Ярослав сидел рядом со мной в зрительном зале и смотрел, как девочки одна за другой подходят к пианино и играют свои произведения. Он слушал, не проявляя признаков беспокойства. Сидел тихо и спокойно. Наконец-то место за музыкальным инструментом освободилось, и Ярослав по собственной инициативе поспешил занять его. Сыграв подготовленные к концерту произведения, удовлетворённо вернулся на место, с удовольствием выслушивая от меня похвалу и одобрение.
Зал потихоньку наполнялся детьми, обучающимися в музыкальной школе и их родственниками. Сегодня должен был состояться отчётный концерт, который проходил в конце каждого учебного года. Несмотря на то, что Ярослав учился в этой школе уже два года – в концерте участвовал впервые.
Итак, концерт начался: первым номером объявили Ярослава. Ребёнок встал и не спеша подошёл к пианино. На концерт он подготовил два произведения: «Ёжика» Д. Б. Кабалевского и «Колыбельную» И Филиппа. По мере их исполнения выяснилось, что за внешним спокойствием скрывается сильное внутреннее переживание – появились ошибки, которых раньше не было. Ярослав сильно затянул «Ёжика» исполнив несколько лишних тактов, а в «Колыбельной» одно место подзабыл, но благодаря своему отличному музыкальному слуху нашёл нужную ноту, тем самым благополучно закончив произведение.
Под громкие аплодисменты Ярослав сел на место, забыв склонить голову в поклоне. Но тут же, видимо, вспомнив свою ошибку, неожиданно встал и громко сказал:
- Спасибо!
Все засмеялись. Очевидно, это Ярослава нисколько не смутило – сев на стул, он сосредоточился на концерте, на всём протяжении которого больше ни на что не отвлекался.
Я же слушая исполнение музыкальных произведений другими детьми, думала о том, что начало положено и не за горами тот день, когда Ярослав сможет так же красиво играть на музыкальном инструменте. И пусть у него сейчас «деревянные» пальцы, а исполнение произведений с ошибками, да и чувство ритма часто подводит – всё же я гордилась своим сыном.
А ведь всего этого могло и не быть: изначально все отговаривали, утверждая, что учёба в музыкальной школе даже для самых обычных детей - тяжёлый труд, а что уж говорить про детей с психическими отклонениями. Муж с дочерью были скептически настроены, а дефектолог их в этом поддерживала, ссылаясь на свой личный опыт. Несомненно, это был серьёзный шаг, но я чувствовала, что у Ярослава всё получится. Как оказалось впоследствии – я не ошиблась. У ребёнка оказался превосходный музыкальный слух. Он приводил учительницу в замешательство своей способностью исполнять произведение только правой рукой, а партию левой руки подпевать и наоборот. Все музыкальные произведения запоминал очень быстро и то, что другим детям удавалось за полгода, он мог выучить за месяц, а то и за меньший срок. Однако были и серьёзные недостатки. Во-первых, он учит все произведения на слух, редко заглядывая в ноты, даже когда что-то забывает. Во-вторых, его часто подводило, да и до сих пор подводит – чувство ритма. Но если с этим можно как-то бороться, то другая особенность ему явно мешает выступать на конкурсах: своеобразная двойственность, при которой никогда не знаешь что ожидать от ребёнка. Этот третий недостаток присущ всем детям с диагнозом «аутизм». Ярослав может исполнить сложное музыкальное произведение «без сучка и задоринки», просто идеально, но тут же следом будет его играть так, словно впервые видит ноты. И эта особенность проявляется не только в музыке, но и в учёбе, и в жизни, причём с малых лет. К тому же, если аутичные черты со временем исчезали или уменьшались, то именно эта двойственность оставалась и остаётся до сих пор без изменений.
Первый год обучения в музыкальной школе оказался самым тяжёлым. Он совпал с началом обучения в общеобразовательной школе. В связи с этим появилось много новых учителей и обязанностей. Это обстоятельство сильно нервировало Ярослава. Не раз нам случалось отказываться от уроков музыки из-за очередной истерики, а учителям раньше заканчивать уроки. Особенно тяжело ребёнок воспринимал сообщения о скором визите учителя или о том, что нам самим придётся куда-то идти. Вот тогда я и нарисовала на большом плакате специальный календарь, на котором отображалось не только названия времён года, месяцев и дней недели, но и вся деятельность на текущий день, представленная в виде фотографий учителей. И хотя истерики не закончились – их заметно поубавилось.
В музыкальной школе тоже было не всё так гладко. Дело в том, что учителям ещё не приходилось сталкиваться с аутистами. Так уж вышло, что мой ребёнок оказался первым и единственным радужным ребёнком в этой школе. По этой причине никто не знал: как правильно его нужно обучать, какие методы и приёмы при этом следует использовать. Мария Юрьевна – учитель игры на фортепиано - начала самостоятельно изучать специальную литературу по проблеме аутизма и всё, что связано с их обучением музыке. Несмотря на то, что теоретически она стала хорошо подкована в этих вопросах – практики не хватало. Кроме того, Ярослав мог на уроке заплакать, либо проявить враждебность, чем приводил учительницу в полное замешательство. Но надо отдать ей должное: Мария Юрьевна всегда находила, чем отвлечь ребёнка и как провести урок, чтобы не отбить желания учиться дальше. Чаще всего учительница играла на пианино, а ученик слушал.
Надо отметить особую любовь Ярослава к рисованию. Он до сих пор держит в руке карандаш лучше, чем ручку. А началась эта любовь ещё с тех самых времён, когда совершенно не умел пользоваться речью, но уже пытался свои эмоции выразить через рисунок. Меня всегда удивляло умение ребёнка улавливать в предметах саму суть и передавать их образ всего лишь с помощью нескольких штрихов. Особенно удачно удаются мелкие детали, на которые обычные дети никогда не обращают внимания. Например, при изображении утюга особенно тщательно нарисовал шнур с вилкой, сам же утюг при этом только угадывался по отдельным линиям.
Именно любовь Ярослава к рисованию сильно выручила нас на первом году обучения в музыкальной школе. Он рисовал везде: и на уроке у Марины Юрьевны, и на уроке сольфеджио, куда мы непременно брали с собой новенькую тетрадку. В конце урока тетрадь была уже вся изрисована, а Ярослав оставался на дополнительный платный урок, в течение которого учительница пыталась донести до ребёнка всё то, что только что объясняла всему классу. Однако, в силу особенностей логического мышления, теория музыки так и не далась ему в этот год, хотя и ходил он на уроки сольфеджио с удовольствием. Дома же Ярослав продолжал в течение всего года игнорировать пианино и меня как учителя. Он не только наотрез отказывался садиться за музыкальный инструмент и выполнять домашние задания, но и не давал никому даже крышку открыть.
Итак, первый год обучения в музыкальной школе оказался провальным, и нам предложили пройти обучение в подготовительной группе ещё раз.
Конечно, после такого результата любой другой на моём месте бросил бы мучить ребёнка, но только не я. Моя интуиция подсказывала – Ярослав просто создан для музыки. И попытки обучить сына музыке продолжились.
Всё лето ребёнок занимался музыкой с Марией Юрьевной. Два раза в неделю учительница приходила к нам домой, и каждый урок длился по часу. Такие уроки не обременяли ребёнка, ведь были каникулы, а других занятий у него не было. Зачем надо было ещё летом мучить ребёнка, спросите Вы? Тогда мне казалось, что именно частные уроки на дому помогут Ярославу принять пианино как рабочий инструмент, приучат выполнять домашние задания под моим руководством и не позволят забыть всё то, чему он научился с таким большим трудом за прошедший учебный год. Мои ожидания всецело оправдались. Всё произошло именно так, как я и предполагала: Ярослав стал более серьёзно относиться к урокам по музыке и начал воспринимать меня как учителя. С лёгкостью пройдя повторное обучение в подготовительном классе музыкальной школы, он хорошо сдал свой первый экзамен, и снова позанимавшись летом с Марией Юрьевной успешно начал обучение в первом классе. Откровенно говоря, мне тоже досталось: ради ребёнка пришлось научиться играть на фортепиано и выучить теорию музыки. Всё дело в том, что прежде чем сесть за пианино и приступить к выполнению домашних заданий, Ярослав говорил: «Сначала мама». Вот маме и пришлось часами разучивать то, что сыну давалась за пять минут. К счастью, в первом классе мои мучения закончились, и Ярослав стал заниматься дома под моим чутким руководством, но без привлечения к самому процессу.
Но многое из того о чём я поведала, ждёт меня только впереди, а сейчас был концерт, на котором мы с восторгом слушали музыкальные произведения классиков в исполнении учащихся музыкальной школы №1.