Да простят меня преподаватели, что я в своей повести изобразила достойнейших людей в юмористической форме. Во всех главах я изменила имя и отчество.
«Атеизм в широком смысле — отвержение веры в существование богов; в более узком — убеждение в том, что богов не существует. В самом широком смысле атеизм — простое отсутствие веры в существование любого из богов»
Из обязательных предметов нашей специальности был атеизм, который составлял важную часть коммунистической идеологии. Он входил десятку главных дисциплин фармотделения. Вбивать его было легко нашим неокрепшим мозгам. Предмет оказался лёгким для восприятия, нам ставили пятёрки и зачёты. Мне, и моим подругам было все равно – есть ли Вездесущий или нет.
В нашей семье о Творце не говорили, если только бабушки вспоминали Всевышнего при возникших проблемах. Причём, у одной из них (бабушки Марьи), была библия на старославянском языке, и когда что-то её тревожило, она без запинки читала вслух молитвы, причём выбирала самую короткую. Образование бабушка получила ещё в царское время, знала старославянский, румынский, сербский, латынь. В правом углу зала находилась старинная икона Пресвятой Богородицы …
Божественная тема меня мало интересовала, и я считала эту суету загробным мотивом. Помню, меня дошкольницей, бабуля брала за руку водила на какие-то для неё важные мероприятия. Там я слышала бесконечные проповеди священника. Я смотрела на его большую и седую бороду, и про себя думала – сколько лет он её отращивал, и не пора ли её сбрить? В такие неблагоприятные моменты, хотелось убежать на улицу, погладить кошку или собаку, в крайнем случае, найти лужу, где было много головастиков, половить их, или поиграть с детьми в салки …
Поначалу мы дремали на лекции атеизма, под мягкий, и в тоже время строгий гипнотический голос Эммы Германовны. Веки тяжелели, мысли наши улетали в форточку, некоторые успевали выспаться. Преподавателя это устраивало. Но, в нашей группе училась студентка-шкода , которая изменила затянутую тиной атмосферу, звали девушку Таней. Её внутренности были наполнены «смешариками», порой мне казалось, что её нечаянно потерял театр «сатиры и юмора» при гастролях. Красавицей она не была, мужчины не оборачивались, проходя мимо неё. Татьяна немного прихрамывала, имея лёгкую форму ДЦП, но болезнь на центральную нервную систему не повлияла. Она была умница и отличница, в отличии от некоторых студенток нашей группы.
Нас было шесть подруг, но ядро составляли Таня, я и Наташа (в будущем она выйдет замуж за маминого младшего брата). Сидели мы всегда за первым столом, на виду – это нам не мешало творить наши дела. Обычно, лекторы, увлечённые своей риторикой, стремились к центру аудитории, или класса, обозревая слушателей, чтобы ловить восхищённые взгляды.
Наша тройка была маленького роста - Таня 159 см, я и Наташа по 156см. Их это огорчало, а меня нет.
– Дурёхи, не расстраивайтесь! Любовь Орлова имела рост 158 см – в неё были влюблены почти все мужчины страны, даже Сталину она симпатизировала, – убеждала я подруг.
Своими шутками Танюха меняла атмосферу любого предмета, но больше всего она уделяла внимание атеизму, и, конечно, часто задавала обескураживающие вопросы Эмме Германовне:
– Как вы относитесь к нагорной проповеди?
– А красите Вы яйца на Пасху?
– Расскажите 10 заповедей по порядку…
При этом прядь рыжих волос выпадала из-под белого колпака на курносый нос, обсыпанный веснушками, а её глаза собирались в кучку.
Эмма Германовна менялась в лице, как лакмус в кислой среде, оно становилось багровым.
Она терпеть не могла, когда волосы были не прибраны под колпачок, сама она носила гульку скрученных волос, пришпиленную намертво к затылку, её острый нос делал похожей на старушку Шапокляк из мультфильма «Крокодил Гена».
Ответ Эммы был всегда один и тот же:
– Вопрос не к месту.
К Татьяне у Эммочки (все звали её так за глаза) стали вырабатываться антитела. За нашей подругой началась бесконечная слежка.
Меня она не трогала, почему-то, но об этом я догадалась гораздо позже, после её вопроса.
На перерыве межу лекциями, Эммочка меня спросила:
– Валя Суслова не твоя родственница?
– Моя тётя, а что?
– Я её учила.
Но дело было в другом, тётка моя вышла замуж на 1 первом курсе за офицера КГБ. Карьерный рост его быстро пошёл в гору, не прошло и десятка лет, как он получил высокую должность за какое-то важное дело. Чуткая душа моей бабушки Марьи не воспринимала зятя.
Наступила весна, её заполнили до отказа православные праздники. На Пасху Таня предложила нам, своим подругам, сходить в церковь и посмотреть службу, но мы отказались. У меня намечалось свидание с моим будущим мужем, он прилетел на 2 дня из Москвы, а у Наташи заболела мама. Подруга пошла в храм одна и, конечно, попалась на глаза Эммочки, которая караулила её с утра...
Но удивительно, Эмма Германовна в этот раз не стала тревожить Таню, она сменила тактику, затаившись за спиной, чтобы нанести удар.
Как-то за разговором подруга спросила нас – крещённые мы, или нет. Оказалась не крещённая я.
– А ведь, всё крещённые в группе, молчат только. Окрестим мы тебя, Оля, а крёстной матерью будет Наташа, – рассуждала Татьяна.
– Я не хочу креститься, да и Наташа мне одногодка, – парировала я.
– Решено, в субботу идём в храм. Лекцию по гигиене пропускаем, Лев Дмитриевич нас не заметит, в аудитории будут 3 группы, да и он не отмечает отсутствующих. А физ-ры не будет, преподаватель уехала на соревнования по плаванию в Комсомольск.
На эту экзекуцию я согласилась, ради подруг, быть белой вороной среди них не хотелось. Утром Танюха нас ждала у ворот храма, стали собираться верующие и попрошайки, выставляя свои миски под милостыню. Увидев нас, подруга радостно замахала рукой, но вдруг у неё перекосился рот.
– В чём дело, Таня? – удивлённо спросила Наташа, оборачиваясь назад, чтобы посмотреть объект смущения.
По дороге, шла Эммочка, она сделала вид, что не заметила нас среди толпы.
– Слава, Богу, она нас не увидела, быстрей заходите, – толкала нас в спину Танюха ...
Священник заканчивал свой ритуал, обливая мою голову водой.
Боковым зрением я увидела, как к купели подходит Эммочка – это меня рассмешило. Татьяна сразу дала Наталье объяснение:
– Это из Ольги вся нечисть выходит. Но тут же она осеклась, увидев преподавателя.
Неделя занятий прошла спокойно. Но неожиданно, на лекции по технологии, Таню вызвали к директору вместе с сумкой. Её отчислили за грубое нарушение дисциплины, другого термина не нашли. Наша просьба оставить подругу учиться, была бесполезной, да и подруга не протестовала.
Летом этого же года, Татьяна поступила в культурно-просветительное училище, на библиотекаря и не жалела. С ней мы еще долго поддерживали связь, пока судьба не раскидала нас в разные города.
Продолжение следует …