к хвосту.. От неожиданности, она подскочила на месте и перекувыркнулась... В это самое время, Вукки, сонастроившись с ней, упал с ветки прямо на «обидчика» Бекки. Шум, гам, хаос мгновенно ворвались в пространство и овладели всем. ...долго ли, коротко ли длилось оно, но наши герои добрались до заветного «спрята», располагавшегося в стволе одного из деревьев.. и затаились.
Вукки насуплено молчал и сверлил Бекки грозным взглядом.. Она же, смотрела на него влюблёнными глазами, полными струящегося света, тепла и признательности. Что-то ей подсказывало, что не в его нраве было чинить серьёзные разборки... Да и правда, сейчас в ней была только благодарность; Она была благодарностью.
В конце концов, Бекки свернулась клубочком, прижавшись к боку Вукки и миролюбиво засопела. Он растаял. Ну не мог Вукки долго сердиться на неё.
Следующий день принёс новые силы жить, бегать и исследовать мир. И вновь Бекки было не остановить, не укротить.. Но ведь именно за это Вукки любил её..