Письмо к Татьяне!
Не знаю, в какое время застанет Вас это письмо. Я надеюсь, что это будет осень и солнечно ослепительный день. Даже если это будет не так. Пусть мои стоки добавят Вам тепла и уюта. Мое желание увидеть на вашем лице улыбку или в глазах искорку радости, согреет мою душу.
Вы предложили поучаствовать в разборе Ваших стихов. В чем я категорически не согласен и постараюсь ответить. Почему?
Пришло время вновь порассуждать и приятно удивится, что еще кому-то нужны мои советы. Моя критика и даже важна оценка!
Странно! В последнее время хочется быть поосторожнее с советами. Я даже пытаюсь бороться с этим неугасимым желанием, кому-то помогать.
Все мы люди, даже те, которые не рожденные при Советской власти. Любим залихватски раздавать советы налево и направо. Мне сразу вспоминается Библейскую историю, про Давида и Голиафа. Ох! Сколько было советов. Какая кольчуга ему подойдет. Какой меч самый острый. Даже Царь Саул со своего плеча примерял на него доспехи. Одели ему шлем, в котором он утонул. Давид, молодец! Красавчик! Послушал , послушал и сделал как ему было удобно, как его сердце подсказывает. А между прочим Голиаф два метра семьдесят сантиметров был, весь увешанный доспехами. Я бы, только от одного вида, как страус, голову в песок закопал по самые шнурки. Вы, Татьяна, знаете, эту историю и без меня, чем там дело закончилось!
Так вот в последнее время стал замечать, что люди уже устали от советов, их уже тошнит от них. Скоро мы советовать будем, как правильно советы давать, чтобы советы советистее получались!
Что греха таить сам люблю бесплатные советы давать. Порой кажется, что мудрее совет я даже самому себе не мог дать. Дам совет, а потом начинаю мучиться, наблюдать за тем, как это чудо советчик пересоветовал сам себе мой совет и скрупулёзно пытается выполнить все мои советы только наоборот. Возможно, я тихо говорил или на ином языке. Тебя не услышали и все идет, как ты предупреждал. Потом вновь просят у тебя советов. Чешешь голову. Соображаешь, как помочь выпутаться из этой истории. Предлагаешь попросить у всех прощения отрубить этот узел противоречий и начать новое, свое лучшее произведения с чистого лиса и без ошибок.
Жалко тех людей, которые не прислушиваются и принимают решение идти до конца. Конец у всех один. Только каков этот конец? На дряхлеющим одре, у обогревателя или на горе «Пик коммунизма» от кислородной недостаточности.
Имеющий уши сможет даже от осла принять мудрый совет. А кто не умеет тот и раскаты грома проспит.
Еще раз спасибо Татьяна, что ты способна взбудоражить фантазию и порассуждать!
Как обычно эти рассуждение важны для меня. Эти вопросы касаются наверно лично меня, и я недостаточно умею пользоваться советами. Раздаю, когда их не просят, или утопаю в своем словоблудии пытаясь разжевать суть проблемы. Нуждающейся в помощи, теряет мысль, и улетает подальше. В свой виртуальный мир. Вместо того, чтобы дать рецепт, я пытаюсь объяснить причину следственную связь. Вместо того, чтобы посоветовать поставить свечу в Церкви за упокой! Я перескажу половина Библии, дополняя картинками из своей жизни.
По поводу оценок. Мне понравилась оценка одной мной уважаемой мной поэтессы Лейли Забавиной. Прочитав один очередной мой стишок. Она, как-то написала, что я поэт, каких один на миллион. В первые минуты я почувствовал себя на седьмом небе. Небе счастья! То есть получается. Из миллиона поэтов я один такой. Все остальные миллионы не дотягивают. Тут я! первый за Пушкиным и Есениным. Мысли эти приводят к бреду сумасшедшего. Возможно, в этой оценка заложен другой смысл. Таких поэтов, как я могут читать только один из миллиона. В такой оценке появляется определенный смысл. Крылья немного облетели, как осенняя листва
Я не унываю. Один из миллиона меня читает. Если взять в масштабах всех жителей планеты с населением семь лишним миллиардов с жителей. У меня семь с лишним миллионов потенциальных читателей.
Впрочем, очень красивая оценка! Я возьму ее на вооружение. Мы каждый один на миллион!
Таня, мне нравиться твое творчество и поэтому, возможно я первый из миллиона, но очень хочется надеяться, что последний из миллиарда!
Одна из важных составляющих твоей просьбы –это критика. Вообще жесть! Анализировать это понятие. Значит судить. Просто, включить гордыню. Одеть генеральский мундир. Достать обоюдоострую шашку и налево направо, как с капустой расправляться с твоим словом, шинкуя на буквы.
Нет! Я прекрасно понимаю, как разбирать слово Божье. В нем каждая слово истина, и с генеральскими замашками оно просто не откроется. Это очень кропотливое занятие! Человек подобно археологу бережно стряхивает кисточкой своего сердца в каждом слове тот смысл, который придает огранку ему и объём. Получает колоссальное количество мудрости и неоценимый багаж знаний!
Что касается остальных понятий критики. На этот случай у меня есть свое суждение и догадки.
Я в школе никогда не читал первоисточники. Зачем? За меня это сделали другие.
Их имена помнят большинство читателей, порой забывая имена авторов. Кто не знает Белинского, Чернышевского, Герцена? Только по их критическим статьям мы узнали о тех авторах живших в ту эпоху. На память приходят Островский, Некрасов и др.
В те времена, не было телевиденья, радио интернета и другого средства массовой информации, кроме газет.
Маститые критики, через газету пытались держать читателей в курсе новинок издательской деятельности. Вновь изданной книги. Делали своего рода рекламу с самыми умопомрачительными заголовками и головокружительными текстами. «Екатерина – луч света в темном царстве» и т.д.
Порой, критик с таким рвением обрушивался на автора, что читателю, становилось его жалко и появлялось непременно купить книгу и прочитать первоисточник, Выработать свою точку зрения, чтобы сразиться с критиком и поддержать автора.
Все это суета-сет. Если мы желаем слушать критику, это просто самоедство или наоборот. Подтверждение своего величия!
Простое общение порой дает больше, чем «здоровая» критика.
Возможно, Пушкин и Гоголь рылись друг у друга в тексте и советовали, как надо писать, беспардонно исправляя сюжетную линию. Этого я не знаю, а вот Сюжетом «Ревизора» Пушкин с удовольствием поделился с Николаем Васильевичем. Это мне известно, не из первых уст.
Мне нравится только одна помощь из истории, это, когда Репин Шышкину помог.
Завершая свое письмо. Есть желание принести мои извинения, активно участвовать в разборе Ваших удивительных строк не имею желание. Мне неловко будет слушать других, поэтому я возьму с собой бируши диктофон. Послушаю это дома;