рассказы бабьего лета

         


               ЭТОТ РУССКИЙ БОГАТЫРЬ

    День был воскресный. На дворе стояло бабье лето. Листья на деревьях меняли свою окраску и при легких порывах ветра парили над землей, словно крошечные паршютики. Воздух был хрустально чистым. Солнце выглядывало из-за облачка, пригревало тепло и ласково. Все располагало к отдыху и задушевной беседе.
    Мы сидели возле дома Степана Васильевича. Вспоминали молодость, делились своими радостями и огорчениями. Разговор зашел о сильных людях-богатырях земли русской.
    - Было это давно, когда мне было лет шестнадцать или чуть побольше, - начал свой рассказ Степан Васильевич. - Все мы в эти годы молодцы, сильны, смелы, умны. Всем нам кажется, что отцы и матери нас не понимают, а люди постарше и вовсе ни на что не способны. В этом возрасте мы все герои.
      Стояла такая же осень, как нынче. Нас с училища отправили на уборку  урожая в колхоз. Деревня куда нас привезли, называлась, не то Солнечная, не то Радужная. Что-то очень красивое было в ее названии.
      Определили нас с приятелем к бабке с дедом. Им тогда уже, наверное, за семь десятков было.
       Подошли мы к их дому и вытаращили свои глазищи. Дом-то был сложен всего из шести рядов бревен, а высота не менее трех метров без крыши. Мы с приятелем стояли и гадали, как же это такие бревна из леса  тащили. Дом был построен, наверное, еще до Октябрьской Революции. Бревна на доме давно потемнели, но мощь их завораживала. «Когда его строили, тракторов еще не было»,- решили мы с приятелем.
      Увидели в окне старушку и по ее довольной улыбке поняли, что мы не первые любуемся их домом.
      Приняли они нас с добром. Они оба были не большего роста. Дед, наверное, метр шестьдесят вместе с кепкой, а бабуля и того меньше. Но какое-то необыкновенное достоинство исходило от них, особенно от деда. Он был молчалив, но не угрюм. Двигался спокойно, не спеша. Говорил он негромко, но очень отчетливо выговаривал каждое слово. И невольно возникало очень уважительное чувство к этим простым деревенским людям.
       Желание узнать, как же строили такой дом, меня не покидало с первой минуты, как я его увидел. Бревна на доме были распилены вдоль на две половины. Внутри они так плотно прилегали одно к другому, что, казалось, будто сделаны стены из одного монолита. На стенах не было  даже побелки, Чисто промытые бревна были с годами отполированные до блеска.
       Деда расспрашивать у меня не хватило смелости, а вот бабулю мы с приятелем разговорили. Услышав, ее рассказ мы не поверили собственным ушам.
       Дед родился в конце девятнадцатого века. Очень молодым парнем воевал на первой мировой войне. Вернулся домой целым, невредимым. Когда решил жениться, надумал построить дом. Он уходил в лес отыскивал такие большие деревья. Валил, готовил кряжи, и один вытаскивал бревно к месту, где можно было положить его на сани, в которые были впряжены две лошади. Потом на месте пилил пополам и рубил сруб. Мы смотрели на деда, и нам не верилось, что в этом маленьком человеке такая силища.
       Но в один из погожих осенних деньков наши сомнения были рассеяны. Однокурсники, жившие в других домах, также как мы были поражены домом наших хозяев, а еще больше рассказом о нашем дедуле.
      Однажды мы с дедом сидели на бревне, напротив нашего дома. Подошли двое наших товарищей и начали подшучивать над ним. Он их слушал и молча ухмылялся в усы. Потом снял с головы одного забияки, довольно дорогую кепку и спросил: «Хочешь фокус?»  «Да!»- ответили все дружно.
      Дед встал, подошел к бане, она одной стороной выходила на дорогу. Он взялся  рукой за угол, приподнял его и положил под него кепку. Все ахнули.
      Дед спокойно сел на свое место. Забияка подошел к бане, ухватился, как дед за угол, но не тут-то было. Взялся, обеими руками, но снова неудача. Позвал дружка своего, но снова ничего не вышло. Тут и мы с приятелем решили помочь, но баня нам не поддалась.
       Дед же спокойно сидел и курил папиросу.
      - Ну что? Кепку-то надо? - Спросил он у потерпевшего.
      - Да!
      - Видишь у бани лопату?
      - Да.
      - Вот бери ее и в огород. Накопаешь ведер десяток картошки. Вот тогда и получишь свою модную фуражку.
      Забияка с грустью посмотрел на свои до блеска начищенные ботинки, на хорошо отутюженные стрелочки брюк.
      - А можно я это сделаю завтра?
      - Можно. Только завтра и фуражечку получишь.
      - Хорошо. Я мигом. - И парень бегом бросился к своему дому.
     Минут через десять он был уже в рабочей форме. Взял лопату, ведро и работа закипела. Через полчаса задание было выполнено. Он подошел к деду и сказал:
      - Спасибо за науку! Век не забуду. Завтра мы с ребятами выкопаем вам всю картошку.
       Слово свое он сдержал. На другой день мы дружной гурьбой работали на дедовом огороде.
      Дед тоже сдержал слово.
      - Хорошо. Только  в другой раз думай, что говоришь и делаешь. Иначе на большие неприятности можешь нарваться.
      Встал, не спеша, подошел к бане. Снова одной рукой ухватился за угол, приподнял, другой рукой достал кепку. Отряхнул ее о колено. Надел на голову забияки и неторопливо ушел в дом.
     Теперь мне самому примерно столько же лет, сколько было тогда деду. Но я, до сих, пор хорошо помню события той осени, и науку, которую преподал нам тогда простой, русский, деревенский богатырь.