Что за мужик этот Пискарёв, всё неймется ему. Вечно за правое дело страдает - то бока намнут на митинге, то в ментовке сутками отсиживает за горлопанство, вишь ты, не нравиться ему как за народных избранников публика голосует. И умный ведь человек, образование высшее, к тому же университет марксизма-ленинизма при горкоме партии лет с десяток назад окончил. Не дурак, значит. А вот попасть в историю, так для него первое дело. А на что живет человек? Живёт то на что? Не работает, а каждый день по мероприятиям скачет: то митинги, то сходки, то одна партия, то другая. При Советской власти не был партийным и в активистах не числился, заводским профоргом был, это да, а в компартии не был, и в комсомол в молодости не вступал, правда, ходят слухи, турнули его из комсомола за то, что чернильницу на учителя физики опрокинул, он тогда уже бунтарём был. Но, то слухи, а слухи, они и есть слухи, что бы им не верить. А вот запретил Ельцин компартию, и тут Иван Ильич развернулся. Что ни день, бегом то на собрание, то на митинг, на одном с трибуны коммунистов костерит, на другом их с пеной у рта защищает. Спрашиваешь его, что так, там ругаешь, здесь защищаешь. Так ведь и отвечать научился. Коммунисты, мол, все разные, аппаратчики, так те все посписочно подлецы и мошенники, а простых людей, мол, просто обманули, потому и партия развалилась и государство пострадало.
Как-то был я на собрании в ЖЕКе, кандидатов в депутаты рассматривали, так ему там слово дали и не просто слово, его ещё и представили: «Слово предоставляется известному политику Пискарёву Ивану Ильичу». Вот оно как, уже и известным стал. Ну, я–то его как соседа знаю, соседа по подъезду, а тут – политик, понимаешь, да еще известный. Да… Конечно… Куда нам… Известный политик, ишь ты, как его перестройка вознесла. Посидели мы с женой на собрании, похихикали и домой, а Ильич с президиумом и каким-то активом заперся в красном уголке ЖЕКа и судачат там, с пеной у рта что-то обсуждают, обговаривают. В окно смотрю, только к десяти вечера домой потянулся.
Через пару недель выборы. Наши избирательные участки в школе. Бюллетень получил, смотрю, а в одном из списков Пискарёв числится. Во дела, и когда он успел? От «Русского национального собора» выдвигается. Я и не слышал тогда о таком, правда политикой особо не увлекался, знал, КПСС была, да ещё партия Жириновского появилась, а остальные, кто их разберёт, что за организации, кого представляют, что они хотят с Россией-матушкой сделать, кто их знает. Они и сами наверно не все понимали, чего хотят. Честно скажу, за Ивана тогда я не голосовал, не верил я ему, вот не верил и точка. Но как оказалось, не я один такой. Не прошел Пискарёв в депутаты.
Ну, думаю, угомониться. Как бы не так. По двору прошел слух, что Иван Ильич у Жириновского состоит на учете. «Да, у Жирика я теперь», - запанибратски и с явной нежностью к новому идолу, рассказывал Пискарёв на дворовом сходе. В тот период готовился шестой внеочередной съезд народных депутатов СССР. «Только мы, либеральные демократы способны навести в стране порядок. Да, так и будет, а потому призываю всех вступать в ряды нашей партии, партии Жириновского».
Тяжелый случай. Только «отсоборовался» в своём «национальном соборе» и вот новые приоритеты, видите ли, у Жириновского он теперь.
Ну, ну… Посмотрим.
Через полгода новая любовь. Надоело Пискарёву таскать и расклеивать по столбам листовки, созывать народ на тусовки верного вождя Владимира Вольфовича. Просто надоело и всё. Большего ему и не доверяли, не заслужил, дескать, ты такую награду, у «тела быть», другие в помощниках вождя трудятся, хочешь, на митингах с низами толкайся, а на трибуну, ни-ни.
«Яблоко», вот единственная сила, которой доверяют люди», - это я вам говорю, Иван Пискарёв. Вот так и не больше и не меньше. А кто ещё зимой ЛДПР защищал, с пеной у рта нахваливал её программу, хвалил «простого парня Жирика», а? «Человек имеет право ошибаться, а время, оно лечит», - новый перл партийца Ивана. Иван Ильич с упоением рассказывал народу, как умен и силён в экономике Явлинский. «Мы за пятьсот дней преобразим Россию, все будут жить в достатке, пенсионеры будут отдыхать только на Мальдивах, дети будут расти вундеркиндами, женщины будут счастливы в браке, все народы будут братьями». Кстати, о последнем, о поголовном счастье и братстве, я уже где-то читал, или слышал, в общем, проходили мы это.
Нашел, вечно занятой Ильич минутку и со мной, соседом своим подискутировать. Говорю ему «Ваня, ты же умный человек, в университете марксизма-ленинизма учился, помнишь, у Маркса написано, что переход от одной общественно-экономической формации к другой, возможен лишь за десятилетия, а тут пятьсот дней…» Но разве такого многопартийца угомонишь. Он меня полчаса отчитывал на серость и никчемность. Это меня, человека с двумя высшими образованиями!
В «Яблоке» Ваня не задержался. Его восторги сменились депрессивными фразами, типа: «Жаль, идеи хороши у партийцев, а реализовать некому. Вот если бы…» Мне показалось Иван Ильич хотел бы сам эти идеи реализовать, но кто же это его «со свиным рылом, да в калашный ряд» пустит.
Вновь притих многопартиец наш, его так местная «элита», что на лавочках под домом заседает, прозвала. А затем вовсе пропал. Может съехал куда, или что. Но нет, к лету 1993 года появился. Мимо меня такое не пройдет. Отловил его у подъезда.
- Иван Ильич, ты куда это пропал, почти полгода не появлялся, не болел ли часом?
Ильич грустно так на меня глянул и говорит: «Да нет, друг мой, по партийным делам на Родину ездил. Ячейку там создавал, решение съезда реализовывал в жизнь».
Присели мы с ним у дома на детской площадке, и он поведал о своих мытарствах.
«Знаешь, я ведь зимой прошедшей в аграрии пошел. Нет, нет, не землицу пахать, Боже упаси. В партию я вступил, в «Аграрную партию России». Думаю, люди практикой собрались заниматься, конкретными делами, к земле и народ потянут. Другие вон болтают всё, а тут к сохе и плугу от телевизоров народ призывают. Правильное дело, думаю, вот с ними мне и по пути. На съезде побывал, на первом, который и партию учредил, с Лапшиным рядом сидел, с самим Василием Стародубцевым познакомился. Дельные люди, трудяги, приятно было с ними. А уж после съезда, когда на совещание актива и учредителей пришел, попросил дать участок посложнее, что бы партии помочь. Говорят, нет у нас земли, не торгуем мы землей. Да при чем здесь земля, не земли участок прошу, я поработать на благо партии хочу, душа рвётся к селу, к сельскому люду. А…, говорят, даже так? А откуда ты родом. Говорю, так мол и так, из села я, родился на юге России, но жил там мало, после школы в институт, потом на завод в Москве пошел работать. Так вот, предлагают, а езжай-ка ты в свою область, нет у нас там пока партийной ячейки, надо создать. Мы тебе мандат выпишем, дерзай. Ну, я конечно согласился и рванул в родные пенаты. Прямо скажу, Родина меня не признала. Четыре месяца как проклятый, без пищи и сна носился по районам. К маю народу собрал уже сотни три, не меньше. Звоню с Москву, так мол и так, назначил съезд местный, приезжайте, поприсутствуйте. И что ты думаешь, подъехал какой-то паренёк из аппарата партии, говорит Лапшин занят, не может подъехать, я за него. Съезд прошел на ура, избрали и первого секретаря, рабочие органы и программу развития партии в области приняли, но вот меня собрание проигнорировало, никакой даже самой паршивой должностишки не предложили. Просто спасибо сказали и всё. Говорю как же так, товарищи, я же столько месяцев здесь здоровье терял, пыжился, что бы вас всех тут собрать, а вы мне просто спасибо? А мне в ответ: «А ты кто такой есть? Не местный, пришелец Московский, вот туда и уезжай». А, каково, а? Пришлось уезжать домой. Вот отдыхаю пока».
Погрустили мы с Ильичём, погрустили и разошлись. Я ушел крепить материальную базу семьи, семья, она без кормильца-работника не выживет, а Иван Ильич пошел думу думать, как и с кем ему дальше бороться, семьи у него не было, жинка ещё лет десять как бросила. Пищи ему много не надо, он больше духовной питался. Но вот последнюю его фразу в том разговоре я хорошо запомнил: «Слушай, Сергеич, а как ты думаешь, Ельцин за какую партию, а?» Наивным мне показался тогда этот вопрос, вроде как Чапай у комиссара спрашивает, за какой тот Интернационал, и за какой будет Ленин, ну помните тот замечательный диалог в фильме «Чапаев». Мне он и не просто наивным, он смешным показался, я ещё что-то тогда схохмил по этому поводу. Но Иван не понял и, наверняка, обиделся.
Грустил Пискарёв не так уж и долго. Ближе к президентской компании его приоритеты явно вырисовались. Теперь он примкнул к Общероссийскому движению поддержки Ельцина на выборах. Лозунгами не перестал щеголять, теперь, как он говорил, лозунги верные: «Россия – наш дом», «Реформы – новый курс», «Вперёд –Россия», так кстати и общественные организации в поддержку Бориса Николаевича назывались. И внешне Иван Ильич преобразился, костюм на нём приличный, пальтишко не из дешевых, галстук в цвета флага. Лицо преобразилось, улыбка стала задумчивой, походка вальяжной. В разговорах его вновь фамильярно, как и в случае с Жириновским, и эдак, по-семейному зазвучали знакомые тогда всем в России фамилии Рыбкин, Шумейко, Филатов. Шаккума он Мартишком звал, Тарасова, Артёмкой, звучали и другие имена. И понял я, не на улице наш Иван митингует, наверно где-нибудь в чистом кабинете заседает, а если уж где и на собраниях, так только в президиуме. А когда я услышал из его уст несколько рассказов о дружбе с «Самим Борисом Абрамовичем и Аркашкой Абрамовичем» я понял, почему костюм на некогда разухабистом бунтаре, весьма приличный. Кстати, бунтарский дух у него выветрился напрочь, спокоен, стал наш Ваня, спокоен, как удав.
Ну что же, за такого соседа мы могли только радоваться, наконец-то человек при деле.
Однако соседствовал с нами, простыми смертными, Иван Ильич недолго. К 1998 году он переехал. В квартиру его заселился какой-то кавказец, стало в подъезде шумно и беспокойно, тот гражданин за собой в малюсенькую Ванину двушку весь свой аул заселил. Имран, как его звали, рассказал, что большим человеком господин Иван стал, в Подмосковье у него коттедж, конюшня и много собак.
Ну, Иван, ну и темнила, нам-то ничего о своем волшебном преображении и богатстве не рассказывал, какой-то Имран о нем знает, а мы нет! Вот человек. Ну да ладно, мы не в обиде.
В начале двухтысячных нередко мелькал Иван наш по телеку, тогда соседи звонили друг другу: «Слышь, по ящику на первом Пискарёва показывали, толстый такой, упитанный, щеки лоснятся. Во, соседа для страны вырастили, гордись». Дальше таких звонков было всё меньше и меньше, и не то, чтобы его не показывали, просто власть наша так народ заела, так его зашкурила, что только сериалы и спорт люди по ящику наблюдали.
Где-то в пятом, или шестом годах, уже в новом столетии, прошел слушок, что на взятках погорел Иван Пискарёв, посадили его, а может и нет, но через годок ещё слушок прошел, что во Франции он, вроде как сбежал с хорошими деньгами, где-то в Бургундии обосновался. Там кстати винишко ничего, Ваня любил сухое красное, потому, туда, в Бургундию и слинял. Да ладно, сейчас это уже и не важно.
Ну, а мы-то как?
А мы что! Мы так в многоэтажке своей и живем, вот реновацию от Собянина ждем, новое жилье обещали, нам–то простым смертным, не бунтарям, много и не нужно, лишь бы детка подросли и внучата спокойно жили, мы ведь в массе своей люди нормальные, мы просто обыватели.
P.S. Рисунок из интернета