Жизнь не скупится на сюрпризы и мастерица по устройству непредсказуемых поворотов. Никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Об одном таком случае, где стёрлась грань между удачей и несчастием, между везением и драмой - и пойдёт речь в нашем рассказе.
Герой наш – человек по имени Вениамин Яковлевич – родился в начале 90-х годов 19 века в бедной еврейской семье на западе Украины. Посёлок, в котором он родился более, чем село - тысяча семей. Но и городом не назовёшь – всего тысяча семей. Так и рос в этом местечке. Поскольку таких посёлков в тех краях было много, то не станем указывать, в каком именно месте началась эта история, дабы не обидеть другие подобные населённые пункты, в коих также могли разворачиваться подобные события.
Десяти лет устроился Веня подмастерьем к кузнецу. А когда подрос – подался в город, слесарем на большой завод. И закрутилась жизнь.
Время было лихое и кровавое. Ничто мимо не прошло. С германцами и австрийцами воевал – на мировой войне. Со своими – на гражданской .
По окончанию войны хотел на родной завод вернуться – да не получилось. Разруха, завод закрыли. Пришлось в родной посёлок подаваться. Слесарить умел, и кузнечное дело ещё не забыл. Так что без проблем устроился в мастерскую по ремонту сельхозинвентаря. В 1924 году – в партию большевиков по ленинскому призыву приняли. А вскоре – важное продвижение по службе – назначили молодого, закалённого в боях, коммуниста пролетарского происхождения директором мастерской.
В конце 20-х годов началось оживление промышленности. Работы в мастерской прибавилось. И даже первые тракторы появились на полях.
Мастерскую реорганизовали в фабрику. Стал Вениамин Яковлевич директором фабрики.
Так бы и работал без проблем, да настал 37-ой год. По осени арестовали и увезли одного рабочего фабрики. Выяснилось вдруг, что троцкист. Бросил всё Вениамин Яковлевич и помчался в райком партии, который был неподалёку – Староконстантинов Хмельницкой области. Там долго и с жаром объяснял, что не может этот рабочий быть троцкистом по причине полной малограмотности. Неоткуда ему было знать про Троцкого. А если что и ляпнул, то потому, что смысла слов, которые произносит , плохо понимает ибо, не русский.
Не поверите – отбил. Вернулись вдвоём.
По весне 38 –го – новый случай. Другого рабочего увезли в Староконстантинов. Снова рванулся в бой Вениамин Яковлевич. И снова победил. Знать, умел убеждать.
А по осени – третий случай. Воистину – бог любит троицу. И снова помчался Вениамин Яковлевич в Староконстантинов. Да не тут было! Нашла коса на камень. Самого арестовали. И сказали, что хоть он и пролетарского происхождения, но бдительность потерял. Быстро провели следствие и отправили бумаги в областной центр – город Хмельницкий.
Там в середине ноября состоялся заочный суд. То есть, называлось это судом. На самом деле – собралась «тройка» - уполномоченный из НКВД, прокурор и партийный секретарь. Посмотрели они присланные бумаги и постановили: виновен в полной утрате революционной бдительности. Приговор – 5 лет.
По тем временам получить 5 лет по статье 58-ой – это всё равно, что машину в лотерею выиграть. Ныне мы знаем, что в том далёком 38-ом году по статье 58-ой было осуждено 550 тысяч человек, из них 320 тысяч приговорили к Высшей мере...
А может, другая причина была. Дошло до далёкого областного центра, что в Москве уже постановили упразднить «тройки».
В те дни повеяло из Москвы новыми ветрами. Сняли с должности наркома внутренних дел Николая Ежова. Новый нарком – Лаврентий Берия - тут же циркулярное письмо разослал – «О недопустимых нарушениях при оформлении уголовных дел». Дела, оформленные с нарушением социалистической законности, предлагалось немедленно пересмотреть.
Легко сказать – «дела, оформленные с нарушением…». Все дела оформлялись с нарушениями, так как ни «тройки», ни «особые совещания» законными не являлись. Сколько дел теперь предстояло перелопатить! Хорошо, что дела казнённых ворошить не требовали…
Ещё не высохли чернила на приговоре Вениамину Яковлевичу, а прокурор уже спешит опротестовать свой собственный приговор.
Но опротестовать приговор – это дело тонкое, к нему с умом подходить надо. Времена-то особые: сегодня он нарком, а завтра… Сколько таких сообщений в газетах уже пропечатано было: вчера он верным ленинцем был, а сегодня выяснилось, что скрытый враг. Оправдаешь тех, которых посадили просто так – для плана – а завтра придёт другой нарком и скажет: так-так, товарищи, кто-то что-то ляпнул, а вы рады стараться? Не распознали скрытой контрреволюционной сущности распоряжения? И вы считаете, что мы на это должны сквозь пальцы смотреть?
В те годы работать в НКВД – что по канату ходить. В цирке канатоходцы страхуются тоненьким тросиком, здесь что-то похожее, только тросик не к поясу привязан, а вокруг шеи обёрнут.
И придумали, как на двух стульях усидеть – и постановление выполнить, но так, что бы никто не мог заикнуться о переусердствовании. Дело пересмотрели, факт утраты бдительности подтвердили, а приговор смягчили: вместо пяти лет лагерей – два с половиной года ссылки.
Из поселка, о котором мы писали, что больше села, но меньше города, отправили Вениамина Яковлевича в ссылку на Урал, в город Кемерово.
В Кемеровском НКВД долго крутили в руках дело нового ссыльного. Всякое видели, но что бы по 58-ой давали два с половиной года ссылки? Диковенный приговор. За что так наказали бывшего директора? Чихнул ненароком на портрет Вождя?
И решили – в отдалённую деревню не посылать. Кто-то из начальства в НКВД вспомнил, что на местный механический завод начальник производства требуется. А поскольку в личном деле значится, что директор фабрики по ремонту оборудования, то может и подойдёт. Позвонили на завод, поговорили. Послали ссыльного на встречу с директором завода. Пообщались, и решили – подходит.
Необычная получилась ссылка. Из маленького Староконстантинова, о котором большинство и не слыхало вовсе – в крупный областной центр! С маленькой фабрики – на настоящий завод! И зарплату положили соответствующую… Хотя и удерживали с неё 10% - в счёт государства, которое эту зарплату платило.
Снял Вениамин Яковлевич половину дома и поселился там вместе с женой. Она за ним в ссылку поехала. Дети к тому времени выросли.
Так и работал до окончания срока, назначенного приговором. Засобирались в конце мая 1941 года Вениамин Яковлевич с женой домой. Но директор завода подошёл и чисто по-человечески попросил на месяцок задержаться. Отпуск директору дали – впервые за несколько лет – грех не воспользоваться! А за услугу такую премию хорошую обещал. И характеристику замечательную. И ещё бог знает что.
Если к человеку подходят по-доброму, по-хорошему – разве откажешь? Согласился Вениамин Яковлевич задержаться в Кемерово до возвращения директора из отпуска.
Да только вот не вернулся. Война началась. И мобилизовали директора на важную государственную работу по эвакуации предприятий.
Главный инженер механического завода стал директором. Вызвал к себе начальника производства и честно сказал, что не может отпустить. Работать некому – скольких в армию призвали!
Вениамин Яковлевич спорить не стал, и остался там , где был нужнее. Партийная закалка.
Да не всё так просто. Нового директора в августе 41 перевели на другую работу, где он оказался ещё нужнее, чем на механическом заводе. Директорство предложили Вениамину Яковлевичу.
Поначалу испугался бывший ссыльный. Малограмотен, нужных знаний нет! Но в горкоме на это внимания не обратили. Сколько лет на Украине директорствовал? Опыта не занимать. А где знаний не хватит – заходи – поможем!
Известно, что самые грамотные люди в горкомах сидели.
Согласился Вениамин Яковлевич.
Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Всю войну Вениамин Яковлевич директором завода проработал. Через что прошёл, чего хлебнул – описывать не будем. Кому в те годы просто было?
Летом 1945 вернулся прежний директор в своё кресло. Долго благодарил за усердную работу, за то, что завод сохранил. Руку жал, остаться просил, хорошую должность предложил.
Может быть, и не согласился бы Вениамин Яковлевич, да уже страшную правду знал. 9-го июля 1941 года немцы захватили Старконстантинов и посёлки возле него.
С началом войны некоторые эвакуировались. Но немногие. Разве можно так всё разом бросить? У каждого дом, огород. Куры во дворе, коза на привязи. А что немцы? В 18 году тоже приходили. Люди культурные, цивилизованные – ни кого тогда не тронули.
Эх, не ведали, что в ту войну немцы приходили, а в эту вместо людей фашисты пришли. Согнали евреев района в гетто и до конца года расправились со всеми.
Зять Вениамина Яковлевича, что в первые дни войны на фронт ушёл, вернулся в сентябре 44-го году живым, хоть и покалеченным. Сначала в Староконстнтиновский район съездил, потом к тестю в Кемерово приехал. Сидели вечером на кухоньке с бутылкой водки и пили за еврейское счастье –кому суждено с фронта живым вернуться, а кому - в тылу сгинуть. И не раз, наверное, подумал Вениамин Яковлевич о том, что его спасла ссылка…
Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах.
В 1946 году зять женился второй раз и уехал в Смоленск. Скончался в 1958 году от ран, полученных на войне. Сын его от второго брака стал врачом.
В 1954 году Вениамина Яковлевича вызвали в горком партии. Торжественно вручили казённую бумагу с прокурорской печатью. В ней сообщалось, что в связи с тем, что по делу, возбуждённому такого-то ноября 1938 года выявились новые факты, следствие в отношении гражданина – имя было вписано чернилами – прекращается «за отсутствием события преступления». Вытащили из конверта и вручили пожелтевший от времени партийный билет, сообщив при этом, что изъятия в партийном стаже нет. Для нашего времени событие это может пустяшным показаться, но в те годы…
В конце 50-х годов вышел Вениамин Яковлевич на пенсию. Последние годы своей жизни провёл в Староконстантинове. Там же и похоронили в 1964 году.
Пути господни неисповедимы.