Трансформаторы
Было уже начало ноября, на улице все так же лил дождь, но Граф грелся у печки, блаженствовал и немного скучал. Наташке в ее жилищной службе дали отпуск, и она поехала навестить родню в поселке неподалеку. Графа она с собой не взяла, чему он был только рад.
- Слушай, Граф, - сказал Федор, сидевший рядом. - Вот ты свое тело трансформировал.
- Ну.
- А с другими у тебя так получится?
- Если неразумный - легко. А с разумными сложнее. Они же могут сопротивляться. С низкорожденными уже проблемы были.
- А на кой черт тебе надо было изменять низкорожденных?
Граф удивился:
- А как же, постоянно. Вот он обслуживает нашу энергетическую установку, не может дотянутся в нужное место, я ему руки удлиняю. Или захват усилить надо. Я ему оставляю три пальца, но посильнее.
- Да-а, - подумал Федор, примерив эти процедуры на себя. - Не удивительно, что низкорожденные сопротивляются.
Граф вдруг оживился:
- А давай потренируемся. Навыки-то могут пропасть. Смотри, как удачно складывается: Наташка уехала, место есть.
- Дернул же черт за язык, - мысленно вздохнул Федор.
Впрочем, тренироваться на лягушках Граф решительно отказался. Ему хотелось что-то посложнее. Посложнее ничего не было, и Федор уже решил, что идея не будет иметь реального воплощения.
Но когда дня через три он шел утром из магазина с буханкой свежего хлеба и уже повернул на свою улицу, за спиной раздался глухой удар, визг, и мимо Федора пролетела легковушка.
Федор повернулся. На углу была небольшая болотина, поросшая редким камышом, и в этот камыш заползала собака. Заползала - потому что задние лапы у нее явно не работали, а волочились по земле. Всех не пережалеешь, и Федор пошел домой.
- Что же ты не принес ее сюда? - удивился Граф, когда Федор рассказал ему про собаку.
- Как же я ее принесу? Она здоровая, да и кусается.
- Пошли, - решительно сказал Граф.
Собака лежала там же. Когда она поглядела на Федора, тому показалось, что она плачет. Графу сантименты были чужды, он подошел к собаке и сказал:
- Пошли.
Собака преданно взглянула на Графа и с трудом проползла полметра.
- Чтоб тебе, совсем забыл, - сказал Граф.
И Федор увидел, как задняя половина собаки поднялась над землей.
Картина была сюрреалистическая: собака шла на передних лапах, задняя ее часть висела в воздухе. Сзади шел Граф и время от времени командовал:
- Не торопись, здесь направо...
Федор шел сзади и думал, что все сюрпризы еще впереди.
Дома Граф сразу приступил к делу. Он погрузил собаку в глубокий сон и подлечил ей поврежденные лапы. Затем он решил вырастить собаке еще пару лап.
- А надо? - осторожно спросил Федор.
- Надо, надо. А навыки-то остались.
Федор увидел, как посредине собачьего тела вытягивается третья пара лап.
- Граф, ты же их не в ту сторону развернул.
- В самом деле. Сейчас переделаем.
Лапы медленно втянулись в туловище. Федор почувствовал, что завтрак просится наружу, и выскочил на улицу.
Когда он вернулся, дело было сделано: собака пыталась ходить на трех парах лап. С непривычки получалось плохо: средняя пара лап мешала то передним, то задним.
Впрочем, Граф был настроен бодро.
- Видал? - спросил он Федора. - Ничего, я тебя еще этому научу.
- А мне-то зачем? - изумился Федор.
- Случаи разные бывают, - туманно ответил Граф.
Федор представил, как он пьяненький идет домой, рядом останавливается патрульный УАЗ. Федора запихивают туда, рядом сидит сержант, Федор сосредотачивается, и у сержанта на лбу вырастает... кхм, не о том думать надо.
- Ну ты давай, выращивай ему лапы обратно, - сказал он Графу.
- Зачем? Ему так лучше.
- Ну как ты представляешь себе, как это будет бегать по улице?
- А зачем ему на улицу? Он здесь останется.
Федор изумился:
- На кой черт он здесь нужен? Давай, или лапы лишние убирай, или усыпляй его насовсем, да закопаем в дальнем углу огорода натихую.
Но Граф уперся:
- Ты не понимаешь, он меня уже любит. Пусть живет вместе с нами.
Федор подумал, что спорить с Графом опасно, и махнул рукой:
- Хрен с ним, завтра схожу куплю цепь. А лоток под песочек сам ему сколотишь, доски я тебе дам. Научить-то лотком пользоваться его сможешь?
- Это чтобы продукты жизнедеятельности проще удалять?
- Дерьмо называется.
- Ну да, да. Смогу конечно. А сейчас давай печку затопим. Я столько энергии потерял.
- Давай, - кивнул Федор. - А я схожу куплю чего-нибудь пожрать этому крокодилу.
Утром Федор сходил на рынок и купил цепь. Возвращаясь, он думал, что вроде бы сюрпризов пока не предвидится. Однако он ошибался.
- Привет, хозяин, - встретила его собака. Говорила она с трудом.
Федор от неожиданности выронил цепь.
- Ты... что наделал? - растерянно спросил он Графа, гревшего руку в печке.
- Здорово, правда? - ответил Граф.
И уже собаке:
- Я тебе говорил, что нет здесь хозяев, а есть товарищи. И ты нам будешь товарищ. Меня будешь звать Граф, его Федор, а тебя будем звать Шарик.
- Это же мужик, - объяснил он Федору.
Федор ногой отшвырнул цепь в угол и сел в кресло.
- И что мы будем с ним делать? спросил он Графа.
- А что будем? Жить он здесь будет. Я сразу понял, что он умный, умнее остальных. А сейчас разговаривать стал, еще поумнеет.
Шарик согласился:
- Да... умный... стая... выгнать.
С падежами у него пока было плохо.
- Умных нигде не любят, - подумал Федор.
Следующие два дня прошли спокойно. Федор с Графом встречались лишь за завтраком и ужином, Шарик в это время спал. На третий день ближе к обеду, когда Граф традиционно грелся у печки (и в печке), а Федор сидел в кресле с чашкой кофе в руке, Шарик поскребся снаружи в дверь.
- Граф, открой ему, пожалуйста, - попросил разомлевший Федор.
- Открою, мне не трудно.
Шарик сразу подошел к креслу, сел и положил голову Федору на колени.
- Чего тебе? - лениво спросил Федор.
- Лапы убирать... не надо, - сказал Шарик, преданно глядя на Федора. - Я вас любить. Тебя любить. Граф любить.
- Еще забота, - подумал Федор.
- Ну ты же не можешь все время сидеть здесь, - сказал он Шарику. - Как ты будешь бегать по улице? Тебя же ни одна стая не примет.
- Я раньше был один. Стая... нет. Я буду с вами ходить.
- Да какая разница? Куда ты лишние лапы денешь?
Шарик улыбнулся, что выглядело весьма своеобразно.
- Я... читать... сейчас домашние собаки носить жилеты. Я прятать лапы в жилет.
- Читать? - ошалел Федор. - Вот они чем, паразиты, два дня занимались. Ох, хватит сюрпризов. Скорее бы Наташка возвращалась.
И привел последний аргумент:
- Тебя же ни одна сучка не подпустит. Не даст. А захочется.
- Я раньше... даст... нет. Я буду один. Монах.
- Начитался, паразит, - тоскливо подумал Федор. - Ладно, пусть будет как будет.
И сказал Шарику:
- Ладно, спи пока спокойно.
Прошло еще несколько дней, но легче на душе у Федора не стало. Конечно, он поговорил с Графом серьезно и, кажется, сумел его убедить, что хватит сюрпризов, хватит экспериментов.
- Ну пойми, Граф, ты же из него какого-то монстра делаешь. Пора остановиться. Ведь выплывет все, а в одиночку воевать с государством даже у тебя не получится.
Граф что-то невнятно проворчал, и Федор пошел с козырей:
- Через несколько дней Наташка приедет, у тебя времени свободного меньше будет. Может, с работой что-нибудь придумается. Нельзя же все время у банка воровать, хоть и понемногу.
Ну, Графа он убедил, а вот Шарик стал абсолютно несносен. Научился читать, речь стала правильной, и идеи из него поперли чуть не каждый день. Сначала он попросил себе новое имя.
- Шарик как-то по-деревенски.
- А ты кто, аристократ? - изумился Федор.
- Ну все-таки. Я ведь умный, разговариваю, читаю.
- И какое же имя тебе нравится?
- Арчибальд, - смущенно сказал Шарик.
- Ну, в конце концов, - подумал Федор, - как только хозяева своих собак не называют.
- Ладно, будешь Арчи.
Но уже на следующий день Федор совершенно ошалел, когда Арчи-Шарик попросил сделать ему из передних лап руки.
- Ты сдурел? - спросил Федор, представив возможного кентавра. - И к Графу не вздумай подкатываться, я его специально предупрежу.
- Не любите вы меня, - пробурчал Арчи и ушел в свой угол.
Еще через день дождь закончился, появилось неяркое осеннее солнышко, и Арчи стал намекать на необходимость прогулки.
- Ладно, Граф, топи печку, я сам с ним прогуляюсь.
Как ни странно, прогулка прошла без приключений. Средние лапы под жилетом были почти незаметны. Только на обратном пути им встретилась собачья свадьба, и Арчи то и дело поглядывал назад.
И как только вернулись домой, взял, что называется, быка за рога:
- Федор, а что если нам в дом еще собачку взять? Тоже говорить научим, веселее будет.
- Научим? - удивился Федор. - Он, что ли, учить будет, монах недоделанный. Да-а, против гормонов не попрешь.
И решительно сказал:
- Запомни раз и навсегда, больше никаких изменений и никаких новых жителей. А сейчас иди к себе, мне работать надо. Погоди, жилет снимем.
Расстроенный Арчи, освобожденный от жилета, ушел в свой угол, Граф уткнулся в ноутбук, а Федор сел в кресло и загрустил.
- Что-то в последнее время в гости никто не заходит, - пробормотал он себе под нос. - Конечно, и заходить особенно некому. Ведь почти все приятели и до полтинника не дотянули, а я все пыхчу на этом свете.
Конечно, и попили они в свое время, так я тоже... Кто-нибудь да зайдет. По запаху, что ли, портвейн с самогоном чувствовали? Сейчас-то мы только с Графом изредка, да и не в тех количествах.
Граф оторвался от ноутбука:
- А я читал в Сети, что это вредно. Тебе вредно, мне-то что. Да я и ограничиваюсь, понемножку, понемножку.
Федор вспомнил Графа с утра: свежий и веселый, особенно когда топится печка, и можно восполнить запас энергии. Конечно, с его-то обменом веществ. Он почувствовал мягкий толчок в ноги.
Арчи подошел, сел на четыре задние лапы, передние положил на колени Федору и заглянул ему в лицо:
- Федя, брось ты этот портвейн совсем.
- Сам разберусь, - ответил удивленный Федор. - Учить он меня будет. Иди спать, и я подремлю маленько.
А к вечеру пошел дождь. И шел всю ночь. Так и получилось, что когда наутро Федор проснулся, настроение было хуже некуда: на улице промозгло, сыро, дождь еще моросит. Заказов нет, делать нечего. А ведь с утра положено быть бодрым, рваться делать дела. Ну какие-нибудь.
И он позвал:
- Граф...
- Чего? - отозвался Граф, который уже грелся у гудящей печки.
- Помнишь... ты говорил про трансформацию... ну что каждый...
- А-а, созрел?
- Только давай на чем-то маленьком, ну чтобы не жалко было.
- Маленьком, маленьком, - покивал Граф. - Лягушку надо, и в банку ее.
Арчибальд вмешался в разговор:
- Дождь уже утих, сейчас самое время.
- Верно, - согласился Граф, - иди сюда, Арчи, я тебе жилетку застегну.
- Ну а я печку топить буду, - заключил Федор.
Граф с Арчи вышли, а Федор подумал, что лягушек ловить надо чем-то. Вспомнился почему-то Дуремар с его сачком, но тот вроде был специалист по пиявкам. А, ладно, Граф сам не маленький, разберется.
И Федор подкинул пару поленьев.
Граф с Арчи вернулись минут через двадцать, с уловом. Лягушку Граф гордо нес в целлофановом пакете.
- Давай банку, Федор. И надо ее чем-то покормить. Трансформации требуют энергии.
- Травы, что ли? - растерялся Федор.
- Ты в школе учился? - ехидно спросил Граф. - Мух они ловят.
- Так я что, мух ей ловить буду?
- Будешь, Федор, будешь.
Федор вздохнул, вытащил из старых тренировочных штанов резинку и пошел стрелять мух.
Минут через двадцать Федор с Графом тоже устроились позавтракать. Банка с лягушкой стояла на столе.
- Граф, а как ты ее поймал? - спросил Федор. - Какой-то сачок нужен, сетка.
- Ерунда, - сказал Граф и шумно отхлебнул чая. - С Арчи было труднее, у него какой-никакой да разум.
Арчи под столом обиженно заворчал.
- Лежи уж. А у этой мозгов нет. Вошел в... э-э... мысленный резонанс, дал команду, открыл кулек, она и запрыгнула. Научишься.
Лягушка тоскливо смотрела из банки. Похоже, она чувствовала, что кормежкой мухами дело не ограничится.
- Доедай давай, да и начнем, - сказал Граф.
- А как начнем? - спросил Федор. - Я инструкцию выслушаю и сразу смогу что-то делать?
Граф захохотал:
- Конечно же, нет. Первые трансформации я буду проводить сам. А ты войдешь со мной в резонанс и будешь следить на уровне ощущений за всеми моими действиями. Вот входить в резонанс с другим разумом я тебя научу. Понятно, что на элементарном уровне. С этого и начнем.
Федор удивился:
- Что, и любой может входить в этот самый резонанс?
- Нет, конечно, нужны структурные изменения мозга.
- Так у меня они откуда...
Федор насторожился:
- Так ты что это, у меня в мозгу копался? И я не знал? Когда же успел только... Ты говори, говори.
- Ну, недавно... - промямлил Граф, - дня три назад. Ты тут в кресле и задремал, после портвейна. Я ведь как чувствовал, что пригодится.
- Хорош друг. Сделает тебя идиотом, и не заметишь.
Федор начал заводиться.
- Ты меня почему не спросил?!
- Ну что ты, Федя. Всего три небольших участка активировал. Вот правда, на состоянии здоровья никак не отразилось. А новые способности появились. Еще пригодятся, благодарен мне будешь. Ты от темы-то не уходи, хватит болтать. Чай допил? Пошли делом заниматься.
Вообще-то идти никуда не пришлось. Граф устроился поудобнее у теплой печки и начал занятие.
- Каждому объекту, обладающему полноценным разумом или чем-то на него похожим, присущ собственный код. После переделки структуры твоего мозга ты воспринимаешь этот код как музыкальный. Мой код...
Граф напел какую-то причудливую мелодию, на взгляд Федора совершенно лишенную гармоничности.
- Ты должен ее запомнить и повторить мысленно. Когда у тебя это получится, ты сможешь войти в резонанс со мной и следить за всеми действиями моего мышления на уровне ощущений. С этого и начнем. Мелодию запомнил?
- Так подожди-ка, - сказал Федор. - Я что, мелодию выучу и смогу тебя трансформировать?
Граф опять захохотал:
- Во-первых, чтоб как-то воздействовать на меня, ты... как это говорится... рылом не вышел. Для этого нужна совсем другая структура мозга.
Во-вторых, чтобы хоть попытаться воздействовать на меня, нужен другой код, который тебе знать не обязательно.
Займемся делом. Тебе надо мысленно повторить эту мелодию.
Граф напел ее еще раз.
Запомнить мелодию оказалось не так просто, из-за ее нелогичности и отсутствия даже намека на гармонию. Часа через два измученный Федор почувствовал уютное тепло как от печки и довольное урчание Графа на манер кошачьего, на которое, правда, накладывался ровный гул.
- Получилось? - неуверенно спросил он.
Граф брезгливо сморщился:
- Экий ты шустрый. Посторонний шум слышишь?
Федор молча кивнул.
- Это ошибка в трех звуках. Ты должен понять, что каждый звук имеет свою частоту, и не всегда она соответствует чистой ноте или какому-то из обертонов. Нужно почувствовать эту разницу.
И после этого гонял Федора до обеда. После чего сказал:
- Ладно, для начала хватит. Дальше сам почувствуешь, как начнем работать. Сейчас поедим и отдыхать.
На следующее утро после завтрака Граф бодро спросил:
- Ну что, начнем? Готов?
Федор согласно кивнул и спросил:
- Из банки ее доставать будем?
- Ерунда, - ответил Граф. - Банка не помешает, с ней даже спокойнее.
- Помочь надо - спросил Арчи.
- Тебя еще не хватало, шестилапый, - пробурчал Федор. - Сядь вон в углу и не мешайся.
- Чего сразу "шестилапый", - недовольно заворчал Арчи. - Я может, тоже умный и хочу, как это... принять участие.
Но указание выполнил.
- С чего же начать, - задумался Граф. - Для начала нужно что-нибудь попроще. Удлиним-ка мы ей задние лапы.
- Мелодию не забыл? - спросил он у Федора. - А ну пробуй.
Федор сосредоточился, пропел мысленно мелодию и... вошел в резонанс.
- Ага, молодец, - как-то отстраненно пробормотал Граф. - Теперь следи.
Федор почувствовал уже лягушку. Несмотря на все уверения Графа об отсутствии у нее мозга, лягушка явно боялась.
- Упирается, - хохотнул Граф. - Не тебе, дорогуша, сопротивляться.
Федор увидел, как задние лапы у лягушки начали удлиняться.
- Что-нибудь чувствуешь? - спросил Граф.
- Ага.
У Федора и в самом деле было ощущение, что он своими руками вытягивает лягушачьи лапы. Буквально за минуту они вытянулись вдвое. Лягушку охватил настоящий ужас.
- Сейчас еще передние лапы ей вытянем, и на сегодня хватит, - бодро сказал Граф.
К тому времени, когда у лягушки вытянулись и передние лапы, Федор был полностью вымотан.
- Что, тяжело дается учение? - ухмыльнулся Граф. - Не все слону масленица.
- Граф, ты Интернет-то внимательно читай, - ответил Федор. - Масленица - это праздник, когда едят блины со сметаной. В это время и котам перепадает вкуснятинки. А у слонов кормежка совсем другая, им эти блины ни к чему.
- Надо же, как все запутано, - удивился Граф. - Ладно, пусть банка здесь и остается, завтра продолжим.
Лягушка, похожая на маленького жирафа, тоскливо смотрела через стекло.
- Ты, наверное, поспи, - сказал Граф - а мы с Арчи прогуляемся.
- Жилетку ему не забудь, - пробормотал вконец измученный Федор и уснул прямо в кресле.
Проспал он часа два и почувствовал себя лучше.
- Хватит дрыхнуть, хозяин! - жизнерадостно заорал вернувшийся Арчи. - Обедать пора!
Идею Федор одобрил. Как обычно, Граф с Федором устроились за столом, Арчи в углу со своей чашкой.
Насытившись, Арчи поинтересовался:
- Хозяин, а на кой черт нам говорящая лягушка?
- Какая? - удивился Федор. - Ты что такое говоришь?
- Так ведь она пытается.
И Федор задумался по-настоящему.
- Чего помрачнел? - спросил Граф, отошедший погреться у печки. - Не будет она говорить, нечем ей, и мозгов у нее нет.
И в это время из банки раздался скрипучий голос:
- Я... есть... хочу.
Ошалевший Федор посмотрел на Графа:
- Ты что только что говорил?
Граф смутился:
- Ну, какие-то побочные эффекты. Сложные изменения в организме не всегда удается точно просчитать.
- И что нам теперь с ней делать? Придушить?
- Зачем же? - удивился Граф. - Накормить для начала. И подумать, как нам использовать нового разумного члена нашей компании.
- Не надо меня душить, - согласилась лягушка.
И Граф закончил:
- В общем, иди лови мух, Федя.
Мух, конечно, Федор настрелял. В доме их было довольно много, и надоедали они изрядно. Вернулся из жилой половины, бросил горсть мух лягушке в банку и устроился в кресле. Граф все не отходил от еще теплой печки.
- А ты не заметил, - спросил Федор, - что наш, как ты выразился, новый разумный член компании и Арчи как-то по-особому друг на друга смотрят?
- Любовь? - хохотнул Граф.
- Ну, ты скажешь.
- Если серьезно, то скорее всего из-за похожести судеб. Совсем недавно неожиданно для себя стали мыслить, говорить, трансформации эти...
Спящий в углу Арчи и лягушка, с урчанием евшая в банке мух, в беседу не вмешивались.
- Так ты придумал, что с ней делать? - спросил Федор.
- Вот пока думаю. Учить для начала, чтобы говорила лучше. Может, какую-то трансформацию, более удачную.
- Ну думай, думай. Пойду я в мастерскую, еще зеркало в работу запущу.
За ужином Арчи поинтересовался:
- Граф, а может, хватит экспериментов с трансформацией? Ты, чего доброго, нам в компанию говорящего слизняка добавишь.
Граф мрачно взглянул на Арчи, и Федор, полный дурных предчувствий, мысленно забормотал:
- Граф, ну не надо, ну пожалуйста, он же ничего не знает.
Граф молча встал и вышел, а Федор спросил у Арчи:
- Ты дурак? Ты же говорил, что умный?
- А что я такого сказал? - обиделся Арчи.
- Тебе Граф говорил, что прилетел с другой планеты?
- Ну говорил, на прогулке. Я спросил, почему я не должен удивляться, если на улице его будут звать Максимом. Он и объяснил. Но я думал, врет.
Федор с жалостью посмотрел на Арчи:
- Не получается у тебя поумнеть-то. И то, что мы с ним мысленно разговариваем, и все эти трансформации... Он ведь сгоряча мог из тебя самого слизня сделать.
Арчи не понял:
- Ну другая планета, и что?
- А ты знаешь, в каком виде он у себя на планете? Ты панцирь видел, от которого в пристройке места нет?
Арчи наморщил лоб, что было видно даже под шерстью, и включил мыслительный процесс:
- Так это что, его родной, что ли? А я ему такое. Что же делать?
- Все-то я за вас думать должен. Сейчас поговорю с Графом, думаю, он уже успокоился.
И Федор мысленно позвал:
- Граф, не нервничай ты так. Т же сам такого дурака сделал. И не знал он толком ничего. А сейчас уже понял и готов извиниться. А ужин страдает.
- Иду уже, - проворчал Граф.
Вернулся, милостиво принял извинения Арчи и продолжил ужин.
После ужина Федор устроился в кресле и лениво наблюдал, как Арчи в своем углу стал на задние лапы, дотянулся до книжной полки, где стояла банка с лягушкой, и негромко что-то ей бормотал. Лягушка изредка скрипуче и также негромко отвечала. Граф на это не реагировал и уткнулся в ноутбук.
Утром Арчи, поворковав о чем-то с лягушкой, подошел к Графу, который уже затопил печку и грелся у разогревшейся плиты. Набирался энергии. Федор пил кофе в кресле.
- Граф, мы же нашу новую как-то звать будем?
- Ну как-то конечно, - рассеянно ответил Граф. - Дадим кличку.
- Ну что уж ты, Граф, - обиделся Арчи, - какую кличку. Она же разумная. Говорит вот.
- И что ты предлагаешь?
Арчи немного смутился:
- Ну-у... Аделинушка хочет...
- Стоп. Какая Аделинушка?
- Так новая наша, - Арчи упорно не называл лягушку лягушкой.
Федор в кресле поперхнулся в кресле кофе, затем захохотал.
Ошалевший Граф помолчал, затем спросил у Арчи:
- И чего же она хочет?
- Она хочет, чтобы ее звали Аделина.
- А откуда она вообще это имя узнала? - поинтересовался Федор.
Арчи наверняка покраснел, но под шерстью было незаметно:
- Ну я посоветовал. Сказал, что красиво.
Федор ехидно спросил:
- И что делать будем, господин Граф, создатель разумов?
Граф махнул рукой:
- Да пускай, какая нам, к черту, разница.
- Арчибальд и Аделина, - подумал Федор. - Конечно, красиво. Опять же на одну букву. А упрощенно Арчи и Ади. Тоже хорошо.
После недолгого молчания Граф сказал:
- Надеюсь, Федор, ты понимаешь, что трансформация не окончена?
- Понимаю.
- И то, что доверить тебе тренировку на нашем будущем, ну скажем, компаньоне я не могу. Хотя кое-что ты уже понимаешь.
- Понимаю, - вздохнул Федор. - Зачем это мне.
- Ну когда-нибудь в критической ситуации... Но только тогда, обещаешь?
- Конечно.
- Тогда готовь завтрак.
После завтрака Граф сказал:
- Давай, Арчи, неси сюда банку.
И Федор увидел, как ловко Арчи вместо двух рук использует четыре передние лапы. Ими он держал банку, а шел на двух задних.
Поставил банку на стол, и Граф начал вступительное слово:
- Ну что, уважаемая, будешь ты теперь Аделина, а проще Ади. Но так тебе будет неудобно, в новом виде, будем меняться? Сама что хочешь?
- Я... больше хочу, - проскрипела Ади. - Задние лапы пусть, на передних еще по пальцу. Напротив остальных.
- Вроде рук, - пояснил Арчи.
- Ни хрена себе, - мысленно охнул Федор.
Граф подумал:
- Ну немного больше мы тебя сделаем, руки тоже, кто к лягушкам приглядывается. А ты все равно в основном жить будешь здесь. И еще небольшие изменения, чтобы ты на воздухе дольше могла находиться. Раз в сутки ночью ведро воды на нее вылить и хорош. Федор, у нас каша осталась?
- Да, есть кастрюля.
- Значит, пусть сейчас съест через силу сколько сможет, во время трансформации я ее буду энергией подпитывать, и в паузах еще кашей. Думаю, она будет кашу.
- Буду, - сказала Ади.
- Тогда вынимаем ее из банки, сажаем на противень, туда же кашу, пока она ест, входи со мной в резонанс, Федор. И начнем.
Федор мысленно пропел нужную мелодию и услышал знакомый мелодичный фон.
- Готов? - спросил Граф.
- Да.
- Поехали. Начнем с увеличения размеров.
Ади буквально на глазах стала увеличиваться. Неравномерно, но, в общем, Граф действовал уверенно. Каждые минут пятнадцать процесс останавливали, и Ади набрасывалась на кашу. Когда кастрюля закончилась, Арчи вывалил в противень лоток уже своей каши.
Когда и она закончилась, Граф сказал:
- Хватит. Топим печку, готовим обед, есть и спать. Ее лапами займемся завтра. Это мелочь, но нужна аккуратность.
В противне, вылизанном начисто, сидела Ади чуть не полметра ростом, и Арчи умильно смотрел на нее.
Вечером, пока Ади и Арчи еще спали, Федор, сидя в кресле с чашкой кофе, спросил у Графа:
- Граф, трансформации это хорошо, но ты ведь больше не будешь, наигрался?
- Ну вот завтра пальцы большие ей вырастим и все, - отозвался Граф, не отрываясь от ноутбука.
- А ты решил, что дальше будешь делать?
- Решил. Я буду писать фантастические рассказы.
Федор удивился:
- Это как? Ты про литературу нашу что-нибудь знаешь?
- Конечно. Я в Сети нашел литературный сайт. Что-нибудь другое не смогу, а фантастику можно. Они, авторы-то, нигде кроме Земли не бывали и пишут полную чушь. А я-то знаю, как оно на самом деле, у меня получится.
- Ну-ну, - сказал Федор.
Наутро Федор увидел, что проблем добавилось. Ади в банке уже не помещалась, поэтому Арчи с удовольствием потеснился в своем углу, и противень с Ади поставили там же. И поутру в противне было изрядное количество ее продуктов жизнедеятельности.
Как-то раньше Федор не задумывался об этой стороне лягушачьей жизни. Сидят себе в канавах и сидят, никому не мешают. Арчи-то свой ящик из пристройки сам выносил, а полуметровую лягушку просто так на улицу не выпустишь.
- Арчи, - позвал Федор, и изложил проблему.
- Ничего, - спокойно ответил Арчи, - будет ходить в пристройку, я сам буду выносить.
- Буду, - подтвердила Ади.
И главное, как быстро и спокойно ответил. Как ждал вопроса. Федор не очень и удивился, но все-таки... Что-то дальше будет.
После завтрака Граф переделал Ади передние лапы, как она просила. Впрочем, сама процедура Федору была уже знакома, и он подумал, что с этим управился бы и сам. После этого Ади немного отдохнула, а затем с энтузиазмом принялась осваивать приобретенное. Арчи усиленно советовал, хотя сам рук не имел.
Когда Ади вышла в пристройку, Федор поинтересовался:
- Арчи, а ты уверен, что Ади самка?
- Женщина, - укоризненно сказал Арчи.
Федор поперхнулся, прокашлялся и продолжил:
- Ну все равно. Мы же не знаем, как они различаются. Так уверен?
- Конечно, - уверенно сказал Арчи. - Она сама сказала. Уже два раза икру метала.
Ади вернулась и сразу спросила:
- Когда... учиться?
- Да не торопись ты, - ответил Граф. - Отдохни хоть до обеда. Надо еще подумать, чему тебя учить.
- Читать хочу, - сказала Ади. - Как Арчи.
- Может, еще и писать попросишь? - ехидно спросил Федор.
- Хочу, - согласилась Ади. - Буду учиться.
Вмешался Арчи:
- Вы мне руки не хотите делать, а я тоже писать хочу. И на ноутбуке работать.
Федор ответил:
- Ладно, сделаю я тебе какой-нибудь зажим для ручки. На ремешке. И для ноутбука придумаем. Будет у тебя на передних лапах по одному пальцу.
Арчи успокоился, но Ади нет:
- У меня голос... Арчи говорил, что некрасивый, скрипит.
- Ну ты же не оперная певица, - удивился Федор. - Мы тебе еще голос ставить будем?
- Оперная певица? - оживилась Ади. - Что такое? Хочу.
Граф сморщился:
- Все, все, хватит. Начнем со чтения и письма. Остальное потом. И дайте нам с Федором отдохнуть хоть до обеда.
Парочка ушла к себе в угол, а Федор поинтересовался:
- Наташка давно звонила? Когда приедет?
- Да скоро, дня через три.
Федор понял, что хоть и последние дни нельзя было назвать спокойными, но все еще впереди.
Продолжение следует