Известно, что индейцы очень часто устраивали меж собой жестокие войны, а когда им драться надоедало, они раскуривали трубку мира и получали в результате небольшую передышку. Алтайцы не воевали потому, что у них был чочой. Чочой - это особая форма употребления араки. По кругу ходит пиала, отпей глоток, передай пиалу соседу и скажи ему: „Чочой“. Не хочешь пить - сделай вид, что отпил, не куражься, передай пиалу соседу и всё равно скажи ему: „Чочой“. Всё похоже на первобытный парламент. Пять тысяч лет восседала родовая знать рядочком в ногах у фараонов и императоров. Партийные генсеки не внесли в этот ритуал ничего нового. Парламентарии вот уже сотню лет заседают полукругом. В парламентах есть середина, есть правые, есть левые, в аиле с доледникового периода и по сей день нет ни правых, ни левых, все сидят посередине.
Слово „чочой“ очень трудно перевести. Сказал „чочой“ и не надо никому ничего объяснять. Сосед понял, что ты его уважаешь, что добрых духов не обидел, злых не растревожил и готов помочь в трудную минуту. Чочой он и есть чочой. Для чочоя нужны гости и нужна арака. У доброго хозяина и гости, и арака всегда добрые. Арака это молочный продукт. В длинном узком бочонке заквашивают молоко и получают невообразимо кислую простоквашу - чегень. Бочонок обычно старше хозяина, чем старше бочонок, тем кислее чегень. Творог идёт на курут, его коптят в аиле над очагом, а сыворотка на самогонку – на араку. Она может свалить с ног любого европейца, если тот будет пить араку как квас, а не как виски.
Алтайцы по вере своей были язычниками и поклонялись идолам, когда ещё живы были шаманы. Раньше без идолов и амулетов жить было невозможно. Они круглосуточно охраняли человека от злых духов. Всё так шло своим чередом пока не пришли миссионеры и заявили, что никаких духов нет. Где они? Покажите! Маленькие что ли? Духов нет, есть Бог и Чёрт, есть рай и ад. Рай – это сказочная жизнь, ад - это костёр в преисподней, на нём будешь на том свете гореть вечно. Хочешь туда? Не хочешь. Тогда купи себе икону. Икона выглядела солидней амулетов и Гриша Гуркин решил стать иконописцем. Гриша был ровесником Володи Ульянова, родились в одном году, оба в учении преуспевали. После школы Григорий Чорос-Гуркин пятнадцать лет расписывал иконы для всех алтайских церквей, а Володя Ульянов всё это время боролся против религии и готовил Мировую Революцию. Чтоб сказку сделать былью. Чорос-Гуркин целый год копил деньги на поездку в Питер. Ульянов в это время сочинял антиправительственные воззвания и его сослали за это в Сибирь. На три года в очень красивое место. Бесплатно! Всё включено: трёхразовое питание, проживание, баня, рыбалка и охота. Сегодня такая путёвка не каждому бизнесмену по карману. В Питере Чорос-Гуркин учился в студии художника Шишкина. В 1898 году великий русский художник умер на руках своего алтайского ученика. В это время на руках у Владимира Ульянова чуть не умерла от радости его невеста Надя Крупская. Им царь-батюшка позволил жить вместе, чтобы ссылка у ссыльного революционера проходила не так скучно и чтоб медовый месяц вышиб из головы думы о мировой революции. Не вышиб. Ульянов вернулся из Сибири в Питер, а Чорос-Гуркин из Питера в Сибирь. Оба продолжили свою работу. Один над своими картинами, другой над проектом мировой революции. Чтоб сказку сделать былью. Работали не зря, оба стали знаменитыми. Один стал выдающимся вождём, другой выдающимся художником. Оба плохо кончили. Ульянова подстрелила другая революционерка по имени Фаня Каплан, а Чорос-Гуркина через двадцать лет после этого расстрелял неизвестный палач НКВД.
В Аносе на усадьбе художника оставались картины. Много неизвестных миру картин. Это в сытое время люди требуют хлеба и зрелищ, а в голодное только хлеба. Сельчане те картины отмыли в олифе и из холстов сшили себе наволочки для подушек. Новая власть отдала дом художника под школу, а дендрарий под сельский парк. Во дворе школы поставили памятник Мальчишу-Кибальчишу. Это герой сказки, которую сочинил писатель Аркадий Гайдар. В сказке было два мальчиша: Мальчиш-Плохиш и Мальчиш-Хорошиш. Хорошиш звучит некрасиво, как шиш с маслом и Аркадий Гайдар решил назвать своего положительного героя Мальчишом-Кибальчишом в честь знаменитого российского террориста Кибальчича. Своих террористов, вообще-то не положено называть героями, только чужих, но в то время люди этого ещё не знали.
В школьном дворе был ещё один памятник. Перед складами росла огромная вековая сосна. Под ней уже в начале марта появлялись самые первые проталинки, а в апреле было уже сухо. Ребятня на каждой перемене бежала туда к своим игрушкам. Однажды во время бури это огромное дерево упало на сарай и завалило всю крышу. Завхозом в той школе тогда работал её бывший директор, ушедший на пенсию.
-Какое дерево погибло! - кручинится завхоз.
-Где шифер-то возьмём! - переживает Людмила, директор школы.
-Какое дерево погибло!
-И стропилы все переломало…
-Такое дерево свалило!
Крышу отремонтировали и уже через год про неё забыли, а ту сосну ещё долго вспоминали, горевали, что до новой такой ждать придётся сто лет.
Советское время. О нём ещё долго будут спорить. Единодушия не будет хотя бы потому, что доброе было тогда добрее, а страшное страшнее.
Конец этой эпохи застал меня в походе с друзьями. Мы шли к Сказке Есть такая гора на Алтае. Нет ничего лучше похода в горы с друзьями. Август 1991 года. Идём по горной тропе через перевал Ештык-Кёль. Над нами синее-пресинее небо, по нему плывут белые-пребелые облака, вокруг нас горные вершины, завтра будем на Сказке. И вдруг радость ожидания омрачает тревожная весть. Встречная группа поведала нам, что в Москве государственный переворот. Горбачёв молчит. Где он никто не знает. Мы горячо обсуждаем эту тему:
-Валентин, суши сухари. Ты взносы не собрал.
-Вместе пойдём! Кто в ленинской комнате змеёвник развёл?
-Да, Фёдор Борисович, превратить ленинский музей в зоологический - эта идея Вам даром не пройдёт. Вы ведь стенды убрали и на их место коллекцию бабочек повесили?
-Что поделаешь, тоже загребут.
-А я не пойду!
-Тебя прям спрашивать будут, пойдёшь ты или не пойдёшь.
-Это же нечестно!
По всей тропе раздаётся дружное ха-ха-ха. Походные разговоры сильно западают в душу. С друзьями на горной тропе, у ночного костра под звёздами или в палатке под дождём можно говорить не стесняясь обо всём. Особенно, если позади много общих испытаний. Сто походов провёл, тысячу тем обговорили, но острее этой не было.
-Честно, нечестно… Гуркина почему расстреляли?!
-Да, Лариса, почему? Он природу рисовал, а ты ученикам доказывала, что партия выжила ум, честь и совесть нашей эпохи. Разве можно так дерзко шутить? Тебя саму вперёд всех расстреляют!
-Ребята, да вы что?!!
-Да ничего. Дело пахнет керосином.
-Да этого не может быть!
-Очень даже может.
-Глянь, вон ещё одна группа идёт.
-Наш турпривет!
-Ещё!
-Привет!
-Ещё!
-Привет! Привет!! Привет!!!
-И ма-а-а-аленький…
-Приве-е-етик!
-Про ЧП слышали?!
-Слышали, у нас транзистор есть.
-Ну и как там?
-Да как, не успеешь из дому выйти, как уже всю страну развалили. Аэропорт в Москве закрыт. Не знаем, как будем до дома добираться.
-Так вы москвичи?
-Ну да. А вы кто?
-Здешние.
-Здешние? Как так?
-Ну вот так. На Алтае живём, по Алтаю бродим.
Обмениваемся новостями, строим предположения и идём дальше. Ярко светит над Алтаем солнце, лёгкое белое облако тает в чистой небесной синеве, воздух настоян обвораживающим запахом горных склонов. Тайга расступается и перед нами знаменитая гора Сказка. Её белоснежные вершины ослепительно отражаются прямо у наших ног в изумрудном зеркале Шавлинского озера.
Ночью сидим тесным кругом у костра и пьём таёжный чай. Котелок с чаем ходит по кругу. Таким тесным и близким ещё ни разу не был наш чочой. Над нами звёздное небо, под ним тихо и таинственно улеглись спать все три сказочные вершины. Мечта, Красавица и Сказка. Всё это отражается в тёмном зеркале озера. Звёзды в нём такие крупные и их так много. Лариса зачерпнула котелком целую россыпь искристых бриллиантов и понесла к костру. Решила ещё чаю поставить. Всё-равно никто не спит. Никто из нас тогда не знал, что ждёт нас впереди. Одно я знал достоверно. Где бы я ни был и кем бы не стал, мне всегда будет не хватать алтайского чочоя. У костра под звёздами. Рядом со Сказкой.