Горячий ветер гнал по истерзанной земле уродливые коконы. Ветер перерастал в вихрь и с остервенением вкручивал в липкие коконы искорёженные отходы человеческого бытия - спинки кресел, ножки столов и стульев, оконные стеклопакеты с выдавленными стёклами, куски рекламных щитов, поролоновые матрасы, одежду и прочий хлам. Коконы, обросшие пивными банками, пенопластом, гофрированными трубами и километрами полиэтиленовых лент и пакетов, превращались в жутких монстров.
Словно гусеницы танков, монстры утюжили всё, что попадалось на пути.
На земле остались пустые города, развалившиеся дома и бесформенные груды металла, когда-то бывшего машинами, орудиями труда и ещё Бог весть чем.
От деревень и маленьких посёлков оставались кирпичные горы от печей.
Деревья с обломанными ветками и срезанными верхушками, лишённые зелени, казались призраками. Вывернутые из земли корни напоминали конечности поверженных великанов. Кустарники, похожие на мультяшных ёжиков, топорщили обгорелые иголки.
Земля долго терпела людскую бесхозяйственность, и в один из дней возмутилась, пошла волнами, зашлась в лихорадке. Обрушившиеся здания придавили тысячи людей.
Трясение Земли и ураганный ветер не прекращались. Почти месяц безумствовала Земля. Наконец, успокоилась.
На небо, затянутое тучами, в образовавшийся просвет выбралось солнце и уставилось горячим глазом на когда-то зелёно-голубую планету. Помедлив, выплюнуло оранжевые лучи, чтобы сжечь всё, что ещё уцелело. Пожары разукрасили траурными шрамами лицо Земли, и вместо шаров перекати-поле и невесомых шариков одуванчика понеслись по поверхности мириады замурзанных коконов. В этой части света мир похоронил себя в собственном мусоре.
***
На землю опустился огромный корабль - лаборатория Наблюдателей. Пришельцы сутки не выходили из корабля на поверхность планеты Зэмов. Так они называли землян.
Наблюдая из космоса за катастрофой планеты, они выждали, пока успокоятся ветры и вихри, прекратится землетрясение, утихнут пожары и только потом направили отряд разведчиков с целью захвата уцелевших зэмов.
Разведчики нашли около сотни взрослых особей мужского и женского пола и доставили их в лабораторию. Через некоторое время корабль Наблюдателей поднялся и исчез в небе.
Наблюдатели не брали для своих экспериментов детей. Дети требовали ухода, их надо было обучать языку и прочим навыкам. С взрослыми было проще, надёжнее. Взрослые зэмы знали грамоту, быстро подчинялись заданным ритмам, а главное - с удовольствием принимали белый порошок.
Наблюдатели забирали у зэмов чувства. Понравившиеся чувства перекачивали в себя.
Они с легкостью разобрались со многими чувствами зэмов, но никак не могли понять сущность чувства под названием «любовь». Выходило, что зэмы любили взаимоисключающие вещи – сладкий сахар и горький перец, холодное и горячее, высокое и низкое, белое и чёрное...
Компьютер Наблюдателей считал и классифицировал всё, что любили зэмы, затем выдал информацию: окончательного ответа нет.
Наблюдатели, выбрав понравившееся человеческое чувство, подключались к зэмам и пили чувство, как пиявки пьют кровь.
Зэмы, лишившись того или иного чувства, превращались в вялых и равнодушных пожирателей белого порошка. Внешне они становились похожими на тряпичных кукол.
***
Женщина стояла у маленького окна. За окном – белая, вязкая пелена. Серые глаза вглядывались в пелену, пытаясь угадать, что за окном.
На женщине свободная рубаха блёкло-голубого цвета с короткими рукавами. Свободные штаны из тонкой ткани, на ногах – мягкие туфли. Светлые волосы рассыпались по плечам.
В комнате тепло, но холод одиночества пробирал женщину до кончиков пальцев на руках и ногах. Она цеплялась за земные ощущения и переживания. Хотела их, но в последнее время даже от малейшего умственного напряжения у неё начинала болеть голова. Она сжимала ладонями виски и подолгу сидела, уставившись в одну точку.
Голубоватое сияние вливалось в комнату. Белёсая луна, похожая на детский воздушный шарик, застыла в чужом белёсом небе.
- Милана, ты опять грустишь? – раздался бесстрастный голос Наблюдателя.
- Нет. Не грущу. Мне спокойно. Я забыла, что такое грусть. Я забыла свой мир. Я забыла, что такое любовь, - бесцветным голосом сказала Милана.
- Ты должна отойти от окна. Луна тебя по-прежнему тревожит. Ты обещала.
- Да. Я обещала. Я всё забыла, как ты учил. Я отойду от окна. Я не буду смотреть на луну. Она меня не должна тревожить.
Наблюдатель отключил комнату №0607 и переключился на комнату №0608.
У стола сидел светловолосый мужчина средних лет. На бледном лице выделялись тёмные глаза. Взгляд был вялый, как у человека, живущего прошлым. Его одежда, её цвет ничем не отличались от одежды женщины из соседней комнаты – рубаха, штаны, туфли.
Перед мужчиной лежал детский рисунок – домик с трубой, из которой торчала пружинка дыма. К дому было подрисовано трёхколенчатое крылечко и тонкое дерево, на ветках которого висели тщательно прорисованные пушистые шарики вербы. В руках мужчина держал карандаш, машинально перебирая его длинными пальцами.
- Карел, ты не должен рисовать этот глупый дом с крылечком. У тебя другое задание. Ты должен перерисовать схему. Она лежит перед тобой. Повтори задание.
- Я должен перерисовать схему. Я не должен рисовать глупый дом с крылечком.
- Ты понял всё правильно, Карел. Я тобой доволен. Чрез минуту вам с женой разрешат «сердечный контакт».
***
Как только Наблюдатель оставил подопечных из комнат №0607-0608, женщина и мужчина подошли к стене, разделяющей комнаты-отсеки, и заговорили:
- Привет, родная. Как ты?
- Держусь. Я делаю всё, чтобы Наблюдатель поверил, что я многое забыла. Сегодня я сказала, что забыла про грусть и любовь.
- Он поверил?
- Кажется, да, но я не совсем уверена. Карел, ты меня любишь?
- Да.
- Расскажи, как ты меня любишь…
Женщина приникла ухом к стене.
Мужчина растерялся. Он знал, что любит женщину, но обстоятельства, в которых они оказались, не располагали к разговорам о любви.
Женщина за стеной ждала. Ей нужны были слова. Любые. Самые смешные и глупые.
- Я люблю тебя, солнце, - заговорил мужчина, медленно подбирая слова. - Я тоскую по тебе, любимая. Я рисую твоё лицо.
- Ещё! – умоляюще проговорила женщина.
- Ещё? Я сочинил для тебя песню.
- Спасибо. Карел, у меня для тебя новость…
- Время «сердечного контакта» истекло, - возвестил голос.
Наблюдатели разрешали супружеской паре один раз в неделю «сердечный контакт». Контакт осуществлялся с помощью невидимого переговорного устройства, которое включал Главный Наблюдатель. В первый «сердечный контакт» Милана ничего не успела сказать мужу, да и он не успел.
По земному времени контакт занимал одну минуту. Что можно было рассказать друг другу за одну минуту? Милана слышала несколько искажённый голос мужа. Чтобы лучше слышать, она прижималась к стене. Ей хотелось просочиться сквозь белую преграду и хотя бы на миг ощутить тепло любимого человека.
Это был по счёту четвёртый контакт. Короткий, прерванный на полуслове. Уже месяц Милана и Карел жили в лаборатории Наблюдателей.
Милана отошла от стены и без сил опустилась на спальное место - узкое и жёсткое, похожее на полку в старом плацкартном вагоне.
Она легла и закрылась с головой лёгким покрывалом, пытаясь уснуть.
Она не высыпалась под покрывалом.
Её тело тосковало по горячему телу мужа, по тёплому одеялу и цветному пододеяльнику.
Она скучала по самым простым вещам из их прошлой жизни.
Вспомнилось, как они с мужем меняли постельное бельё там, в той жизни.
Карел смешно растопыривал руки, держа пододеяльник за уголки, а она ловко расправляла одеяло внутри.
Вспомнилось, как они смеялись, кидались подушками, дурачились. Потом отдавались друг другу, а после болтали обо всём. Карел хотел ребёнка, Милана тоже мечтала о сыне, поэтому занимались любовью часто и всласть.
От воспоминаний улыбка тронула губы. По щекам поползли слёзы.
Милана ненавидела Наблюдателей, вторгшихся в её мир, в мир её семьи. Она вспоминала прошлую жизнь кусочками, по дням, и это поддерживало.
Но всё чаще и чаще мысли становились невесомыми, бесформенными.
Наблюдатели методично забирали чувства, кормили едой, подмешивая в неё белый порошок.
Только что Милана видела яркую картинку прошлой жизни, пыталась удержать её в памяти. Картинка улетучилась, уступила место пустой картине нынешнего бытия, беспросветному отчаянию, сну без сновидений.
***
Сегодня Милане приснилось экопоселение.
Мимолётный сон, но она ощущала вкус этого сна целый день.
Карел подал ей кувшин. Она пила сладковатую воду с чуть вяжущим вкусом – берёзовый сок.
Милана открыла глаза, а потом закрыла, пытаясь сохранить ощущения, вызванные сном. Она представила долину, защищённую лесом с одной стороны и горами – с другой.
Три года назад они с Карелом и ещё несколько семейных пар уехали за тысячи километров в восточную часть страны, чтобы создать экопоселение.
Поселенцам в первый год жилось трудно. Особенно зимой. Жили в трейлерах, утеплённых палатках.
Одна семья не выдержала и вернулась в город. Остальные научились справляться с трудностями и приняли условия, прописанные в Уставе экопоселения. Устав разрабатывали долго, учитывая пожелания, принимая или отвергая доводы каждого жителя.
Мужчины установили солнечные батареи и ветрогенераторы. Электричества хватало даже для маленькой лесопилки. В тёплое время года еду готовили на костре или на печи. Обитатели экопоселения отказались от телевизора, телефонов и компьютеров, поэтому ничего не знали о катастрофе, приключившейся в западной части планеты.
Поселенцы научились рано вставать и работать – вскапывали огород, сажали овощи, ухаживали за плодовыми деревьями, ягодником.
Развели коз. Свежее молоко, сметана, сливки и творог не переводились.
Женщины научились стряпать в печи хлеб.
Работы хватало в любое время года. В тяжёлых работах помогала лошадь, появившаяся неизвестно откуда. Лошади дали имя Самсон и считали её членом сообщества.
Во второе лето построили общее жилище. Снизу, в рост человека, стены были из круглого леса, выше – из прессованной соломы, торфа и глины. Снаружи жилище имело несколько убогий вид, но внутри было всё необходимое для жизни.
Жилище было разделено на отдельные комнаты, которые занимала одна семья. В каждую комнату с общего двора вёл отдельный вход.
Внутри своей комнаты супруги устраивались по своему вкусу.
В доме было много книг – классика, книги по психологии, философии, медицине и другим наукам.
Книги находились в большой комнате, где по вечерам, после работы собирались все жители экопоселения для решения общих дел. Здесь же проводились своеобразные мастер-классы по плетению корзин, пчеловодству, приготовлению простой и здоровой пищи, изготовлению соков, сбору полезных трав. Каждый делился тем, что умел.
Карел был признанным лидером и вдохновителем многих начинаний в экопоселении. В будущем он мечтал соединить две оторванные друг от друга реальности – жизнь в городе и жизнь в экопоселении - в единую концепцию, суть которой должна была быть светлой и чистой. Все жители экопоселения разделяли идею минимального вмешательства в природу.
Экопоселение называлось «Верба». Это название было выбрано не случайно. В местности, выбранной для экопоселения, росло много вербы.
Верба в культуре славян - священное дерево. Символ непрерывности и постоянства жизни.
Недалеко от реки росла огромная верба. Узкие листочки на ветках отливались зелёным глянцем. Ветви клонились книзу, трепетали при любом порыве ветра, но держались так крепко, что от материнского ствола оторвать их не удавалось. Весной на вербе расцветали пушистые шарики. В солнечный день верба издали походила на золотой шатёр. Шарики вербы, наполненные солнечным светом, зеркалили свет в окружающий мир. Свечение от вербы распространялось на десятки метров. Верба горела дивной свечой. Свет был тихий, тёплый. На него хотелось смотреть, как на огонь настоящей свечи, зажжённой в храме.
Верба отцветала. Свечение иссякало. Ветер подхватывал миллионы лёгких семян и разносил по округе. По влажным берегам реки кусты вербы росли особенно густо.
Женщины экопоселения обожествляли вербу.
Милана чаще других приходила к ней. Разговаривала. Считала вербу своим магическим оберегом. Ей чудились в дереве древние чары, ощущалась мощная физическая сила. Верба жила, дышала.
Дерево слушало Милану и, казалось, всё понимало. Когда Милана прижималась к стволу, гибкие ветви опускались на плечи и начинали вибрировать.
- Карел, верба умеет разговаривать, - сказала она однажды вечером мужу.
- Родная, тебе не хватает общения? Ты устала за сегодняшний день?
- Да нет же. Поверь мне. Пойдём к вербе. Ты послушаешь сам, - и она потянула мужа за руку.
Серьёзное лицо и настойчивый тон, с каким говорила жена, заставили Карела пойти к вербе.
- Прижмись к стволу, обхвати руками, - сказала Милана.
Карел почувствовал, как ветви опустились на плечи, а через долю секунд к нему пошли чуть слышные импульсы.
Он отпрянул от дерева. Ветви выгнулись и приподнялись, выпуская Карела из своих объятий.
- Что за… - Карел чуть не чертыхнулся.
- А ты не поверил…
Милана шагнула к дереву и прижалась к пахучей зеленовато-коричневой коре.
- Верба, ты хочешь что-то мне сказать? Карел, -прошептала она, - верба ответила мне – «да».
- Мистика, - сказал Карел. - Я не верю в чудеса такого рода. Я атеист и не верю в колдовство и заклинания, - продолжал он, но, видя, как жена прижала к губам палец, умоляя глазами о молчании, затих.
- Верба говорит, что готова спасти нас от каких-то Наблюдателей. Она сообщила, что сегодня передала мне свою силу, силу Дерева Жизни, силу Мирового Дерева.
Карел схватил жену за руку и насильно вытащил из-под ветвей, которые смыкались над ней плотным шатром.
Милана была бледна. Широко раскрытые глаза отсутствующе глянули на Карела. Она пребывала в каком-то другом, одной ею увиденном мире.
Карел обнял Милану за плечи и прижал к себе.
- Милана, успокойся. Что с тобой?
Дрожь сотрясала тело Миланы, плечи обмякли, и она потеряла сознание.
Карел успел подхватить жену на руки и бросился к дому.
***
Издалека послышались раскаты грома. Огромная иссиня-чёрная туча мигом проглотила луну. Ветви вербы затрепетали. В вершине загудел ветер. Карел оглянулся. Гибкие ветви вербы извивались, подобно змеям.
Он еле успел донести Милану до двери дома. Гром громыхал над крышей. Грохотало так, что у людей заложило уши. Потоки воды ринулись с неба.
Самсон захрапел, а потом заржал и вскинулся на дыбы. Он рванулся на волю из стойла. Двое мужчин бросились за лошадью, исчезая в сплошной завесе дождя.
В загончике для птиц закудахтали куры, завопил петух.
Козы сбились в кучу, призывая бестолковых козлят. Те находили маток и прижимались к тёплым бокам.
Карел занёс жену в комнату и положил на кровать.
Милана открыла глаза и провела рукой по лицу.
- Карел, что со мной?
- Гроза, родная. Гроза идёт. Скорее всего у тебя поднялось давление. - Он нашёл пульс. Пульс был в норме.
- Как ты? У тебя что-нибудь болит?
- Нет. Просто слабость.
Карел осмотрел жену и убедился, что опасности нет - бледность на лице исчезла, глаза блестели. Милана улыбалась каким-то своим мыслям. Она села на кровати, свесив ноги, но Карел заставил её лечь.
- Я тебе сделаю чай. Чайник ещё горячий.
Он подошёл к печи, заварил ромашковый чай и заставил жену выпить чай. Затем укутал одеялом, подоткнул концы с боков.
Милана блаженно улыбнулась, закрыла глаза и провалилась в сон.
***
Ей снилась первая встреча с Карелом.
На большой поляне в ночь на Ивана Купалу было шумно и весело. Милана и её друзья, выпускники университета, устраивали праздник. Девушки в цветных сарафанах переговаривались, украшая вербу цветами и лентами. Верба – символ праздника, наряженная в шары и ленты, напоминала новогоднюю ёлку.
- Миланка, айда за ветками для костра, порадуем бога Ярилу! – крикнула подруга Лена.
- Интересно, а где наши рыцари бродят? Почему дрова для костра не приготовили?
- Ой, там приехал какой-то учёный – то ли чех, то ли венгр. Наши рыцари застряли там, - сообщила Лена.
- Пойдём, послушаем. Вдруг интересно? - заторопилась Милана.
Девушки подошли к небольшой эстраде, где музыканты настраивали инструменты. Ведущий праздника пробовал микрофон.
На самодельных подмостках низенькой эстрады сидел мужчина в клетчатой рубашке с завёрнутыми рукавами и в бейсболке.
Милана не сразу разглядела лицо иностранца, но приятный голос с чуть заметным акцентом понравился сразу.
Рассказ гостя подходил к концу, потому что подруги услышали аплодисменты слушателей, столпившихся у эстрады.
- Наверно, какой-то писатель. Видишь, наши автограф просят, - сказала Лена.
- Ну, вот, а мы с тобой пропустили самое интересное. Егор, - обратилась она к однокурснику. - Кто это?
- Это чех - знаменитый эколог, пропагандист здорового образа жизни в экопоселениях. Я купил его книгу. Потом расскажу, – торопливо добавил Егор. - Там должны дрова подвезти для костра. Девчонки, пойдёмте. Покажете, куда разгружать.
- Ну, да. А то мы с Ленкой хотели в лес идти, хворост собирать, - сказала Милана, едва поспевая за Егором.
Недалеко от украшенной вербы развели костёр. Было весело. Водили хороводы, пели песни, потом прыгали через угасавший, но всё ещё яркий и горячий костёр.
Позже молодёжь разбрелась кто куда, но многие устроились на скамейках возле эстрады и пели песни под гитару.
Милана с Леной оказались рядом с иностранным гостем. Он не пел, но внимательно слушал и иногда делал записи в тетради.
Лена быстро освоилась. Повернувшись к иностранцу, она спросила:
- А вы сами жили в экопоселении?
- Да. Целых пять лет.
- С женой и детьми?
Милана толкнула ногой подругу, но иностранец не обиделся и, кажется, не посчитал вопрос некорректным. Он улыбнулся:
- Женой и детьми пока не обзавёлся, но мечтаю об этом. Давайте знакомиться. Меня зовут Карел.
Лена протянула руку первой:
– Лена. А это моя любимая подруга Милана.
Милана подала руку Карелу. Он внимательно посмотрел в глаза девушки. Милана вспыхнула и опустила ресницы.
Лена тараторила и задала Карелу десятки вопросов. Слава Богу, вопросы больше не касались личной жизни. Лена из первых вопросов узнала всё, что ей было нужно. Карел улыбался и обстоятельно отвечал ей. Милана молчала.
- Девушки, а давайте прогуляемся, - предложил Карел.
Они прошлись вокруг эстрады, постояли у всё ещё горячего костра.
На небе было полно звёзд, и подруги засобирались домой.
- Вас проводить? – предложил Карел.
- Да. Мы не против, - сказала Лена.
Они дошли до шоссе и взяли такси. Мужчина сел рядом с шофёром, Милана и Лена устроились сзади.
Лена назвала адрес съёмной квартиры, в которой они с Миланой жили последние два года учёбы в университете.
Расставаясь, обменялись телефонами.
- Я в гостинице, недалеко от вас. Спокойной ночи, - сказал Карел.
Он дольше обычного держал руку Миланы и снова внимательно смотрел ей в глаза.
Карел позвонил Милане на следующее утро в десять. Лена проснулась и лежала, вслушиваясь в односложные ответы подруги. Милана отключила телефон и, улыбаясь, машинально гладила тёплый экран.
- Миланка, ну вот что в тебе мужики находят? Егора отшила, а он продолжает ходить за тобой тенью. Егора отдай, а? У тебя ж теперь иностранец – красивый, неженатый, остепенённый…
- С чего ты решила, что это Карел?
- Ха. С Егором ты принципиально отказалась говорить, да и тон у тебя другой в разговоре с ним. Думаешь, я не заметила, как Карел вчера тебя глазами ел? Как руку сжимал? В таком возрасте просто так с девушками знакомство не заводят.
- Он что сильно старый? – упавшим голосом спросила Милана.
- Ну, старый – не старый, но гораздо старше тебя. Куда пригласил? Надеюсь, не в музэй?
- В ресторан.
- Завидую. Но зависть моя чиста и непорочна. Дерзай, подруга, - сказала Ленка. – Такие мужчины на дороге не валяются, - она закрыла глаза и повернулась на другой бок досыпать.
Карелу было тридцать семь, Милане двадцать пять. У них оказалось много общего – оба бредили идеей создания жизни на природе. Карел уже устроил несколько экопоселений в разных странах. В этом году приехал в их город с желанием передать опыт и подыскать людей, разделяющих подобные идеи. Выпускники университета, получившие профессию защитника окружающей среды, подходили для этой цели.
Меньше чем через месяц Карел и Милана стали мужем и женой и уехали из города с друзьями за тысячи километров, чтобы построить своё экопоселение.
***
Милана спала крепко, а гроза бушевала над экопоселением. Гром гремел над крышей. Молнии раскалывали небо, ярко освещая все комнаты. Дождь превратился в ливень.
В общую комнату-библиотеку собрались все жители.
Набожная Наташа, единственная верующая в их среде, крестилась и читала молитву, прижимая нательный крестик к губам.
Гроза продолжалась с полчаса. Затем покатила дальше на восток.
Последние капли дождя вразнобой барабанили по крыше.
Наступила тишина, от которой зазвенело в висках. Отдельные капли стекали в канавку, выбитую сильным дождём, и только это нарушало тишину.
- Что это было? – прошептала Наташа.
- Вот это гроза, так гроза! – восхитилась Лена.
Со двора донеслись голоса мужчин. Один из них вёл Самсона. Лошадь косилась на людей, но послушно шла к знакомой привязи. Рядом бежали собаки.
- Где Милана? – спросила Лена, когда Карел зашёл в общую комнату.
- Мы промокли, и я уложил её в постель, - пояснил Карел, понимая, что в такой суматохе никто не заметил, как он нёс жену.
Все принялись обсуждать прошедшую грозу.
Подшучивали над Наташей.
- Ага, если бы я не молилась, вас бы затопило с головой, - отбивалась Наташа. – Я ещё хотела клюку во двор выбросить. Мама мне рассказывала, что моя бабушка всегда во время грозы печную клюку во двор выбрасывала, чтобы град не пришёл и не побил урожай.
- Ой, Наташа, спасибо, что спасла нас всех. Карел, на правах главы экопоселения выпиши ей премию, - острила Лена.
Ночной воздух после грозы замер. Было поздно. Всем хотелось спать. Поселенцы вставали рано.
Карел вошёл в свою комнату и прислушался к дыханию жены. Дыхание было спокойным. Он вгляделся в лицо и увидел, как подрагивают веки и ресницы.
За окном слышались крики ночных птиц. Густые запахи летних трав заполнили пространство комнаты. Карел любил эти запахи, они приносили крепкий сон, но сегодня неожиданный обморок жены встревожил его. Сон не шёл. Карел раскрыл книгу, притушил ночник и принялся читать.
Где-то около двух ночи Милана проснулась.
- Карел, почему ты не спишь?
- Не спится что-то. Как ты?
- Я? Хорошо. А почему ты спрашиваешь? Я давно уснула?
Карел хотел сказать, что она потеряла сознание, но сказал другое:
- Гроза была.
- Гроза? Вот я засоня. Всё проспала. Карел, как ты думаешь – кто такие Наблюдатели? Какой силой верба наделила меня? И что это за Мировое Дерево?
- Милана, о чём ты? Гроза была. Гроза на всех действует странным образом. Людям представляется всякая всячина. Тебе пригрезились какие-то наблюдатели. Давай спать. Два часа ночи, - Карел обнял жену.
- В самом деле – чего это я себе напридумывала, – согласилась Милана. Она прижалась к мужу, закрыла глаза и вскоре снова уснула.
Утром следующего дня они оказались в лаборатории Наблюдателей.
***
Наблюдатели собрали захваченных зэмов в большом зале.
Испуганные люди озирались по сторонам. Милана чуть успокоилась, когда в толпе увидела мужа, пробирающегося к ней.
- Карел, где мы?
Родная рука сжала руку Миланы:
- Не бойся. Мы вместе, а это не так уж плохо, - шепнул он.
Сверху раздался щелчок и бесстрастный голос выдал информацию: « Земы, вы находитесь в лаборатории Наблюдателей. Мы приглашаем вас в Новую цивилизацию. Предлагаем вам поделиться с нами вашими чувствами. За это вы будете иметь пищу и помещение для сна. Каждый из вас должен занять свою комнату. У каждого из вас будет собственный робот-Наблюдатель. Совместное проживание зэмов запрещено». Щелчок. Голос отключился.
Люди зашумели. Кто-то вскрикнул. Раздался женский плач. Посыпались вопросы, но отвечать на них никто не собирался.
Перед людьми открылся узкий проход, вдоль которого справа и слева располагались одинаковые двери. Карелу и Милане не удалось поговорить, но они успели занять комнаты рядом. Двери комнат закрылись сразу.
Милана оказалась в комнатке с узким окном. Справа стоял маленький стол, откидное сидение, прилепленное к стене, и узкая кровать, на которой лежала одежда. Милана прошла к окну.
Синюшный свет лился сверху, за окном – белёсая мгла. Милана села на корточки под окном. Слёзы тёплыми струйками поползли по щекам к уголкам губ.
Голос предупредил:
- Вы должны снять одежду, украшения, часы и надеть одежду, приготовленную для вас. На контакт с каждым из вас мы выйдем завтра. Мы предоставим вам пищу.
Объявление прозвучало трижды.
Милана подошла к спальному месту, машинально сняла пижаму, в которой её забрали Наблюдатели, стянула с шеи серебряную цепочку с крестиком, сделанным из вербы. Цепочку положила на пижаму, а искусно вырезанный из дерева крестик сняла и зажала в руке. Она надела одежду, лежащую на кровати.
Потянулись безрадостные дни и ночи. Следующий день был повторением предыдущего. День узнавался не по меняющемуся за окном свету, а по появлению робота. Свет за окном оставался неизменным.
***
В первые дни на корабле Наблюдателей Милана надеялась, что всё образуется, что всё происходящее – безумный сон, что сейчас откроется комната и ей скажут, что она участвует в розыгрыше. Но время шло. Комната не открывалась.
Вспоминался герой какого-то кинофильма, попавший в психушку. Но даже в психушке людей выводили в общую столовую, их осматривали врачи, беседовали с ними. Больные видели других больных. Здесь она оказалась в полной изоляции от мира и людей.
С утра робот приносил контейнер с едой, карандаш и стопку бумаги. В конце дня он всё это забирал.
Милана не притрагивалась к еде. Есть не хотелось, но потом решила, что ей понадобятся силы. Для чего – она пока не знала, но стала есть безвкусную пищу, похожую на желе.
Однажды Милана попыталась заговорить с роботом.
- Скажи. Ты умеешь говорить, - начала она.
- Да. Я умею говорить. Моё имя Гра.
Милана поперхнулась:
- Так чего же ты молчал, механическая дубина?
- Тебе потребовался разговор. Я могу участвовать в разговоре.
- Гра, что с моим мужем? Он в соседней комнате.
- Скоро у вас состоится «сердечный контакт». Ты всё узнаешь, - сообщил робот и замолчал.
- Гра, ты взял у нас очень хорошие человеческие качества, но знаешь ли ты, что самое главное качество на земле, которое ценят все – это любовь?
- Я всё знаю. Я хочу любовь.
- Любить получается только на нашей планете, потому что только у нас растёт Дерево жизни или Мировое Дерево, и называется оно верба.
- Верба, - выговорил Гра. – Я хочу видеть Мировое Дерево.
- Так помоги нам вернуться на Землю. Или ты боишься главного Наблюдателя?
- Я смелый. Я никого не боюсь.
- Ты ещё и добрый. Ведь добрый?
- Да. Я смелый и добрый.
- Гра, позволь мне «сердечный контакт» с Карелом.
- Вы будете говорить про любовь?
- Да. Мы будем говорить про любовь.
- Я попрошу для вас «сердечный контакт». Я буду вас слушать, и я пойму, что такое любовь, – сказал робот.
Через некоторое время Гра сообщил, что «сердечный контакт» разрешается.
- Карел, я выпросила контакт, чтобы сказать тебе, что я беременная.
Милана сказала новость быстро, боясь, что контакт может прерваться.
Ответа не последовало. Контакт, действительно, прервался, и Милана не поняла – услышал её муж или нет.
Кровь медленно отлила от лица Карела, когда он услышал про беременность. Он готов был разнести корабль, который замуровал его в этом отсеке и постепенно высасывал жизнь и чувства. Бессилие и невозможность как-то вмешаться в бесстрастность тех, кто предлагал ему, его жене и десяткам других людей жизнь в Новой цивилизации, действовали угнетающе. В последнее время полное безразличие всё чаще овладевало им. Это чувство сковывало руки и ноги. Рассудок изнемогал, не находя решения.
- Милана ждёт ребёнка. Они так мечтали о ребёнке. Ребёнок появится здесь, в этом жутком отсеке? У него заберут чувства? – Карел не мог такого представить.
Новость о том, что у него будет ребёнок, погнала кровь по всему телу. Сердце заработало мощными толчками, как это было там, на Земле. Ум обрёл остроту.
- Неужели я не смогу перехитрить эту машину, умеющую тупо исполнять то, что заложили в его компьютерный мозг его компьютерные создатели? Карел сжал кулаки и обрушил их на глухие стены комнаты.
- Так сходят с ума. Это не корабль инопланетян! Это какие-то мучители, мутанты, изуверы…
***
Гра появлялся в комнате Карела бесшумно. Ночь это была или день – Карел не знал. Чувство времени потерялось. В окне всегда висела белёсая мгла и болталась незнакомая луна.
Робот появился как всегда неожиданно и заговорил:
- Когда у вашей жены появится ребёнок, мы получим все чувства, которыми обладаете вы.
- Как это?
- Ваш ребёнок впитает гениальные знания Новой цивилизации и взамен отдаст чувства, заложенные в него на Земле.
- Ну нет, безмозглая железка!
Карел сделал шаг вперёд и с силой ударил робота в то, что считалось головой.
Робот покачнулся и плашмя грохнулся на пол. Голова, как плохо привинченный набалдашник трости, откатилась в сторону. В голове робота что-то пискнуло.
В ту же секунду зазвенели и защёлкали невидимые тумблеры.
Включился голос Главного Наблюдателя:
- Проверить комнату №0608.
Милана всё слышала. Она прижала крестик-оберег к губам и шептала:
- О Верба, Древо жизни, Мировое Дерево, спаси моего ребёнка, спаси нас всех и помоги вернуться на Землю!
Она произносила слова как молитву, как заклинание. Слёзы лились из глаз и застилали белую пустоту опостылевшей комнаты.
Вдруг крестик потяжелел и, вырвавшись из рук, стал расти, превращаясь в дерево. Гибкие ветви вербы в мгновение заполнили крошечный отсек и выдавили окно, похожее на бойницу.
Милана прижалась к стволу дерева. Оно разрасталось вширь и заполняло своей мощью пространство вокруг. Рядом с Миланой оказался Карел, потому что верба проломила стену комнаты. Они прижались с обеих сторон к стволу дерева, сцепили руки. В этот момент не существовало сил, способных разнять их руки.
Корабль Наблюдателей, как в замедленной киносъёмке, распадался на отдельные фрагменты. Крона вербы принимала под свой шатёр людей, освободившихся из одиночных отсеков.
Огромное дерево стало похожим на космический корабль. Оно приняло горизонтальное положение, потом развернулось и устремилось к Земле.
***
После грозы в экопоселении с раннего утра всё засияло золотом нового дня. Трава, кусты, листва деревьев сверкали, умытые сильным дождём. Бабочки танцевали над цветами, а некоторые быстро садились в траву и поднимались, как будто что-то искали.
Собаки сладко потягивались, подставляя бока солнцу, поднимали головы от земли, но не вставали.
Самсон хрустел травой. Куры хором обещали ко-ко.
Вдруг петух вспрыгнул на загородку, вытянул шею и заорал звонко и длинно.
Милана и Карел проснулись одновременно.
- Доброе утро, любимая, - сказал Карел, обнимая жену.
- Доброе, - отозвалась Милана и сладко потянулась.
- Я хочу сказать что-то важное-важное.
- Я весь – внимание.
- Карел, я беременная. У нас будет сын.
Он бережно взял руку жены, развернул ладонью вверх и поцеловал.
- Ты не представляешь, как я счастлив, - сказал он, зарываясь в её тёплые, спутанные за ночь волосы.
Карел и Милана не помнили ничего из того, что с ними случилось.
Жители экопоселения тоже не заметили месячного отсутствия супружеской пары.
Только верба после грозы потеряла всю листву, но гибкие ветви не пострадали, и через месяц-другой покрылись новой листвой.
Земля на западе постепенно приходила в себя. Семена вербы, рассеянные ветром, прорастали быстро. Древо жизни дарило жизнь, ничего не требуя взамен.