IV
— Лен, не спрашивай подробности, не могу о делах, когда с тобой,— Антон гладит пышные волосы Лены.— Хорошо здесь у тебя! Попасть к тебе стоило сил!
— Брось, Антоша. Просто затянула с ремонтом. А приглашать в не оборудованную квартиру не хотела. Давай еще, мой хороший, я так давно ждала тебя. Ты сводишь меня с ума. Хочу тебя! Обними меня крепче.
Видимо, мама Антона уже не дождется своего сына сегодня. Да и как тут оторваться от этой горячей женщины, полной детского восторга и желания нетерпеливой плоти. Это дивное свидание, свидание у нее дома, где властвует ее аура, где все говорит о ней, ее пристрастиях и характере. Не простом характере, замешанном на гордости, самостоятельности, пылком желании молодого чувственного тела и проснувшейся любви к давно желанному мужчине.
— Ты мой! Люблю тебя!
— И я! — только и мог вымолвить пораженный ее страстью Антон.
Потом лежат тихо, касаясь друг друга руками. Пальцы сцеплены. Тишина ночного города проникает через открытое окно.
— Расскажи мне о себе, Лена,— просит Антон.
— Да что же мне рассказывать?— удивляется Лена.— Ты ведь все знаешь, видишь, чувствуешь. Вот я, рядом. Я твоя!
— Нет, нет! Расскажи мне о той, которую я не знаю, той, далекой, до нашей встречи.
— А-а-а! Обыкновенно. Мне кажется, что там была игра, а сейчас всерьез. По-моему, всерьез.
— А как там было? — настаивает Антон.
Лена молчит; молчит и Антон. Только пальцы рук нервно перебирают друг друга.
— Если не хочешь, не говори,— нарушает тишину Антон.
— Почему! Все, действительно, обычно.— Лена придвигается ближе к Антону.— А ты хочешь знать? Да?
— После учебы в Высшей экономической школе получила возможность стажировки в Лондоне. Потом ординатура, снова стажировка и специализация. Налоги. По¬том работа в налоговых органах, повышение, командировка в Амстердам в партнерскую фирму. Три года в сказке: каналы, мостики, размеренная европейская жизнь, велосипедом на работу в любое время года. Совместная жизнь с известным в Голландии скульптором. Хотел жениться, но я как-то тянула с этим, а потом он уже и не вспоминал. Боже, сколько же я позировала ему. Да! Мои богини, нимфы просто заполнили эту прекрасную страну. Одна стоит здесь. Ты видел ее. Похожа?
— Очень,— шепчет Антон.
— Потом все окончилось. Вернулась домой. Все обещали работу, а когда стало необходимо — простите, извините, подождите! Через однокашника, вице-президента нашей фирмы, попала к нам, не гнушаясь никакой работой. Вот и все. Да! Встретила тебя. Это самое светлое событие в моей жизни за последнее время. Ты меня слушаешь?
— Да, Лена, слушаю.
— И чтобы до конца правдиво — люблю мужчин. И не скрываю этого. Не святая, нет! Заметь, о тебе я не спрашиваю. Принимаю целиком,— и Лена обнимает и целует Антона.
— Ты хороший! Ты сладкий! Я постоянно хочу тебя. Утром они вместе пришли на работу.
— Мам, все в порядке, все хорошо! Почему не позвонил? Было уже поздно. Ну, не сердись. С друзьями, задержался. Жив, здоров. Ты не права, люблю тебя и берегу. Прости. Надо спешить на Совет. Позже позвоню,— Антон опускает телефонную трубку и раскрывает папку с докладом. В это время раздается звонок.
— Антон, удачи тебе!
— Спасибо, Лена. Очень нужна сейчас. Пока.
И снова в который раз бегло читает доклад. Кажется, все. Ну, да как будет, так будет!
Юрий Большаков широким жестом хозяина и руководителя Совета Компании приглашает шумную публику занять места и начинает заседание.
— Вопрос серьезен. Компания несет неоправданные убытки из-за невыполнения обязательств. Дела со строительством идут плохо. Правда, в последнее время наметился прогресс, что вселяет надежды на улучшение в этом направлении.— Большаков умолк и стал искать глазами кого-то. Увидав Антона, продолжил: — Прошу руководителя строительного отдела более подробно изложить положение дел и пути его исправления.
Антон, немного волнуясь, почти не заглядывая в написанный доклад, обрисовывает существующее положение дел, отметает узкие места и пути реализации программы. Все слушают с вниманием, зная, что Большаков поднимет каждого и спросит мнение об услышанном. Не иметь мнения, не знать вопроса и быть «не в теме» — дурной тон, и в Компании это не прощается. Перебив доклад Антона несколькими вопросами и поблагодарив за содержательное выступление, Большаков, действительно, испросил мнение каждого из руководителей. Дебаты были бурными, но рациональное зерно было найдено. Повелевая записать вопросы и сроки их решения, Большаков поблагодарил присутствующих и закрыл Совет.
— Гребнев, вы останьтесь,— обратился он к Антону.— Скажите мне прямо, приватно,— продолжил он, когда они остались одни,— вы ведь знаете механизм утечки прибыли, авторов и пути? Так ведь?
— Примерно,— уклонился Антон.
— Не хотите выносить в руководство? Да?
— Руководство, как я полагаю, само знает все,— еще раз уклонился Антон.
— Ну, а все же! Смогли бы навести порядок в этом деле, возглавив его?
— Без вашей помощи — сомневаюсь.— Антон посмотрел в глаза Большакова.
Неподдельный интерес излучал взгляд матерого царедворца. На губах блуждала улыбка.
— Тогда решено. Я закрываю ваш тыл. Идет?
— Идет,— ответил Антон и улыбнулся. Мощная рука Большакова сжала его ладонь, и бархатный баритон про¬пел:
— А вы боец! Это мне нравится. Думаю, что двух недель мне хватит решить наши организационные проблемы.
«Наши»,— подумал Антон, покидая зал и спеша к себе в отдел.
В следующий вторник Лена, разыскав Антона, предложила пообедать не в стенах Компании.
— Хочу поговорить спокойно,— ответила она на вопрос Антона.
— Что-то серьезное, Лена?
— Может быть, Антоша. Последние слухи, что запо¬лонили все коридоры и присутственные места, меня очень смущают.
— Тогда идет! Тебя смутить не так просто. Видимо, ты права.
— Хотелось бы ошибиться, но...— Интрига повисла в воздухе.
«Странно,— думал Антон, поглощая любимое мороженое,— обед уже почти завершен, а говорим о пустяках, как обычно шутим, а глазато у Лены грустные. Нет, сосредоточены на чем-то своем».
— Ну, Ленок, расслабься. Поделись ношей. Быть может, помогу нести. Все-таки вдвоем веселее,— Антон смотрит в глаза Лены. Огонек интереса вспыхивает одновременно с сигаретой, которую закуривает Лена.
— Так серьезно, что даже закурила?
— Прости, так, сигареты при мне на всякий случай. Захотелось. Все вокруг какое-то аморфное, зыбкое. Помнишь, как закат Рима. Вроде помпезность, шик, мощь имперского духа, динамика движения, разгул страстей — но все уже сгнило, идеологии нет, и все стоит на страхе, и только оболочка и окрик примиряет всех с обстоятельствами. Но надолго ли?
— Ты о чем, Лена?
— О Риме, Антон. О нашем Риме, построенном умными, деловыми людьми, ведавшими, что творят. Построенном динамично, мобилизовавшем под свои знамена целые поколения верноподданных. Таких же деловых, напористых. Но посмотри. Где же их инициатива, так бушевавшая ранее?! Вернее, заметная ранее. Что, они стали другими под тяжестью обстоятельств? О нет! Скорее еще более изворотливыми, но уже на своей ниве. Обрабатывают свой огород! И границы здесь более недоступны, нежели между странами СНГ. Шаг влево, шаг вправо...
— Ну, ты даешь, Ленок,— улыбается Антон.
— А что? Я не права?
— Права, права, Ленок! Но к чему все это? Ведь то, о чем ты говоришь — закономерно! И наша Компания не исключение. А вот период полураспада все еще не определен, скорее, поддается определению при системном анализе и, конечно, удлинению срока при четких и целенаправленных действиях.
— Подобных тем, что ты предлагаешь выполнить вместе с Большаковым?
— О! Ты хорошо информирована. Подозреваю, что не ты одна, Ленок. Так ведь?
— К сожалению, Антон, не только я.
— А кто еще?
— А все, кого это затрагивает кровно.
— Ты говоришь загадками. Упрости. Скажи прямо, что ты хотела мне сказать. Здесь нет ушей и глаз.
— Скажу. Мне не безразлично. Зная уже вот второй год эту публику, советую тебе быть предельно осторожным. Ты пытаешься ущемить чьи-то интересы, Антон. Думаю, что это ты понимаешь. Уверена, что знаешь точно, чьи.
— Знаю, конечно, знаю. Здесь формула проста, как табурет. Но мне интересно в первую очередь — дело. Дело стоит этого.
— Стоит, Антон. Но риск огромен.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского,— отшучивается Антон.
— Антон! Не превращай все в игру. Это не очень хорошая, хотя и завлекательная игра.
— Брось, Ленок. Спасибо за заботу. Ты очень добра ко мне.
— Я тебя люблю, Антон.— Увлажненные глаза Лены смотрели прямо на Антона.
— Ты просто, прелесть, Лен. Боже! Я счастлив, что меня любит такая женщина! Какая женщина! — Антон берет руку Лены и целует ее.— Спасибо тебе за поддержку! Мне будет легче штукатурить фасад «Рима», когда такая весталка думает обо мне. Пожелай мне удачи, Лена. Мне это очень нужно сейчас.
— Бесконечно желаю успеха, Антон. Но будь благоразумен.
— Хорошо! Договорились, Ленок. Пора. Мой римский консул уже разыскивает меня. Представляю, какие коврижки получает Маша.— Антон расплачивается за обед и, обняв за плечи Лену, покидает импровизированный зал совещания.
— Я тоже люблю тебя, Лена,— шепчет он ей на ухо. Тонкие пальцы Лены благодарно сжимают ладонь Антона.
Маша почти в слезах, молча, жестом показывает Антону на дверь кабинета Уводина. Антон открывает дверь.
— Можно?
— Нужно, Антон, нужно. Вот уже второй час, как ищу тебя. Что это за дела у тебя, о которых я не знаю!
— Заблудился на обеде.
— Долго и хорошо обедаешь, Антон. А главное — в хорошем обществе. Так?
— Так Сергей, так. О деле давай. Ну, виноват, не рассчитал время. Что случилось?
— Ты, дружок, не спеши. Я здесь командую. Присядь.
— Уже сижу.
— Вот и хорошо.— Уводин нажимает кнопку переговорника.— Маша, я занят в течение получаса. Поняла?
— Да,— отвечает Маша.
В точности распределения времени Уводин мастер.
— Твое выступление на Совете, Антон, весьма своевременно и логично. Сам давал не раз предложение об упорядочении работ. Но лишь твой стиль возымел действие. Постой. Большаков умеет пробивать дела. Поэтому прошу тебя: пригласим независимых экспертов, они дадут необходимое заключение, определим область влияния, найдем суммирующую составляющую уровня прибыли, динамику развития. Хорошо?
— Неплохо, Сергей. Только вот одна деталь. Финансов уже нет. Они все потрачены. А эффект ниже планируемого.
— Да. Это верно. Но тратили всё по сметам. Можно проверить.
— Проверять не надо. Уже я проверил. Все так. Только вот уровень цен явно выше планируемых.
— Реальность всегда делает свои поправки, Антон. Ты хорошо это знаешь.
— Вот и объясни Большакову эту истину. Он будет доволен.
— Э! Нет, голубчик. Это ты объяснишь совместно с независимыми экспертами. Я тебе укажу на них.
— Так какие это независимые, если ты укажешь, Сергей?
— Независимые, независимые, не беспокойся. И лицензия у них есть. Второе. Несомненно ты возглавишь все направление строительства. Помолчи. Тебе сподручнее проверять. Но мы должны быть в курсе дела. Понял?
— Понял. А кто это мы?
— Ты умный, сам вычислишь. И последнее. Хочу дружить с тобой. Я в дружбе очень надежен.
— Так мы уже давно дружим.
— Я не о том, Антон. Ты многого не знаешь, особенно в специфике взаимоотношений между направлениями работ. Тут мой опыт пригодится.
— Спасибо, Сергей.
— Будь, Антон. Держи меня в курсе дел. Чаще подключай. Я многое могу.
— Знаю, Сергей,— Антон поднялся и пошел к двери.
— А бабу ты хорошую отхватил,— донеслось до него.
Антон повернулся.
— Ты о чем, Уводин?
— О том, Антон! О твоей дружбе с Леной Грибановой. Видел вас вместе. Знаю, хороша!
— А ты-то откуда знаешь?
— Ну, ну, было дело, но это еще до тебя. Завидую, Антон,— и Уводин улыбнулся. Улыбнулся нагло, с открытым злорадством ущемленного человека.
Большаков исполнил все, что обещал. Вызвав к себе Антона, пробасил:
— Вот что, Гребнев! Надеюсь, что не подведешь. Вот приказ. С сегодняшнего дня руководишь всем строитель¬ством. Подбери команду. Только не увлекайся. Человек пять-шесть, не больше. Опыт у тебя есть, понимание предмета тоже, так что ты «в теме». Но учти. Спрошу стро¬го. Иди. Не поздравляю — ярмо слишком тяжелое.
— Я постараюсь,— произнес Антон и вышел из кабинета.
Первое, что он увидел — это глаза Лены. В них было все: радость, испуг, доброта и сострадание, а главное — любовь.
— Удачи тебе, Антоша,— тихо произнесла Лена и, повернувшись, скрылась за соседними дверями.
В пустом коридоре повисло тихо настроение тревожного ожидания и чего-то еще, что не мог сразу определить Антон. «Увидим,— сказал он себе.— Еще не вечер».