Поверить в подобное невозможно. А, как не поверить, когда рассказчику за семьдесят? Как не поверить, глядя на его ордена и погоны капитана первого ранга. Разумеется, собеседник мой давал в своё время подписку о неразглашении… Но, как говорится, за сроком давности… Да и той страны, которой он присягал, уже не существует.
Закончив военно-морское училище, молодым лейтенантом направлен был для дальнейшего прохождения службы на Тихоокеанский флот. Попав на подводный атомоход в первый же год отправился в длительную автономку.
На втором месяце трудного похода экипаж подняли по боевой тревоге и ему было объявлено, что между СССР и США началась война, что американские самолёты бомбят советские города, по столице нанесён ядерный удар.
Соответственно, крейсеру поставлена боевая задача: выйти в заданный район и приготовиться к нанесению ответного удара. И экипаж начал выполнять приказ.
А события в войне складывались далеко не в пользу Советского Союза. В ядерном пламени горели целые области. Население гибло тысячами. Об этом экипажу сообщалось на регулярно проводимых полит занятиях.
И хотя информация была очень скудной из-за режима радиомолчания, обстановка на подводном крейсере накалялась с каждым днём.
Через пару недель прямо на своём боевом посту повесился мичман. Вскоре двое членов экипажа сошли с ума и их пришлось изолировать. Но самое страшное началось, когда спустя четыре месяца, командир, который ЕДИНСТВЕЕННЫЙ знал истинное положение вещей (разумеется, никакой войны не было), объявил экипажу об успешном выполнении задачи, поставленной командованием Тихоокеанского флота.
По возвращении из дальнего похода больше половины экипажа по тем или иным причинам (в основном по состоянию здоровья) не смогли продолжить службу и были уволены за ненадобностью.
Вот такой «естественный» отбор практиковался в славное советское время.