(пьеса в двух действиях)
Действующие лица:
ХОПРОВ Арсений — капитан-исправник Чембарского уезда, 27 лет.
КОВЕРИН Сергей — его студенческий друг, адвокат, москвич, 25.
МЕРКУЛОВ Игнатий Саввич — коннозаводчик из Завиваловки, 65.
МЕРКУЛОВ Василий Игнатьевич — его сын, живёт в столице, 30.
СНЕЖИНА Ольга Львовна — актриса из Санкт Петербурга, лет 25
БОГОМОЛОВ Кондратий Тихонович — хромой управляющий, 60
ИЛЬЯ — его пасынок, наездник, очень красивый юноша 25.
БЕРКУТОВ — отставной генерал, сосед Меркулова старшего, ок. 60.
Его жена и дочь Глафира, влюблённая в Меркулова младшего.
ЧЕРНОВ — товарищ прокурора, 50 лет.
Губернатор, судья, прокурор, доктор, присяжные заседатели, стража…
Действие происходит в конце 19-го — начале 20-го века в Москве, Лондоне, Пензе (суд), в Завиваловке Чембарского уезда Пензенской губернии.
Сцена 1.
Майский тёплый день. Московский ипподром. Слышно его гудение, топот копыт, крики зрителей, голос распорядителя заездов, усиленный громкоговорителем из жести (корабельным).
В своей отдельной ложе нервно ходит богатый коннозаводчик из Пензы Игнатий Меркулов. Перед ним покорно стоит хромоногий управляющий.
Меркулов. Фортунат хорош, не спорю… А Горностай?..
Управляющий. Горностай — известный фаворит. На него ставки – семь к десяти.
Меркулов. Вот видишь?!
Управляющий. Даже если первым придёт, с такими ставками много не возьмёшь. А Фортунат — лошадка тёмная, в Москве неизвестная. Я не давал пускать его в полную силу, чтобы не видели, чего он стоит…
Меркулов (грозит пальцем). Гляди, хромая нога! Не победим – вторую тебе сломаю!
Управляющий. Бог не выдаст – свинья не съест, Игнатий Саввич! Одолеем!
Меркулов (смотрит вниз с балкона). А это кто к нам?
Управляющий. Сынок Ваш, Василий Игнатьевич. Из Питера приехал. А с ним ещё трое…
Сцена 2.
…Входят Василий, Ольга, Хопров и Коверин.
Василий (громогласно). Позвольте представить, господа… Мой отец, главный коннозаводчик Поволжья — Игнатий Саввич Меркулов!
Меркулов. Почему только Поволжья, сынок? По всей России лишь три таких завода: Воронежский, Терский и наш — Завиваловский!
Василий. Батюшка! Позвольте и вам представить моих друзей. По дороге из Питера мы вместе сидели в ресторанном вагоне. Поручик Хопров, едет в Чембар…
Меркулов. В наши края, молодой человек? По делам или так, свои интересы?
Хопров. По делам, сударь.
Василий. Господин Коверин — будущий адвокат, москвич… А это — актриса из Петербурга знаменитая Ольга Снежина!
Меркулов (приглашая её присесть). Прошу, мадам!
Ольга. Мадемуазель, сударь.
Меркулов. Пардон! Вы на бегах бываете часто?
Ольга. Вовсе не бываю. Сегодня первый раз.
Меркулов (взмолившись). Сделайте милость, сударыня: поставьте на Фортуната!.. Примета есть такая: ежели ставит новичок, непременно сбудется!
Ольга (с улыбкой). Хорошо, я поставлю. Только научите, как…
Меркулов. Не извольте беспокоиться, он научит… Мой управляющий господин Богомолов. (Управляющий кланяется). А вот и наш наездник.
Входит Илья в костюме жокея.
Как, Илюшка? Победим?
Илья (с некоторым сомнением). Горностай сегодня хорош, Игнатий Саввич… А больше нам бояться некого.
Меркулов. Не подведи, Илья! Дама ставит, свежая рука!
Илья. Это хорошо!.. Тогда уж — всенепременно!
Наездник кланяется актрисе, та ему в ответ с явным интересом: Илья красив, как карточный валет!
Раздаётся удар гонга к началу заезда, Илья убегает. Звучит музыка «Орловские рысаки» или «Заезд» и т.д. — по усмотрению композитора.
Сцена 3.
И вот начинается очередной заезд. Слышен усиленный голос распорядителя:
— Дамы и господа! Начинаем решающий заезд орловских рысистых. (Звучит гонг). Старт дан! Вперёд вырывается Горностай — знаменитый жеребец из Подмосковья, конюшня князей Юсуповых. Все, кто имел честь быть приглашённым в бесподобное Архангельское, мог видеть великолепные княжеские конюшни, манеж, ипподром… В таких условиях, сами понимаете, невозможно не вырастить чемпиона, каким и является орловец Горностай… Чемпион уверенно лидирует!!! (После паузы). Но что это?!.. Его обходит жеребец-трёхлетка Фортунат из Завиваловки Чембарского уезда Пензенской губернии. Хозяин завода — господин Меркулов-старший… Мы ещё не знаем, чем кончится этот поединок, Горностай поддал, и скорее всего вырвет победу,.. лошади идут голова к голове!.. Но всё же, всё же следует похвалить господина Меркулова за такого жеребца, как Фортунат. .. Вот он снова вырывается вперёд, руководимый молодым наездником…
Ложа Меркуловых охвачена азартом. Отец и сын, их управляющий, Хопров, Коверин и даже Ольга пристально следят за бегами, кричат, свистят, переживают… Слышно, как весь ипподром тоже гудит, вопит, смеётся или плачет в зависимости от выигрышей или проигрышей. Стучат копыта, доносится расстроенный голос распорядителя:
— Увы, господа. Великолепный Горностай сегодня довольствовался лишь вторым местом. А побеждил жеребец Фортунат и его хозяин господин Меркулова из Пензы!
В знакомой ложе царит ликование. Оно становится ещё больше, когда хромой управляющий приносит деньги.
Управляющий. Выиграли хорошо, Игнатий Саввич! Вот что значит «тёмная лошадка»! (Протягивает хозяину большую пачку ассигнациями.)
Меркулов (смотрит на деньги, но не берёт их). Не мне! (Указывает на актрису.) Ей отдай!
Ольга (в недоумении). Мне?!
Меркулов. Ваш выигрыш, мадмуазель! Я же говорил, что новичкам везёт?!
Ольга. Ах, как это неожиданно! (Но деньги берёт.) Мерси, мерси, господа!
Меркулов. Пустое! А вот ежели поедем в наши Палестины, обещаю вам оч-чень хорошие сборы! Бенефис будет в Пензе, вот увидите!
Ольга. Ежели так… Я согласна!
Василий (наклонившись к Хопрову). Увёл мою девицу, старый ловелас! Денег втрое прибавил…
Все поднимают бокалы с шампанским.
Коверин. За Фортуната и его хозяина?!
Меркулов. За ту, которая приносит удачу! (Целует актрисе руку.)
Ольга. За вас, господа!
Сцена 4.
В театре губернского города заканчивается бенефис актрисы Ольги Снежиной. Слышны крики «Браво!», «Бис!», долгие аплодисменты. Наконец, со сцены в театральную уборную входит актриса.
…Следом, постучав, — Меркулов с корзиной фиалок.
Меркулов. Позвольте выразить своё восхищение, Ольга Львовна?
Ольга. Благодарю, Игнатий Саввич… Ах, какая прелесть! (Нюхает цветы). Меркулов. Вы не жалеете, что приехали в наш город?
Ольга. О, нет, нисколько!.. Но что это? (Замечает коробочку, перевязанную алой лентой).
Меркулов. Знак моего особого расположения.
Ольга достаёт из коробки перстень с изумрудами.
Ольга. Ах!.. Это же огромных денег стоит!
Меркулов (с усмешкой). У меня денег много, Ольга Львовна. Тратить их я имею полное право, поскольку совершеннолетний, да к тому же вдовец, холостяк. Могу я сделать подарок любимой даме?
Ольга. Как Вы это говорите… неожиданно.
Меркулов. Для Вас — неожиданно. А мои друзья давно намекают на свадьбу.
Ольга (с некоторым испугом). Как же это?
Меркулов. Да очень просто, сударыня. Это сейчас Вы молоды, у Вас цветы, поклонники, бенефисы… А годы пройдут – что останется? Роли свах и приживалок? Юные смешливые соперницы, наглые антрепренёры, жизнь впроголодь?..
Ольга (глубоко вздохнув). А Вы что предлагаете?
Меркулов. Богатство, обеспеченность, покой! У меня в Завиваловке именьице славное, в обеих столицах — домишки… Тройки, сами видели, лучшие в России...
Ольга. Да уж…
Меркулов. Будем путешествовать — по Италии, Испании, Франции… В Англии я ещё не бывал: хочу поглядеть на ихние ипподромы. Говорят, лучшие в мире!..
Ольга (рассеянно). Ипподромы?..
Меркулов. Да-с! Это страсть моя, сударыня... Ну, что? Согласны?
Ольга. Вы искуситель!.. Я должна подумать…
Меркулов. Воля Ваша…
Старый хитрец делает вид, что собирается уйти ни с чем…
Ольга. Ну хорошо... Я согласна!
Старик целует ей руку, а затем шею, грудь, губы… (Музыка на тему любви, свадьбы и т.д.)
Сцена 5.
Зал Чембарского дворянского собрания. Здесь собрались столпы местного общества: генерал Беркутов со своей супругой Марьей Кирилловной и дочерью Глафирой, коннозаводчик Меркулов с молодой женой Ольгой и сыном Василием, доктор, судья, прокурор… Все ждут губернатора, который должен представить собранию нового полицмейстера Чембар.
Беркутов. Говорят, какого-то мальчишку прочат нам в исправники. То ли дело был Терентий Ильич. Дородный, седовласый!
Доктор. Ежели новый полицмейстер доживёт до старости, будет и он седовласым, генерал.
Меркулов (хвастливо). А я уже встречался с ним, господа. В Москве, на ипподроме. Мой Фортунат победил в тот день, вы ведь знаете? В полной силе жеребец!
Беркутов (недослышав). Это который? Фортунат или новый исправник?
Мужчины дружно смеются, дамы стыдливо прикрываются веерами.
Меркулов. По-моему, и тот, и другой!
Снова смех, который прерывается голосом чиновника:
— Господа! Пензенский губернатор князь Святополк-Мирский!
Все почтительно встают. Входят Губернатор (ему ок. 40), рядом с ним Хопров в мундире с капитанскими погонами и Георгиевским крестом.
Губернатор. Дамы и господа! Позвольте представить Вам нового капитан-исправника Чембарского уезда (делает широкий жест в сторону капитана). Хопров Арсений Павлович! Боевой офицер пограничной стражи, кавалер Георгиевского креста. С отличием завершил Петербургский императорский университет, аспирант Права. Назначен Департаментом полиции Российской Империи… Как говорится, прошу любить и жаловать!
Раздаются слабые аплодисменты. Хопров делает шаг вперёд и громко, чётко говорит ответное слово:
Хопров. Дамы и господа! Я много наслышан о славной Чембарской земле! Два императора останавливались у вас, Белинский и Лермонтов считали своей родиной… Мы сделаем наш уезд ещё краше, когда повыведем всех, кто мешает честным людям жить, трудиться и Богу молиться!
Василий. Браво, Арсений Павлович!
Собравшиеся аплодируют громче прежнего. Всем понравилась короткая, но ёмкая речь нового Чембарского полицмейстера.
Сцена 6.
Лето в разгаре. В барской усадьбе Меркуловых слышна музыка. Молодая жена коннозаводчика играет на рояле. Вся комната уставлена цветами. Ольга – в лёгком платье с глубоким декольте. Входит супруг в светлом дорожном костюме.
Меркулов. Мне надобно уехать в Воронеж, дорогая. Дня на три, на четыре…
Ольга. А когда обещанное свадебное путешествие, Игнатий Саввич?
Меркулов. Осенью, милая, осенью. (Целует её в щёку.) Ты не будешь без меня скучать?
Ольга. Нет, ежели дадите мне Фортуната.
Меркулов. Он норовист!
Ольга. Скажите наезднику, пусть осаживает.
Меркулов. Хорошо, я распоряжусь. (Уходит.)
Оставшись одна, Ольга вдохновенно поёт романс…
Неслышно входит Илья и с восторгом слушает певицу. Она завершает пение.
Илья. (Не сдержавшись, аплодирует). Браво, мадам!.. Браво!!!
Ольга (продолжая играть). Вам понравилось?
Илья. О, да! Великолепно! Божественно!!!
Ольга. Вас Игнатий Саввич прислал?
Илья. Точно так, сударыня. Следить, чтобы Фортунат не взбрыкнул…
Ольга. Вы — сын управляющего?..
Илья. Нет, сударыня. Всего лишь пасынок.
Ольга. Вот как? Расскажите!
Илья притворно вздыхает. (В Москве от знакомых жокеев он наслушался столько таинственных историй, что охмурить доверчивую барыню ничего не стоит).
Илья. Кому это интересно, сударыня? Отец давно умер, а кто о покойных помнит? Живые-то никому не нужны!
Ольга. Как вы интригующе говорите!.. (Перестаёт музицировать и поворачивается к юноше лицом.) Я слушаю!
Илья. Отец мой был простым наездником, но кто его сделал таким? Родные братья! Правнуки человека, чьё имя слишком хорошо известно на России, чтобы назвать его…
Ольга (капризно). Вы обещали!
Илья. Ну хорошо… Представьте себе высокородную даму, которая… не слишком любит своего мужа. Но её обожает прекрасный молодой человек, граф. Она не в силах отказать ему! Но муж… случайно умирает, и дама, родив, называет ребёнка чужим именем. Положим, Бобринским.
Актриса силится вспомнить.
Ольга. Бобринский, Бобринский… Мне кажется, я где-то слышала это имя…
Илья. Оно – проклятие нашего рода, мадам! Граф, пока был жив, любил и тайно помогал своему внебрачному сыну. Но после смерти отца законнорожденные дети открыто возненавидели своего сводного братца…
Ольга. За что?!
Илья. За то, что он гораздо выше их родом!
Ольга (с недоверием). Куда уж выше графа, сударь?
Илья. А Вы не поняли, мадам?.. (Говорит громким шёпотом, словно страшную тайну открывает.) Так знайте же, что Бобринский — никто иной, как сын графа Орлова и матушки Екатерины!
Ольга. Ах, вот что?!… Теперь я вспоминаю… Да, я слышала имя «Бобринский».
Илья. Оно указано в исторической хронике Екатерины Великой. (Равнодушно, как о давно известном.) Это внебрачный сын моей прабабушки и моего прадедушки, увы!
Ольга (всхлипывает, а затем стряхивает слезы с глаз и целует бедного «Бобринского»). Ах Вы, несчастный!
Он в ответ осыпает поцелуями её руки, плечи, губы…
Илья. С Вами, мадам, я снова чувствую себя графом Орловым!
Ольга. Что Вы делаете, граф?.. О Боже! Кто-нибудь войдёт…
Илья. Никто не посмеет, Ваше величество! Ваш муж уехал на три дня…
Ольга (почти не сопротивляясь). Боже мой! Что я наделала!!!
Илья (испуганно). Что, мадам?
Ольга. Согласилась выйти за старика! Загубила свою молодость!.. Ведь я же не люблю его!
Илья. Зато я — люблю Вас, моя Екатерина!
Ольга. Правда ли?
Илья. Видит Бог, мадам! С первого же дня – там, на ипподроме…
Ольга. И я Вас тоже, мой милый граф! (Целует его.)
Илья. А я Вас обожаю, моя Императрица! (Долгий поцелуй.)
Илья подхватывает её на руки и уносит в спальню. Звучит романс о тайной любви.
Сцена 7.
Лондон. За окнами дождливая погода. В гостиницы, где проживают супруги Меркуловы, Игнатий Саввич мрачно читает свежую почту.
Ольга (смотрит в окно). Дождь и дождь! Ваш Лондон — это сплошное наводнение, сударь! (Смотрит на мужа). Вы чем-то недовольны, милый?
Меркулов. Письмо получил из имения...
Ольга. И что же?
Меркулов. Управляющий пишет: «Ваш сын снова требует от меня денег, да такую сумму, что не смею вымолвить… Отписал ему, что Вы не велели по столько давать. А он за это грозит меня повесить и называет подлецом»…
Ольга (со смехом). На Василия Игнатьевича похоже!
Меркулов. Он выведет меня из себя! Одни карты да девицы на уме!
Ольга. Да уж!
Меркулов. Как подумаю, что ему достанется Завиваловка, — кровь стынет в жилах! Ведь пропьёт, прокутит завод!!!
Жена обнимает супруга за плечи и спрашивает робко:
Ольга. А что, разве только первому ребёнку завещают имущество по наследству?
Меркулов (с горечью). Можно и второму, да где ж его взять?
Ольга кажется обиженной.
Ольга. Странно Вы говорите, Игнатий Саввич… Дети берутся из жён… (Гладит себя по животу).
Меркулов (со вздохом). Что делать, матушка? Я уже староват.
Ольга. Ох, не скажите, муженёк! Я этого не замечаю…
Меркулов (не веря своим ушам). Что вы хотите сказать, Ольга Львовна?!
Ольга (смущённо). Да-с! Я на сносях, и уже давно… С лета.
Меркулов приходит в неописуемый восторг.
Меркулов. Матушка! Кобылка-то моя жерёбая!!! Неужто родишь?!
Ольга. Доктор сказал, что в марте…
Он обнимает и горячо целует её. Она защищается: как бы ограждая ребёнка от «пылкого отца». А сама, вскинув голову, крестится Богу, молит простить её за великий грех прелюбодеяния.
(Музыка на тему «Чужое дитя», «Грехопадение» и т.д.)
Сцена 8.
Проходит год. Осень, Бабье Лето. В Завиваловку из Питера и Москвы приезжает Василий. Он входит в кабинет отца – опустившийся, пьющий человек. По сравнению с ним отец, напротив, кажется помолодевшим и весьма респектабельным (вот что делает любовь к юной жене!).
Василий. Батюшка! Прости, не мог не вырваться в родные палестины. (Они целуются.) Столицы имеют свойство засасывать делового человека.
Меркулов (уловив запах спиртного). Надеюсь, Вы летели домой так скоро, что не пропустили ни одного ресторанного вагона?
Василий. Батюшка!.. Да, я выпил рюмку — за Вас! Любящий сын — за любимого отца!
Меркулов. Я давно заметил, что эти слова Вы говорите, будучи на мели.
Василий (потупив голову). Увы, батюшка… Проигрался — в дым!
Меркулов. Поздравляю! (Язвительно.) Это для Вас такая редкость...
Василий. Вам бы всё смеяться, батюшка. А меня дрожь берёт, как подумаю о необходимости назвать Вам сумму…
Меркулов (весело). А Вы не называйте. И меня не обрадуете, и себя расстроите моим отказом.
Василий (в крайнем изумлении). То есть, как?!.. Вы хотите сказать, что не дадите мне денег, милый батюшка?
Меркулов. Абсолютно верно, милый сын. Не дам.
Василий. Но позвольте!.. Как же так? Ведь долги — дело чести!..
Меркулов. Чьей, сударь? Мою честь они задеть не могут, а свою Вы сами должны блюсти.
Василий. Мсье! Ведь после этих слов я вынужден…
Меркулов. Что? Вызвать меня на дуэль? Подать жалобу губернатору? За то, что я не позволяю Вам разорять наше имение?
Василий. Так-таки разорять?
Меркулов. А как иначе назвать Ваши поступки? Ваши кутежи, разврат, картёжные долги?!
На глазах Василия появляются горькие слёзы. Он говорит решительно и театрально:
Василий. Вы не оставляете мне выбора, сударь мой. Я застрелюсь!
Меркулов. Сделайте милость. Ваши похороны обойдутся мне дешевле…
Василий. Батюшка!!! Вы шутите слишком горько!
Меркулов. Какие тут шутки, сударь? Это раньше Вы могли пугать меня, пока были единственным наследником. Теперь – баста! У меня есть второй сын. Надеюсь, что он не пойдёт по стопам старшего брата и не пропьёт наше имение так же скоро, как сделаете Вы.
Старший сын берётся за голову и направляется к выходу.
Василий. О, ужас! Нет, я лучше уйду пока. До других, сердобольных времён (уходит)…
Меркулов (презрительно). Паяц!
Сцена 9.
Выйдя от отца на балкон, Василий встречается с бывшей пассией своей, которая сидит возле детской коляски.
Василий. Оленька?
Ольга. Ольга Львовна, если позволите!
Василий. Ах, так? Тогда, матушка, извольте называть меня сыном!
Ольга. Я прошу Вас говорить тише. Ребёнок только что уснул.
Василий. Ах, да! Мой младший брат?.. Позвольте взглянуть, сударыня?
Ольга боязливо приоткрыла полог коляски.
Василий. Славный малец! Такая знакомая физиономия… Кого он мне напоминает?..
Ольга. Отца Вашего, Игнатия Саввича!
Василий. Ну дай Бог, дай Бог… Как назвали?
Ольга. Борисом…
Василий. Имя хорошее… А с отчеством поторопились, мне кажется… Подрастёт – увидим.
Ольга. Вы пьяны, Василий Игнатьевич!.. Впрочем, как всегда…
Василий. Я вижу, Ольга Львовна, что не доставляю Вам особого удовольствия своим присутствием… И могу надолго избавить Вас от себя.
Ольга. Каким же образом?
Василий. Я проигрался, мадам! У хороших игроков это редко, но бывает. Дайте мне взаймы энную сумму, и я исчезну – яко дым!
Ольга (с усмешкой). Как же я получу свои деньги обратно, если Вы исчезнете так далеко?
Василий. Я вышлю их почтой… Положу в банк на Ваше имя…
Ольга, повернувшись к нему спиной, заглядывает в женский кошелёк у себя на груди.
Ольга. Какую же сумму Вам надобно? Сто? Двести рублей?..
Василий. Как Вы были второстепенной актрисой, так и остались!.. Мне нужны тысячи!!!
Ольга. Шутить изволите, Василий Игнатьевич? Откуда у меня такие деньги?
Василий. Займите у мужа. Украдите! Но мне нужны деньги! Вся репутация моя от них зависит!
Ольга. А что мне до Вашей репутации?
Василий (угрожающе). Как и мне до Вашей, учтите! Мой отец далеко не всё про Вас знает…
Ольга (презрительно). Вы шантажист?!
Василий. А что делать? Год назад мне казалось, что Вы любите меня…
Ольга (холодно). Вы ошиблись!
Василий. Тогда тем более не вижу причин жалеть Вас.
Ольга (испуганно). Сюда кто-то идёт!
Василий. Прощайте и помните, Ольга Львовна: Ваши деньги – моё молчание!
Сцена 10.
…На краю поля, где завиваловские крестьяне убирают овёс, встречаются управляющий и Василий — как обычно, под хмельком.
Василий. Стой, Кондратий Тихоныч!
Управляющий (покорно). Стою, барин.
Василий. Овёс закладываешь?
Управляющий. Его, батюшка. «Коль овса недород, то и лошадь не везёт»…
Василий. У соседей закупать будешь?
Управляющий. Непременно, барин. У нас столько лошадей, что не хватит никаких полей.
Василий. И деньги есть?
Управляющий. А как же?.. Даром никто ничего не даёт.
Василий знает, что врёт, но в последнее время уже и не краснеет при этом.
Василий. А у меня, Кондрат, очень важное дело выгорело в Питере!..
Управляющий. Рад за Вас, Василий Игнатич.
Василий. Да вот беда: не достаёт наличного капитала!..
Управляющий понятливо соглашается.
Управляющий. Это бывает… Рад бы в рай, да грехи не пускают.
Василий. О чём ты?
Управляющий. Да так. Болтаю по глупости.
Василий. А я тебе серьёзно говорю, Кондратий Тихонович. Мне нужны деньги для большого выгодного дела!.. Дашь или нет?!
Но управляющий тоже не лыком шит.
Управляющий. Конечно, дам, барин. Батюшка Ваш скажет слово – всё отдам, что есть. И себя в придачу!
Василий. А без батюшки?
Управляющий. Без него – ни копейки не могу.
Василий чувствует, как багровеет его лицо.
Василий. Экий ты несговорчивый, Кондрат. А ежели завтра помрёт батюшка?… Не дай Бог, конечно…
Управляющий (набожно крестится). На всё воля Господня!
Василий (не в силах сдержаться). Ведь я ж тебе всё припомню, старый хрыч! Вылетишь из Завиваловки как пробка!
Управляющий (смиренно). Ну что ж. Пойду в монастырь, буду грехи замаливать. Пора уже!
Сцена 11.
…На тенистой аллее, ведущей к Завиваловке, встретились сын хозяина Василий и отчим управляющего Илья. Василий страшно зол: срок возврата долга истекает неумолимо.
Василий. Илья?.. Твой отчим оскорбил меня, ты знаешь об этом?
Илья. Никак нет, барин.
Василий. Он отказал будущему хозяину Завиваловки в мизерной сумме!.. Ты знаешь, что я сделаю, когда приду на смену отцу?
Илья. Догадываюсь.
Василий уловил в словах наездника скрытую насмешку.
Василий. Я понимаю, о чем ты... Что мой отец перепишет завещание в пользу младшего сына?
Илья. Хозяин может всё, что хочет. Это его право.
Василий. Вот именно! Когда он узнает, кто настоящий отец мальчишки, он передумает менять завещание.
Илья. И кто же?
Василий. Ты, мой друг! (Грозит пальцем.) Передай своему отчиму: я открою батюшке глаза, если мне не дадут денег!
Илья (придя в бешенство). В таком случае… я убью Вас!!!
Василий (с усмешкой). Руки коротки!
Илья (гордо). Не забывайте, сударь: я тоже из дворян! Я вызову Вас на дуэль!
Василий (смеётся). «Граф Бобринский?»… Знаю, слыхали... (Строго.) Ступайте вон, «Ваша дутая светлость»! И запомни: деньги — в ответ на тайну!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена 1.
Меркулов-старший готовится к большой охоте, которую проводит каждую осень. Он и Ольга.
Меркулов. Завтра у нас Большая охота, сударыня. Как ты, поедешь с нами?
Ольга. Непременно, сударь! Ребёнок останется с нянькой, он уже большой, не заплачет…
Меркулов. Думаю, кого пригласить из Чембара? (Подвигает к ней лист бумаги, перо).
Ольга. К Хопрову невеста приехала из Москвы, готовятся к свадьбе. И кузен её, Коверин. Так надобно их всех…
Меркулов. Обижен я на исправника! (Бьёт кулаком по столу). На крестины сына моего не изволил явиться!!!
Ольга. Ну милый! У него были сборы полевые. Ты посмотри, как наши полицейские стреляют ныне, скачут, борются… А всё он, потомственный казак!
Меркулов. Как же я не знаю?! Сам подарил ему дюжину породистых лошадей!
Ольга. А он повывел всех конокрадов в уезде! Крестьяне молятся на него!
Меркулов. Ну ладно. Пиши капитана с невестой и этого, адвоката…
Ольга. Доктора надобно, милый. Когда сынок болеет, он в любой момент. И днём, и ночью!
Меркулов. Пиши доктора!.. И прокурора, и судью… Всех соседей. Как без них?
Ольга (осторожно). А генерала Беркутова?..
Меркулов (грозно). Что??? Этого хапугу?!.. (Передразнивает). Отдай ему Медвежью балку!.. Да она испокон была наша, ещё дед мой стрелял там кабанов!
Ольга. Хорошо, хорошо, дорогой! Вычёркиваю генерала…
Меркулов. Повара пусть сегодня готовятся!. Выезжаем на зорьке, а к обеду привал на большой поляне. Костры, жаровни, шампанское… Всё как всегда!
Ольга. Ты умница, милый!
Меркулов. Одно печалит: как быть с Василием? Он стал совсем неуправляем... А когда я сказал, что перепишу завещание на Борьку, готов был убить меня, честное слово!
Ольга. А ты действительно так хочешь, милый?
Меркулов (в раздумье ходит по кабинету). Сказать легче, чем сделать, родная. Ведь я же тридцать лет считал его своим наследником, учил, воспитывал, как будущего хозяина конезавода. Он каждый денник знает с детства, с трёх лет сидит в седле!
Ольга. Посадим и Борьку, дай срок!.. Он сейчас уже тянется к лошадям…
Меркулов. Ты права, конечно… Василий пьёт, играет в карты! Не будет меня — вся надежда на Кондрата. Мы с ним служили, он не подведёт!
Ольга. Ежели останется…
Меркулов. Не понял?
Ольга. Не моё это дело, но ваш Василий, говорят, уже похоронил Вас и всем распоряжается, как новый хозяин. «Управляющего, говорит, выгоню, сына его тоже!» (С глубоким вздохом.) А там и нам придёт пора…
Меркулов (в недоумении). Кому это – «нам»?
Ольга (всхлипнув). Мне и Борису… Василий Игнатьевич ясно дал понять, что он не потерпит нашего присутствия… (Обнимает мужа.) Не будет Вас, мой милый, — никого не останется в Завиваловке из близких Вам людей.
Меркулов (в страшном гневе). Ах, вот как?!! Уже живого схоронил меня?! Так не выйдет же у Вас ничего, Василий Игнатьевич!!! (Кричит в дверь.) Савелий! Запрягай коня!!!
Ольга. Вы что-то надумали?
Меркулов. Да! Еду к нотариусу! Всё, хватит! До Борькиного совершеннолетия Вы будете заводом править, управляющий поможет… А там наследник подрастёт… настоящий!
Ольга. А как же Василий Игнатьевич?
Меркулов (обнимает её). Эх, добрая ты душа!.. Не оставлю голодным и Ваську. Годовую ренту ему дам пожизненную. Но не завод!!! Не будет Завода – все по миру пойдём! (Уходит.)
Сцена 2.
Ольга минуту ходит одна по комнате, в волнении потирает руки, потом звонит в колокольчик. Входит Анюта — горничная.
Анюта. Слушаю, барыня…
Ольга. Вот что, Анюта. Позови-ка мне управляющего.
Анюта. Будет сделано, мадам! (Уходит)
Входит управляющий.
Управляющий. Звали, сударыня?
Ольга. Барин поехал к нотариусу!
Управляющий (радостно). Да правда ли?
Ольга. Истинный Бог! Завод — Борису, до его совершеннолетия я буду хозяйкой, ты – управляющим, Кондратий Тихонович.
Управляющий (кланяется). А уж мы, барыня, завсегда в Вашей воле! Сами изволите видеть: я дело своё знаю…
Ольга. Вижу, вижу, Кондрат!
Управляющий (со слезами на глазах). Мы ведь с Игнатием Саввичем с молодости дружны… Служили вместе в одном полку кавалерийском… Он полковник, я форейтор полковой. В Завиваловке двадцать лет… Да у меня ледащий жеребёночек не пропадёт, Ольга Львовна!!!
Ольга. Верю, старик, верю!..
Управляющий. А Васька выгнать меня хотел!.. (В сторону невидимого Васьки.) Да ты без меня дня не проживёшь, пьяница! По миру пустишь и Завод, и усадьбу!..
Входит Илья.
Илья. Звали, Ольга Львовна?
Ольга (строго, по-хозяйски). Игнатий Саввич уехал к нотариусу…
Илья. Его право…
Управляющий. Да ты или не поймешь, бестолковый? Барыня говорит, что после смерти его Борис хозяином будет! (Оглянувшись по сторонам.) Сынок твой!!!
Илья. Слава Богу! (Крестится на икону.) А я уже хотел стреляться с ним…
Ольга. С кем?!
Илья. С Василием Игнатьевичем…
Управляющий. Теперь можешь выкинуть из головы!
Илья (гордо). Ну нет!!! Ежели что, я и сейчас готов!..
Сцена 3.
Вновь усадьба Беркутовых. В беседке сидит генеральская дочь — Глафира. Входит Василий Меркулов с виноватым лицом.
Василий. Глашенька!
Глаша (в страхе). Это Вы?
Василий Я!.. Казните меня, Глафира Алексеевна!.. В Питере столько дел навалилось, что не выкроил время отписать Вам… Ну хотите, на колени встану? (Встаёт).
Глаша (пытается поднять его). Не надо, Василий Игнатьевич! Бога ради, не надо! Явится отец — убьёт Вас!
Василий. За что же?
Глаша. А Вы не знаете? Зимой Ваш батюшка с друзьями пошёл охотиться и подстрелил кабанов на границе с нашим лесом. Мой батюшка узнал об этом и давай судиться с Вашим.
Василий. Насчёт Медвежьей Балки?
Глаша (удивлённо). Вы слыхали?
Василий (со смехом). Вас ещё в живых не было, Глафира Алексеевна, когда они начали из-за неё враждовать. То помирятся, то снова-здорово…
Глаша. Ах, вот как!
Василий. Да было бы из-за чего тяжбу вести! Видел я эту балку. Пни да овраги, чащоба непролазная… Недаром, говорят, медведи там прежде водились.
Входит Марья Кирилловна и встречает молодого соседа хмуро.
Марья Кирилловна. Никак Василий Игнатьевич, зятёк наш наречённый? Пропащая душа?..
Василий (виновато). Пропащая, Марья Кирилловна, совсем пропащая! Завёл одно дельце в Питере, так нельзя было и вырваться полгода. Ну теперь уж я целиком у ног Глафиры Алексеевны! Берите меня целиком — хоть в слуги, хоть в зятья!
Марья Кирилловна. Да ведь поздно, батенька! Мы с вами судимся. Слыхал, нет?
Василий (иронично). Слыхал, как не слыхать? Да ведь это отцы — не мы с вами. Им в судах ругаться, нам в церквях венчаться… Правда, нет, Глафира Алексеевна?
Марья Кирилловна. Ловкий ты парень, Василий Игнатьич! По хорошему лупить тебя надо, как сидорову козу. Девка все глаза по тебе иссушила!.. А послушаю тебя — и злости нет!
Глаша (просительно). Мама! Благослови меня с Василием Игнатьичем!
Марья Кирилловна. Да я что? Материнское сердце отходчиво. А как нам Алексея Ивановича ублажить? Он, чай, и говорить с Васильком не захочет…
Василий (подмигнув). Есть у меня к нему один «ключик». Бельгийский! Не устоит старый охотник!
Глаша. Я слышала, что у вас завтра большая охота?
Василий (виновато). Ну да… Вы уж меня извините, дамы, но мне надобны быть – хотя б до обеда. У нас и так с отцом отношения сложные…
Глаша. Конечно-конечно! Ступайте к отцу, Василий Игнатьевич. Но и мы завтра охотимся, да, матушка?
Марья Кирилловна. Отец уже с утра ружья чистит.
Глаша. Ну так мы увидимся, быть может? По соседству будем охотиться…
Василий (посылает обеим дамам воздушный поцелуй). Тогда до завтра, милые дамы! У Медвежьей балки? (С весёлой улыбкой.) Ждите меня к ужину с добычей! (Целует будущую тёщу в руку, невесту в щёку и ходит.
Музыкальное сопровождение — что-нибудь о свадьбе или охоте).
Сцена 4.
Большая поляна в осеннем лесу. Слышны лай собак, ружейные выстрелы, конский топот… Песня «Осенняя пора» или «Бабье лето»…
На поляну выходит Илья, гудит в охотничий рог. Один за другим (привязав лошадей) появляются охотники с ружьями через плечо. У мужчин на головах – тирольские шляпы, у дам — тоже нарядные охотничьи шляпки… Официант разносит бокалы с шампанским, в стороне горит костёр для предстоящего застолья.
На сцене Ольга, Хопров, его юная невеста Варенька, Коверин, Доктор, Анюта, Илья… Все возбуждены и веселы: охота удалась на славу.
Входит, прихрамывая, Управляющий. На общем фоне он один невесел, и это бросается в глаза. Все умолкают в предчувствии беды…
Управляющий. Господа! Хотите верьте, хотите нет, но Фортунат прискакал домой, в конюшню…
Ольга (удивлённо). Один?..
Управляющий. В том-то и дело, что один, мадам. Я был там, слышу — скачет! Фортуната я по звуку знаю, по дальнему топоту. Выхожу, а жеребец — один!..
Воцаряется тягостная тишина.
Доктор. Конь не хромал?.. Я в том смысле, господа, что бывает на охоте всякое. Раненый сохатый может и на рога поднять!.. За долгую практику мне не раз доводилось лечить охотников...
Управляющий. Хромать не хромал, доктор, но очень чем-то перепуган был Фортунатушка… Храпит, трясётся, к себе не подпускает!..
Среди охотников (и особенно охотниц) начинается лёгкая паника.
Хопров. Спокойствие, дамы и господа! Возможно, наш хозяин упал с седла, ушибся?
Илья. Смеётесь, господин капитан? Да Игнатий Саввич с трёх лет в седле!
Доктор. Однако, друзья, бывают случаи… Наш хозяин немолод… Грудная жаба или сердечные колики — всё может сбросить с седла в эти годы!
Коверин. Так, говорят, погиб великий Чингисхан. Во время охоты упал с лошади, сильно ушибся, долго хворал и через два года отдал Богу душу.
Хопров. Друзья мои! Как полицмейстер Чембара обязан навести порядок. Дамам предлагаю отправиться в имение, а всех мужчин призываю на поиски Меркулова!
Коверин. Где же искать? Я здешних мест совсем не знаю…
Илья. Я видел, как он направлялся в Медвежью Балку.
Доктор. А разве Медвежья не генералу Беркутову принадлежит?
Управляющий. Судились они из-за неё, но Игнатий Саввич выиграл, слава Богу! Я там не бывал: нога не позволяет, но говорят, что поганое место!
Хопров. Поганое – не поганое, а искать надо! По коням, господа?
Мужчины уходят, слышен топот копыт. Женщины сбились в стайку: им страшно.
Ольга. Пойдёмте в дом, сударыни? Будем ждать мужчин. (Уходят.)
Сцена 5.
Вечер. Усадьба Беркутовых. С охоты возвращаются генерал и его дочь Глафира Алексеевна. В беседке их встречает Марья Кирилловна, которая ставит на стол поднос с графином водки и рюмками.
Марья Кирилловна. Ну, охотнички? Много дичи настреляли?
Беркутов. Да изрядно, мать. Целую телегу везут егеря…
Глаша. Даже я лося добыла, матушка!
Марья Кирилловна. Ох, ты! Добытчица!..
Глафира (прислушиваясь). Со всех сторон пальба идёт!
Марья Кирилловна. Я с утра слышу... А в соседях – как война! Пол-уезда, поди, в гостях!..
Беркутов. Меркулов – человек богатый. Батюшка оставил миллион! Чего не веселиться?
Марья Кирилловна. Дай Бог, породниться, Алексей Иванович?..
Глаша (укоризненно). Мама!
Марья Кирилловна. Что «мама»? Ну постарше тебя… Это даже хорошо! К таким годам мужик своё отгуляет, пресытится, вернее будет.
Беркутов (тоже укоризненно). Марья!
Марья Кирилловна. Что «Марья»?.. Ты, Ваше превосходительство, до майора всё бегал холостым!
Беркутов (с весёлой улыбкой). М-да!..
Марья Кирилловна. А мне 17 лет было. (Дочери.) Тоже молоденького могла отхватить, заглядывались… (Мужу.) Да майор посватался, как же? Усы вразлёт, шпага, бакенбарды!.. Про молодёжь и думать забыла!
Глаша (весело). У Василия Меркулова нет бакенбардов!
Марья Кирилловна. Ну и что? Зато миллионы есть, а это главное. С миллионами, моя матушка, будет всё, что пожелаешь!
Входит Василий — тоже в охотничьем наряде, но без ружья.
Василий. Вечер добрый, соседи дорогие! Какова охота?
Глаша (вскочив с места). Благодарствуем, Василий Игнатьевич! Я сохатого добыла…
Василий. О-о!.. А у Вас каковы трофеи, Алексей Иванович?
Беркутов (всё ещё сердит на гостя). Следом едут… Увидите…
Марья Кирилловна. Однако проголодались, добытчики? Пойдём, дочурка, в дом, на стол накроем, а мужчины пусть выпьют водочки. Так положено.
Дамы уходят. Беркутов наливает в рюмки, подаёт Василию.
Беркутов (хмуро). Ну?.. «Возвеселится Израиль»! (Пьёт.)
Василий держит рюмку с великим противоборством в душе: страшно хочется выпить, но дал себе слово.
Василий. Уже не сердишься на меня, Алексей Иванович?
Беркутов (глядит на него строго). От тебя зависит, Василий Игнатьевич. Коли женишься на Глашеньке, я и век не вспомню… А нет — тогда враги на всю оставшуюся жизнь!..
Василий (крестится). Вот тебе крест святой: и женюсь, и всю жизнь свою непутёвую изменю заново!
Беркутов (глядя на рюмку гостя). Я смотрю: не пьёшь…
Василий (тоже глядя на водку). С неё, проклятой, вся жизнь моя наискось! (Гневно выплёскивает спиртное.) Служил в департаменте — выгнали! В картах счастлив был — как перепил, так проигрывал! Родной отец и тот грозит лишить наследства!
Беркутов. Почему же «грозит»?.. Видели его вчера в нотариальной конторе… Похоже, переписал твой батюшка наследство на младшего сына…
Василий (вскочив, взирает на всё взглядом сумасшедшего). Переписал?!! Уже?! (Плачет и смеётся одновременно.) О, как ты поторопился, милый батюшка!
Сцена 6.
Лесная чащоба, куда пробираются охотники-мужчины: Хопров, Коверин, Доктор, Илья… Даже хромой управляющий отправился следом.
Хопров (управляющему). Куда же вы со своей ногой, Кондрат Тихонович? Остались бы дома…
Управляющий (мужественно). Мы с Игнатом Саввичем служили в одном полку, он моим командиром был… Четверть века его заводом управляюсь… В ту же армию добрый полк лошадей отправили. Нешто же я барина в трудную минуту брошу?!
Илья. Вот он, господа!
Все бросаются к дальнему дереву, под которым лежит Меркулов.
Управляющий (в страхе). Игнатий Саввич!!! Что случилось? (Трясёт его). Встань, сокол! Встань, хозяин мой любимый!!!
Хопров. Доктор! Я прошу Вас осмотреть господина Меркулова, а всех остальных отойти сажени на три... Так надо, господа, дабы не затоптать следы…
Все остальные отходят от тела. Коверин ведёт и усаживает на траву управляющего, который совсем ослаб…
Коверин (доктору). Ну что, доктор? Обморок?
Доктор (послушав пульс, горестно вздыхает). Увы, господа! Он мёртв – и уже не первый час.
Управляющий (в состоянии, близком к припадку). Мёртв?!!.. За что же, Господи?..
Хопров (сурово). А причина, доктор?
Доктор (поворачивает тело). Стреляли в спину, господа! Доложу подробнее, когда вскроем в анатомическом театре,.
Илья (бродивший по кругу). Ружьё, ваше благородие! (Несёт исправнику найденное ружьё).
Коверин А вот ещё одно! (Поднимает второе).
Хопров (разглядывая одно и второе). Да они похожи, как близнецы!
Управляющий (коротко взглянув на стволы). Удивительного мало, господин капитан. Игнатий Саввич купил их три года назад в Германии: одно для себя, другое для сына своего – Василия Игнатьевича… Там ещё метки есть…
Хопров (повернув ружья прикладами вверх). «М. И. С.»… Меркулов Игнатий Саввич, надо полагать… А здесь «М. В. И.»… Меркулов Василий Игнатьевич…
Управляющий (неожиданно резво вскочив с земли, грозит пальцем в небо). Он! Он убил, господа!!! Пусть выгонит меня – всё скажу без утайки! Проиграл он Завиваловку, вот что! Смерти отцовской ждал со дня на день!!!
Сцена 7. (Допрос).
В полутёмной камере предварительного заключения Василия Меркулова допрашивает товарищ прокурор Чернов.
Чернов. Но ружьё Ваше, Василий Игнатьевич? Инициалы “М. В. И”…
Василий (с тяжёлым вздохом). Моё!..
Чернов. Доказано научным способом, что из него убит Ваш батюшка. Оспаривать будете?
Василий. Нет.
Чернов. Свидетели подтверждают Вашу неприязнь… Вы проиграли в карты изрядную сумму, просили у батюшки, но он отказал вам… Так или нет?
Василий (после долгой паузы). Отказал!
Чернов. В беседе с управляющим вы ясно дали понять, что ждёте смерти отца своего…
Василий. Этого я не говорил!!!
Чернов (невозмутимо)… что после смерти батюшки своего выгоните управляющего взашей, в тот же день!
Василий (схватившись за голову). Я любил своего отца!!!
Чернов. После его смерти Вы должны были наследовать Завиваловку?
Василий (возмущённо). А кто же ещё?!
Чернов (грозя пальцем). Не надо лукавить, Василий Игнатьевич! Вы прекрасно знаете, что наследником мог стать и младший Ваш брат – Борис… Вы слышали, что батюшка ваш собирался писать новое завещание… Накануне охоты с этой целью он поехал в Чембар к своему нотариусу…
Василий (возбуждённо). Этого я не знал!!!
Чернов (покладисто). Могли и не знать, не спорю. В беседе с соседом своим, генералом Беркутовым, вы вскричали (смотрит протокол допроса) «Переписал?!! Уже?! Как ты поторопился, милый батюшка!»… Что означали эти слова?
Василий. То, что я решил покончить с прежней жизнью своей! Непутёвой, развратной… Я твёрдо решил стать верным помощником батюшке своему… При условии, что он простит меня, даст денег…
Чернов (нахраписто). Вот! Даже раскаянье своё (в чём я глубоко сомневаюсь) Вы обставили непременным условием: деньги!
Василий. Но позвольте, господин прокурор…
Чернов. Товарищ прокурора!
Василий. Пардон!.. Как же я мог начать новую жизнь без окончания старой?.. Я обязан был рассчитаться с долгом, а после этого неусыпным и праведным трудом восстановить нанесённый семейству ущерб!
Чернов (с насмешкой). А для этого выгнать старого управляющего и сесть на его место? (Встаёт, ходит по камере, разминаясь). Простите, Василий Игнатьевич, но у вас для этого кишка тонка! Управлять большим конезаводом — это не то же самое, что сидеть за бархатным столом и резаться в карты…
Василий. О нет, я не был так самоуверен. Но был проект, не скрою… (С улыбкой). Была у меня задумка обновить наш губернский ипподром. В Пензе! По беговым дорожкам он Ходынке не уступит, но трибуны, конюшни — всё столетней давности, стыдно же посмотреть!
Чернов (прерывая). Ну будя, будя, Василий!.. Оставим фантазии для других времён… Если доживёте…
Василий (настороженно). Что Вы имеете в виду?
Чернов. А Вы не догадываетесь?.. Убийство из корысти – очень тяжёлая статья, молодой человек. Пожизненной каторгой пахнет!
Василий (рвёт на себе рубаху). Я не убивал!!!
Чернов. Это Вы на суде попробуете доказать. И я очень сомневаюсь, что Вам поможет даже сам Плевако. (Звонит в колокольчик, вызывая охрану). Хотя Фёдор Никифорович -- противник весьма достойный… Хотел бы я с ним сразиться! (Входит охранник). Увести!
Сцена 8. (Суд).
Январь 1900 года. В губернском суде негде яблоку упасть.
Судья. Слушается дело по обвинению Меркулова Василия Игнатьевича в убийстве своего отца Меркулова Игнатия Саввича.
На передних местах сидят главные герои драмы: на скамье подсудимых Василий в окружении двух вооружённых охранников, среди публики капитан Хопров, вдова убитого Ольга, генерал Беркутов с женой Марьей Кирилловной и дочерью Глашей, Управляющий с пасынком своим Ильёй, Доктор, другие охотники…
На противоположных креслах — товарищ прокурора Чернов и адвокат Коверин. На почётных местах Судья и присяжные заседатели. Многочисленная публика слушает с «галёрки».
Судья. На вчерашнем заседании мы заслушали речь обвинителя, коим выступает товарищ прокурора — господин Чернов!
В зале раздаются бурные аплодисменты: судя по всему, Чернов выступил отлично. Он строго, с достоинством кланяется публике и насмешливо поглядывает на молодого адвокаты. «Увы, это не Плевако!», думает Чернов и практически все собравшиеся в зале.
Судья. Слово для защиты имеет адвокат из Москвы господин Коверин!
В зале несколько жидких аплодисментов и свист неодобрения: нешто оскудела Белокаменная своими Цицеронами?
Коверин. Господа присяжные заседатели! Вы помните слова Всевышнего: “По чертам твоим я узнаю тебя?» Прежде они воспринимались как иносказание, но с недавних пор учёные доказали, что в данной фразе заключена неоспоримая научная истина.
Зал слушает с лёгкой иронией: по части Библии в провинции есть немало подлинных профессоров — не чета этому мальчишке!
Коверин. Приглядитесь к пальцам своих рук, господа. На внутренней стороне, у подушечек, вы увидите тонкие линии, которые в учёном мире называются капиллярными рисунками — от латинского cаpillaris, волосяной.
Не только присяжные — вся публика с интересом уставилась на свои пальцы.
Коверин. Они лишь с первого взгляда кажутся никчёмными, равными друг другу. Но нет! Увеличив рисунок, мы увидим, что каждый из них неповторим… Моя помощница раздаст вам изображения, увеличенные под микроскопом всего лишь в 10 раз…
Анюта раздаёт несколько ватманов, в том числе судье. Он тоже присоединился к общей забаве, но вовремя спохватился и решил уточнить:
Судья. Всё это очень любопытно, господин Коверин, но какое отношение имеет к нашему делу?
Коверин. Самое прямое, Ваша честь. Самое прямое! (Он подходит к судейскому столу). Перед началом заседания Вам предъявили то ружьё, из которого были произведёны два выстрела в господина Меркулова-старшего. Разрешите, Ваша честь?
Судья. Ну берите… Ваше право.
Коверин. На этом ружье, господа, мы обнаружили капиллярные рисунки. Вот здесь — на курках, цевье и особенно на спусковых крючках -- под микроскопом различимы чёткие следы пальцев… Это пальцы человека, который последним держал данное ружьё и, стало быть, последним стрелял из него. Вот они! (Он указал на вторые листы ватмана, которые раздавала Анюта) Взгляните, господа: убийца сам оставил свои следы!!! Помните: “По чертам твоим я узнаю тебя!”?
В зале воцарилась гробовая тишина.
Сцена 9.
Московский адвокат бросил взгляд на публику. В отличие от первых минут его речи, в зале уже не было насмешек. Люди стали понимать, что капиллярный рисунок на пальцах — это, видит Бог, дело серьёзное.
Коверин. На Западе этот метод называют дактилоскопией. Руки преступника смазывают чёрной краской и делают отпечаток на ватмане. С разрешения господина Меркулова-младшего мы сделали отпечатки с его ладоней. А теперь прошу вас внимательно осмотреть то и другое, чтобы ответить: похожи они друг на друга или нет?
И судья, и присяжные несколько минут прилежно изучают рисунки. Весь зал, затаив дыхания, ждёт результата.
Коверин. Нет, господа. Они не совпадают! Последний раз из этого ружья стрелял не Василий Меркулов, а другой человек!
По залу прошёлся восторженный шум. Даже сам Василий, ещё не веря в своё спасение, глядел на московского адвоката, как на колдуна.
Коверин. Наши пальцы оставляют жировой след на всём, к чему прикасаются. На стаканах, книгах, дверных замках… Не буду утомлять вас рассказом, какими методами воспользовались мы. Но каждый, кто был в тот день на охоте, оставил нам свои следы.
Молодой адвокат оглядел присутствующие лица.
Коверин. Друзья и соседи Меркулова-младшего отпали сразу. Даже Вы, господин генерал. (Он указал на Беркутова). Ваше “Я убью его!” не более, чем “Нож в грудь по самую рукоятку!” из пьесы господина Островского.
По залу пронёсся весёлый смех.
Коверин. Пусть простит нас молодая вдова, но она тоже была в числе подозреваемых. К счастью, Ваши пальчики не совпали, мадам. (Ольга скептически улыбнулась). Очень серьёзно подозревался наш славный наездник Илья… Вы были в числе егерей, под Вами была прекрасная лошадь… Вы могли бы догнать Фортуната, Илья?..
Красавец «Бобринский» встал и гордо усмехнулся:
Илья. Конечно! Ведь подо мной был сын его – Рошфор!
Коверин. Но отпечатки пальцев – не Ваши! Садитесь.
В эту минуту подал голос товарищ прокурора: он почувствовал, что обвинение готово рассыпаться в прах.
Чернов. Господа! Ваша честь! По-моему, судебное заседание превращается в цирковой иллюзион с защитой в роли фокусника…
В зале раздался смех сторонников обвинения.
Чернов. Вместо того, чтобы предъявлять свидетелей и серьёзные доказательства, господин адвокат показывает нам аттракцион наподобие “синема”!
Смех усилился. Но Коверин тоже был не так прост, как казалось прежде.
Коверин. Обвинение забывает, что на дворе 20-й век, господа. Будь 17-й, положим, можно было бы вздёрнуть обвиняемого на дыбу, и он во всём признался бы в пять минут… Весь цивилизованный мир, господин прокурор, сегодня пользуется дактилоскопией!
…Пока между ними шла перепалка, к судье подошёл хромой управляющий и тихо шепнул:
Управляющий. Ваша честь, господин судья! Позвольте старику удалиться. Душно мне стало, невмоготу.
Судья (махнув рукой). Идите!
Но Коверин заметил хитрость старика.
Коверин. Одну минуту, Ваша честь! Как раз господин управляющий нам сейчас очень нужен.
Судья подал знак и урядник загородил дорогу из зала.
Управляющий. Я всегда всем нужен! (Но вынужден был сесть на своё место).
Коверин. Наконец, мы нашли отпечатки пальцев, которые целиком и полностью совпадают с ружейными. Взгляните сами, господа присяжные!.
Анюта раздала последний лист ватмана… Через минуту раздались голоса присяжных:
Первый. А ведь похожи!
Второй. Вот характерная деталь…
Третий. Это они, господа!!!
Адвокат поднял руку, и вновь установилась мертвая тишину.
Коверин. Этот человек, господа, в молодости служил берейтором, а потому он большой мастер верховой езды. Поранив ногу, предпочитает ездить в бричке... Но в седле не видна его хромота! Верхом на коне он всё тот же берейтор – ловкий наездник, получавший призы на императорских скачках.
Управляющий по-прежнему мирно сидел в зале, и мало кто брал сказанное на его счёт.
Коверин. В полку его заметил молодой офицер Игнатий Саввич Меркулов. Они подружились, а после смерти отца Меркулов-старший взял бывшего берейтора управляющим своего конезавода. Этот человек лишь кажется скромным «конюшенным», как он себя называет. Он очень ловок и богат, господа. Служба в кавалерии помогла ему свести дружбу со многими людьми, которые закупают лошадей для армии. Он знает, как отщипнуть “свой кусок от армейского пирога”. Огромного пирога, доложу я вам!
Зал слушал с огромным вниманием, всё ещё не понимая, о ком идёт речь. Догадывались единицы.
Коверин. Пока законный владелец ездил по столицам и заграницам, управляющий делал свои тайные делишки. Держит в крестьянских конюшнях неучтённое поголовье племенных лошадей, плутовал с калибровкой, занижал или повышал цены, полученные от армейских заготовителей… С годами управляющий стал богаче своего хозяина, но жил скромно, ездил на бричке, одевался как крестьянин…
Управляющий сидит, вжав голову в плечи, но казался по-прежнему невозмутим.
Коверин. Меркулов-старший получил-таки неопровержимое доказательство вины своего управляющего и потребовал вернуть награбленное. Иначе — скандал и суд… К счастью, приехал Василий, между ним и отцом разгорелась ссора… К тому же намечалась осенняя охота. Управляющий понял, что лучшего момента не найти. Он похитил ружьё Василия, в нужный момент поменял бричку на седло, догнал своего хозяина в Медвежьей Балке и хладнокровно выстрелил ему в спину.
В зале раздаётся единый вздох возмущения и скорби.
Коверин. Заметьте, какой хитрый ход, господа! Убив Меркулова-отца, он ловко бросил тень на сына. Завиваловка перешла бы в собственность вдовы, которая… не слишком хорошо разбирается в коневодстве. А это значит, что ещё лет семнадцать-двадцать подлинным хозяином завода был бы его управляющий — господин Богомолов!
…В эту минуту раздался гневный крик подсудимого…
Василий. Ах ты, сволочь!!!
Он хотел броситься на убийцу, но мнимое спокойствие старика ввело в заблуждение и урядников, охранявших подсудимого. Они схватил Василия за руки, а управляющий, пользуясь заминкой, выскочил из зала суда.
Хопров (кричит зычно). Стоять! (и бросился следом).
Василий. Да не меня, его держите!
Стража, совсем сбитая с толку, уставилась вслед сбежавшему. Василий бросился следом В зале суда все повскакали с мест. С улицы раздался топот копыт.
Звучит песня «Погоня» или что-либо близкое к ней.
Сцена 10. (Эпилог)
Проходит несколько лет и в хозяйской ложе Пензенского ипподрома встречаются главные герои пьесы: хозяин ипподрома Василием Меркулов с супругой Глафирой Алексеевной, полковник Хопров с женой Варенькой,, известный московский адвокат Коверин со своей помощницей Анютой, генерал Беркутов с супругой Марьей Кирилловной, управляющий Илья с женой Ольгой Львовной и семилетним сыном Борисом, Доктор.
Ясный майский день, развеваются флаги, звучит бравурная музыка…
Василий. Ну как вам новый ипподром, господа?
Хопров. Новым он был полвека назад, но обновил ты его существенно, Василий Игнатьевич! И москвичам показать не зазорно (кивает на Коверина).
Василий. Ради них и затеял, господин полковник! Не будь москвичей…
Хопров (добавляет)…на Сахалине бы строил свои ипподромы!
Коверин. Справедливости ради должен сказать, что идею дактилоскопии подал мне Арсений Павлович…
Хопров (с насмешкой). За что кукушка хвалит петуха?..
Маленький Борисом (услышав знакомую басню). За то, что хвалит он кукушку… (Взрослые дружно смеются).
Илья. Дамы и господа! На третьей дорожке – Парфенон! Внук знаменитого Фортуната!!
Варенька. Будем болеть за Парфенон!
Беркутов. "Духом бурным сокрушите корабли Фарсийские"!
Вся ложа дружно скандирует: — Парфенон! Парфенон!.. Ура-а!!!
Победив, целуются от радости и пьют шампанское.
Хопров (обнимая жену). Ну вот и сокрушили... корабли Фарисийские. Ты как хочешь, душенька, а славный век грядёт — двадцатый!
Варенька (пожав плечами). Бог милостив, любимый... Будем ли мы достойны Его?
Звучит что-либо наподобие «Новый век», «Двадцатый век» и т.д.
Юрий Арбеков. Пенза. Октябрь 2017 г.
тел. 62-96-13, 8-909-318-1776
E-mail: arbekov@gmail.com