Я выдохнула воздух, будто собираясь нырнуть в воду, зажмурилась, схватила ручку, потянула, а потом, когда створка распахнулась, решительно шагнула вперёд и… ничего не произошло!
- Опять обманули, - я топнула ногой, - чары – чары, ничего тут нет!
И вот открыла я глаза и охнула от восхищения. Теперь я прекрасно поняла, что чувствовала Элли в Изумрудном городе. Всё вокруг меня было зелёненьким, и стены, и потолок с полом, и большие стрельчатые окошки, и миленький сундучки, расставленные по периметру помещения, в котором оказалась. С потолка свешивалась люстра в виде пчелиного улья, изнутри раздавалось громкое мелодичное жужжание. Сама комната или скорее, коридор была довольно длинной, и казалась куда больше самого дома, а впереди в стене имелась и ещё одна дверь. Может, жилище подземное, ну, как метро, например?
- Простите, есть кто-нибудь дома, – окликнула я, - наверное, стоило постучать или позвонить?!
Пол под ногами без предупреждения пришёл в движение, как эскалатор, только без ступенек, или скорее даже транспортёр. Я замахала руками, но всё же смогла сохранить равновесие.
- Ну, вот, а поручни и не догадались поставить, - проворчала я, - а если бы, на моём месте, была старушка, беременная женщина или ребёнок? Не продумали ничего толком.
Створка впереди сама по себе плавно открылась, и я въехала в следующую комнату, даже залу. Если в предыдущей было метров двадцать квадратных, с высотой потолков в три, здесь все двести при высоте в десять метров. Пол не каменный, а деревянный, идеально гладкий, но не скользкий. Мебель отсутствовала, как и светильники. Светились сами стены. А впереди, примерно в двух шагах от меня, стояли двое, лицом друг к другу. Высокая стройная девушка с длинными рыжими волосами, в лёгком кожаном доспехе, в руке – тонкий витой жезл – спиной ко мне, и мужчина с всклокоченными белыми волосами, бородкой странной формы в чёрных длинных одеяниях, в одной руке он держал двухстороннюю секиру, в другой – посох с навершием в виде петуха с разинутым клювом. Незнакомец резко выкинул руку с оружием, секира вырвалась из пальцев, закрутилась в воздухе, устремилась вперёд. Его противница успела вскинуть жезл, из навершия вылетел зелёный луч, ударил в снаряд метательный и тот мигом превратился в чёрный дым. Только, метнув оружие, седобородый сразу же выстрелил из посоха чёрным лучом. Я не могла знать, успеет ли рыженькая отразить эту атаку, тело сработало само, на автомате, прыгнула вперёд, оттолкнула бедняжку, и что-то горячее ударило в грудь, отшвырнуло назад, впечатало в стену. Уже теряя сознание, увидела, как воительница с пола выстрелила из жезла и разрезала лучом противника надвое, плоть его мгновенно испарилась.
****
Я застонала, попыталась перевернуться на бок, но не смогла, открыла глаза. Сначала, передо мной заплясали какие-то тёмные и светлые пятна, но потом они начали меняться, обретать чёткость и вот увидела двух женщин. Она совсем юная, может на год или на два старше меня, с рыжими волосам, большими зелёными глазами, чуть вздёрнутым носиком и полными губами, в знакомом доспехе. Возраст второй определить было совершенно невозможно, как говорится, от тридцати и до бесконечности. Очень белая кожа, фиолетовые волосы, причём, явно не крашенные, розовые глаза, лицо красивое, но суровое, этакая статуя правосудия. Росту среднего, идеально сложена. А вот одеяния я не смогла бы описать при всём желании, они казались скорее каким-то облаком, постоянно менявшим форму и даже цвет.
- Очнулась? – сухо поинтересовалась старшая.
- Д-да-у, - пролепетала я и тут же замолчала испуганно, (Голос звучал как-то странно.) – а что случилось?
- Так, помогла одной недоучке со скрипом пройти главное испытание, - хмыкнула фиолетововолосая, – и, заодно, схлопотала наказание, положенное проигравшему. Небольшое, но противное проклятье.
- П-проклятье? – я сглотнула.
Старшая женщина отошла чуть в сторону, взмахнула рукой, послышался тихий скрип, и ко мне подъехало большое, в рост человеческий, зеркало. Я взглянула в него и завизжала от ужаса. Было отчего. Ровно половина моей головы стала на самом деле кошачьей, и шея, из рукава торчала лапка с длинными острыми коготками.
- Это… это можно исправить? – простонала я, - только, молю, не говорите, что стала такой навсегда!
- Хорошо, не скажу, - кивнула женщин в странной одежде, (полагаю, это и была Кали Опа), - разумеется, не исполнившие задания имеют право на второй шанс, если сумеют изготовить лекарство, а для этого необходимо раздобыть три компонента.
- Но у меня меньше половины суток, - я схватилась за голову, - разве могу всё успеть?
- Должна, если не хочешь до конца дней ходить в маске, перчатках и с капюшоном на голове, - фея пожала плечами, - но Смет Анна поможет, она твоя, некоторым образом, должница. И весьма опытна в подобного рода поисках, восьмой раз пытается пройти испытания.
- «Сметана»? – оживилась я, язык помимо воли вылез и облизал усы и нижнюю часть лица.
- «Смет Анна», - прошипела рыжая, - почему никто не может запомнить?
- Простите, - я вытерла слюну с губ, - не знаю, что на меня нашло? А вы поменяйте местами имя и фамилию, называйтесь «Анна Смет». И сразу исчезнут все неправильные ассоциации.
- Я в монстробойцы пошла, чтобы прославить род свой, - девушка сверкнула на меня глазами, - а как это сделать, если произносишь семейное имя неправильно?
- А я говорила, что гордыня не лучший стимул, - Кали Опа поморщилась, - оттого и терпишь поражение за поражением. Нельзя творить добро, если не способна избавиться от смертного греха и исправиться. Вот наша гостья, пришла незваной, полезла не в своё дело, пострадала ни за что, но желала лишь помочь, не так ли?
- У нас, у советских граждан, всегда так, разве можно оставить того, кто попал в беду? – я пожала плечами, - все люди – братья и сёстры. А тот человек, что выстрелил в тебя, Смет Анна… Надеюсь, этот старик выжил?
- Это был лишь голем с настоящим магическим жезлом, - пояснила старшая женщина, - если бы настоящий злой маг явился, от нас всех мокрого места не осталось. В порошок стёр.
- Хорошо, - я выдохнула с облегчением, - не хотелось бы становится соучастницей убийства даже злодея. Полагаю, мы можем отправляться за компонентами? Времени ужасно мало!
- Идите – идите, - волшебница закивала, - буду ждать вас с нетерпением, подготовлю пока всё необходимое.
- Проклятье, откуда ты взялась на мою голову? – неудачливая монстробойца топнула ногой сразу, как оказались во дворе, - испортила всё торжество, возись, теперь, собирай проклятые компоненты! И что скажут остальные воительницы, и так при виде меня, фыркают презрительно.
- А ты не говори никому, что добилась победы не совсем сама, - я хитро улыбнулась, - поможешь очиститься, вернусь домой и не поведаю о нашем маленьком секрете. И эта госпожа Кали Опа, она не из болтливых. Хотела бы унизить, не засчитала задания, как исполненного. Видимо, чувствует в тебе истинный потенциал.
- Но, я-то знать буду, - Анна сплюнула, - лучше смерть, чем такое!
- Вот что значит аристократия, - я надула губы, - мы, советские люди, гордимся лишь своими собственными достижениями и трудом. Хватит ныть и посыпать голову пеплом. Ты ведь героиней хочешь стать, людям помогающей? Вот и выручи меня знаниями. Начинай с малого! Меня мама всегда так учила. Дело за делом, так и до подвигов дорастёшь.
- Умная, да? – поинтересовалась Смет Анна, вытащила из кошеля какую-то бусину, подвешенную на ниточке, - держись лучше за мой рукав сейчас перенесёмся прямо к волшебным тварям у которых можно получить первый компонент. Если дадут, конечно.
Я поспешила исполнить просьбу или скорее даже приказ, не успела и моргнуть, как мир вокруг полностью изменился. Оказались мы у реки широкой, полноводной, с одним крутым бережком, с которого водопадом изливался звонкий ручей, в котором горели яркие радуги. По его водам, как по горке с радостным визгом скатывались какие-то человекообразные существа. Небольшого росту, мне по колено, с голубой кожей, покрытой чешуёй и маленькими не то ушками, не то антенками на голове. Увидели нас, прекратили свои занятия весёлые, захихикали.
- Сметана, Сметана пришла, - выкрикнул самый смелый из озорников, - никак опять опозорилась, пришла с нас требовать слюдяных пластиночек?
- Я, между прочим, монстробойца, – рыкнула моя спутница, - защитница мира этого от чудовищ и злых чародеев, потому могу себе позволить требовать всё, что угодно!
- Посмотрите на неё, «защитница» выискалась, - хохотнул безобразник, - даже задания простого выполнить не способна. А кто это с тобой, леди хлебушек?
- А что, хорошо звучит прозвище, - я улыбнулась, вспомнила, как в сказках делается, сделала шаг вперёд, поклонилась низко, - простите, что обеспокоили вас, товарищи, не по своей прихоти, по необходимости жестокой. Очень уж компонент нужен, причём не Анне, а мне.
- А ты у нас кто, мяукалка, – фыркнул всё тот же шутник, - тоже монстробойца?
- Да нет, что вы, куда мне, - я махнула рукой, - просто случайная жертва злых чар, пришла умолять о милости. Воительница, всего лишь, дорогу показывает. А не хотите так дать, скажите, может сделать чего нужно, помочь там?
- Чего? – воскликнули одновременно и недоростки и спутница моя, с разной интонацией, разумеется.
- Ну, я же никаких прав ни на что не имею, как и денежных средств, но готова честно отработать, - пояснила я, - так никто в накладе не останется.
- А чего ты умеешь хоть? – фыркнул наглый малышок.
- Почти ничего, - я слабо улыбнулась, - только самые простые вещи. Но вдруг сгожусь на что?
- Ладненько, - хулиганчик хитро улыбнулся, - видишь, вон там в лесу на пологом берегу располагается самое высокое дерево – сосна? На вершине его, на ветке, висит шишка с серебряными чешуйками, говорят, орешки в ней самые вкусные во всём лесу. Сумеешь забраться и снять, да нам принести, дадим пластинку. Нет, прости, лучше нам на глаза не попадайся со своей сердитой подружкой.
- Никакая я ей не «подружка», - запротестовала начинающая монстробойца, - навязали тут.
Я повернула голову, взглянула на то дерево и чуть в обморок не рухнула, вымахало изрядно, с заводскую трубу будет. Не то, чтобы я как-то особенно высоты боялась, но упадёшь с такого костей не соберёшь, а я ведь кошка только наполовину.
- Ладно, - я прикусила нижнюю губу, - будет вам шишка, уважаемые. Аннушка, не перенёсёшь меня поближе к стволу? Пловчиха из меня ныне никакая, при мысли о воде шерсть дыбом встаёт.
- Я – Смет Анна, - воительница нахмурилась, - не смей звать «Аннушкой», а то столкну в воду, глядишь, и не надо будет компонентов искать.
И вот перенеслись мы к стволу, я выдохнула, закрыла глаза, постояла так несколько мгновений. Впервые пожалела, что ни одной молитвы не знаю. Религия, конечно, «опиум для народа», но куда легче жить, когда есть на кого надеяться, кроме собственных слабых сил.
- Вот, - спутница вытащила из сапога нож, подала, - так легче лезть будет. Хотя, по-моему, ты сошла с ума. Проще надавать этим наглецам хороших пинков и заставить отдать то,
что нужно.
- Обижать таких симпотяжек? - ужаснулась я, - какие же у вас нравы грубые. Мне кажется, немного вежливости и исполнение просьбы здесь более уместны.
- Ты хоть знаешь, кто это были? Смеринги, водные обитатели, рыбу из сетей у рыбаков воруют, могут, и лодку перевернуть! – воительница передёрнула плечами, - мы, монстробойцы, на таких обычно не охотимся, но и спуску на даём.
- Но, я-то не из ваших, - возразила я, - к тому же, вдруг малыши считают реку и всех, кто в ней обитает, своей собственностью. У вас же здесь хозяйство не коллективное, как в моём мире. А рыбаки, наверняка, разрешение на отлов не спрашивают, не платят ничем, а зверски расхищают, так сказать чужие природные ресурсы, природу эксплуатируют, браконьерствуют почём зря, пользуясь отсутствием рыбнадзора. Если твою еду забирали чужаки, небось, то же обиделась и начала мстить? Ладно, некогда мне с тобой разговоры разговаривать.
Я стянула с ног сапожки, выпустила когти и полезла. Никогда не думала, что природные приспособления столь удобны. Я с отцом пару раз в горы ходила, он у меня альпинист – любитель, но тогда карабкаться было куда тяжелее. Жалела лишь, что имею всего один комплект коготков. А меж тем занятие оказалось не самым простым, через каждые пять – шесть метров, втыкала нож в кору и повисала на нём, давая конечностям отдых. Один раз едва не поплатилась за этот фокус, лезвие вонзилось недостаточно глубоко, не выдержало веса, выскочило и я с громким:- «Мя-у-у-у» полетела вниз, как успела вонзить когти на верхней лапе, не знаю, от рывка чуть не оторвала их. Повисела так немного, приходя в себя, полезла дальше. Не скажу точно, сколь долго подъём длился, возможно, несколько часов, или дней, или недель, вымоталась окончательно, вот впереди показалась тонкая верхушка, которую, как звезда на новогодней ёлке украшала шишка с серебряными чешуйками. Я чуть не прослезилась, протянула руку, когда раздалось сердитое карканье, и на ветку предо мной опустился огромный аппетитный ворон с белым пятнышком на голове.
- Кто тут смеет красть мою шишку? – возмутилась птица.
Хорошо, что я немного уже пообвыкла, что окружают существа странные, волшебницы и прочие необычные порождения чье-то нездоровой фантазии, говорящему ворону почти не удивилась.
- Простите, товарищ, - я смутилась, - не знала, что это – ваше. Смеринги попросили принести им в обмен на волшебную слюдяную пластинку, что позволит вернуть облик человеческий. Может, хотите обменяться, не знаю только, есть ли при себе что-то подходящее?
Я повисла на ветке, начала ощупывать пояс, нашла кошель, которого раньше не замечала, сунула внутрь руку, вытащила небольшое ручное зеркальце, гребень и маленькую медную монетку.
- О, сверкающая штучка, - у ворона аж глаза загорелись при виде моих «сокровищ», - отдашь и можешь забирать шишечку, всё одно на её месте другая такая же вырастет.
Я протянула чёрненькому сначала монетку, а после и зеркало, сорвала шишку, только вот дерево вздрогнуло, будто живое, заскрипело громко, замахало веками. Птица с хриплым карканьем, взвилась в воздух и унеслась прочь. Я пыталась удержаться, но, с тем же успехом, могла попытаться оседлать брыкающегося быка. Сорвалась, однако, добытого не выпустила из рук. Поднималась-то долго, а спуск, видать, коротким окажется! Вот Аннушка порадуется, быстро от меня, дурищи, избавилась! Родителей моих жалко, они ведь так и не узнают, что с их дочуркой содеялось. Я зажмурилась, готовясь к весьма жёсткому приземлению, когда чьи-то руки впились в одежду. Миг и стих свист ветра в ушах, я мягко шлёпнулась на подстилку из травы, опавшей листвы и хвои. Полежала немного, пытаясь осознать, что произошло и отчего до сих пор жива.
- Вставай уже, закончилось всё, - послышался голос воительницы.
Следом послышались аплодисменты, громкие хлопки десятков лапок. Я приоткрыла глаза и обнаружила, что лежу у знакомого водопадика, а аплодируют маленькие озорники.