- Я хочу серьёзных отношений, ты понимаешь это? Серьёзных!
Её суровый испытующий взгляд почему-то вызывал у меня смех. Я сдерживался, чтобы не хихикнуть. Но, видимо, улыбка все-таки промелькнула в моих глазах. А может что-то другое. Она достаточно долго находилась рядом со мной, чтобы запомнить те огоньки в глазах, которые появляются, когда я прихожу в восторг.
- ЧТО ТЫ РЖЕШЬ?! ТЫ КУСОК МУТНОГО ГОВНА!!!
Выражение она, кстати, подцепила от меня. Я всегда называл так нашего попугая. Она назвала его Джеком. Типа Джек Воробей. Только Джек Попугай. А по мне, как такую ***ню не назови, все равно, лучше не станет. Радовало то, что эти недоразумения долго не живут. А в случае нетерпения конец можно тихонько приблизить.
- Потому что ты смешна мне. - Ответил я, подкуривая сигарету.
- Это чем же?
Я выдохнул в сторону клуб ароматного дыма, подумал и начал:
- Что это за херь такая - серьёзные отношения? Это штамп, за который все хватаются, чтобы не казаться теми, кто они есть? Чтобы подавить то, чего они хотят в самом деле? Если хочешь знать, то у меня к тебе самое серьёзное отношение. Повторяю: моё - к тебе! И оно всегда было таким. Это ты не серьёзно относишься к тому, что я делаю. Ты не хочешь это понять. Или, на худой конец, хотя бы принять. То, что я делаю, как мыслю, как живу, что я создаю.
Она перебила:
- Да что ты там создаешь?! ЧТО ЭТО?! Ты все дни дрыхнешь, пока я работаю, а по ночам строчишь свои записки и пьешь! Это не литература, как ты её называешь. Это бред!
Я внимательно посмотрел на неё и тихо ответил:
- Возможно. Но если этими словами, которые льются из меня, я смогу достучаться хотя бы до одной души, значит это не зря. Если хотя бы один человек, читая мою писанину почувствует то, что чувствовал я, что я стремился передать, то значит я должен продолжать. Искусство - это касание сердца.
- То, что ты пишешь, никто не читает! Тебя считают психом! Ты пишешь о каких-то уродах. Ты больной человек и никто не сможет читать эту жуть!
Я пожал плечами.
- Это реалии жизни. Кто-то пишет о розах. Кто-то - о навозе. А я стремлюсь показать людям, что первого без второго не бывает. Это проблемы людей, если они видят только навоз, не поднимая глаз на цветы.
Она начала задыхаться от бешенства. Я с интересом наблюдал за этим.
- Что ты порешь?! Да ты подохнешь в одиночестве в своей великой депрессии! Один! Если так и будешь нести в себе, то что несешь. Все эти твои идеи просто алкобред! Посмотри сюда! Посмотри! - Она указала на пол кухни. Там возвышались города из пустых бутылок. - Сколько их здесь? Сколько ты выжрал, я спрашиваю?! Ты же алкаш! Тут же наверно сотня бутылок! Философ недоебанный!
Кстати это выражение она тоже подцепила от меня. Разве можно сказать после этого, что я бесполезен? Она уже не говорила и не кричала. Она шипела как змея, подыхающая под паровым катком. А я смотрел на стол и думал, что мне делать с трупом, если у неё остановится сердце. Вариант с некрофилией еще не рассматривался... Мне стало все это надоедать. Я предпринял последнюю попытку.
- Понимаешь, - промолвил я, - писанина - это ещё не все. Этим нужно жить! Нужно жить, чтобы творить! Нужно быть этим! Ты никогда этого не понимала. Недавно я влюбился. На сей раз это продлилось пару дней. Я не изменял тебе. Но, признаюсь, был готов на это и даже на большее. На любовь. И пусть она продлилась бы только одну ночь, не оставив после себя ничего кроме тишины и пятен на простынях. Я нашёл её дом. Звонил. Кричал под окнами. Рыдал, упав на асфальт. Не знаю, что это было... Страсть наверно. А может истина... Если я ещё способен на это, значит жив. Поэтому я ни о чем не жалею. Каждая слеза, каждый глоток смеха это искры пламени, что тлеет во мне. В тот момент незнакомый мне человек стал для меня ближе всех, кого я знаю. А ты всегда была чужой, хотя мы прожили вместе два года. Я вижу, как тебе больно. Я вижу, что раню тебя, так глубоко, как не забирался еще не один мужчина. Но я решил для себя, что до последнего дыхания буду таким. Буду мчаться хоть на край света к человеку, которого едва знаю, просто потому что хочу его видеть. К человеку, которому нужен муж, а не герой. И потому я буду уходить. Одиночество будет моим уделом. Но я никогда не прекращу пытаться! И в каждый следующий раз вновь буду срываться и бежать с улыбкой сумасшедшего на губах. Потому что это настоящие чувства. Эта сама жизнь! Пока они есть, пока горит огонь, я жив. Пока он горит, я - это я!..
Я замолчал, мне не хватало дыхания. На глазах выступили слёзы. Я сжал кулаки. Что же я творю! Я так жестоко уничтожаю человека, продолжая смотреть в ее умирающие глаза. Смотреть, как в них гаснет свет, чтобы мой горел вечно. Но иначе я не мог. Честность - это все, что мне осталось. Я мог быть мерзавцем, подонком, мразью. Но я ещё имел возможность не скрывать этого. Я не мог лгать ей... Она всхлипнула. Её тело как-то обмякло. Все силы, казалось, покинули её.
Она прошептала:
- Прости меня.
Я посмотрел на неё.
- За что?..
Слёзы катились по её щекам.
- Прости, пожалуйста. Я была плохой женой... Я что-то делала не так... Не сердись на меня, прошу.
Вокруг нас рассыпалась тишина. Мы опустошили друг друга. Я тихо сказал:
- Я не имею права сердиться на тебя. Тебе просто не повезло встретить меня. Никому бы не повезло...
- Я никому не нужна...
- Нет. Мы все не нужны тем, кто так нужен нам. Ты здесь не причём. Я тоже никому не нужен.
Как же я хотел, чтобы она крикнула в этот момент: "ТЫ НУЖЕН МНЕ! МНЕ!!!". Это было бы таким настоящим... Таким, одновременно, волшебным... Но она молчала. Вот почему я не мог её любить...
Она ещё никогда не собирала своих вещей так быстро. За час все было упаковано. Возле двери утвердились два громоздких чемодана и клетка с кричащей тварью. Белое такси ждало на улице. Я вынес вещи, ощущая, что оказываю тем не услугу, а скорее наоборот. Они удивительным образом уместились в багажнике, который казался таким образцом минимализма. Объятий не было. Поцелуев тоже. Да я бы и не смог себе этого простить. Одно короткое " Прощай", когда она так ждала, чтобы вместо этого я крикнул: "ТЫ НУЖНА МНЕ! МНЕ!!!". Закрылась дверь, и такси тронулось. Я поджег сигарету. Через полчаса должно было взойти солнце. Я выбросил бычок в чью-то клумбу и направился домой.
Два дня я тупо голодал. Не ел ничего кроме пол батона хлеба. Я вставал со стула только для того, чтобы взять очередную бутылку пива из холодильника. Только пил и пил. И писал рассказы. Кажется так рождается величие. И умирает человек...
Я тосковал по реальной жизни. И вот она наступила. Все кто меня знает говорят, что я живу как герой кино или романа. И я уже сам так себя чувствую. Я хочу жить по настоящему! РЕАЛЬНО... Я вытащил кровать на середину квартиры и включил музыку. Я танцевал один среди красных неоновых огней. И лежал на кровати, слушая музыку. Курил, роняя пепел на простыни. Один единственный одинокий человек на огромной кровати посреди опустевшей холодной квартиры среди красного свечения в городе, где все спят. Я желал, чтобы хоть кто-то увидел меня. Но вокруг не было ни одного горящего окна. Во всем городе горит только одно. Мерцает красными отсветами ламп. Если бы, кто-то проснулся, побрел на кухню, чтобы налить воды и посмотрел в окно, то увидел бы, как где-то в доме напротив медленно танцует один безумный человек.
А небо красное от светофоров...