Императорские пингвины – самые крупные из современных пингвинов: рост их достигает 110–120 см, а вес – 30–45 кг. Общая численность вида не превышает 200–300 тысяч, что существенно меньше, чем у тех же аделек.
При общей для всего семейства черно-белой окраске императоров отличают красивые золотисто-оранжевые пятна по бокам шеи и головы. Изящно-длинный и чуть изогнутый клюв также украшен желто-красной полоской. Собственно, и спина у них не мрачно-черная, а темно-синяя с серебристым отливом; в истинно черный цвет у них окрашен только пух, покрывающий верх головы и спускающийся узкими лентами к зобу. Брюшко и подкладка коротких крыльев не просто белые, а ослепительно белые даже на фоне чистейшего снега.
Черно-белый наряд не только отличная маскировка в морской воде, но и дополнительный тепловой регулятор. В холодное время пингвины подставляют солнцу темные спины, а когда жарко – разворачиваются к нему белым брюшком и распахивают в стороны свои узкие крылышки.
И все же, по наблюдениям Борхгревинка, императорские пингвины явно страдают от перегрева, как только наружная температура поднимается до нуля: «Они прятались в любую тень, какую им только удавалось найти, и глотали кусочки льда, чтобы охладиться изнутри».
Пингвин-император, как и все его родичи, более приспособлен к морю, чем к суше.
Его обтекаемое тело, подобное снаряду или дирижаблю, легко пронзает водную толщу. Скорость передвижения пингвинов в водной среде находится в пределах 3–12 км/час, но иногда может достигать 36 км/час.
Время пребывания под водой, обычно, не превышает нескольких минут, а глубина погружения – первых десятков метров.
Но как раз императорские пингвины идут порой на невероятные рекорды. Измеренная с помощью специальных датчиков максимальная глубина погружения составляет для них 535 м!, а самое длительное пребывание под водой достигает 21 минуту (Спаркс и Сопер, 1987).
Каким образом они избегают при этом кессонной болезни – до сих пор остается загадкой. Известно лишь, что пингвины в воде могут существенно замедлять сердцебиение, снижая тем самым потребности в кислороде.
На лед императорские пингвины выбираются классическим способом: выпрыгивая на скорости из воды. В отличие от легких аделек, они плюхаются прямо на брюхо и скользят по инерции несколько метров.
По наблюдениям Андрияшева, «У жирующих императоров на припае есть ответственный дежурный, вызывающий из воды группы и отправляющий их домой к стойбищу. Он показывает место для вылета на припай, а если они долго не выходят, то сам ныряет за ними и выводит весь табун». К берегу насытившиеся пингвины идут степенно гуськом за своим «дежурным» или вожаком, а если некий холерик вырывается вперед, его с перебранками возвращают в строй.
Отнесенные назад короткие лапы позволяют пингвинам стоять вертикально, опираясь на жесткий хвост, похожий на шлейф дамского платья. При ходьбе императоры поворачиваются телом из стороны в сторону, как ходят тучные люди. Устав, ложатся на брюхо и скользят по снегу с довольно приличной скоростью (до 10 км/час), оставляя на нем следы острых когтей.
Для них характерна неспешность и осторожность. Правда, случаются с ними и забавные промахи. Так известен случай, когда потревоженные человеком императоры бросились в ближайшую полынью, и… с глухим стуком падали на прозрачный ночной ледок. После чего «пингвины поднялись, сгорая от стыда» (Маррэ, 1967).
Они, конечно, более пассивны и флегматичны, чем непоседливые адельки, но все же и этим аристократам пингвиньего рода присуще обыкновенное любопытство. Они могут часами наблюдать за действиями людей, не трогаясь с места.
Любопытно, что два истинно полярных вида (адельки и императоры) сосуществуют, так сказать, параллельно, в своих закрытых от посторонних мирках. Лишь изредка очевидцы наблюдали, как адельки в одиночку бесстрашно пересекали императорские колонии, а ее обитатели никак не реагировали на пришельцев (Кузнецов, 1964).
Однако если к аделькам забредали случайно несколько императорских птенцов, то хозяева раздраженно колотили их крыльями и клювом, несмотря на то, что незваные гости уже превосходили их ростом (Маррэ, 1967).
Все полярные пингвины за последние миллионы лет отлично приспособились к жизни в ледниковом периоде. При ежегодной сезонной линьке они не теряют все оперение сразу, как это происходит у северных птиц. Новое перо у них выталкивает при росте старое, и прежнее оперенье выпадает не раньше, чем пингвин покроется новым покровом. Время линьки занимает около месяца, и все это время пингвины выстаивают без питания, теряя до трети своего первоначального веса.
Фрагмент из книги Лайбы Анатолия "Восхождение к Антарктиде" № 4