Бедолагу Поросика скорбоумцы любили и тетёшкали, а большинство даже душой за него корячилась. Корячилось это большинство потому, что имелась у Поросика жена Хаврия.
Характером Хаврия была неотвязна и всю свою буйную жизнь испытывала ни разочка ею не преодоленную тягу кого-нибудь догнать и причинить ему вечное блаженство. А поскольку маленьких скорбоумчиков у Хаврии с Поросиком не было, то обрушивалось все причиняемое Хаврией блаженство на одного Поросика.
Близкожители их развлекательного семейства междусловили, что у Поросика случались и худоманские дни. Тогда он изо всех своих маломощных сил от настоятельного блаженства силился отказаться. Правда, по общескорбоумскому раздумью, все его нутряные усилища склониться в край неблаженной глупищи так и оставались безудачными.
Достоподлинно знали об этом только несколько таких же, как Поросик, семейственных гореманов: до нечастых потрепалок с этими гореманами Хаврия Поросика все же допускала. Гореманы тоже не одолели своих устремленных в разные, но одинаково тяготительные стороны жен.
Поэтому приближенно раз в месяц гореманы бережно испивали свои дозволенно скромные дозы мозгодолба и слушали горестливые рассказы Поросика. А рассказы эти всегда бывали о новых осчастливливательных деяниях Хаврии ради общего Поросикова получшания.
Гореманы слушали, согласно злобились и строили мечтания о перевоспитании или, на крайний конец, полном изничтожении Хаврии. Мечтания эти с каждым заглотом мозгодолбительной жидкости становились все ужасательнее и порушительнее. В конце каждого мечтания Поросик вспоминал о каком-нибудь неотлагательном шаге к получшанию и понуро убредал под сень Хавриного благотворения.
Но однажды Поросик явился к гореманам в разлохмаченных чувствах и даже затребовал недопущенную к употреблению дважды мозгодолбительную дозу.
У гореманов любопытственно взволновались все их мозговые червячки, и впились гореманы в Поросика своей вопрошательностью.
И рассказал Поросик им страшное: дескать, Хаврия размыслила, что все ее усилища довести мужа до полного и окончательного облучшания оказались безвыгодными. И теперь, дескать, Хаврия нарешала приспособить Поросика к одомашненному добыванию платилок и прочих приятных добавочностей. А приспособленность эта должна случиться из-за грядущего Поросикова присутствия на обучалке развышивательным способностям. Дескать, станет после обучалки Поросик сиднем сидеть дома, развышивать всякие одевалки, а Хаврия будет их высокоположным девам продавать и тем прославлять и обогащать их с Поросиком семейство.
Гореманы восстали духом и потребовали от Поросика безотложной мстищи напрочь развинтившейся Хаврии. Поросик в знак собственной нутряной мятежности долбанул по мозгу еще одной запретной дозой и направил подрагивающие стопы на штурм семейной уложенности. По дороге он сочинил восемнадцать способов душевно изничтожить Хаврию, хотя так и не сумел выбрать из них наиболее душеутоляющий.
Найдя себя прямо перед лицом Хаврии, Поросик вдруг ослаб ногами и нутром морозно затревожился: никак у него не выходило определиться со способом ее изничтожения.
Наконец он все-таки себя снасильничал и храбро продрожал волнующимися губами: излюбленная жена моя, не расщедришься ли ты высочайше позволить мне тебя не совсем послушаться? Можно, дескать, я развышивательную обучалку буду навещать не каждый раз, а через раз, не спрашивая у тебя на то одобрения?
Хаврия бровями взгневнула, потом раскинула мыслями в разные стороны и молвила: будь по-твоему, соизволяю, я же не зверища какая-нито. Но лицом она при этом отразила углубленную пожизненную тоску.
…И тогда Поросик страстно поцеловал милостивую руку Хаврии за ее добродейность и благосердие, и с тех пор жил и радовался: вот сумел же все-таки он, отважный, поперек жениного слова пойти!
…И тогда Поросик вконец расстыдился, что так понизил уровень Хавриной жизненной радостности, и до самого своего жизнескончания принимал любое ее благотворение с нутряной радостью.
…И тогда Поросик усилился доказать Хаврии, что неправа она в своей тяге к причинению ему необоснованного блаженства. А поскольку Хаврия от соглашательства отказывалась, то и усиливался Поросик с тех пор постоянно, хотя и без всякой результатности.
И только молча плюнуть на собственное облучшание и сделать по-своему Поросик так и не догадался…