Пролетела моя жизнь, будто поезд-экспресc.
Я сижу у окна, укутавшись клетчатым пледом, смотрю на мерцающие сквозь разорванные облака бледные звёзды и думаю вечную думу: как быстротечна жизнь!
Дети разъехались; друзей, увы, осталось немного – да и тем, как и мне, тяжело выбираться из дома. Вот и сидим по своим углам.
Сильный ветер, разогнав облака, перестал скрывать полумесяц: висит в чёрной бездне непонятно на чём огромная буква Э. Я знаю, что нет там чёрточки – но я её вижу, как увидела когда-то давно.
***
Я рано научилась читать.
Ляльке надоело таскать за собой сестрёнку – вот и показала мне буквы и объяснила, как складываются из них слова.
Выучить буквы оказалось нетрудно: каждая что-то напоминала: А – маленький домик-шалаш, Т – грибок на детской площадке, О – колесо от машины… но больше всех мне понравилась буква Э: надкушенный бублик, сохнущий зонтик с короткой ручкой, а может, месяц на небе – только с палочкой посередине: если прищуриться и приглядеться, палочка очень даже видна.
Я выписывала слова на любимую букву – неважно, что не понимала их смысл: лишь бы звучали красиво, и заучивала, чтобы где-то ввернуть в подходящий момент.
В третьем классе я решила стать самой красивой, но как ни крутилась перед зеркалом, как ни старалась держаться ровно, быстро поняла: моим хвостикам не сравниться с роскошными косами Ляльки, а веснушки, сколько ни три, не исчезнут.
Потом я решила стать самой умной. Ходила с серьёзным видом, многозначительно тянула «Э-э-э…» прежде чем что-то сказать, но вовремя сообразила: как ни старайся, а решить задачку быстрее Никиты у меня всё равно не получится.
Но я придумала способ стать самой-самой: научусь говорить красивее всех! Это легко: есть Словарь, а в нём много слов на загадочную букву Э.
***
Я приходила в класс, закрывала промокший зонтик и говорила подружке: «Пришлось идти под эгидой зонта».
Неудачную стрижку называла неэстетичной, драчуна неэтичным, а слушая о чьей-то счастливой жизни, глубокомысленно сообщала: «Точно так же живут в Эдеме».
Умных называла Эйнштейнами, одежду – экипировкой, вместо «равняется» говорила «эквивалентно», вместо поезда - «эшелон», круг называла растянутым эллипсом, а собравшейся переезжать подружке обещала: «Будем общаться в эпистолярном жанре».
Любимым цветком считала не виденный никогда эдельвейс, самым вкусным пирожным, конечно, эклер, и вставляла куда ни попадя «эффективно», «экспрессивно» и «эпатажно».
***
А потом закрутилась настоящая жизнь.
Я сдавала и принимала экзамены, преподавала предмет «Электроника», пересекала экватор, видела эдельвейсы в Альпийских лугах и бывала в экзотических странах.
Я давно говорю простым языком – без вычурностей и красивостей.
Но иногда – как сейчас, когда сижу, укутавшись клетчатым пледом, перед раскрытым окном, точно зная, что никто меня не услышит, я открываю потрёпанный старый Словарь на пожелтевшей триста пятой странице и громко читаю красивые, до сих пор непонятные слова, начинающиеся на самую элегантную букву русского алфавита, а полумесяц с палочкой в серединке улыбчиво подмигивает мне в темноте.