Or shall I live your epitaph to make,
Or you survive when I in earth am rotten,
From hence your memory death cannot take,
Although in me each part will be forgotten.
Your name from hence immortal life shall have,
Though I (once gone) to all the world must die;
The earth can yield me but a common grave,
When you intomb d in mens eyes shall lie:
Your monument shall be my gentle verse,
Which eyes not yet created shall o'er-read,
And tongues to be your being shall rehearse,
When all the breathers of this world are dead;
You still shall live (such virtue hath my pen)
Where breath most breathes, even in the mouths of men.
Я ли доживу до того, чтобы составить тебе эпитафию,
или ты еще будешь жив, когда я сгнию в земле,
отсюда* твою память смерть не сможет забрать,
хотя я буду всецело забыт.
Твое имя отсюда получит бессмертную жизнь,
хотя я, скончавшись, должен буду для всего мира умереть.
Земля может предоставить мне только простую могилу,
тогда как ты пребудешь в гробнице людских глаз;
памятником тебе станут мои нежные стихи,
которые будут перечитывать глаза людей, еще не рожденных на свет,
и будущие языки будут заново рассказывать о твоем живом существе,
когда все, кто сейчас дышат в этом мире, уже умрут.
Ты всегда будешь жить -- такое свойство имеет мое перо, --
там, где дыханье жизни более всего дышит жизнью, -- в устах людей.
* Здесь "hence" (отсюда) может означать либо "из этого мира", либо "из этих стихов".
Я ль доживу до тех прискорбных дней,
Когда составлю стих надгробный другу,
Иль раньше кану в царствие теней -
Ты будешь славен, а меня забудут...
Твое, я верю, имя будет жить,
А я продлю надгробий вереницу,
Мою плиту от глаз сокроет сныть,
А ты украсишь глаз людских гробницу.
Твой памятник - нетленность строк моих,
Моей любви и нежности порывы...
Потомкам о тебе споет мой стих,
Когда умрут все те, кто ныне живы.
Ты будешь жить в устах людей живых -
Такое свойство у стихов моих.