- Господа! У меня важное заявление!
Это было первое, что услышал Олег.
Когда он открыл глаза, то увидел, что в их с Михаилом номере подбоченевшись, стоит Настя и строго смотрит на уже вставшего, но всё ещё заспанного и крайне удивлённого Мишу.
- Вы уж простите, что я так по-ревизорски пожаловала, но у меня есть новость. Дело в том, что Даша не летит с нами в Пунта-Аренас.
Она сделала паузу, перевела взор с одного мужчину на другого, и, удостоверившись, что те слушают её внимательно, продолжила:
- Даше срочно нужно возвращаться в Москву. Иначе ей это может стоить карьеры. В связи с этим нам придется раньше покинуть гостиницу и выехать в Сантьяго фактически немедленно.
- А я гостиницу на четверых забронировал в Пуэрто-Наталесе, да и в Торрес-дель-Пайне...., - сокрушенно махнул рукой Михаил.
- Ну, Миша, дорогой, я полночи не зря в сети провела, зная, как больно по тебе ударит эта новость. Вернее, по твоему кошельку, конечно.
- Да не только по моему, Настенька! - прищурился в усмешке сосед Олега.
- Да, это так. Но просто ты более ранимый. В этом отношении.
- Ребята, да перестаньте! Давайте жить дружно, как завещал Кот Леопольд, - примирительно проговорил Олег.
- Да мы и не ссорились. Так...небольшая разминка. Правда, Миша?
Миша в ответ придал своему лицу такое выражение, как будто ему пришлось только что съесть пару лимонов.
- А что там по поводу интернета и сидения в нём? - подал голос Олег.
- Ах, да! Так вот...и это самое главное! Нам придётся дождаться в Пуэрто-Наталесе двух наших соотечественников, которые должны присоединиться там к нашему трио.
- Что значит "дождаться"? - с лёгкой ноткой недовольства в тоне переспросил Михаил.
- Это значит - провести там один лишний день. Чтобы потом, уже впятером, выдвинуться в заповедник и на ледник Грей. Впятером, Мишенька! Это значит, что все расходы будут делиться теперь на цифру пять! Ты доволен или нет? Что-то я спасибо не расслышала, - и Настя, улыбнувшись, приложила ладонь к уху.
- Спасибо, Настя, - сказал Олег, - Но как вы нашли этих людей и кто они?
- Давайте я уже в автобусе вам всё изложу? Изложу и разложу. По полкам. Пятнадцать минут вам же хватит на сборы? Да? Вот и чудненько! - и Настя стремительно удалилась из номера.
- Господи....И где-то же бродит тот несчастный, который когда-то назовет её своей женою! Просыпается, пьёт кофе со сливками, курит, возможно, сигару....Мечтает о счастье, наверное. А счастье вот-вот готово обрушиться на него...Прибив! - проговорил Михаил, медленно удаляясь в ванную комнату.
Уже стоя в аэропорту, за несколько минут до посадки, Олег, присоединяясь к пожеланиям счастливого пути, адресованным Дарье, добавил вполголоса:
- Не придется соревноваться нам в остроумии и в поглощении спиртных напитков, Даша. Но я искренне желаю, чтобы Вам встретился достойный соперник.
- Спасибо, Олег! Не скучного вам путешествия!
- Мне никогда не бывает скучно. Даже когда я путешествую по лоджии собственной квартиры.
- Да вы счастливчик!
- Нет. Скорее дурачок.
Дарья изумлённо вскинула вверх брови, коротко рассмеялась и хотела что-то сказать, но ей не позволила это сделать Настя:
- Дашик! Давай, моя хорошая! Пора! - и она расцеловала подругу, подталкивая её к тумбе паспортного контроля.
Путешественники немного задержались, чтобы обнять напоследок хрупкие плечи подруги, грустно улыбавшейся в ответ, а затем проводить взглядами её медленно удалявшийся силуэт.
- А теперь, рыцари мои, нам нужно тащиться в другой конец аэропорта, - резюмировала Настя, - И я, уж так и быть, расскажу вам, поскольку не успела по понятным причинам этого сделать в автобусе, кто такие Вадим и Александра.
- Какие-такие "понятные причины" помешали тебе это сделать в автобусе? - коварно смежив веки, проговорил Михаил.
- Для квадратноголовых, - последовал красноречивый взгляд, направленный в переносицу Михаила, - поясню: мне нужно было пообщаться с подругой. А теперь, если ты не возражаешь, я продолжу?
- Так вот. Я отправила сигналы sos всем своим друзьям и знакомым. Но, выручили, как всегда, не они, а люди, на которых я не рассчитывала и, мало того, никогда не знала. Они и предоставили мне координаты сначала Александры, которая искала на одном из сайтов испано-язычную женщину-гида, а затем и Вадима, бесхитростно набивавшегося в попутчики тем, кто собирался лететь в Южную Америку. Я списалась с обоими.
Анастасия перевела дух, и улыбнувшись Михаилу, проговорила:
- Странно, что Миша меня сейчас не перебивает. Очень подозрительно, я бы даже сказала.
- А смысл?
- Мой дорогой! Ты наконец понял! Браво! Олег, до Миши дошло, что меня лучше не перебивать!
- Вы долго общались? - спросил Олег.
- С Александрой - подольше. С Вадимом - поменьше. Но картина, в принципе, ясна. Никогда нельзя быть уверенной в людях, но я надеюсь, что не ошиблась. Проблем у нас с ними возникнуть не должно.
- А можно в двух словах поведать, что они за персонажи? - осторожно осведомился Михаил.
- Александра заметно напряглась, узнав, что помимо меня, будут ещё и трое мужиков.
- Как это трое?! Нас же двое! - возмутился Миша.
- А Вадим? Вадим не мужчина, Миша, как ты думаешь?
- Извиняюсь.
- Проехали! Так вот...о чём это я? Ах, да! Мне пришлось её уговаривать. Она не хотела лететь в таком составе даже в Симферополь, ни то что в Чили. Мне пришлось довольно долго убеждать её в том, что вы - просто идеальные попутчики, джентльмены по повадкам и крови, а третий персонаж мужского пола - наш старый знакомый, общий, так сказать, друг.
- Настя, так ты ей наврала, получается? А вдруг этот Вадим проколется и выяснится, что он никакой нам не друг?
- Солнце моё! Если я и наврала, то это останется на моей совести. В противном случае мне пришлось бы путешествовать с вами одной. Никуда бы она не полетела. Собственно, она, конечно, еще и не полетела никуда, но, думаю, всё же полетит. По крайней мере, Александра меня в этом устно заверила.
Спустя пару часов, когда до посадки в самолёт оставались считанные минуты, Настя победоносно вскинула руки вверх:
- Вуаля! Они вылетели! - и громко поцеловала в щеку, слегка растерявшегося от этой неожиданной ласки Михаила.
- Вдвоём? - поинтересовался Олег.
- Да! Вдвоём! Я убедила Александру объединиться с Вадимом, так как им сообща будет попроще ориентироваться в перемещениях. Языка-то они не знают. А английский, как вы уже поняли, здесь не в фаворе.
- Она же наверняка будет о нас расспрашивать Вадима по дороге, а он о нас ничего не знает.
- Олег....Всё под контролем. Я написала ему как мы выглядим, кем работаем, сколько нам, черт возьми, лет. Понимаете?
- Как они будут добираться из Пунта-Аренаса до Пуэрто-Наталеса без знания испанского?
- Действительно! У нас хотя бы есть ты, Настя! - с улыбкой заявил Михаил.
- Я направлю их в точности по нашим стопам. Нам ещё предстоит разобраться с арендой авто, и вот тогда, как раз, я и обговорю сразу же с этими людьми и возможность помощи нашим попутчикам. Благо телефоны есть у всех, а на дворе - двадцать первый век.
После перелёта с севера Чили на юг, - со странной промежуточной посадкой в Пуэрто-Монте, во время которой почти половина салона самолёта опустела, а затем снова наполнилась новыми пассажирами, - трио путешественников совершило дежурную прогулку по самому южному городу планеты Земля с населением свыше ста тысяч человек - Пунта-Аренасу.
Оставив вещи в камере хранения, путешественники прошлись по центру города, побывав у памятника Фернандо Магеллану, подле которого фотографировались непременные японские туристы, держась "на счастье" за стопу скульптуры индейца племени теуэльче, воссидавшей в нижней части монумента.
Стопа, в отличии от самой статуи, почерневшей от времени, была до блеска начищена и сияла медью.
- Надо загадать желание и потереть ногу индейца, - сообщил Михаил и тут же принялся осуществлять озвученное.
Анастасия, после некоторого раздумья, присоединилась к Мише, последовав его примеру и вызвав молчаливое восхищение у японцев своими габаритами, которые ошеломленно, позабыв о достопримечательности, начали разглядывать её филейные части и грудь.
- Олег, а вы игнорируете приметы?
- Нет. Просто опасаюсь, что моё желание может сбыться.
Приятели Олега пошли в сторону сувенирной лавки, а он направился в другую сторону, неторопливо обходя сквер с необычно стриженными под эскимо невысокими деревьями и кустарниками со змеино переплетающимися стволами.
В кроне одного из деревьев он заметил довольно крупную, с мясистой спиной, птицу.
Олег подошёл поближе, чтобы лучше её рассмотреть, но та не взлетела при его приближении, как он предполагал, а только повернула в его сторону голову, направив на него длинный и тонкий, как карандаш, серый клюв.
Он замер в прострации, как будто о чём-то задумавшись, но, когда вышел из оцепенения, то понял, что на самом деле ни о чём не думал.
"Что ж, это безмыслие меня вполне устраивает. Неужели случится чудо, и путешествие промоет мои засорившееся мозги?"
Вместо ответа телефон вздрогнул в кармане его брюк.
Он испытал странное предчувствие, схожее с тем, какое бывает иногда, когда мерещится стук в дверь, и разум просто и уверенно констатирует, что это обман, но нервная система отчего-то с этой минуты напряжена, успокоиться не удаётся, хотя, казалось бы волноваться нечего, и только повторный стук в дверь, теперь уже настоящий, ставит окончательную точку.
У Олега возникли схожие ассоциации, и его внутренний двойник, оживившись, тут же настоятельно посоветовал не доставать телефон.
Он повернулся в направлении стоявших в отдалении от него и о чём-то как всегда громко споривших приятелей, и медленно двинулся в их сторону осторожно ступая по мостовой безлюдной площади, как-будто это могло помочь, и взрыва, который он уже предвкушал и которого опасался, не произойдёт.
Когда он уже почти подошёл к упаковывающим только что купленные безделушки Анастасии и Михаилу, телефон завибрировал повторно.
- Это странно, но у вас какой-то растерянный вид, Олег. Такое ощущение, что вы что-то потеряли, но не можете вспомнить что именно, - наморщила лоб Настя.
- Ваша правда, Настя. Потерял. Но не здесь. Не в Чили, - последовал неожиданно серьёзный ответ.
В глазах собеседницы мелькнуло явное удивление, но она справилась со своим любопытством, интуитивно угадывая, что её компаньон находится в таком настроении, что совершенно не раскаявшись запросто может сказать сейчас такое, отчего всем вокруг, вероятно, будет потом неловко:
- Пойдёмте, господа, лучше спустимся вниз по улице и полюбуемся на чёртов Магелланов пролив? Что он там от чего отделает, Миша?
- Он отделяет Чили от Огненной Земли, - последовал ответ.
- Не человек, а мобильная энциклопедия, - улыбнулась Настя, - А что такое Огненная Земля?
- Группа островов, которые отделяет от Антарктиды лишь пролив Дрейка.
- А кто такой Дрейк?
- Английский пират, вице-адмирал и одновременно первый англичанин совершивший кругосветное плавание. Первый, кто привёз клубни картофеля в Европу. Родился в семье священника и был самым старшим из дюжины детей. В двенадцать лет стал юнгой, а в восемнадцать - капитаном корабля. Полностью изменил ход ведения морского боя, доказывая своим примером, что побеждает не то судно, на котором больше орудий, а то, которое быстрее. Благодаря книппелям, - таким своеобразным гантелям, которыми стреляли в мачты кораблей, - он превращал суда противников, преимущественно испанцев, в стоячие мишени. Вернулся из одной из своих экспедиций, в которых грабил принадлежавшие испанцам портовые города, с сокровищами, сумма каковых двукратно превышала годовой доход Великобритании. Был обласкан королевой и произведен в рыцари. Умер от дизентерии в Панаме в возрасте пятидесяти шести лет. Похоронен в океане в свинцовом гробу.
- Миша, ты действительно большая умница, - уже серьёзным тоном проговорила Настя.
Расстояние в двести двадцать шесть километров от Пунта-Аренаса до Пуэрто-Наталеса путешественники преодолевали на арендованной машине.
Патагония раскрывалась перед ними во всей своей красе: бескрайние поля усеянные синими, белыми, кремовыми, розовыми, фиолетовыми люпинами, изумрудные пастбища, окантованные низкорослыми, согбенными от постоянно дующих ветров деревьями, непременные и повсеместные трюфели гор на заднем плане с усеянными сахарной пудрой снега вершинами, и, наконец, жидкая, заливающая горизонт лава ядовито-медного заката.
- Уже только ради таких пейзажей стоило проделать этот путь, - проговорила сидевшая за рулём кроссовера японских кровей, очарованная увиденным Анастасия.
- Чем-то напоминает мне Новую Зеландию, - заметил Михаил.
Олег промолчал, но, когда сидевший рядом на заднем сиденье приятель, с улыбкой к нему повернулся, всем своим видом показывая, что рассчитывает на его эмоциональную поддержку, то охотно закивал головой, хотя никогда не был в Новой Зеландии и думал сейчас о вещах весьма далёких, как от упомянутой выше страны, так и от Чили.
Десять минут назад он всё же извлёк телефон из брючного кармана и, сначала увидел пропущенный звонок от номера, который без труда им был тут же опознан, а затем прочитал и присланное ему сообщение.
Теперь он смотрел в окно автомобиля и слышал у себя в голове голос Лины, накладывающийся на пролетающие мимо виды:
- Я знаю, что я вела себя, как последняя сволочь. И я, наверное, не вправе рассчитывать на то, что ты мне ответишь. Но я умоляю тебя...сделай это. Никогда и ничего мне не хотелось сильнее, чем услышать твой голос и увидеть твоё лицо. Не звони. Это было бы слишком роскошным подарком для меня, а я его не заслуживаю. И сама это, увы, теперь понимаю. Просто напиши, что между нами ещё не всё кончено.
Может быть, написать, что всё кончено?
Наверное, лучше всего не писать ничего вообще.
Звонок - "роскошный", "не заслуженный подарок"? В таком случае и сообщение - из этой категории.
Хватит этих психопатических игр! Баста!
На этот раз он действительно почувствовал в себе достаточное количество силы, чтобы окончательно освободиться от постыдных пут привязанности.
Он всматривался в степное раздолье, в нескончаемую ширь буро-зелёных пастбищ с мелким бисером рассыпавшихся то тут, то там, белых цветов, в округлые формы подушкообразных кустарников, тонущих в туманной предзакатной дымке между землёй и воспалённым, отливающим бронзой сизо-синим небом.
Почти потерявшись душой в этом созерцании, Олег ощущал себя летевшим вслед за автомобилем с противоположной стороны окна, и жадно вбирая в себя кристальную чистоту обжигающе прохладного воздуха, упивался чувством умиротворения всё более и более им овладевавшим.
Плавившееся и, в очередной раз, гибнущее солнце, символически довольно точно отражало суть протекающих внутри него в эти минуты скрытых процессов.
Уловив это совпадение, Олег улыбнулся, удивляясь пластичности собственной внутренней жизни и ртутной быстроте свободы, разливающейся в нём жидким металлом.
Его Я высвобождалось.
Он трезвел.
Выкарабкиваясь из приобретшей уродливые формы и окуклившейся любви, его душа расправляла ослабевшие крылья.
Олег вышел из отеля и побрёл по улице с разноцветными деревянными домами, пёстрой лентой скатывающейся к проливу Нельсона.
Геометрическая неограниченность и бесконечно уходящая в ширину плоскость равнинного пейзажа, визуально многократно усиленная низкорослой растительностью и одноэтажностью подавляющего большинства зданий, странным образом подействовала на его сознание.
Он даже остановился, на какое-то время замерев в восхищении от открывшегося ему зрелища.
Ярко вышитая скатерть Пуэрто-Наталеса идеально вписывалась в пространство между серо-черных подножий гор, вершины которых украшала благородная седина вечных снегов, и, казавшейся безбрежной, насыщенной синевой холодных вод южной части Тихого океана.
И когда Олег, причем довольно быстро, освободился из ненавязчивых объятий желтых, красных, голубых и зеленых фасадов окружавших его построек, и вышел к каменистому берегу, то моментально уяснил по какой причине местная флора не отличалась высокорослостью.
Ветер!
Никогда ранее, ни позднее, ему не приходилось сталкиваться с такой необычной ритмичностью, с таким одушевлённым и целенаправленным нажимом во внешне безобидной и обычной стихии.
Порывы ветра, повторявшиеся в сложном музыкальном ритме, не должны были прошивать его альпинистскую куртку, но, каким-то мистическим образом, проводили-таки через проверенный Гималаями "Marmot" свою непостижимую энергетику, и, если и не запускали ему под рёбра щупальца холода, то загадочным образом воровали что-то неосязаемое у его внезапно ставшим беспомощным Я, укачивая, гипнотизируя и погружая в транс.
Два сильных и долгих, как протяжный волчий вой, порыва, чередовались с четырьмя, а иногда и с пятью короткими, почти паровозными гудками ветра, вслед за которыми следовал роскошный круговой и мощный вальс, вновь сменявшийся длиннющим дифтонгом щемящей и безысходной тоски, едва ли не в прямом смысле выносившей, выдувающей мозг из черепной коробки.
Он смотрел на морскую гладь и одиноко жавшийся к горизонту, продрогший рыболовецкий баркас, на беспредельную ширь обветренного пейзажа, ограниченного лишь седыми головами гор за его спиной, и постепенно погружался в холодное и глубокое молчание.
Пьянящий и одновременно обессиливающий, вне всяких сомнений имеющий духовную природу ветер, обыскивая его нутро и забираю энергию, вручал взамен нечто нечеловеческое.
Те духи или демоны, которые, стегая небо плетью ветров, гнали в этот момент стада свинцовых облаков над его головой, повинуясь этикету параллельного мира, конфисковав его жар и вдохновение, даровали ему и временное, внезапное прозрение.
У него возникло чувство, что вся шелуха прожитых им лет, весь рыхлый субстрат, с которыми он неоправданно ассоциировал свою личность, внезапно слетела с его стрежня, с ядра его Я.
Вся суета и ложная значительность последних десяти-пятнадцати, двадцати лет жизни, предстала вдруг смешной.
И глупая страсть к Лине, показалась ему настолько жалкой, нищей и карикатурной,- как карточный набор не понятно где найденных порно-открыток, - что ему стало стыдно перед самим собой.
Пустота, образовавшаяся на месте внезапно исчезнувшей полноты и изобилия, на поверку оказавшихся бутафорскими, обескураживала Олега.
Он стоял в каком-то ошеломлении, растерянно всматриваясь в эту не слишком приятную истину, голый, как в день своего первого появления в этом мире, во всех доступных смыслах нагой, и внутренне продрогший от переживания моментальной измены того, что он принимал за свою жизнь.
В нескольких метрах от него крупный бездомный пёс, зажав между лап панцирь крупной мидии, отчаянно пытался его разгрызть, искоса поглядывая на Олега.
Отлив оставил на каменистом берегу множество мелких морских обитателей и крупные, но добродушные собаки, патрулируя вдоль береговой линии, находили себе обильное пропитание.
Псу наконец-таки удалось справиться с мидией и деловито поглощая розоватое содержимое, он лёг на живот, энергично помахивая лохматым хвостом.
Это зрелище вернуло Олега в реальность и он, повернув прочь от пролива Нельсона, не торопливо побрёл мимо бедной, с обветшалым фасадом, протестантской церкви, в сторону небольшого рынка.
По дороге его внимание привлекли прохожие, шеи которых были увешаны оранжевыми и жёлтыми гирляндами вяленых мидий и гребешков.
Люди лакомились ими прямо на ходу, тут же запивая пивом.
И как апофеоз сюрреалистичности происходящего из переулка навстречу ему вынырнуло сгоревшее едва ли не дотла здание... местной пожарной охраны.
Побродив ещё немного по принципиально одноэтажному Пуэрто-Наталесу и приобретя в торговом ряду у согбенной горбоносой старушки аутентично выглядевшую бутыль с грубо перевязанным холщовым шарфом горлышком и содержимым ярко-рубинового цвета, Олег отправился обратно, к отелю.
Едва войдя в небольшой гостиничный холл, Олег столкнулся с Михаилом:
- Ну, как городок? - улыбаясь, спросил последний, и, не дожидаясь ответа, сообщил, - Сейчас все спустятся.
- Все - это Настя с её гиперокруглостями?
- Ха-ха-ха! Нет! Приехали Вадим с Сашей.
Едва Михаил договорил фразу, как на лестнице показалась группа из трех человек под предводительством Анастасии.
- Знакомьтесь! Это Олег! А это Вадим! И - Александра!
Последовали церемониальные рукопожатия и кивки, после чего путешественники вышли на улицу.
- Так, дорогие друзья, нам нужен ресторан, или, на худой конец, кафе, - заявила Настя.
- Я побродил тут немного по местным улицам....В минутах пяти ходьбы отсюда есть нечто подходящее, - неожиданно для самого себя проявил инициативу Олег.
- Прекрасно! Ведите, Олег! Как, кстати, звучит ваша фамилия, не Сусанин, случайно? - чувствовалось, что Анастасия находилась в прекрасном расположении духа.
- Не помню, Настя. Тут дуют любопытные ветра. Ещё полчаса прогулки и, под их воздействием, я не вспомнил бы и собственное имя.
- Вы серьёзно? - спросила его идущая рядом женщина, лицо которой не давало Олегу покоя, так как у него при первом же взгляде на него возникло ощущение, что он когда-то давно был знаком с его обладательницей, но, то ли она изменилась, то ли произошло ещё нечто трудно постижимое.
- В какой-то степени - да. Но здесь это не ощутимо.
- Ничего удивительного. Патагония славится своими ветрами. Эти места так и называют "ревущие сороковые и бесноватые пятидесятые". По градусам широты между которыми располагается регион, - вмешался Михаил.
- Вот, собственно, и пришли, - сказал Олег, кивая на выкрашенный в красный цвет деревянный дом не более шести метров в длину, над единственной парой окон которого белой краской была выведена надпись "Restoraurant Raices de Chilоe", при этом первую букву R слегка подбросило и, казалось, ещё немного и она завалится на спину.
- Недоумеваю! Почему слева часть забора, примыкающего к этой избе, выкрашена, а справа - нет? Краски не хватило, что ли?! - подал голос Вадим, полные губы которого ещё продолжали шевелиться уже после того, как он закончил фразу.
Олег впервые заставил себя рассмотреть сутулого и нескладного, с длинными тонкими ногами обтянутыми спортивными брюками, компаньона, которого они все, кроме Александры, якобы давно знают, и которого минут десять тому назад при встрече он так похлопал по спине, что тот ссутулившись ещё больше, какое-то время с опаской на него поглядывал, а Настя шёпотом сцедила ему на ухо сквозь сжатые зубы: "Не переигрывайте, Олег! Не переигрывайте! "
- В самом деле, Олег....Постройка как-то не поражает воображение, - улыбнулась Настя.
- В радиусе двух, а то и трёх километров, мы не найдём ничего, что было бы симпатичнее. Есть ресторан построенный более фундаментально, из камня, но....Доверьтесь мне! Мне почему-то кажется, что мы не пожалеем.
- Ну, ладно, - пожала плечами Анастасия, - Положимся на вашу интуицию. Или, может быть, кто-то не желает...положиться-то?
- Да всё равно, - махнул рукой Михаил.
Саша только улыбнулась одними глазами в ответ, когда на неё посмотрела Настя, а когда её взор встретился со взглядом Олега, на щеках вдруг появились небольшие ямочки и губы чуть растянулись в очаровательно тёплой улыбке на её несколько широкоскулом, сужающимся к подбородку лице.
Опять Олега кольнуло изнутри псевдовоспоминание и возникло ощущение дежа-вю.
Он даже нахмурился от внутреннего напряжения и тайной, но совершенно бесплодной работы мозга.
- Да это избушка какая-то...Каких много где-нибудь в Липецкой или Владимирской....губернии, - пробубнил себе под нос Вадим, чуть склонив, во имя избежания удара о дверную лутку, свою тёмно-русую голову.
Спустя полчаса вся компания потягивала местный писко-суайер кроваво-красного цвета, в виду того, что в рецептуре лайм был заменён на ягоды калафате - местную разновидность барбариса.
- Я не особо жалую рыбу и морепродукты в частности, - заявила Анастасия, - Но надо отдать должное вашей интуиции, Олег - кормят в этих "Корнях Чилоэ" исключительно вкусно! Кстати, Миша, что такое "Чилоэ"?
- Остров. Местный остров. Недалеко отсюда.
- Миша - знает всё, - улыбнулась, оглядывая спутников, Настя, - Если что-то по какой-либо причине ему неизвестно, то, возможно, этого и вовсе не существует.
- Олег, я видел вы вносили какую-то бутыль в номер. По цвету очень напоминает то, что мы сейчас пьём, - проговорил Вадим, глаза которого приобрели маслянистый блеск, а губы, особенно нижняя, так набухли, что казалось ещё немного, и они лопнут.
- Я купил настойку из ягод, каковые входят в состав нашего коктейля.
- Нахваливают наш ресторан в "Трипэдвайзоре"! У него, оказывается, высокий рейтинг! - воскликнул Миша, победоносно поднимая телефон над головой.
- Вы знали об этом, Олег? - спросила Александра, сидевшая по правую от него руку.
- Нет. Я в интернет не заходил.
- Чем вы занимаетесь, Саша? Извините меня, пожалуйста, за мое любопытство, конечно. Я просто уже пьяна, - обратилась Анастасия к Александре в разгар оживлённого обмена мнениями между Вадимом и Михаилом по поводу вкуса мяса морских гребешков, которые говорили достаточно громко, в силу того, что вкуснейший коктейль действовал весьма коварно и исподволь уже успел оглушить обоих, поэтому как Насте, так и Саше, в свою очередь, дабы быть услышанными, пришлось тоже повысить тон.
- Работаю в одной российской компании, связанной я энергоресурсами. Руковожу небольшим отделом, занимающимся обработкой информации.
Настя в ответ начала что-то рассказывать о своей карьере, а Олег рассматривал профиль сидевшей рядом с ним женщины, размышляя о странном, не покидавшем его ощущении былого знакомства с Александрой, длинные тонкие пальцы которой, ловко орудуя вилкой, ухитрялись периодически поправлять прическу.
Почувствовав его взгляд, соседка вопросительно взглянула на него мельком из-под каре и, улыбнувшись, отбросила прядь тёмных волос, норовивших прикрыть её левую щёку.
Эта беглая улыбка и мимолётное выражение глаз сопровождавшее её, произвели такое впечатление на мужчину, что тот на несколько секунд окаменел, словно повстречался взглядом с Медузой-Горгоной.
Олег выдохнул, ощущая, как внутри мягко разрывается невидимая ёмкость и горячая жидкость медленно начинает разливаться по всем внутренностям.
Это отложенный эффект патагонского писко или произошло прободение стенки желудка костью, которую я не заглатывал?
Не заглатывал, потому что в севиче нет и не может быть никаких костей.
Минуточку, а с Линой разве не так всё начиналось, не с этого внутреннего отёка?!
- Что ты, что ты?! Как можно?! Каждый раз - это совершенно особенный раз! - подал голос его желчный двойник, - Всё - неповторимо! Каждый твой заворот мозгов - не может сравниться с предыдущим! Ну, до тех пор, конечно, пока тебя не отпустит.
Он закрыл глаза, мысленно отгораживаясь, как от окружающих его людей, так и от самого себя, внезапно и в очередной раз раздвоившегося.
Когда он вернулся назад, то услышал обращавшуюся к нему Александру:
- Отель, который вы выбрали заслуживает отдельного внимания. Обратили внимание на часы в холле? Возле каждой цифры - изображение птиц, и, когда стрелки часов сходится на циферблате, раздаётся пение, характерное для того экземпляра, который соответствует изображению. Да и общая обстановка....
- Она заточена под ретро, с мягким уклоном в декаданс. Согласен с вами - часы весьма оригинальны. А меня покорил древний игровой автомат с мелодиями. И витая деревянная лестница с искусственно состаренными балясинами бежевого цвета. Но всё это случайно. Хотя выбирал отель я, но всё вышеперечисленное явилось для меня полным откровением, а для наших друзей, заметьте, все эти драгоценности не имеют ровным счётом никакого значения.
- Что поделать: у всех разные представления о прекрасном, да и в целом о реальности, пожалуй. Вы впервые в таком дальнем путешествии?
- Да. А вы?
Александра кивнула вместо ответа, как будто о чём-то задумавшись, отвела взор в сторону, и, спустя несколько секунд, вновь взглянула Олегу в глаза, грустно при этом улыбнувшись:
- Решила убежать от проблем.
- Я тоже.
- Тоже убежали?
- Да.
- Трудно, наверное, просчитать маршрут через несколько стран и такую обширную территорию?
- Я почти в этом не участвовал. Всем занимались Настя и Миша. Они только попросили меня о каких-то мелочах на нескольких этапах нашего пути. Я взял на себя маршрут от чилийского Сан-Педро-де-Атакама до боливийского Уюни, выяснив, в частности, что лучше всего договориться о найме водителя именно на чилийской стороне границы с Боливией и зарезервировал пару гостиниц, одна из которых как раз та, в которой мы с вами остановились. Вот и весь мой вклад в это предприятие.
- Сама не ожидала от себя такого... авантюризма. Никогда и подумать не могла, что отправлюсь с совершенно незнакомыми людьми в такую даль.
- Надо иногда совершать глупости. Хотя бы для того, чтобы взять реванш за годы, прожитые в бессмысленной мудрости.
- Хм....Любопытная мысль, - улыбнулась собеседница, - Я слышала, что вы работаете журналистом?
- Так и есть.
- Моя работа тоже так или иначе связана с русским языком. А чем занимается Вадим?
- Торгует электродами. Это такие стержни для сварки.
- Давно вы его знаете?
- Нет.
- Сегодня первый раз увидели?
- А почему вы спрашиваете?
- Всё нормально, просто немного нервирует когда меня принимают за дурочку. Настя утверждала, что вся компания давно его знает, но я же вижу, что это совсем не так.
- Настя говорила это из лучших побуждений. Она переживала, что вы откажете и не полетите с нами. Так что....простите её, а заодно и меня.
- Да пустяки. Просто для меня всегда важна ясность. Вы, надеюсь, меня понимаете?
- Конечно. И мне хотелось бы, чтобы вы ни о чем не переживали. Никто из присутствующих не желает вам зла.
- Я уже поняла. Обратилась к вам с единственной целью - уточнить ситуацию.
Олег, не без некоторого удивления, обратил внимание, что пока они беседовали, почти все столики в заведении таинственным образом оказались заполненными посетителями и, внимая монотонному гулу, в который сливалось журчание человеческой речи, эпизодическому звону посуды и бокалов, а так же хохоту смеявшейся над шуткой Михаила Анастасии, он отметил, как почти осязаемо, Александра внутренне вначале приблизилась к нему, а затем, так же неожиданно, отстранилась, и это возымело над ним такой эффект, будто его обдали ледяной водой; он даже выложил из рук столовые приборы и остановил свой взгляд на ходившем вниз-вверх кадыке пившего залпом почти чёрное карменере Вадима, губы которого, после того, как он поставил бокал на стол и громко чихнул, продолжили жить своей странной, независимой от мышц лица жизнью, сморщиваясь, растягиваясь, надуваясь, словно большие жирные розовые гусеницы.
Он надеялся, что ему просто померещилось, что в этом заключена какая-то нечаянная ошибка, и что он запутался в своих ощущениях и не было никакого льда в конце произнесенной ею фразы, но губы Вадима, продолжали насекомоподобно извиваться, вызывая у него отвращение и отнимая эту надежду.
Однако, Александра, будто уловив нить его мыслей, повернулась к Олегу в полкорпуса с обезоруживающей улыбкой:
- Хочется уточнить: я подняла эту тему, чтобы прояснить ситуацию, а не заговорила с вами ради этого. Терпеть не могу всякого рода психологические манипуляции.
Олег, успевший уже провести параллель между приёмом собеседницы и фирменной стратегией Лины, кивнул, улыбнувшись глазами в ответ:
- Это меняет дело.