Они ехали в кромешной тьме по неестественно пустынной трассе, далеко позади себя оставив огни родного города. И единственными спутниками, сопровождающими их, были частые столбы электропередач, выхватываемые светом фар. Сергей, сидя за рулём, и, всматриваясь вперёд, мучительно пытался найти ответы на вопросы, что сотнями, нет, наверняка, тысячами игл впивались в мозг и если их можно было лицезреть воочию, материализуйся они вдруг, то он представлял бы свернувшегося ёжика.
«Что произошло? Откуда он возник? Почему судьба так несправедлива к нему?
Почему череда неприятностей, нарастая снежным комом, сопровождая его на недолгом жизненном пути, не сменяется чем- то иным? Кто виноват? – вопросы накатывали волнами, захлёстывая один другой и где- то ( ему так хотелось верить в это) между волнами находились ответы. - Почему? Как выцепить эти ответы? Как подгадать?»
Руки, лежащие на рулевом колесе, мелко и нервно дрожали. Взгляд, похожий на взгляд загнанного зверька, заметно потух и всё же его выражение лица, только недавно полное самодовольства и наглости, вдруг в одночасье разом стало до презрения жалким.
- Пересядь за руль! – уже не в силах совладать с нервным напряжением, дошедшим до предела, он рявкнул на Митьку, приютившегося на правом сиденье. Рявкнул отрывисто и коротко, тоном более подходящим крупной овчарке, нежели человеку, отчего тот весь съёжился и вжался в спинку сиденья, словно готовясь получить хороший удар.
Серый нажал на педаль тормоза. Будь стёкла открытыми, в салон бы ворвался едкий запах горелой резины, что поднялся от колёс, оставивших на асфальте чёрную полосу стёртых протекторов. Стрелка спидометра, только демонстрировавшая скорость около ста восьмидесяти километров в час, упала до нуля. Серый, открыв дверь со своей стороны, вышел из машины и обошёл её спереди.
Митька пересел на его место. Отсутствие практики сразу выдало его с головой, включив передачу, он резко дёрнул машину, а затем и вовсе заглушил.
- Ты, лох! Всему учить надо? – вызывающе надменно орал Серый, хоть таким образом надеясь излить скопившееся напряжение, всю злость и страх, что таились в нём.
Митька только съёжился в силе ничуть не уступавший Серому, а в драке и вовсе превосходивший его, но… вот так запросто человеку в сердце нож всадить ( от этой мысли его даже передёрнуло), это выше его сил. А Серый всадил. И последний аргумент пугал его более всего: «а что если он и его также? Где гарантия, что он не сделает этого?» Серый завёл движок и, включив передачу, выжал сцепление.
Машина начала набирать обороты. Стрелка спидометра стремительно двигалась к отметке сто. Впереди километрах в пяти, по обеим сторонам виднелись отблески света, явно обозначая деревню, за нею же находился пост КПМ.
А что если объявили план «перехват»? Возможно, их даже уже разыскивают? – сознание рисовало мента, застёгивающего на его запястьях стальные браслеты, а затем рывком заталкивающего в «воронок», напоследок наградив хорошим ударом дубинки. И всё это под прицелом «Калашей». Серый мучительно напрягал извилины, отчего те только в спираль не закручивались, - что делать? В какую сторону дёргаться?
До деревни, где живёт его бабушка, километров двадцать с гаком, но именно там и будут искать, если дома не найдут. А ещё где? Голова подобно гранитной глыбе, подвергнувшейся удару молотом, раскалывалась на мелкие осколки и никак не хотела собираться в единое целое.
Неопределённость и страх перед будущим – а бояться было от чего: мокруха да ещё угон автомобиля, да ещё в сговоре плюс скрылся с места преступления, если взять и всё вместе сложить, выходило более чем достаточно
«Вот натворили делов! И чего ему вздумалось прицепиться к этой шалаве, шла бы своей дорогой!» О девушке, - что ни сном, ни духом не знала о них, да и знать бы не желала, - он не хотел думать иначе. «Только помани пальцем, набежит толпа, а тут: на тебе, ему «домашней» захотелось. Да кому такие нужны? Нет бы тыквой пошевелить », - все мысли Серого, обвиняюще касались Саньки.
А что в руки нож ему никто не вкладывал, он не хотел знать. Знал же на что шёл. Хотя, если бы не Санька, а другой остался лежать, вряд ли так дрожал бы за свою шкуру, за свою никчёмную свободу. Санька бы через пахана выторговал их.
Началось же у них всё с малого. Вначале дружба, обычная, мальчишеская, а после… Были, конечно, намёки, на чём Серый не зацикливал внимания (а надо бы!!!), пока как- то на пьяную голову не оказались вдвоём на одной кровати. И тогда ещё был шанс… Был… Но он не воспользовался.
После уже, Серому ничего не оставалось, как подчиниться более изворотливому другу. Тот мог всё разболтать и причём сделать так, что оставаясь в стороне, Серый же по самые уши в дерьме. И никому не докажешь, что ты был с Санькой. Кто тебе поверит? А вот утвердиться в мысли, что да, «Серый – голубой», могли все, это однозначно. Тут никаких сомнений быть не может.
Именно с того момента Серый лелеял мечту расквитаться с Санькой, но никак не удавалось: избить его – так завтра тебя самого до полусмерти замашут, убить – этого он не в силах был, до сегодняшнего вечера. Да и сейчас, он едва ли осмелился бы, - метил- то в другого.
Пьяная хмель уже давно успела улетучиться и на его место приходило состояние хуже некуда.
Перед глазами возникло искажённое болью лицо Саньки, с уже остекленевшими глазами, в которых навсегда застыл немой вопрос: за что? За что?! Серый бы ответил за что: за всё! За унижения! За оскорбления! Удерживало другое: страх.
Дикое чувство страха, сковавшее все члены его тела, охватило и сознание. Серому стало не по себе. Чем дальше отъезжали они от города, тем больший ужас вселялся в их души.
Они съехали с шоссе на грунтовку: куда ведёт, где заканчивается и главное: что ожидает впереди, об этом они не задумывались, оставив где- то в стороне от главной мысли. Страх возможной погони, присущий диким зверям, гнал их вперёд. Машину било на ухабах и рытвинах, и никакая подвеска, тем более рассчитанная на хорошую дорогу, не спасала от тряски, лишь слегка приглушала.
Проехав около получаса, они заехали в лес. Свет фар выхватил белые стволы берёз, вплотную обступившие дорогу, зелень травы. Вся эта прелесть, красота в другое время, конечно же, не осталась бы без внимания, но только не сейчас. И надо было случиться, что на их пути, пересекая дорогу, оказалось поваленное дерево. Митька притормозил.
- Что делать будем, Серый? – обернулся он к Сергею.
- Что- что? Выбираться надо, - сухо и отрывисто отрезал тот.
- Как? – Митька от страха испытывал трудности в сообразительности и без того тугой на ум.
- Вылазь! – Серый дёрнулся за руль.
На ходу Митька устроился рядом. Развернуться никак не получалось, плотная стена леса не давала иной возможности, как выехать задом. Серый пристально вглядываясь, как бы не наехать на деревья, повёл машину.
Уже почти на окраине, то ли поспешил Серый, то ли что другое, но он наехал- таки на дерево. Ругаясь на чём свет стоит и, отматерив Митьку, неизвестно до какого колена, тот молча перенёс всё, Серый вышел из салона. Правые задние фонари разбиты. Гримаса злобы исказила его лицо. Со всего размаху он ударил носком по остаткам плафонов, затем вернулся на место.
Посидев с минуту, он вывернул машину. На окраине они остановились. Куда ехать?
Мысли, какие ещё оставались, перепутались, оставаться здесь, тоже не резон. Где находятся конкретно, ни один из них не мог сказать утвердительно. В какой- то момент до чуткого слуха Серого донёсся звук храпа. Он взглянул на Митьку. Тот, запрокинув голову, как ни в чём не бывало, спал. Вкладывая всё зло, отчаяние, что бурлили на душе в поисках выхода, он двинул ему по челюсти. Митька ударился об стойку двери.
- Ты чё паришься?
- Ещё слово, ваще останешься здесь, - процедил Серый сквозь зубы, продолжая размышлять. Совсем неожиданно, но к месту и вовремя, он вспомнил недавно откинувшегося чувака, что пару недель назад гостил у него. Окрылённый своим открытием, он вырулил на дорогу и, ни на что особо не обращая внимания, стремительно рванул вперёд. «Если он дома, всё одно что- то да подскажет. Лишь бы дома был. Лишь бы дома.» - Словно заклинание повторял он про себя, при этом не забывая следить за дорогой.
Они снова выехали на шоссе. Проезжая мимо одной деревни, встреченной по дороге, в сознании Сергея всплыли несколько букв с указателем поселения. И чисто интуитивно он сопоставил их с другими. Всё совпадало. Сдав назад, он ещё раз прочитал название: «Протасово». Да, всё верно. А деревня, как в военное время, нигде ни огонька. Как отыскать его? Если бы знал фамилию, а то Андрюха, да ещё погоняло «Штырь».
Они всё же заехали в деревню и у первых домов остановились. Никто не решался нарушить тишину. И будто громом разорвала тишину мелодия звонка, раздавшаяся из сотового телефона, откуда- то из- под сиденья. Серый нагнулся и пошарил в темноте рукой, пока пальцы не нащупали его. Подняв трубку, всмотрелся в дисплей.
- Ответить собрался? – ляпнул Митька, сам не осознав какую сморозил глупость.
-?! –взгляд Серого, холодный и жёсткий, красноречиво объяснил всё, без лишних слов. Но звонящий не унимался, поняв, что абонент не ответит, скинул сообщение: «Саня, возьми трубку, есть что перетереть». Ни подписи, ничего.
- Что делать- то будем? – нарушил молчание Серый.
- Поедем по улице, авось кто- нибудь да встретится, - ответил Митька, ободрённый тем, что с ним советуется друг.
Серый включил фары и окружающая ночь, казалось, стала ещё непрогляднее. Свет фар отражался от окон, скользил по стенам домов, заборам, пока не привлёк внимание друзей, выхваченным одиноким силуэтом на дороге. Заметно приблизившись,
Серый окликнул:
- Зёма, не подскажешь?
Цепкий взгляд Серого заметил, как парнишку передёрнуло от страха:
- Да не боись ты, - поравнявшись с ним, уже тише:
- Зёма, не подскажешь, где Андрюха живёт? Погоняло «Штырь».
Парнишка в задумчивости насупился, в темноте повисла немая тишина.
- Недавно откинулся с зоны, - подсказал Митька.
- Он… на другом конце деревни живёт, - ответил наконец тот.
- Ну, а показать можешь?
- Ну, могу.
Серый приподнял кнопку замка задней двери:
- Присаживайся.
Парень, всё ещё во власти страха, открыл дверь и проник в салон.
Проехав минут пять, парень подтянулся:
- Вот здесь он живёт, - указывая пальцем на тёмный силуэт дома, произнёс он.
- Ну вот и всё, приехали, - обернулся Серый к Митьке.
Парень почувствовав, что со своей стороны он ничем более не обязан, спешно ретировался.
- Митька, я счас приду, перетру со Штырём, а ты пока посиди.
Стоило ему остаться в салоне одному, как невольно вспомнил Саньку, и на миг даже представилось, что тот лежит на заднем сиденье. Зубы громко застучали от накатившего страха, сердце зашло куда- то далеко, а ноги, ног он чувствовал. Неумело перекрестился, наспех вспомнив слова из молитвы: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.Аминь».
Наваждение не исчезло. Митька молил, чтобы Серый скорее вышел и сел за руль.
- Чё дрожишь? – удивился Серый, усаживаясь на сиденье.
- Да, похмелье, - соврал тот.
Андрюха распахнул ворота и взмахнул рукой, приглашая заехать.
Ворота со скрипом и скрежетом закрылись за ними.
- Пойдём в хату.
Митька вгляделся в хозяина дома: не высокий, но крепко сбитый, с короткой причёской в кожаной куртке, лет тридцати. Лишь взгляд, по волчьи прищуренные глаза, выдавал в нём человека, немало изведавшего в жизни, причём в худшем виде. Но это всё уже зависит от выбора самого человека.
-Андрей, - протягивая руку, представил он своё имя, не дожидаясь, когда это сделает Сергей.
- Митька,
- Будем знакомы, Митяй, - усмехнулся Андрюха, поняв, что перед ним обычный щегол, пытающийся изображать из себя борзого. – Не против, если буду звать так?
- Нет, - Митька был счастлив, что его считают ровней.
- А то бы был против, - съязвил Андрюха.
В кромешной тьме миновав сени, они вошли в комнату. Митька поразился странному контрасту убранства. Грязный, долгое время не знающий ни воды, ни краски облупленный пол, древние стулья, на столе лишённой даже подобия скатерти, сверкая серебром разместился центр. Вдоль стен стояли повидавшие всякого кровати. Андрюха включил музыку:
И упал не смог я встать,
Загребая пыль ладонями.
Не хотел я умирать,
Но меня не поняли…
- Рисуйте, - нарушил строй песни Андрюха. Пацаны молчали, - может перетрём тему. Не зря же притаранили?
- Да, не зря, - начал Серый и в деталях поведал историю, в которую они втянулись по вине Саньки. Андрюха слушал молча, иногда в знак согласия прикрывал веки, порою его губы трогала презрительная усмешка. Но на месте, где Сергей описал убийство, его лицо посуровело, брови насупились. Видно было, Андрюха пытается что- то решить, не раскрывая карты, лишь один раз он обронил:
- Да, пацаны, вы вляпались…
Андрюха, как и другие, не знал тайны, которую Санька унёс с собою в могилу, иначе… Иначе он не то, чтобы разговаривать, здороваться бы не стал.
Сергей первым пришёл в себя:
- А что делать- то?
- Думать будем…
Ответ не ахти как обнадёживающий, но хоть что- то.
- Ладно, харе на седня, завтра видно будет, - Андрюха рывком встал с кровати и выключил центр. – Спать пора.
Не дожидаясь, пока они разберутся, он выключил свет, а через минут десять послышалось ровное дыхание спящего человека.
Они проснулись утром, когда солнечные лучи, проникнув в комнату, упали на их лица. Андрюхи дома не было. Митька, протирая заспанные глаза, вопросил Серого:
- Серый, а куда это он?
- А я почём знаю? Ушёл, значит по делу, - деловито изрёк тот, хотя и самого заставил задуматься этот вопрос. Но, помолчав, добавил:
- И ваще, не твоё дело…
Митька нахмурился, скрывая обиду. И так они молчали, пока не раздался звук хлопнувшей двери, а затем в комнату ввалился Андрюха:
- Чё, встали?
- Угу, - за обоих ответил Митька.
- Значит так, никуда не ходить, тачку раскидайте, счас ещё пацаны подвалят. Будут бабки, скину вас по одному адресу, а там… - он помолчал и прибавил:-никто искать не будет.
…Прошло полторы недели, пока необходимая сумма была набрана и вечером они решили отметить отъезд, по случаю куплена водка, закуска. Ни один из них и предположить не мог, что продавца прокололи.
Утром Сергей вытирал лицо, когда в проёме двери вырисовался силуэт в форме.
- Уезжать собрались, - как бы подтверждая своё предположение, произнёс он, изучая билет, оставленный на столе. – Поспешили. Скоро бесплатно повезут. Собирайтесь, - он, повернув голову в сторону, бросил презрительный взгляд…
Аскольд Де Герсо .