Перелистни угасший день
Без грусти и без сожаленья;
Его заботы и волненья
Наутро обратятся в тень.
Перелистни былую роль –
Ту, что казалась чем-то важным;
Она осталась днём вчерашним,
Цена её сегодня – ноль.
...
Так прошлогоднюю листву,
Что облетела и истлела,
Перелистни ногами смело,
Встречая новую весну.
Лиза изо всех сил тянула тяжеленную дверь. Зазвонил телефон.
- Да, Кирилл. Я уже внизу.
Лиза наконец справилась с дверью и кивнула охраннику. Быстро поднялась на второй этаж, вошла в просторную приёмную.
Секретарша приветливо улыбнулась:
- Здравствуйте, Елизавета Андреевна.
- Здравствуйте, Катя.
В этот момент дверь кабинета открылась - мимо прошёл парень.
Лица его Лиза не видела, но внезапно страх сдавил ей горло, отбросил и прижал к стене, сковав всё тело тесным панцирем. Горячая вуаль накрыла лицо, не давая дышать, сползла вниз до самых пят; сердце дико колотилось.
По-прежнему не замечая Лизу, посетитель разговаривал с секретаршей, что-то наскоро записывая. И только когда он ушёл, Лиза глубоко вздохнула и начала приходить в себя.
Катя вновь погрузилась в компьютер и словно растворилась в глубине приёмной.
Лиза вошла в кабинет - муж за огромным столом просматривал бумаги.
- Кто это был? – почти беззвучно, одними губами произнесла Лиза, плотно прикрыв за собой дверь.
Кирилл отложил бумаги, снял очки и воззрился на жену:
- Студент. Хочет сменить факультет. Сами не знают, чего хотят, – он взглянул на часы, встал, подошёл к жене. – Лиза, почти пять часов, нам ещё купить цветы и подарок.
- Да-да, я помню, нужно что-нибудь посолиднее.
- Вот видишь, ты прекрасно всё помнишь. Идём, - Кирилл энергично вышел в приёмную. - Катя, я уехал. До свидания.
Лиза поспешно догнала мужа уже в коридоре. Её снова охватило беспокойство:
- Кирилл, тот человек, который к тебе приходил…
Кирилл резко остановился и пристально уставился на жену:
- И что натворил? Набросился на тебя в моей приёмной в присутствии моей секретарши?
- Нет, он меня даже не видел, я тоже его не разглядела. Дело не в этом. Даже не знаю, как тебе объяснить…
Кирилл широко улыбнулся:
- Отлично: никто никого не видел! Лиза, я проректор этого учебного заведения, как ты помнишь. Ко мне может прийти любой студент. Понимаешь: лю-бой? Даже если он не нравится моей жене. Я вообще тебя ждал - тут он явился.
Лиза молчала. Она понимала: происходит что-то странное, иррациональное, но от этого не становилось легче, - мгновенная паника подчиняла себе весь разум, всё тело.
Кирилл осторожно взял жену за руку:
- Послушай, может быть, ты слишком много времени проводишь одна? Это тебя не угнетает?
- Я не публичный человек, но и не сумасшедшая.
- Конечно, нет! Я так не говорил. Но почему бы тебе не походить на какие-нибудь курсы: дизайн, акварель, что-то ещё... Чтобы ты не скучала. Я не знаю, куда там женщины ходят.
Лиза прикрыла глаза и на пару секунд замерла: иногда, когда муж говорил, ей казалось, что она проваливается в пустоту, в глубокую бездонную яму.
Она высвободила руку, пошла дальше по коридору.
Нет, ей не скучно, её вполне устраивает такая жизнь, но... Как объяснить необъяснимое?
***
Впервые Лиза увидела Кирилла, когда училась на предпоследнем курсе: он уже защитил кандидатскую и успел стать одним из ведущих преподавателей. Впрочем, своими заслугами подающий надежды доцент не только не кичился, но даже смущался, если о них заговаривали.
Когда молодой преподаватель входил в аудиторию, каждая студентка была уверена, что он улыбается ей одной. Разумеется, Лизе тоже так казалось.
Кирилл с детства не создавал никому проблем, с ним было легко, спокойно и уютно, - казалось, он рождён именно для этого. Мальчик умел не просто войти в любой коллектив, а сразу растворялся, сливался. Играл на гитаре и гонял в футбол, - хулиганьё к нему не цеплялось, девчонки и учителя обожали: красивый, спортивный, доброжелательный, он общался со всеми одинаково легко, никого не выделяя и не обижая. Не опаздывая на уроки и не забывая сменную обувь, он не казался занудой и был для всех «своим парнем». Конфликтов для него не существовало: «свой парень» легко обходил любые острые углы.
В институте всё повторилось: юноша одинаково нравился преподавателям и однокурсникам, молодым и пожилым, умным и глупым. Вскоре к нему намертво приклеился ярлык хорошего человека.
Дальнейшая карьера давалась ему тоже легко, казалось, абсолютно закономерно, - у Кирилла не было врагов и завистников: ведь хорошему человеку всё должно принадлежать по праву, заслуженно, значит, завидовать нечему.
Словом, внешняя привлекательность, общительность без навязчивости и приветливость сделали молодого человека тем, с кем любой мог чувствовать себя «на коне».
Порой он выручал кого-нибудь из беды и казался великодушным, но только если это не угрожало его собственной репутации хорошего человека. Кирилл никогда не толкал падающего, однако неоднозначных ситуаций избегал, быстро о них забывая, и шёл дальше своей дорогой без лишних проблем.
Была ли Кириллу знакома истинная дружба или любовь – сказать сложно.
Лизу он стал выделять сразу. Да, именно выделять из всех остальных: эта девушка идеально подходила по всем параметрам к его старательно выстроенному имиджу. Всего в ней было как-то по-особенному в меру, без излишеств и «довесков»: из хорошей семьи, достаточно образована и обеспечена, приятной внешности, при этом без вульгарной броскости, немногословная и несуетливая. К тому же, лучшая студентка курса. А может быть, он смутно ощутил что-то такое, чего был лишён сам?
Лиза привлекала людей по-своему: умела видеть настроения, вкусы, интересы. С первого взгляда в ней читался характер: она не растворялась в коллективе, - наоборот, знала и уважала личные границы, свои и чужие. С детства росла скорее замкнутым ребёнком, да и в институте держалась особняком – садилась за стол одна, положив рядом сумку.
Девушка дорожила своим мнением: не стремилась его высказать, но и не изменяла в угоду другим. Не избегала острых углов – могла их сглаживать; готова была протянуть руку помощи тому, кому хотела сама, а не ради имиджа и не из страха. У неё не было пошлого желания кем-то казаться, стремления нравиться, возможно, поэтому с ней не хотелось говорить глупости, лицемерить или развязно себя вести.
Естественно, Лизу выделял не только Кирилл. Впрочем, серьёзных отношений у неё не было: лёгкие увлечения заканчивались быстро, за одно-два свидания, - обычно после какой-нибудь промашки незадачливого ухажёра. Не прощала она ни безграмотной речи, ни словесной шелухи. «Что-то не то, не моё,» - смеясь, рассказывала потом родителем.
Внешность, поведение и образование Кирилла вполне устраивали Лизу, об остальном она пока не задумывалась.
Разница в тринадцать с половиной лет не смущала обоих.
Лиза нравилась окружению Кирилла; естественно, никто не сползал на фамильярности в её адрес.
Оба серьёзные и ответственные, приветливые и уравновешенные, Кирилл и Лиза казались схожими внешне, но истинного сходства между ними было не более, чем между двумя полюсами Земли – Северным и Южным.
Даже красота их была разной: внешность Кирилла располагала сразу своей нарочитой открытостью, словно служила визитной карточкой; красота Лизы раскрывалась постепенно, откуда-то изнутри, завораживая одних и одновременно делая девушку неприметной для других.
Закончив с отличием институт и став женой Кирилла, Лиза осталась преподавать статистику. Вскоре после этого Кирилла назначили деканом.
Всё шло вполне благополучно и предсказуемо; эту пару многие считали недостижимым идеалом.
И оставалось всего четыре года до события, неожиданно перечеркнувшего все планы, перевернувшего жизнь обоих...
***
В тот день Лиза шла на кафедру до лекции как всегда заранее. Вдруг что-то резко остановило её, заставив замереть у двери: стало трудно дышать, застучало в висках, потемнело перед глазами. Лиза хотела повернуть обратно, выйти на улицу и отдышаться, даже шагнула в сторону…
- Здрасьте, Лизаветандревна, - по коридору шли студенты.
Она кивнула в ответ и огляделась: вокруг полно народу, - как-то неловко при всех крутиться перед дверью. Лиза сделала над собой усилие и приоткрыла дверь: в углу у окна виднелся силуэт незнакомого молодого человека...
Мгновенно в лицо ударила горячая волна, к горлу подкатил удушающий ком. Лиза вцепилась в дверную ручку, словно боясь упасть, и отступила обратно в коридор.
- Лиза, привет! Заходи, - ассистентка налила чай, поставила чайник и внезапно запела:
Сердце красавиц
Склонно к измене,
Там-пам-па-ра-рам,
Пам-па-ра-ра-рам…
Подошёл доцент, седоватый мужчина средних лет:
- Лиза, с тобой всё в порядке?
- Да. Здравствуйте, - она с трудом сглотнула ком и кивнула; приложив ладонь к виску, понизила голос. – А… кто это?
- Славик, аспирант Вертуханова, приёмный день перепутал. Девчата его припахали методички разбирать. А то все бросают куда попало, одна ты на место кладёшь.
- Лиза, выпей чаю с нами, у тебя же ещё двадцать минут.
- Нет-нет, пойду, мне надо там…
Лиза прикрыла глаза рукой и отвернулась к выходу.
Она добежала до аудитории, распахнула окно, приложила к лицу влажную салфетку. Чёрт! Забыла пальто оставить и забрать журнал, - ладно, в перерыве сходит староста курса.
Аудиторию постепенно заполняли студенты. Лиза почти успокоилась, а на лекции окончательно пришла в себя.
Ближе к перерыву в дверь постучали, Лиза открыла - Славик, аспирант Вертуханова:
- Елизавета Андреевна, вы журнал не взяли.
Кровь снова хлынула к вискам, сердце бешено колотилось. Внезапно всё погрузилось в темноту и тишину…
Лиза лежала на кушетке - бледная, с открытыми глазами.
Кирилл вбежал в медкабинет, взял жену за руку, что-то говорил. Слушать не хотелось, всё вдруг стало безразлично, - она закрыла глаза и притворилась спящей: конечно, он хороший, заботливый муж, только сейчас пусть лучше уйдёт.
Лиза попыталась встать, но тело не слушалось; в висках навязчиво стучало:
Серьги красавиц
Там-пам-па-ра-рам…
Красавицы обступили её плотным кольцом и всё тыкали, тыкали в лицо серьгами. «У меня бред», - поняла Лиза.
Наутро Кирилл настоял, чтобы Лиза прошла полное обследование. Но через пару недель врачи лишь пожимали плечами: молодая женщина абсолютно здорова, всё в норме.
- Знаешь, мой бывший одноклассник – известный психотерапевт, доктор Красов, практикует в Германии. Я звонил ему, на следующей неделе он готов принять нас у себя в клинике, - сказал Кирилл за ужином. – Давай попробуем.
Лиза не стала возражать: ей было по-прежнему всё равно.
***
Доктор Красов напоминал сказочного волшебника в домашнем свитере и в больших очках на широком добрейшем лице. Он послал в аэропорт машину за гостями, сам же встретил их в кабинете, несмотря на позднее время.
Вместе поужинали. Потом хозяин проводил Кирилла и Лизу в их комнаты и пожелал спокойной ночи.
Обстановка здесь царила почти домашняя, даже еда оказалась вкусной: видно, в этой клинике сфокусировалась вся жизнь доктора.
Приём был назначен на двенадцать, чтобы гости смогли отдохнуть и осмотреться. Ровно в двенадцать Лиза вошла в кабинет, доктор внимательно посмотрел на неё:
- Вы, наверное, знаете всё и видите меня насквозь.
Лиза смутилась от таких слов: она росла в достаточно тесных рамках, потом уже сама, усвоив все требования, так и осталась в этих рамках, не зная, что за ними. Она не считала себя сколь-нибудь значимой, хотя втайне, конечно, мечтала, чтобы ею восхищались, - это были только мечты.
Никто раньше не проявлял к ней внимания, не говорил именно о ней самой: о том, что она думает, чувствует, о чём мечтает. И вот совершенно незнакомый человек, этот доктор…
Она собрала рукой гладкие тёмные волосы, откинула назад, - волосы рассыпались по спине веером:
- Нет, доктор, я о себе-то толком ничего не знаю.
Доктор задавал самые разные вопросы. Например, что Лиза любит, а что не любит.
Она не любила разлинованную бумагу: для графиков – понятно, удобно линии чертить, а вообще приятно брать в руки абсолютно чистый лист. Ответить, что она любит, оказалось сложнее: вроде бы, всё устраивает, но доктор объяснил, что «люблю» и «устраивает» - не одно и то же.
Лиза вспомнила свой первый обморок в детском саду. После того случая её забрали домой и больше в сад не водили. Тогда воспитательница сказала перепуганным родителям: «Девочка не больна. Просто есть дети садовские, а есть домашние. Для неё садик не подходит, воспитывайте дома».
Лиза не ожидала, что неделя в клинике станет настоящим праздником.
О многом она говорила с доктором Красовым. Она вдруг узнала, что ни разу не влюблялась, не переживала страданий и совсем не имела представления о своих желаниях; даже не знала и не слышала истинных чувств, заглушаемых рассудком. Лиза словно прикоснулась к чему-то неведомому, к некой тайне.
В какой-то момент промелькнула мысль влюбиться в доктора, но Лиза сразу удалила её как спам.
Мужу она говорила, что чувствует себя лучше, но подробностей не рассказывала.
На последнем сеансе доктор Красов сказал:
- Представьте, что вы идёте по длинному коридору – это ваша жизнь. Слева и справа от вас двери в разные комнаты – это события прошлого и будущего. Одну за другой вы открываете двери, заходите внутрь, потом идёте дальше. Но есть одна дверь, которую вы никогда не откроете – даже не видите её. А она существует - вы точно это знаете. И о том, что не можете в неё войти – тоже знаете. Понимаете меня?
- Кажется, да. И… что же делать?
- Увидеть дверь. Открыть. И шагнуть туда, за дверь.
- И всё? Так просто?
- Конечно.
Накануне отъезда Кирилл пришёл поговорить с доктором наедине:
- Вадик, что с моей женой? Она поправится?
- Лиза не больна. В определённом смысле она здоровее нас всех. Даже не знаю, как тебе объяснить…
- Как есть, так и говори. Можешь по-русски, можешь по-английски. Образования у меня хватит, - привычно улыбнулся Кирилл.
Доктор снял очки и задумался, прежде чем ответить.
- Видишь ли, это не болезнь. Если говорить упрощённо, некие люди активизируют в её бессознательном определённые воспоминания и вызывают сильные чувства. Кто именно – не знаю. Важно другое: она не готова, не знает этих чувств, и её охватывает паника. А дальше – по нарастающей: паника подчиняет все физиологические процессы, вплоть до потери сознания, даже может довести до остановки дыхания. Так называемый рептильный комплекс. Так вот, этих людей Лиза может встретить где угодно, а может вообще больше не встретить.
- Значит, архивный файл каких-то рептильных предков?
- Ну, может быть, не совсем рептильных, но что-то в этом роде.
- Да уж... Одним словом, голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит.
- Скажи, а ты её любишь? – внезапно спросил Вадим Красов.
- Разумеется. Она моя жена, я делаю для неё всё.
Вадим покачал головой:
- Это совершенно разные понятия - любовь к женщине и программа «я люблю свою жену и делаю для неё всё».
До конца учебного года оставалось три месяца. Вернувшись из клиники, Лиза дочитала курс, приняла экзамены и тихо покинула alma mater. Навсегда.
Кирилл же к титулу хорошего человека добавил дополнительный бонус – трогательную заботу о любимой жене, - такой милой и такой несчастной - как о Лизе говорили, вздыхая. Им восхищались и одновременно сочувствовали.
Так прошло ещё десять лет.
И каждый год Лиза бывала в клинике доктора Красова.
***
За подарком и цветами отправились в ближайший торговый центр.
Перед входом Кириллу кто-то позвонил, он нервно поглядывал на часы и теребил пиджак свободной рукой, но отделаться от собеседника никак не получалось – разговор затягивался.
Неподалёку стояла палатка с сувенирной мелочью: ложки, кружки, значки, побрякушки. Лиза остановилась у прилавка и сразу заметила необычный нож, лежавший отдельно, без ценника. Она задержалась, разглядывая нож, осторожно провела по лезвию ногтем.
Старичок-продавец хитровато косился на Лизу.
Наконец она решилась:
- Это продаётся? Сколько вы за него хотите?
- Недорого отдам. Только упаковки к нему нету, я тут подобрал коробочку от ложек. Вот, посмотрите. Так вы берёте? – суетился старичок.
- Откуда он у вас? – Лиза взяла нож в руки.
- Сын нашёл где-то. Говорит, ножу этому невесть сколько лет.
Лиза расплатилась.
Старичок вложил длинный нож в зелёную бархатистую коробочку по диагонали:
- Дочка, у вас тут квартиру никто не сдаёт? Нам бы с женой где-нибудь у метро.
Лиза растерялась: она никогда не сдавала и не снимала квартиру.
- А ты сама из Москвы? – хитрая улыбка не сходила с лица старичка и казалась странно знакомой.
Лиза еле заметно кивнула в ответ.
Наконец подошёл Кирилл, взял у жены коробочку с покупкой, тронул рукоятку ножа: «Ишь ты какой, ножище... В коробке из-под чайных ложек лежать – скучное дело, небось, хоть и беззаботное? Вокруг – плоский пейзаж и люди с такими же скучными плоскими характерами. Не те, кому ты служил. Так ведь? Скучаешь без них? Да вряд ли: кому же захочется вновь в такой дурдом…»
- Пойдём, - спохватилась Лиза. - Ещё нужно купить что-нибудь посолиднее и не опоздать на банкет.
Муж словно не слышал, застыв с ножом в руке.
Вновь зазвонил телефон - Кирилл отключил его и спрятал в зелёную коробочку. Очнувшись, он взглянул на жену, бережно взял за руку:
- К чёрту банкет. Я давно хотел показать тебе одно место, а на днях как раз мимо проезжал. Мы с отцом там бывали часто. Это озеро. Мне кажется, тебе понравится. Едем?
Они подошли к машине.
Кирилл открыл дверцу, кинул зелёную коробочку с телефоном на заднее сиденье. Лиза стояла рядом.
- Они больше не появятся, - тихо сказала она и прижалась к мужу. – Никогда.
- Я знаю, - улыбнулся он.
* Имена изменены, любые совпадения случайны.