Сейчас невозможно даже представить, что происходило в душе Лены Лопатиной, бортпроводницы рейса № 3594, когда через некоторое время после взлета в Краснодаре она получила из рук худенького подростка записку. Развернув листок, девушка поняла, что надо срочно идти к командиру экипажа. Срочно, но совершенно спокойно. Так, чтобы пассажиры не поняли, что на борту самолета случилось чрезвычайное происшествие.
За три десятка лет работы в гражданской авиации пилот первого класса Виктор Сергеевич Александров впервые читал подобный текст. Один из пассажиров приказывал ему изменить курс и вместо Оренбурга и далее Красноярска лететь в турецкую Анкару. В противном случае террорист намеревался применить в салоне Ту-154 отравляющие вещества.
Здесь надо сказать, что за последние две недели это была уже пятая попытка захвата и угона самолета в нашей стране. Ради спасения жизни людей командиры четырежды принимали решение выполнить требования угонщиков, что обошлось государству в несколько десятков тысяч долларов. Пятый, Александров, не спешил покидать пределы СССР. О случившемся он доложил диспетчеру.
Олег Борисович Русанов, штурман «Тушки», посчитав, сообщил, что до границы топлива хватит, а до Анкары, увы, нет. Нужна дозаправка. Земля предложила сделать это в Куйбышеве.
В это время в пилотской кабине шло совещание, а в салоне террорист ждал решения экипажа. В ответном послании пилоты уведомили его о запасах горючего и предложили долететь до Оренбурга. После заправки летчики были готовы выполнить требование угонщика.
Ответа из пассажирского салона не последовало.
Прошло 15, 20, 25 минут. По внутренней связи Лена Лопатина сообщила, что пассажир, сидящий на месте 4А, ведет себя крайне возбужденно, но к активным действиям не переходит.
Летим в Оренбург, принял решение Александров.
- На этого паренька я обратил внимание еще при посадке в самолет, - говорит А.В. Шабалин, директор Краснодарского СПТУ-10, бывший красноярец. – Уж очень бледен он был.
Случилось так, что наши места оказались рядом. Он у иллюминатора, я – в центре ряда. Едва взлетели, сосед попросился выйти. Зашел в туалет, а потом минут 20 ходил по салону. Сел. Я поинтересовался его самочувствием. Предложил алычу. Думал, укачало парня. А он все молчал, изредка отделываясь короткими фразами.
Потом замечаю, что стюардесса подходит к нам значительно чаще. О чем-то говорит с попутчиком, предлагает газеты, воду, обед. Есть он не стал.
Уже в Оренбурге, когда все было позади, чекисты спрашивали меня: было ли что-то подозрительное в поведении юноши? Да нет, наверное, не было. По крайней мере, до определенного момента.
Через какое-то время к нему подошел пилот. Они о чем-то говорили. И вдруг летчик как-то громко сказал: «Детей и женщин пожалей. Им-то дай выйти!»
- Нет. Я сказал, нет! Никому ко мне не подходить. Не оборачиваться, - прокричал сосед Александра Валентиновича. И в этот момент в его руке появилась ампула, которую парень поднес ко рту. – Умирать, так с радостью, - продолжил он и выругался. – Я вам не Овечкин или те, что улетели в Швецию. Пугать не буду.
Вот где пригодился педагогический, а может быть, и артистический дар директора. Поняв, кто рядом с ним, он как мог «заговаривал зубы» пареньку.
Тем временем Ту-154 с бортовым номером 85184 приближался к Оренбургу. Земля готовилась к встрече. Посадки ждали поднятые по тревоге сотрудники милиции, КГБ, солдаты внутренних войск.
Запросив разрешение на снижение и получив «добро», Александров повел машину к взлетно-посадочной полосе. Но вдруг диспетчер предложил задержаться на высоте 8100 метров. Оказывается, на поле не все еще было готово.
- В этот момент я четко осознавал, что у меня за спиной 150 человек. Понимал, что можно переиграть, и добром это вряд ли закончится. У парня могут нервы не выдержать, - рассказывает Виктор Сергеевич. – Об этом я доложил диспетчеру. А еще добавил, что если он не разрешит снижение, то буду делать это самостоятельно.
Едва шасси машины коснулись бетонки, едва была погашена скорость, в салон вновь пошел второй пилот Виктор Васильевич Месак. А командир доложил, что принял решение: экипаж будет пытаться нейтрализовать террориста своими силами.
Какие основания были у Александрова для подобного заявления? Видимо, уверенность в себе, экипаже и пассажирах. Ведь, вернувшись с первых переговоров, второй пилот сказал, будто мужчины, сидящие рядом со злоумышленником, поняли, в чем дело. И, видимо, они помогут. Но для того, чтобы идти на столь рискованный шаг, надо было выяснить, есть ли сообщники у обладателя ампулы.
За дело опять взялась Лена. Пройдя по обоим салонам, она доложила командиру, что подозрение вызывает парень, сидящий в хвостовой части. Связаны они или нет, сказать трудно. Но в любом случае необходимо изолировать друг от друга салоны. В ход пошли контейнеры с грязной посудой и из-под бортового питания, ящики с пустыми бутылками из-под газировки. Словом, теперь посреди самолета появилась своеобразная баррикада.
- Мы уже как будто и остановились на полосе, когда к нам вновь подошел летчик, - продолжает А.В.Шабалин. – Я видел, какими глазами авиатор смотрел на ампулу, которая по-прежнему была стиснута зубами подростка. Еще раньше стало ясно, что у него нет взрывного устройства, огнестрельного оружия и сообщника. Значит, только ампула с неизвестной жидкостью. И надкусить ее он мог в любой момент.
Они еще не знали, что в самолет уже проникли сотрудники специального антитеррористического подразделения. Что в этот момент бортинженер Виктор Анатольевич Феланович отдавал одному из них свою летную рубашку. А тот, переодевшись, прошел через салон.
Увидев незнакомое лицо на борту, пассажир места 4А явно занервничал. Тянуть дальше было нельзя.
- Смотри, вон и заправщик, - бросил второй пилот.
Рука парня дрогнула, зубы разжались, он вытащил изо рта ампулу и глянул в иллюминатор.
Этого было достаточно. Секунда – и одна рука парня сжата руками директора Краснодарского СПТУ, вторая – руками пилота. На помощь пришли и два других пассажира – сотрудники Краснодарского горсовета С.П. Ильюшин и С.Ф. Федорко. Вырваться из рук взрослых подросток уже не смог. Остальное сделали члены группы захвата.
Самолет мог лететь в Красноярск.
В два часа ночи, с некоторым опозданием, в аэропорту Емельяново произвел посадку самолет Ту-154, выполнявший рейс №3594 по маршруту Краснодар – Оренбург – Красноярск. Правда, прибыли не все. Один остался в Оренбурге.
Так что же за пассажир сидел на месте 4А?
Он наш земляк, красноярец, Юрий Капирусов. Семнадцати лет. Учащийся второго курса группы 13 СГПТУ №9. По его окончании он должен был стать машинистом экскаватора.
- Да, прославились, – слышу я в телефонной трубке голос Виктора Петровича Марьянчика, секретаря партийного бюро училища. – Мы все буквально в шоке. Объяснить, что заставило Юрия пойти на такой шаг, я не могу. Он никогда не был агрессивным. Был скорее замкнутым. Учился слабо. Сбегал с занятий. А в каникулы «отличился».
Сегодня об этой истории говорит весь город. Шутка ли, Красноярск получил своего воздушного пирата. Но людей волнует даже не это. А то, как Аэрофлот собирается обеспечивать нашу с вами безопасность в полете. Как застраховаться от подобных нападений, которых, напомню, только в июне было пять?
А что же с Юрием Капирусовым?
Он арестован.
Виталий ИВАНОВ
г. Красноярск.
(опубликовано в газете «Красноярский рабочий» 30 июня 1990 года)