Он, Она и время
***.
Как хороши, как свежи были розы!.
/Иван Сергеевич Тургенев/.
Только влюблённый имеет право
на звание человека.
/Александр Блок/.
---//---
Наш лайнер летел на водных крыльях по широкой глади Чудского озера вдоль берега, на таком расстоянии, что из-за густых крон деревьев хорошо были видны
дивившие изяществом обтекаемых форм луковки деревенских церквушек.
Сизое небо с низко нависавшими над озером облаками и такая же сизая, далеко, до самого неба на горизонте простирающаяся перед глазами озёрная гладь навеяли:
Предгрозовая стелется печаль...
Свет приглушён и воздух затуманен...
И эта синяя, задумчивая даль
Осенней грустью так напевно манит.
Я стала набрасывать в блокноте проплывающие пейзажи с этими луковками. Сзади старушка, с интересом разглядывавшая из-за моего плеча рисунки, сказала своей попутчице:
__--Женшына нашы церькьви записыват.
А лайнер мчался, время от времени сворачивая к берегу, чтобы принять на борт ожидавших на дощатых причалах пассажиров.
Он внёс Её на руках.
Край белого расклешённого платья
и золотистые пряди волос её ниспадали
до его колен.
Лица обоих озарены таким чистым светом
юной любви, так одухотворены, так прекрасны,
что перехватило дыхание перед этим явлением чуда.
Он прошёл с ней в конец салона,
бережно опустил её в кресло,
присел рядом, обняв, прижал головку её к своей груди.
Глаза их устремлены друг в друга.
Оба замерли, боясь случайным движением,
выплеснуть наружу переполнявшее их чувство.
Во всём огромном мире не было для них
ни неба с грозовыми облаками,
ни водной лазури озера,
ни летящего по его глади лайнера,
ни нас, грешных, рядом.-
Лишь Она-- для Него и Он --для Неё.
Все притихли в салоне, чтобы не нарушить их уединение.
Это было незабываемо.
И это было ещё в те времена,
когда юноши и девушки не целовались принародно
на улицах, в присутствии посторонних глаз ,
и стыдились проявлять на людях свои чувства.
Но эти двое были так захвачены друг другом,
несли в себе такую истовую любовь,
такую целомудренную нежность, юную красоту...
Явление самого счастья!
И никто из присутствующих не посмел осудить их,
даже те набожные старушки, чьи "церькьви" я "записывала".
*** *** ***
Счастье с голубым бантом
По-весеннему доброе солнце посылало на истосковавшуюся по теплу землю озаряющие ласковым светом и согревающие отсыревшие за зиму крыши и стены домов лучи. На газонах ярко зеленела молоденькая травка, в которой, как разбежавшиеся цыплята, желтели цветки одуванчиков. Вся залитая солнцем улица выглядела нарядно, празднично, и эту картину, как нельзя лучше, дополняла высокая, спортивного склада фигура молодого морского офицера, шествующего по улице в белом парадном костюме, с начищенными до золотого блеска пуговицами, с раскачивающимся в такт с его шагом кортиком на боку.
Явление моряка на улицах сугубо сухопутного города -- сама по себе большая редкость и невольно вызывает интерес прохожих. Но сейчас обращала особое внимание торжественная парадная форма в будний день, молодое , мужественное, красивое мужской красотой лицо, и особенно то, что на городских улицах не часто можно увидеть мужчину, да ещё военного при полном параде, без сопровождения женщины, с уютно и покойно возлежащим на согнутой перед грудью руке, сияющим белоснежностью, перевязанным голубой лентой конвертом с грудным ребёнком.
Голубая лента-- свидетельство того, что на руках у моряка новорождённый сын. Он шёл с высоко поднятой головой, и глаза его сияли добрым мудрым счастьем. Встречные на улице уступали ему дорогу и невольно оглядывались. Многие женщины смотрели на это шествие с затаённой завистью ему, сыну его, и той женщине, любовь к которой и к их ребёнку так торжественно нёс через весь город, прекрасный в своём открытом всему миру гордом счастье отца, настоящий мужчина.