Я уже закончила четыре класса и перешла в пятый. Моя подруга Галя перешла в четвертый класс. За хорошие оценки, я уговорила маму купить мне для следующего учебного года новую сумку в школу. В то время в моду вошли маленькие чемоданчики с замком-застежкой. Такой чемоданчик с ручкой назывался балеткой. Корпус был очень жесткий, и если ударить такой балеткой , то мало не покажется. У некоторых старшеклассниц такие модные сумки-балетки уже были. Но, вот почему такой чемоданчик назывался "Балеткой", я не знала. Думала, что эти балетки только для балерин. А молодежь придумала им другое применение.И вот моя мечта сбылась! Мне купили балетку! Я была на седьмом небе от счастья. Балетка была коричневого цвета, пахла кожей,с ярко-бордовой подкладкой в мелкую клеточку, а на крышке внутри был пришит карманчик. Мне так хотелось со своей обновкой куда-нибудь сходить и покрасоваться, чтобы девчонки, у кого таких еще не было,позавидовали бы. Но, на календаре была только середина июля, и до школы оставалось еще половина лета. Конечно же, свою супер модную обновку, я показала подружке Гале. Галька с моей балеткой походила по комнате, и даже попросила осенью дать ей сходить с ней в школу, хоть бы разочек.
Закончив любоваться обновкой, мы с Галькой стали думать, чем будем заниматься сегодня. День только начинался, погода стояла хорошая и нам отдыхать оставалось еще больше месяца. Галя рассказала, что вчера соседские ребята ездили на великах на колхозные поля за горохом и привезли по полной сумке.Значит, горох уже поспел.
Совхозные поля располагались за железной дорогой. Там же жили рабочие в совхозных домах.Дома предоставлялись людям, пока они работают в совхозе, а если они увольнялись или их выгоняли, то они поселялись в нашем поселке, их так и звали "совхозные". Совхоз был сельскохозяйственным, то есть выращивал рожь, пшеницу, картофель, турнепс, подсолнечник,горох и другие овощи. И, когда поспевал урожай, то вся наша поселковая детвора бегали на совхозные поля за горохом. Мы понимали, что мы воруем чужое добро и знали, что поля охраняются сторожами на лошадях с большими кнутами,но нас это не останавливало. Если же кого-то и ловили конные охранники, то заставляли высыпать сорванный горох в одну кучу и выпроваживали под охраной прямо к железной дороге, звонко хлыща кнутом, чтобы ребятня боялась. Горох потом рабочие совхоза забирали на корм скоту. Если же человек попадался не первый раз, то его даже сдавали в милицию и сообщали родителям и писали письма в школу. Я больше всего на свете боялась милиции и, что сообщат директору школы, ведь я же была пионеркой.А за такой проступок могли исключить из пионеров. И тогда, никогда бы меня не приняли в комсомол.Я представила, как на общей линейке председатель Пионерской дружины зачитывает приказ по школе грозным голосом:"...исключить из пионеров Шубину Любу за воровство и недостойное поведение, а дело передать в милицию на рассмотрение для принятия мер." От этих мыслей у меня даже мурашки по коже пробежали.Но, все же, мы решили то же сходить за горохом.
Галя побежала за сумкой, а я решила, что это тот случай, когда я через весь поселок пройдусь с обновкой, а гороха мне много и не надо. Галя пришла с большим мешком с ручками, чтобы гороха набрать много для своей семьи. А надо мной посмеялась,увидев, что с чемоданом поперлась "на дело". Благополучно мы прошли несколько полей, и дошли до горохового поля. Огляделись, охранников видно не было, и пригнувшись, стали рвать горох. Горох был не переспелый, зеленый, такой как я люблю.Галя собирала быстро в свой мешок, а я со своей балеткой намучилась. Все время надо было закрывать и открывать ее, когда я переходила с места на место. Но, все равно, мы обе уже заполнили свою тару.
Вдруг, подняв голову, я увидела, что к нам на коне мчится сторож, а в его руке виден был здоровенный кнут. Поравнявшись с нами, он звучно хлестнул кнутом по земле, и от одного этого звука дрожь пробежала по всему телу, а сердце ушло в пятки. Он заставил высыпать горох в кучу, и погнал нас с поля. Мы бежали от него спотыкаясь и падая, пока сторож не загнал нас в кустарник у железной дороги. Гале было легче бежать через кусты со своим пустым мешком, а я опять с этой балеткой тормозила, цепляясь за ветки. Не слыша топота копыт, и поняв, что охранник от нас отстал, мы остановились, чтобы перевести дух и решить , что делать дальше. Или идти пустыми, но целыми домой, или вернуться и ползком собрать свой сорванный горох, ведь охранник, наверняка, поехал в совхоз, чтобы сказать рабочим, где лежит кучка гороха.
Пока мы стояли и рассуждали у кустов на тропинке, нам на встречу вышла целая стая гусей. Гуси были крупные,с длинными красными носами, они махали крыльями и гоготали во все горло, нагоняя на нас страх пуще прежнего. Они приближались к нам со стороны поля. Впереди шел вожак. Он подошел первым, и стал щипать меня своим здоровенным красным клювом. Наверное, гусь был совхозный и то же нас решил проучить за воровство гороха. Другие гуси, осмелев, то же начали клевать и щипать меня. Почему-то они не захотели клевать Галю. Наверное, балетка наводила на них страх и опасность, вот они и защищались. Я закрывалась балеткой, махала на них руками, чтобы отогнать от себя, но, это их только раззадорило. Я даже не знала , что гуси так сильно могут клевать за ноги. Я ревела и орала, гуси не унимались, их гогот стоял у меня в ушах. Мне, в тот момент, казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Тогда на помощь мне пришла Галя. Она, как настоящий друг, выхватила у меня балетку и со всего размаха ударила вожака гусей, который в очередной раз норовил клюнуть меня. Удар пришелся гусю в грудь, он упал и затих. Другие гуси отступили от нас и мы , что есть мочи, побежали к железной дороге. Перемахнув через рельсы, побежали по поселку с такой скоростью, забыв о том, что хотели вернуться обратно за горохом. Я ревела, Галька неслась с моей балеткой и пустым мешком. Когда мы достаточно далеко убежали и остановились, чтобы отдышаться, я увидела на балетке кровь. Мы еще больше испугались и хотели вернуться, чтоб посмотреть, жив ли гусь или умер. Если умер, то можно его перетащить на рельсы железной дороги, будто он сам попал под поезд,когда переходил, но побоялись. Железнодорожное полотно располагалось высоко на насыпи, и из ближайших домов по улице Новая, нас бы люди увидели. Мы и так переживали, вдруг кто-нибудь еще видел, кроме сторожа, как мы воровали горох. А еще больше переживали, если нас кто-то видел в борьбе с гусями. И если видел, то обязательно сегодня пойдет в милицию и к нам придут разбираться за этого чертова гуся. Ведь никому не докажешь, что этот гусь напал на нас первым, а мы только защищались. Тогда нас точно заберут в милицию и сообщат в школу, а может даже посадят в тюрьму. Мы с Галей договорились от всего отпираться и быть дома тише воды, ниже травы. Три дня мы тряслись от страха, но так к нам никто и не пришел: ни из милиции, ни из совхозного начальства. Тогда мы подумали, что гусей в стае было много и хозяева не заметили, что одного не хватает. Или заметили, но подумали, что он еще где-то гуляет, потом придет. А еще подумали, что гусь отлежался и пошел домой сам. И мы с Галей успокоились, что в очередной раз, нас пронесло.
Балетку я свою обновила. Она была поцарапана ветками и выглядела уже не новой. Кровь сразу отмыла и спрятала ее до школы подальше от маминых глаз. Мы с Галей долго вспоминали свой поход за горохом, как мужественно сражались Галька с гусями. Нам казался поступок Гали почти героическим, ведь она спасала свою подругу. Ведь если бы не Галя, меня бы гуси заклевали до смерти, а она не побоялась и защитила от этих варваров. Но, рассказывать во дворе, про этот героический поступок и про горох, мы не стали. Опасение было, вдруг кто расскажет, что мы гуся убили или покалечили. Тогда бы точно меня исключили бы из пионеров. И родителей наших бы оштрафовали, а про нас вообще страшно было подумать, что бы с нами было. Так закончился наш поход за горохом на совхозные поля. А вот страх перед гусями остался на всю жизнь.