Хронология одной поездки...
Я по-прежнему не потеряюсь в этом городе,
но и не найду ничего, что могло бы стать моим…
Сара Мильгрем
4 июня. Weinheim - Киев. Ночь.
Вот я и дома. Как это ни странно звучит. Сижу на кухне, слушаю шум ночного города и трамваев за окном… Пишу…
Этот июнь такой сухой и жаркий… Но это уже не имеет значения. Неделю назад мне позвонил маклер из Киева. Он несколько лет безуспешно пытался продать квартиру, которая осталась мне после смерти деда. И вот, наконец, он победно отрапортовал, что сделка полностью подготовлена, и я могу приехать для окончательного оформления.
Сборы не заняли много времени. Просто билеты для себя и Сары. Я все же решилась взять её с собой. Вообще-то, была мысль поехать со всеми детьми. Михаэль и Лиза уже большие. Для них эта поездка могла быть действительно осознанной и интересной. Возможность увидеть совершенно другую жизнь. Но обстоятельства оказались сильнее наших общих намерений, и поэтому на рейс Франкфурт-Киев мы с Сарочкой зарегистрировались только вдвоём…
Кстати, в самолётах уже не кормят так, как раньше. Надо покупать еду вместе с билетом, то есть плюс к билету, или уже в самолёте бутерброды, кофе, чай. Еда у нас была с собой, а воду мы купили в аэропорту после регистрации.
Сара впервые летела в самолёте, а потом, уже здесь, в Киеве, впервые оказалась в метро. Сначала она всё спрашивала: «Когда мы полетим? А как мы будем лететь?». Потом: «А когда мы приземлимся?». Вопросы не заканчивались. Она крутилась, как юла, и, когда все зашли в вагон метро, я не успела взять её за руку. Поезд тронулся, и она буквально улетела в другой конец вагона. Там её поймала какая-то женщина и, улыбаясь, привела ко мне. В тот вечер вагоны были полупустыми. Сара чуть не расплакалась. Но с нами был дядя Павел, который встретил нас в аэропорту, - наверное, он показался Саре очень серьёзным и даже суровым, и она сдержалась...
Дорога заняла весь день. Мы вышли из дома утром, в 8-30, и зашли в квартиру Павла в 8-30, но уже вечера. Он привёз нас к себе домой ужинать.
Сара с удивлением ходила по недавно отремонтированной хрущёвке. Павел живёт с женой и стареньким больным отцом. Две комнаты по 15 метров, узкие... Она заглядывала в крошечный туалет и такую же ванную, и спрашивала меня: «А где наша комната?». И никак не могла понять, что здесь живёт дядя, а к себе «домой» нам придётся ещё ехать: одну остановку на метро, или много остановок на троллейбусе…
Уставшая, она сидела за столом и совершенно не понимала, что говорит Оля, жена Павла. Оля украинка, поэтому её русский был почти как иностранный для Сары. Она, едва не засыпая на стуле, ела, пила компот и опять спрашивала: «А когда мы поедем домой?». В конце ужина Оля с гордостью принесла из холодильника огромный «Киевский» торт. Сама испекла! Торт стал апогеем ужина. Мы ели его «за встречу», потому что спиртного за столом не было, и никто «за встречу» не выпил.
Потом достали подарки для Павла и Оли. Чемодан стал заметно легче. У нас был чемодан и рюкзак, и ещё у Сары маленький рюкзачок, куда она положила карандаши, книжку-разрисовку, книжку «Матильда», которую мы недавно начали читать, и мобильный телефон...
Павел купил мне киевскую сим-карту, но её никак не удавалось настроить. Ни звонить, ни принимать звонки мы не могли. Поэтому Любе, моей соседке с первого этажа, я позвонила по городскому телефону. Завтрашний понедельник оказался праздничным днём, и мы договорились, что придём к ней в 9 утра завтракать.
Потом я позвонила маклеру. Он предложил встретиться послезавтра. С председателем кооператива он договорился заранее. Я привезла с собой две коробки конфет и голландские вафли, очень вкусные, их нет в Киеве. Презенты…
Почти в 23-00 мы зашли в наш дом.
Странные, пронзительные ощущения… Я жила в этой квартире с 1990 по 2004 год, пока не умер дед, единственная моя родная душа. Он был преподавателем Киевского Университета. Если сказать совсем кратко, я обязана ему всем… И он был для меня всем… Потом я уехала в Германию, а за квартирой все эти годы присматривала Люба...
Какая пылища в общем тамбуре! Сосед, наверное, делает ремонт. Хаос и грязь несусветная. Бачок унитазный, стиральная машина, какие-то стройматериалы и горы мусора. Моя дверь вся в пыли. Белой такой...
От новых запахов и звуков Сара совершенно проснулась.
Но в квартире, благодаря двойной двери, было не грязно. Пахло застоявшимся воздухом, пылью и необжитостью. Паутинно. Павел привёз нас, зашёл, осмотрел всё и ушел. Я закрыла двери. Нагрела воды. Сарочка, почти засыпая, ждала, пока согреется вода. Она не понимала, почему воду нужно греть на плите. Но горячую уже давно отключили за неуплату во всём доме. Так было часто и тогда, когда я тут жила, поэтому у нас на лоджии, в шкафу, всегда стояло ведро для нагрева воды и пластиковый таз, чтобы разводить, подливая ковшиком то холодной, то горячей. Вот, опять пригодился… Простой быт. Он всегда был таким. Привычным.
Я осторожно сняла покрывало с кровати, чтобы не пылить, застелила бельё из шкафа. Сара плескалась. Ей даже понравилось... Одела пижаму и быстро уснула, правда, попросила, чтобы я посидела рядом. Мне тоже было как-то не по себе. Я открыла окно на кухне, писала в дневник, но потом всё же легла. Я уже не помню, как спала здесь раньше. Убирать не стала. Внизу соседи. Как тихо ни старайся, всё равно получится шумно...
Я долго лежала без сна, прислушиваясь к забытым звукам и странному ощущению себя «дома». У меня уже давно другой дом, и я там хозяйка. Но вот сейчас, здесь, в этой небольшой двухкомнатной квартирке, почти в центре Киева, я лежу на старой кровати, она пахнет чистым, но залежалым бельём, а я чувствую себя «дома». Трамваи стучат – совсем как тогда, раньше. Тыдык-тудам, тыдык-тудам...
Спать…
5 июня. Киев. Утро.
И проснулась я тоже – под стук трамваев. Будто закрыла и открыла глаза. Раз-два... Из кухни веяло свежестью. Я не стала делать сквозняк, чтобы не поднимать пыль. Поставила греть воду - привыкла к утреннему душу... Пока вода грелась, ходила по квартире. Мебель, воспоминания, красивые шторы, пыльные и посеревшие. Когда-то я сама их шила, выбирала ткань…
Облилась водой, взяла пылесос и немного убрала пыль и паутину, помыла пол. Стало свежее. Было ещё очень рано, но неожиданно проснулась Сара, и мы с ней пошли в магазин – я вспомнила, что неподалёку есть круглосуточный супермаркет. Сонные продавцы со скучными лицами бродили между витрин. Уборщица мыла пол. Покупателей не было. Витрины пестрели конфетами. Мы купили воды, творог, сахар и хлеб. Дома выпили чая с творогом. На часах было всего 9-00...
Потом собрали подарки для Любы, её сына Павлика и для её мамы. Мама болеет...
Завтрак у Любы. Она сварила картошку, гречку, разогрела котлеты... У Сары округлились глаза. Мы никогда такое не едим утром. Чай, кофе, кусочек сыра, хлеб, иногда варю овсянку... А тут ещё и торт! «Киевский». Люба сама пекла...
Мы ели по чуть-чуть. Всего, кроме котлет. Пили фруктовый чай с тортом, говорили... Павлик настроил сим-карту. Раз-два. Работает. Я позвонила Павлу, он пригласил нас к ужину. Позвонила маклеру, сообщив, что сим-карта уже работает...
Потом поднялись к нам. Освободили полки на лоджии в шкафу. Там было много книг и всего бумажного. Люба все книги взяла себе. 1 кг макулатуры стоит 2 гривны. Какие-то книги она оставит себе, какие-то – в макулатуру. Небольшие, но нелишние деньги. Оказалось, я помню, как и в каком порядке стоят книги в книжном шкафу и на полках... Эх...
А Сара бегала вокруг и удивлялась: «Какой маленький дом!»
После всего пришлось опять убирать. Я даже промыла дорожку в общем коридоре, как от снега прочистила. И положила мокрую тряпку под дверью.
5 июня. Киев. Вечер.
Ездили к Павлу ужинать. Было всё, как вчера, и даже на десерт опять пили чай с «Киевским» тортом…
Вернулись не так поздно. В квартире уже не пахнет пылью. Опять грели воду.
Оля дала нам еды. Мы включили холодильник. Жизнь наладилась. Сара даже сказала: «Я уже привыкла жить здесь». Потом она поплескалась, но не легла спать, а ждала, стоя в ванной, пока я помоюсь. Зритель... А что делать? Боялась почему-то.Но уснула опять так же быстро, как и в первую ночь, а я лежала и проживала воспоминания. Их так много… Оказалось…
6 июня. Киев. День.
Открыла глаза - утро, трамваи: тыдык-тудам, тыдык-тудам. И ветер свежий из кухни. Пасмурно. Заметила, что ночи холодные, а дни жаркие. Было ли так всегда? Не помню...
День был очень трудным.
Сначала мы ждали председателя, потом бухгалтера, потом председатель не хотела выдавать справку, которая была необходима, ссылаясь на какое-то решение народных депутатов в 1970 году... Бред. Квартира покупалась уже безо всех этих депутатов. И вообще... На это ушло часа два. Хорошо, что я взяла с собой кое-что из еды для Сары и воду. Пришел и Павел – поддержать нас, а я пожалела, что он не забрал с собой Сару. Она бы могла посидеть у Оли или у Любы...
На 17-00 была назначена встреча у нотариуса, а до неё мы должны были успеть всё: Киевэнерго, водоканал, бюро технической инвентаризации, разные концы города, метро, автобусы... Правда, в одном месте нам «помогла» Сара: одна женщина, как оказалось, заведующая, увидев Сару, сказала: «Да вы с ребёнком... Идёмте со мной!». И мы получили справку о том, что по воде нет задолженности не за два часа, а за час...
Маклер оказался очень толковым, знал, что и как надо говорить и делать. Его работа... Я с ужасом думала о том, что бы я делала, если бы оказалась во всех этих учреждениях одна…
Через некоторое время, когда все важные бумаги были собраны, мы разошлись на полтора часа. Маклер обещал за нами заехать позже и вместе ехать уже к нотариусу. Павел позвонил - он тоже подъедет. Моя поддержка!
И вот мы с Сарой приехали домой. Я опять нагрела воды, мы освежились и вышли купить клубники - увидели на лотке неподалёку. 1 кг стоит 40 гривен, это примерно 3 евро. В Германии есть киоски, где частники продают фрукты и ягоды. Там клубника продаётся по 7 евро за кг и даже больше. В магазине – 5 евро. Есть и дешевле, но не вкусно.
Купили, наелись клубники со сметаной. Она была такой сладкой, что мы ели без сахара.
Звонит маклер…
6 июня. Киев. Вечер.
Я чувствовала приближение времени "икс". Как-то волновалась... Но всё произошло быстро и слаженно, в течение часа. Подписи. Договоры. Возвращение задатка. Цена квартиры упала в два раза по сравнению с первоначальной. Но всё равно, я рада и этим деньгам. Нет смысла оплачивать то, чем уже давно не пользуешься. Ещё и Любу просить присматривать. Да и вообще…
7 июня. Киев. Вечер.
Вначале было как-то непривычно с деньгами. Утром позвонила Гене, отцу Сары. Гена сказал: «Закройся дома, накупи продуктов и никуда не ходи». А я вспомнила, как одно время носила в своём рюкзачке 20 тысяч долларов, кровно заработанных за несколько лет на выборах бессонными ночами. И вот, я положила все деньги в рюкзак, и мы с Сарой пошли в магазин… Купили продукты разные, кукурузных палочек и торт, «Киевский».
Вечером Люба пригласила нас на борщ. Я так давно не варила борщ... Саре очень понравился!
8 июня. Киев. Вечер.
Приехали Гена и Михаэль. Из-за денег. В Украине оказалось невозможно перевести деньги на счёт в Германии. Положить деньги на счёт в Киеве можно, а перевести со счёта на другой счёт – нет. По закону можно вывезти лично, если разделить сумму на несколько человек. Так и повезём…
Днём все вместе гуляли по Киеву… Город стал совсем другим, холодным, что ли. Дома выглядят новыми, но тоже какие-то чужие. Люди тоже другие. А, может быть, за это время другими стали мы сами…
Вечером пришёл Павел. Они с Геной братья. Вдвоём пили на кухне водку за встречу и долго разговаривали. Потом пришла Люба. Принесла торт. «Киевский». Я потом отдала ей половину, потому что два торта за день съесть просто невозможно... Дети – Павлик, Михаэль и Сара - играли в карты. Мы говорили… Почти всю ночь...
9 июня. Киев. Ночь.
Весь день раздавала мебель из квартиры: диван, кресла, холодильник. Павел забрал старинный плетёный сундук (мой любимый!) - он всегда стоял в коридоре, на него было удобно садиться и завязывать шнурки, например, а ещё в нём хранились игрушки... И ещё много всего…
Квартира опустела. Появилось даже лёгкое эхо.
После обеда ездили в город. На документ о продаже нужно было поставить апостиль, но оказалось, что надо ждать около месяца, и всё не так просто. Пришлось отказаться от этой идеи.
На обратном пути вышли на Крещатике. Прошлись к Бессарабскому рынку... Это центральный. Шли, разговаривали... Как-то странно стало в городе. То, что было любимым, теперь закрыто или изменилось так, что уже не нравится, как раньше. Возле каждой станции метро стоят киоски или магазинчики со сладостями. В витринах конфеты, торты… Я поймала себя на мысли, что по-прежнему не потеряюсь в этом городе, но больше не смогу найти в нём ничего, что стало бы для меня родным…
Вернулись домой. Нагрели воды. Михаэль не захотел мыться из тазика. Мы с Сарой ушли спать к Любе. Сейчас сижу здесь, пишу и не могу заснуть. Думаю… Вспоминаю… Недавно кто-то орал на улице - первый этаж, слышимость другая, по сравнению с девятым. У Любы тоже две крохотные комнаты. В спальне они сейчас спят втроём: Павлик на бабушкиной кровати, а Люба и её мама на диване. Обычно Павлик спит на диване в большой комнате. Сейчас на нём постелили нам с Сарой…
10 июня. Киев - Weinheim. В самолёте.
Было темно. Я поняла, что уже не усну. Встала. Было 4 утра. Сара вскочила тоже и начала одеваться, будто и не спала. Мы поднялись к себе, согрели воды. Умылись. Нагрели ещё. Михаэль согласился, наконец, облиться до пояса и помыть голову. Жаловался, что спать с папой на одной кровати больше не будет никогда: «Папа спит шумно...». До этого им не приходилось спать вместе. Потом обливался Гена. Все оделись в свежее и в 6 часов были в полной боевой готовности, позавтракали. Михаэль не захотел ни есть, ни пить - сказал, что не может «пить эту воду». Странно. Вода была не из-под крана, из супермаркета…
Потом все спустились к Любе, с вещами. Я вышла вынести мусор, потом ждала у подъезда новых хозяев квартиры. Они пришли вовремя, в 7 утра. Я поднялась с ними в квартиру и отдала им ключи, все три связки...
Спустилась вниз, к Любе. Посидели рядком на диване, потом вышли на улицу. С чемоданами, рюкзаками и моей детской скрипкой. Вышли все. И Люба с мамой тоже. Подъехал Павел - попрощаться. Привёз торт, «Киевский». Для Лизы.
Все плакали. Сара, глядя на меня, тоже заплакала. Все обнялись друг с другом. Подъехала машина такси…
Я сидела на заднем сидении. Оглянулась в последний раз… Двор удалялся, освещённый ярким солнцем. На крыше теснились голуби. Я их всегда видела из кухни… И слышала…
Сара взяла меня за руку. Другой рукой она держала на коленях коробку с тортом…
***
написано в соавторстве с Сарой Мильгрем.