РОЖДЁННАЯ НЕБОМ. Часть вторая: Богиня и волшебник
Глава двадцатая
Наверняка любой из тех, кто с вниманием и интересом читает сие повествование, обратил внимание на описания городов, в которых до сих пор довелось побывать нашим героям. И отметил про себя, что ни один из этих городов не похож на другой. К примеру, Оттари был мало похож на Арохен, бывший значительно крупнее и имевший спиральную планировку основных улиц и дорог, гораздо меньше на Лиерам, ещё меньше – на Эритон и другие портовые города Северо-Запада Эллиоры. И уж, конечно, меньше всего он был похож на приморский порт Оден-Лагри на северо-западном побережье Гинвандии. Что же касается города под названием Серрам, бывшего столицей легендарного Затерянного Королевства с гордым именем Эйладор, то о нём следует сказать нечто особенное. Этот город имел, примерно так же, как и Арохен, спиральные дороги и проспекты. В самом центре, на довольно высоком, но пологом холме, располагался величественный замок из цветного стекла, розового мрамора и обильного в недрах здешних гор радужника*. Этот замок, с основанием в форме двенадцатиконечной звезды, высоченной центральной башней с металлическим шпилем, уходившим в небо, шестью башнями поменьше и главным куполообразным зданием, размещавшимся в середине, под центральной башней, и имевшим парадный выход в восточном направлении, а запасные – по всем остальным трём частям света, представлял собой великолепнейшее зрелище.Но особенно роскошно он выглядел во время заката, когда угасавшее Небесное Око озаряло светлый камень и стекло в немыслимо красивые оттенки, а радужник сверкал в лучах заходящего светила всеми яркими цветами, какими, наверное, может сиять разве что трон самого Владыки Неба. От этого холма на три стороны света шли спиральные трассы, охватывая весь город, расположившийся вокруг Дворца и напоминавший также по форме звезду, из "лучей" которой выходило двенадцать прямых дорог, начинающихся также от главной площади вокруг основания холма с Дворцом. Кроме того, на восток от мраморных ступеней, ведущих вниз от парадного входа во Дворец, вела прямая широкая дорога, называемая Королевской. На выходе из города она разветвлялась на четыре, которые шли в разных направлениях, пересекаясь с другими, до самых границ Королевства, но не за их пределы, поскольку Эйладор был закрыт от остального мира невидимыми, но ощутимыми стенами. Лишь одна из этих дорог вела на север, в сторону Мраморных гор, и приводила к их подножию. Собственно, дороги были даже не особо необходимы тем, кто умел мастерски передвигаться по воздуху, однако в Эйладоре местное население предпочитало именно поездки по серовато-белой глади трасс, выложенных умелыми руками многих мастеров плоскими каменными плитами. Дороги здесь были гордостью и достоянием, но, увы, нужны были лишь для перемещений в пределах Королевства. За его пределы местный народ выбирался редко, путешественников среди эйладорцев было немного, и главными из них был, разумеется, Король и его послы, которые посещали многие страны мира Элайи, причём зачастую инкогнито. Немногие, за исключением, пожалуй, правителей других стран и их приближённых, не знали об этом Королевстве, его правителях и послах. Это было сделано, главным образом, для того, чтобы сохранить в безопасности потомков выжившей части народа Клирии, до тех пор, пока силы Тьмы не будут окончательно повержены и изгнаны из этого мира.
Но вернёмся к описанию города Серрама. Величественными и неповторимыми здесь были не только королевский Дворец и окружавшие его несколько храмов, похожих на сказочные творения Матери-Природы в облачный день или руки художника, вдохновлённого Высшими Силами. Весь город представлял собой гармоничное сочетание зданий и построек разных размеров и форм. Даже самые небольшие дома на окраинах, принадлежавшие мелким ремесленникам и их семьям (каждый житель Серрама, согласно местному Закону, имел право заниматься собственным ремеслом, которым могло быть какое угодно дело, вплоть до гаданий, рисования песочных картин и сочинения стихов – за каждое из таких самодеятельных занятий, при указании их в Реестре Королевского Совета, полагалось собственное жильё, а просто нанятые работники снимали небольшие апартаменты в домах у нанимателей), своей планировкой и узорами казались местными шедеврами. Отчасти это было наследием давних предков, среди которых было множество искусных мастеров-архитекторов. Весь город выглядел хорошо продуманным творением людей, руками которых водили, казалось, сами Высшие Боги.
Что же собой представлял Серрам ночью? Тогда он выглядел ещё великолепнее, озарённый множеством огней. Это были, в большей степени, не обычные фонари и факелы, а настоящие произведения искусства из особого светящегося камня - огневика. Этот минерал, добываемый, опять-таки, в недрах Мраморных гор и их окрестностей, а также заносимый регулярно крылатыми стражами Королевства, собирал за день яркий свет Небесного Ока и затем исторгал его из себя в тёмное время суток, постепенно бледнея и угасая со следующим рассветом, для того, чтобы насобирать его снова от дневного светила. Зимы в Эйладоре были прохладнее лета, хотя снег выпадал только высоко в горах, и Небесное Око в эту пору светило не так ярко, поэтому всё великолепие ночного свечения в Серраме можно было наблюдать в течение жарких сезонов и межсезонья. Однако наши герои оказались в нужном месте именно в разгар лета, поэтому, выйдя из окраинного переулка между домами ремесленников в один из парков, куда вела тенистая аллея из местных высоких деревьев с широкими кронами и большими крупными зелёными листьями, стали созерцателями невиданного зрелища. В середине парка бил высокий фонтан с десятком фонтанчиков поменьше по краям, между которыми расположились изящные, вьющиеся по тёмным чугунным бордюрам каменные растения, цветы, животные и фигурки танцующих юношей и девушек в лёгких туниках или вовсе без них. Всё это сияло в ночном сумраке нежным сиянием разных оттенков, озаряя пространство вокруг, а по окраинам парка пронзительно светили фонари, зажжённые подведённой к ним таинственной силой, которая могла либо дарить свет и тепло, либо, при неосторожном обращении с ней, поразить насмерть.
- Хотелось бы остаться здесь до утра, - предложила Аула, продолжая восхищаться произведениями неизвестных ей скульпторов. – Ведь здесь нет никого, кто бы мог там помешать наслаждаться этой красотой.
- Пожалуй, это так, - согласился с ней Этт Мор. – Однако положимся на чутьё наших проводников, что они нам скажут. Хотя я ощущаю, что здесь мы в безопасности.
- Прислушайся лучше, Этт! Мы
в безопасности, поскольку нас охраняют наши крылатые друзья и Высшие Силы, однако мне чудится, что за нами наблюдают чьи-то глаза, они вон там!
Она указала на северную окраину парка. Этт обернулся и ему почудилось, будто там, в среди тенистых крон, слабо освещённых фонарями, мелькнула какая-то тень и тут же исчезла.
- Глаз я не видел, - признался он, вздохнув. – Но кто-то там точно только что был и сразу же пропал.
- Но кто может шпионить за нами в Эйладоре?
- Стоит это выяснить. Но не сейчас, сперва нам нужно добраться целыми и невредимыми до королевского замка.
Разумеется, оба уже, как и, надеюсь, наш читатель, уже догадались, кто мог следить тёмной ночью за нашими героями в столице Затерянного Королевства, или, по крайней мере, были близки к разгадке этой тайны. Предосторожности ради Этт с Аулой присоединились к компании своих спутников-драконид, и вскоре все четверо покинули парк с фонтаном и светящимися скульптурами из огневика, в намерении побродить по остальным частям города и полюбоваться его красотами, благо ночной Серрам был всюду освещён такими фонариками, и постепенно приблизиться под видом паломников к парадному входу во Дворец.
Теперь заглянем в саму святую святых этого города и, пожалуй, всего Эйладора – королевский Дворец. А точнее – в один из его покоев, где коротала ночь одна из самых прекрасных дев Затерянного Королевства – молодая принцесса Линаэль.
Конечно, читатель наверняка задал уже вопрос, по какой причине прекрасная дочь эйладорского монарха, как две капли воды похожая на Аулу Ора и бывшая её сестрой-близнецом, не спала по ночам. Нет, дорогой друг, она прекрасно спала, когда не было о чём тревожиться, и просыпалась по утрам свежей и бодрой. Однако в последнее время бывали ночи, когда принцесса просыпалась глубоко за полночь, в свете яркого Ночного Ока, заглядвывавшего в её окно. Впервые это произошло около двух с половиной декад тому назад, когда Линаэль разбудили странные звуки в окне её покойчика, очень похожие на хлопанье крыльев. Проснувшись, она встала, чтобы закрыть окно, в которое, очевидно, задувал ночной ветер, и тут же заметила, что внутрь ворвалось что-то большое и чёрное, похожее на птицу. Быстро закрыв окно и обернувшись, она не увидела более птицы, однако перед ней стоял человек в чёрном камзоле с серебряными пуговицами, распущенными по плечам чёрными волосами и лицом, отчасти имевшим черты полудракона, но лишённый крыльев. Некто, устремивший на неё взгляд тёмных глаз, полный странных, не совсем понятных ей мыслей, намерений и желаний, но понимавший, что видел не совсем то, на что был нацелен. По крайней мере, так Линаэль мельком прочла тогда мысли незнакомца по его взгляду.
- Я не знаю, кто вы такой, - обратилась она тогда к незваному гостю сначала на своём родном языке, а затем на грасси, поняв, что тот был чужестранцем и не понимал её. – И не ведаю, чего ты хочешь и кого ищешь. А потому уходите отсюда, слышите? Уходите, иначе я кликну стражу!
- Я уйду, если ты хочешь, - ответил ей незнакомец с улыбкой, в которой она прочитала ещё большее коварство, чем в его тёмном взгляде. – Однако я уйду совсем отсюда тогда, когда дождусь прибытия сюда той, на кого ты так похожа.
- О, я не понимаю, о чём вы говорите. Расшифруйте.
- Скоро это будет вам известно, принцесса. Но я скажу, чтобы вы знали: я тоже принц и, быть может…
- Тогда, быть может, сперва представитесь моему отцу, королю Астарису, и моей матери-королеве? А после продолжим наш разговор, но, разумеется, в дневное время, а не в ночное.
- Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
Однако после этого загадочный принц так ни разу и не обмолвился словом с Королём, а гордая принцесса, обескураженная неожиданным визитом незнакомого человека, назвавшего себя принцем, с тех пор потеряла покой и вместе с ним – сон. Конечно, не всегда Линаэль с тех пор не спала по ночам, однако сон её стал тревожным и она часто просыпалась, ожидая внезапного визита неведомого гостя или просто думая о нём. Временами она сквозь сон ощущала присутствие незнакомца, однако, проснувшись, никого не видела. Плохой сон по ночам давал о себе знать тем, что по утрам и днём, на церемониях, у принцессы был усталый вид, она часто зевала, была бледна и осунулась, а под глазами залегли тёмные круги. Разумеется, она ничего не докладывала своей няньке, однако та решила, что с Её Высочеством не всё в порядке, и приглашала к ней целителей, которым удалось-таки немного наладить её здоровый сон.
И вот, в ночь, когда в Серрам тайком прибыла Аула Ора с троими спутниками, одним из которых был её возлюбленный и жених, а двумя другими – эйхан Верриэх и его племянник Ктарр, Линаэль снова было не до сна. Дочитав примерно до середины книгу, представлявшую собой сборник стихов и коротких поэм местной поэтессы Селии Раан, она захлопнула книжку и глянула на огромные часы на стене, показывавшие около двух с половиной часов после полуночи. Самое время было спать крепким и сладким, как у младенца, сном, поскольку назавтра, как ей уже было известно, назначен визит неведомых ей пока гостей, сопровождаемых двоими горцами, однако у принцессы не было, что называется, ни в одном глазу. А потому она встала и, распахнув створки окна, затянутые цветным стеклом перламутровой расцветки, принялась жадно вдыхать ночной воздух, наполненный ароматом местных душистых цветов и трав, росших в изобилии у подножия юго-западной башни, где располагалась её спальня.
Неожиданно её передёрнуло, словно от электрического удара: она ясно ощутила прикосновение к левому плечу. Не успев обернуться, она почувствовала, что чья-то правая рука обвила её талию.
Нашарив руки незнакомца, допустившего такую непростительную вольность, принцесса попыталась сбросить их с себя, однако непрошеный гость, которого она не видела, но уже поняла, кто бы это мог быть, прижал её к себе сзади, а его губы, горячие и немного шершавые, застыли на её шее.
Линаэль вскрикнула, а таинственный ночной гость продолжал свою нежную «экзекуцию», водя правой рукой по животу принцессы и постепенно поднимая её до груди.
- Что вы делаете?.. Как вы можете? Стража!..
Однако ей не было суждено кликнуть охрану так, чтобы она это услышала, поскольку загадочный наглец, спохватившись, развернул Линаэль к себе и впился в её губы, оторвавшись от них только тогда, когда принцесса, потеряв боевой пыл, стала, лихорадочно дыша, оседать на пол у ног незнакомца, а тот, увидев это, подхватил её.
- Зовите стражу, принцесса, но, когда она явится, вы будете здесь одна, - сказал он ей тоном, не допускающим возражений.
- Хорошо, господин Неизвестно Кто, я не стану её звать. Но зачем вы это делаете? Чего вы от меня хотите?
- Я понял только сейчас, что, примени эти чары к той, что я нацелен увести из этих чертогов, я бы добился того, чего хотел, если бы она не была…
Принцесса неожиданно встала на ноги, отряхнулась, поправила платье и уставилась на незнакомца, которым был всё тот же загадочный принц неведомо какого Королевства.
- Не была кем?
- Той, что нельзя увести таким образом…
- Я не знаю, о ком вы говорите, и вы пугаете меня, говоря загадками. Чего вы, собственно, хотите? Если в ваших планах – похитить меня из Дворца вместо кого-то ещё, соблазнив и заклеймив позором, вам это не удастся. Вы и так уже ответите перед Королём…
Она потёрла рукой место на своей шее, где, по её соображениям, уже красовалась досадная отметина, которая могла бы быть веским поводом для заключения коварного соблазнителя под стражу. А это вполне могло произойти, поскольку наверняка, как она полагала, негодяй пытался похитить её этой ночью, но она умудрилась сорвать его планы или, по крайней мере, оттянуть время для их осуществления.
- Хорошо, - ответил незнакомец. – Я не стану делать то, чего вы не хотите. Собственно, вы мне и не нужны, принцесса Линаэль, мне нужна та, другая…
- Ну так и пожалуйте к той, другой, - на лице Линаэль появилась усмешка. – Зачем вам я, которая вам не нужна?
- Вы сильно похожи, и я подумал, быть может, вы родные сёстры и она…
Он осёкся, видимо, поняв, что говорит лишнее.
- А что вы хотели всё-таки от меня? Говорите!
- Наверное, просто потренироваться и посмотреть, как на это может ответить та госпожа…
- Вы не в своём уме, принц! Я не знаю, о какой госпоже вы говорите! Мне рассказывали про мою сестру, которая погибла в младенчестве, не её ли вы собрались похитить и сперва потренироваться на мне в соблазнении?
- Сказать честно, я плохой соблазнитель, если не могу ничего сделать даже с такой заурядной личностью, как вы, - пробурчал Моран (а это был, как должен был догадаться наш дорогой читатель, именно он, однако дочери эйладорского Правителя сие имя и наружность не были известны). – Хорошо, не стану вас больше тревожить.
С этими словами он удалился через дверь её покойчика.
- Ну хорошо! - сердито крикнула ему вслед принцесса. – Пусть я заурядная личность, но, видимо, не такая заурядная, если могу дать отпор такому наглецу, как ты! Я не знаю, кто ты такой, и не хочу знать. Убирайся вон из Дворца! Хорошо, я не стану рассказывать о тебе отцу и скрою следы твоего злодейства, но при условии, что ты больше никогда не переступишь порог этого замка!
В порыве гнева она не заметила, что бросает эти слова уже не вслед непрошеному гостю, а няньке, которая услышала из своей спаленки эти вопли и прибежала узнать, в чём дело.
- Что случилось, Ваше Высочество?
- Этот мерзкий принц… я не знаю, кто он и откуда, но он меня преследует и пытался похитить. Помоги уже как-нибудь, чтобы он здесь больше не появлялся…
- Деточка моя, если это тот самый человек, о котором ты говорила, то это злой колдун, остерегайся его как только можешь. Он ведёт себя открыто и не скрывает своих намерений, зная, что его не смогут поймать и заключить в темницу. Возьми мой талисман.
С этими словами уже не совсем молодая женщина протянула принцессе кулон в виде ромба из лакированного серебра, в середину которого был вделан крупный рубин.
- Благодарю тебя!
Линаэль обняла её, и на этом ночные приключения закончились. Спрятав под подушку оберег и уложившись спать, она, наконец, заснула крепким сном.
Утром наступившего дня среди обитателей Дворца и прилегающих к нему зданий с постройками пронеслась весть о прибытии гостей, которых, как выяснилось, никто не приглашал. Король Астарис был в отъезде, поэтому стражам поступил ответ от Королевы Энейи, распорядившийся принять гостей, назвавшихся паломниками с окрестных гор. Узнав, что это были два хорошо известных ей крылатых горца, сопровождавших двоих неизвестных молодых людей, обозначившихся женихом и невестой, она отдала новое распоряжение – немедленно принять их и провести в гостевые покои Дворца, где они дождутся прибытия Короля.
Аула, которая уже знала о том, что во Дворце Серрама и его супруги проживает точь-в-точь похожая на неё принцесса, хотя и не верила в это до конца, предусмотрительно закуталась в плащ и наполовину закрыла лицо. Гостям были оказаны все почести, которые полагались паломникам, однако их не стали спрашивать, ради чего они прибыли во Дворец. Объектом паломничества в Серраме, как известно, была великолепная статуя Великой Богини из бело-розового мрамора с враплениями радужника и кварца, рубиновыми устами и глазами-сапфирами, находившаяся под куполом самого большого храма. И доступ к этой святыне разрешался тем, кто покажется непосредственно главному жрецу или, при отсутствии оного, самому Королю, бывшему также её Хранителем. Считалось, что эта Великая Женщина, воплощённая некогда в обличье прекрасной Эраиды, одной из основательниц Великого Клирианского государства и праматери этого народа, была покровительницей и хранительницей города Серрама, самого Королевства Эйладор и его правителей, вселяла в них надежду и делала недоступными для врагов. У каждого народа в мире Элайи была своя праматерь, являвшаяся частью Существа самой Великой Матери Миров.
Гостиная, в которой расположились четверо гостей, была роскошной и в ней царила приятная прохлада. В ожидании прибытия Короля все четверо, дабы не заскучать, предались интереснейшей игре в словесный лабиринт, которым за пару часов разрисовали весь принесённый им свиток. Наконец, парадная дверь гостиного зала распахнулась и на пороге появилась молодая девушка в причудливом наряде, с торжественным раскрасом на лице и глазах и с высокой изящной причёской, подобающей, наверное, лишь королевским особам. Это была, как уже наверняка понял наш дорогой читатель, принцесса Линаэль. Все четверо встали и поклонились ей. Она же решительно, но спокойно приблизилась к чужестранцам, внимательно их рассматривая, поприветствовала их, и затем её взгляд остановился на закутанный в неказистый, в сравнении с туалетом принцессы, серебристо-коричневый плащ из недорогого амантийского волокна.
- Так кто же ты, незнакомая гостья? – спросила Линаэль, обратившись к ней на грасси, поскольку, как сама понимала, чужестранка вряд ли могла изъясняться на клирианском наречии и понимать его, если только не изучила этот язык ранее.
Принцесса улыбалась, а потому Аула также почувствовала к ней расположение.
- Я намерена сказать Королю Астарису… - начала она, обрадовавшись, что разговор их возможен без переводчика, и одновременно с этим немного смутившись: ей показалось, что обитательница роскошных покоев и впрямь очень похожа на неё саму, однако роскошное облачение, несколько надменный взгляд и горделивая осанка заметно отличали её.
- О, нет, нет! – оборвала её Линаэль. – Скажи, кто ты, назови своё имя.
- Моё имя – Аула Ора, и я прибыла сюда из Королевства Аманта. А это – мой жених, Этт Мор…
- Замечательные имена, но мне, к сожалению, они не знакомы. И, очевидно, вы прибыли из очень далёкой страны. Как вы нашли Эль-Ктарра и Верриэха?
- Это долгая история, Ваше Высочество, - ответил за Аулу Этт. – Если будет время, мы расскажем.
- Я буду ждать с нетерпением, - тонкие черты лица Линаэль озарились улыбкой, а строгий взгляд, наконец, смягчился. – Однако ещё более мне не терпится побеседовать с нашей гостьей, если она не возражает и вы все тоже.
- Мы не возражаем, - последовал незамедлительно ответ из уст эйхана Верриэха, а его племянник, слегка улыбнувшись и окинув всех взглядом, молчаливо кивнул.
- И я, - ответил в последнюю очередь Этт, встретившись взглядом сначала с Эль-Ктарром (как его назвала Линаэль), затем с принцессой и, наконец, со своей возлюбленной. – Но позже я непременно узнаю, о чём вы говорили.
- О, благодарю вас! – восторженно произнесла Линаэль и, взяв Аулу за руку, потянула её за собой.
Они миновали несколько пролётов и лестниц, ведущих наверх, прежде чем очутились в покоях принцессы. На одной из стен, слева от входа в просторное помещение с высокими двухстрельчатыми окнами (они отличались от окон в Главном зале тем, что те были шире и наверху были трёхстрельчатыми – как тут считали, «стрелки» означали восходящее в Небеса пламя, однако для спален и прочих жилых помещений более подходила двухстрельчатая символика, означавшая союз двух сердец – мужского и женского) внушительным прямоугольником с причудливой изящной гравировкой в углах и по краям располагалось зеркало из несколько затемнённого стекла, более всего напомнившее Ауле магические зеркала из легенд и сказок, услышанных или прочитанных ею в детстве. По тем сказкам и легендам, те зеркала принадлежали добрым либо злым магам и волшебницам, и, в зависимости от того, кому принадлежало зеркало, с помощью магического призыва и разных ритуалов можно было вызвать образ и дух его обладателя или обладательницы, вне зависимости от того, жили они в это время в мире людей или уже нет. Пока же наша героиня рассуждала, какому магу или волшебнице могло принадлежать сие произведение зеркального искусства, на неё из глубин Зазеркального Мира глядела точь-в-точь похожа на неё молодая особа с выразительными голубыми глазами, небольшим носом, тонкими тёмными бровями вразлёт и благородными, утончёнными, почти нереальными чертами лица – овального сверху и немного зауженного к подбородку. Она смотрела задумчиво и слегка ошарашенно, взгляд был довольно усталым, а щёки – несколько впалыми, как у человека, долгое время пробывшего в пути, прошедшего множество испытаний и довольствовавшегося всё это время скромной пищей. Долгое путешествие оставило свой след ещё и на цвете её лица, в виде не очень значительного загара, какой можно было предположить на изначально светлой, тонкой коже. Такой же оттенок покрывал и её руки. Правда, сон путешественницы был не слишком плохим, поскольку тёмные круги под глазами были почти не заметны. И всё же, в выражении этого лица читалась усталость, и оно было, несмотря на приобретённый в жарком климате загар, было бледно. Отблеск дневного света, врывавшегося в распахнутые окна, озарял образ светлыми красками и сказочным сиянием, однако и в этом свете Аула усмотрела оттенок перенесённого трудного пути.
Аула не спеша скинула с себя длинный, неказистого цвета плащ – то же самое сделала и дама в зеркале. И после этого развернулась спиной к зеркалу, устремив взор на вполне реальную обитательницу этого замка и усмотрев в ней весьма заметное подобие себя. Те же черты и та же, как ни странно, усталость в глазах и бледность в чертах прелестного лица. И даже загар, более выраженный, чем у Аулы, поскольку принцесса Линаэль с рождения жила в этой стране, более щедро озаряемой лучами Небесного Ока, чем Королевство Аманта. Однако Аула заметила это только на руках принцессы, поскольку лицо и шея последней были покрыты слоем белил, поверх которых были к тому же нанесены в виде лучей некой звезды изящные полоски алого, серебряного и золотого, а над верхней губой и в середине подбородка красовалось несколько искусственных тёмно-коричневых родинок. Ресницы принцессы были так же чересчур темны и неестественно длинны, а брови каким-то странным образом по внешним краям загнуты слегка вверх и украшены мелкими, сияющими в дневном свете кристаллами алмаза. И всё же, несмотря на внешний контраст с лишённым всякого искусственного раскраса лицом Аулы и её отражения в зеркале, она заметила поразительное сходство с собой в чертах её лица и, в особенности, в глазах.
- Так ты удивлена? – спросила принцесса тоном, с виду так же мало окрашенным человеческими чувствами, как и её внешний вид – гармонией с Матерью-Природой, однако всё же Аула уловила в её голосе волнение. – Мне не раз говорили, что у меня была сестра, но пропала, когда мы были ещё младенцами.
- Я очень удивлена, Ваше Высочество… - Аула потупила взгляд, но затем вновь взглянула в глаза принцессы. – Но не более, чем когда дракониды мне сообщили, что я – дочь короля Астариса.
- А я – не более удивлена, чем когда мне об этом сообщили отец и мать, но это было ещё тогда, когда я была маленькой беззаботной девочкой, прыгала по лестницам, бегала вокруг Дворца, удирая от своих нянек, и дразнила птиц. Но тогда мне сказали, что ты погибла.
- А мне никогда никто раньше не говорил, что я – королевская дочь, - ответила Аула, немало смутившись тем, что рассказала Линаэль о своём поведении в детстве, очень сильно напомнившего то, как проявляла себя она сама. – А теперь, видно, нам обеим суждено принять и осознать в полной мере, что мы родные сёстры и что я нашла свой родной дом.
При этих словах она смахнула невольно накатившие слёзы. Едва последнее стало заметно Линаэль, как с неё тут же слетели и рассыпались в прах вся её сдержанность, отчуждённость и аристократическая надменность. Перед Аулой и в самом деле предстала почти она сама, разве что облачённая в роскошный наряд принцессы и раскрашенная рукой искусного мастера (или мастерицы) женских декораций. Глаза Линаэль точно так же наполнились слезами, она бросилась к Ауле и обняла её, несколько раз поцеловав её лоб и виски. Точно так же сделала и её сестра. К счастью, причудливый макияж Линаэль оказался стойким к влаге, поэтому лицо Аулы не испачкалось, разве что немного покрылось блёстками и к её щеке пристала одна из «родинок», покинувшая своё место на лице хозяйки.
- Я так рада, что мы, наконец, увиделись, хотя и не в детстве! – восклицала принцесса. – Пойдём же, нужно немедленно представить тебя Королю и Королеве и сказать, что ещё одна их дочь вернулась домой!
- Ах, конечно, это нужно сделать, когда Его Величество вернётся, или можно сперва познакомить меня с нашей матушкой? – при последних нескольких словах лицо Аулы вновь стало серьёзным.
- О, не сейчас, пока батюшка ещё в путешествии, наша матушка ещё не вернулась с объезда городов и селений нашего Королевства, а вместо неё сейчас этим городом правит Королевский Совет, хотя он не может принимать решения и осуществлять их в отсутствие Их Величеств. Поэтому мы немного подождём, и…
И тут она, раскрыв рот, хлопнула себя ладонью по лбу, чем окончательно теперь развеяла весь свой королевский флёр, показав свою настоящую суть - живую, подвижную, преисполненную всевозможных чувств и идей.
- Что случилось? – спросила Аула, в душе и взгляде которой, однако, вместо оживления появился испуг.
- Я совсем забыла предупредить тебя…
В этот раз лицо принцессы стало очень серьёзным и озабоченным.
- Предупредить о чём, Линаэль?
- О том, что… моя дорогая сестра, тебе грозит большая опасность, и нужно что-то делать, для этог я и жду особо возвращения родителей…
- Какая опасность?
При этом вопросе, однако, Аула вздрогнула.
- Этой ночью меня пытались похитить и увезти очень далеко, но потом выяснилось, что это была просто репетиция… я поняла именно так. Он хотел украсть кого-то другого, и только теперь я поняла, кого.
- Значит – меня? – Аула сверкнула глазами, выпустив из них видимые и почти ощутимые искры, и ткнула себя указательным пальцем в грудь. – Но кому здесь это нужно, и кто он?
- Одному негодяю… и кто он… какой-то принц, явно нездешний, или кто-то называющий себя таковым. Он пытался соблазнить меня и взять силой. Это невероятно возмутительно, его нужно публично судить!
Она показала Ауле след несостоявщегося соблазнения, не очень хорошо замазанный белилами.
- Так, значит, он назвал себя принцем… а как он выглядел?
- Такой высокий, стройный, смуглый и весь в чёрном, с тёмными глазами, примерно как у твоего жениха. Его лицо можно назвать красивым, если бы в нём не было какой-то такой свирепости, а взгляд не был бы хищным. Мне показалось, что он не совсем человек, к тому же, когда я впервые его увидела, вначале мне померещилась чёрная птица, влетевшая в окно.
- Значит, это он… - вполголоса ответила Аула, и её лицо заметно побледнело, но затем его выражение приобрело некоторую решимость.
- Кто – он? Ты его знаешь?
- Я с ним не знакома, но это тот, за кем мы следуем по пути. Мы наслышаны о нём.
- Следуете по пути?... Но зачем? Он же злодей?
Аула усмехнулась.
- В этом злодее кроется своя тайна, которую мы с Эттом уже знаем, он узнал её первым.
- И вы знаете его имя?
- О да! Это Моран, принц Геспирона, сын несостоявшейся Императрицы Иеры, вдовы Паллиэна.
- О Небесные Владыки и Мудрецы Аттары! Мне ведь не раз рассказывали об этом отродье Тёмной Королевы, но я подозреваю, что он не сын убитого Императора Зла. Я не знаю, кто его отец. Об этом здесь не говорят, может, ты это знаешь?
- Я знаю, кто он, но не стану раскрывать эту тайну, если она здесь таковой является. Скажу только, что его родной отец - существо со светлой душой, исполненное силы, доброты и благородства, однако, как я заметила, он проявляет слабость в отношении красивых женщин.
- Так, значит, вы знакомы…
- Да, недавно мы стали знакомы, но мы обычные друзья… впрочем… я говорила не об этом. Мы намерены следовать дальше за этим принцем, и моё похищение было бы как раз на руку всем нам в том, что мы задумали, так как заметно сократит наш путь до Ардаманта. Я не боюсь Морана, зная, что в его жилах течёт кровь благородного и преданного Силам Света племени.
- Зачем ты это всё говоришь? Это безумие, Аула… Ардамант – логово Тьмы! Забудем об этом и поспешим лучше вниз, скоро должны прибыть наши родители!
На лице Линаэль отразился самый настоящий испуг. Она вновь схватила Аулу за руку и поспешно повлекла вниз, в Главный Зал.
И первым, что заметила там Аула, было большое собрание народа и, что было самым главным – фигуры вернувшихся во Дворец Астариса и Энейи. Теперь разговор предстоял с ними, долгий и запоминающийся.