Писателю, ревностному ценителю Слова, российскому патриоту, земляку и основателю литературного альманаха «Куликово поле» Глебу Ивановичу Паншину и другу своему Степану Преснову обязан я тем любопытством, которое неистребимо в изучении истории Тульского края. Пренебрегая крошечной разницей в годах, считаю Глеба не только ровесником, но и человеком несравнимой нравственной силы, глубоких исторических познаний предмета, за обсуждение которого сейчас берусь. Условимся, что ловить меня на «перепевах» чужих публикаций читатель не станет, потому что и впрямь я цитирую ряд чужих исследовательских работ, опубликованных СМИ.
ПРЕДМЕТ простой. На знаменитом первом Поле русской славы в год «круглого» юбилея Куликовской битвы заложена была аллея памяти победы русского оружия и воинской славы. По обе стороны всенародной тропы к памятнику Дмитрия Донского были нарезаны зеленые квадраты, на которых разместились таблички-обязательства потомков погибших героев поставить на отрезке ландшафтной архитектуры свое сооружение в память о конкретных героях – москвичах, смолянах, калужанах, коломенцах и т. д. Через год-другой мало-помалу заполнялись отведенные квадраты скульптурными изваяниями, художественным литьем, мозаикой, мрамором, бетоном. Дольше всех лежала новгородская табличка на своем отведенном участке. Служители заповедного места в селе Монастырщина бурьяна не допустили на делянке, и потому табличка от лета к лету казалась все более одинокой. Потом она вдруг вовсе исчезла. Коллега мой, Глеб Иванович, некогда причастен был к идее и планам строительства мемориального комплекса. Был бы жив он, сказал бы, наверное, отчего не состоялась акция увековечения подвига древних предков современными новгородцами.
Совестно мне за наше общее начинание на Куликовом поле. Пытаюсь самостоятельно разобраться в причинах конфуза. Не верю, что Великий Новгород так запросто, так безответственно предал забвению принятое «на кругу» решение патриотов, посланцев всех земель древней и Великой Руси. Совесть мучает и Степан Преснова.Туляк он коренной, но есть в семье и корни новгородские. При таком своем «двойном гражданстве» получается как туляк-патриот он увековечил подвиг «Дмитрия Донского со товарищи», а как новгородский житель… отмахнулся от идеи участия в строительстве монумента.
Я И ПРЕЖДЕ много читал о мамаевом побоище. Стал перечитывать старое, искать новинки в исследовательских делах. Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа. Из Москвы в Коломну выступило ядро русского войска тремя частями по трём дорогам. Отдельно шёл двор самого Дмитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки подручных белозёрских, ярославских и ростовских князей. Участие в общерусском сборе приняли представители почти всех земель Северо-Восточной Руси. Помимо подручных князей, прибыли войска из Суздальского, Тверского и Смоленского великих княжеств. Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Дмитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич — полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский; передовой полк составили коломенцы.
Получивший большую известность, благодаря житию Сергия Радонежского, эпизод с благословением войска Сергием в ранних источниках о Куликовской битве не упоминается. Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Дмитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при Джанибеке. Мамай рассчитывал на объединение усилий с великим князем литовским Ягайло и Олегом Рязанским против Москвы, при этом он рассчитывал на то, что Дмитрий не рискнёт выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на её северном берегу, как уже делал это в 1373 и 1379 годах.
Не стану далее блистать своими «познаниями»: их довольно легко почерпнет всякий любознательный юнец. Однако замечу, что прямого, непосредственного упоминания о новгородских войсках на месте сражения не найдено. Кое-где упоминаются в числе погибших новгородцы, но полков или иных формирований в записях нет. Уж не из этих ли соображений исходили новгородские чиновники современной правящей элиты? Не участвовали в Куликовской битве – не надо и тратиться на какие-то монументы, на поездки, на финансирование делегаций.
А еще к торжествам на поле Куликовом каждый год надо снаряжать ратников, обуть-одеть воинов для красочных потешных сражений по теме битвы с Мамаем. Вот ведь сколько мороки! Сколько денег! Тихо, спокойно убрали табличку с отведенного места на карте архитектурного ансамбля – и «концы в воду». Словно и не было торжественного обещания, тиражированного миллионам читателей, радиослушателей и телезрителей. В этой части повествования должен заметить, что в летописях разных лет, разных авторов, в источниках всех времен повторяется свидетельство о том, что вооружались идущие на смерть полки той, другой, третьей дружины и всех соседних княжеств именно в Новгороде!
Это как Тула (моя Тула!) столетия спустя оснащала, собирала Красноармейское воинство на защиту страны и в победный путь к Берлину. Так почему же тульские оружейники салютуют Великой Победе, а памяти новгородских жителей приладил «тормоза» коварный и жалкий муниципальный чиновник?!
В РУССКИХ городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть: «И когда услышали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошёл князь великий за Оку, то настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький, и разнеслись звуки рыданий». Читал ли эти строки тот «мудрый» и скупой чиновник, который отменил запланированные и уже объявленные почести новгородцев всем русским витязям, выходившим на смертный бой в ковыли у берега Непрядвы?
Не читал, конечно. Новоявленному капиталисту считать надо. Не чтение ему, не воспитание важны. А финансы! Желательно – личные…
В ПОРЯДКЕ СПРАВКИ
Русские летописи приводят следующие данные о численности русской армии: «Летописная повесть о Куликовской битве» — 100 тыс. воинов Московского княжества и 50—100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище», написанное также на основе исторического источника — 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись — 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40—70 тысяч в засадном полку).
ЮБИЛЕЙ битвы отмечали на том месте, которое указывали русские летописи, "Задонщина" и "Сказание о Мамаевом побоище", - на берегах настоящего Дона и Непрядвы. Нам не надо производить какие-то дополнительные изыскания собственной истории, делать какие-либо раскопки для того, чтобы понять одну простую вещь - у нас есть история, у нас есть даты в памяти, которые невозможно стереть из наших умов.
Дело великого князя Дмитрия Донского и воинов, павших на Куликовом поле, не забыто. Благодарные россияне на бранном поле Куликовом в честь той победы в 1849 году воздвигли памятную колонну, а в 1917 году - Храм. На 28 метров поднимается ввысь величественная колонна, увенчанная золотой главой с крестом. В нижнем ярусе монумента, украшенном воинскими доспехами, есть надпись: "Победителю татар великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому признательное потомство". Однако надо всегда помнить, что добыл победу не только один московский князь, но и тысячи людей, сражавшихся и погибших на Куликовом поле.
г. Новомосковск Тульской области