И тут из кустов появилось весьма странное существо. Больше всего оно напоминало новорождённого младенца, только, отчего-то, крепко стояло на своих коротеньких кривеньких ножках, и одето было почти как Робин Гуд в известном фильме – курточка с капюшоном, обтягивающие «колготки», мягкие сапожки. Только что оружие отсутствовало.
- Ох, ну и напугал ты меня, - я прижала ладонь к груди, - разве можно так подкрадываться?
- Кто ты и что делаешь на землях феи Кали Опы? - неожиданного густым и грубым голосом спросила кроха.
Я чуть на траву не села от такого. Какой-то карлик или лилипутик, хорошо о родителях не спросила, как собиралась и не предложила проводить домой.
- П-простите, - я сглотнула, - я чужая в ваших краях и даже не знаю, где очутилась. Но если вы проводите меня до границы владений этой вашей феи, больше, ни за что не обеспокою.
- Нет уж, раз явилась, предстанешь перед госпожой, и пусть она решает, как поступить, - недоросток покачал головой, - иди за мной.
Я могла бы заупрямиться, в конце концов, что может сделать такой малышок, да ещё и без оружия? Но, во-первых, насколько я помню, в сказках лучше вести себя вежливо, не спорить и не возражать, чтобы не заполучить какое-нибудь проклятье или не быть околдованным, а во-вторых, когда ещё смогу увидеть настоящую живую фею. Может, всё это входит в программу экскурсии? Единственное…
- Простите товарищ, - я смутилась, (вдруг здесь приняты другие обращения, скажем, как за границей, «господин», обижу ещё ненароком), - а ваша госпожа она добрая или злая?
- Для кого как, - малышок передёрнул плечами, - и вообще, ты когда-нибудь видела живое существо, что было либо хорошим, либо плохим, ну если не считать праведников, конечно? В каждом всего намешано. Возможно, желала ты узнать, белую магию практикует госпожа или чёрную?
- Да-да, конечно, - я закивала, - хотя вряд ли на злодейку стало бы работать столь милое создание, как вы.
- Не так уж я и мил, - проводник фыркнул, - полагаю, о компактариях вы ничего не слышали?
- Нет, простите, - я вздохнула, - у нас в родном мире как-то мало книг с описанием вашего мира, увы.
- Вот и прибывай дальше в счастливом неведении, - хмыкнул малыш, - поверь, зрелище не для слабонервных. И да, моя госпожа – светлая волшебница, хотя о тёмной магии знает много. Работа такая.
- Фух, спасибо, просто камень с души свалился, - я вытерла несуществующий пот с лица, - значит, сжигать меня или превращать в какую-нибудь лягушку за нарушение границ не станут.
- Кто сказал? – бровки крохи поползли вверх, - если окажется, что ты – шпионка Бурканака или просто злое создание, вздёрнут и имени не спросят. Или гуллегам скормят.
- Вы, волшебные создания, все обожаете запугивать бедных девочек до полусмерти? – я топнула ножкой.
- Посмотрите на неё, «девочка», - хохотнул компактарий, - тебе сколько, не пятнадцать ли? У моей матери, в этом возрасте, уже трое детей было, двух мужей съела.
- В моём мире рожают гораздо позже, - я сглотнула, - после восемнадцати, сразу как замуж выйдут. Если раньше, возлюбленного могут и посадить.
- Это до скольких же лет вы тогда доживать должны? – поинтересовался проводник.
- В СССР довольно высокий уровень жизни, поэтому многие дотягивают до семидесяти – восьмидесяти лет, - я надула щёки, - а в кавказских республиках девяносто – столетние старцы нормальное явление.
- То-то я гляжу, ты такая красивенькая, кожа чистая, зубы белые и все на месте, решил, что аристократка, какая, - хмыкнул малыш, - надо же, семьдесят – сто лет. У нас сороколетние считаются долгожителями.
- Правильно, надо чаще мыться, лучше питаться, отказаться от вина и пива, заниматься спортом, - я подняла палец вверх, - а так же, сократить рабочий день до восьми часов в сутки, ввести выходные.
- При моей работе всё это просто невозможно, - компактарий передёрнул плечами, - а иначе всем плохо придётся. Чай не ложки режу на продажу.
- Потребуйте, чтобы взяли второго сменщика, - предложила я, - с сохранением нынешней платы, конечно. Господа, они, знаешь ли, просто так никому и ничего не дают. Надо уметь отстаивать свои интересы, бороться, а то так и останетесь во мраке средневековья. У вас тут феодализм или рабовладельческий строй? Вот мы, советские люди, избавились от своих эксплуататоров, самых вредных убили или сослали в Сибирь, небезнадёжных перевоспитали и теперь все абсолютно равны.
- Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой, - не поверил недоросток.
- Тогда посмотри ещё раз на меня, - я покрутилась на одном месте, - сравни с девушками из вашего мира, необразованными, грязными, замученными тяжким трудом и ранними родами. Да, небось, не одного двух рожают, а по десять – двадцать, чтобы хоть кто-то выжил. И смертность у вас огромна, не так ли?
- Ну, тем, кто служит Кали Опе бояться почти нечего, почти наверняка спасёт, - кроха вздохнул, - а остальные да, мрут как мухи.
- Вот, видишь, значит, с этим что-то делать надо, как-то исправлять ситуацию, - я нахмурилась, - жаль, что я здесь всего на день прибыла, не успею ничего толком даже объяснить или рассказать. Да и ты не оставишь своей работы ради революционной деятельности.
- Если бы и захотел, не смог, - подтвердил кроха.
- Тогда не о чем и говорить, - я махнула рукой, - хотя, подумай на досуге, поговори с другими. Госпожа – фея, это, возможно, не самый худший вариант, а вот как насчёт остальных обитателей этого мира, томящихся в беспросветном рабстве?
Будь собеседников больше, я бы точно разразилась целой лекцией, но, один собеседник, к тому же, почти наверняка, довольный жизнью, вряд ли поймёт и примет все аргументы.
К счастью, деревья расступились, подобно вежливым слугам и предстала предо мной самая восхитительная полянка, какую видела в жизни. Окружали её кусты роз, причём, всех цветов радуги, произрастала трава мягкая, над цветами парили огромные, размером с ворону, бабочки, чьи тела мягко светились, жужжали пчёлки. Разливалось в воздухе птичье пение. А посреди всего этого великолепия располагался, двухэтажный домик, сложенный из розовых и голубых кирпичиков, с ослепительно белой крышей, окошками, в которых вместо обычных стёкол вставлены были цветные витражи, жёлтая дверь оказалась расписана цветочками и птичками, из трубы, вместо дыма, вылетали мыльные пузыри, которые вдруг устремились к нам закружились вокруг, весело отплясывая.
- Ой, как у вас тут всё красиво и мило, - я едва сдержалась, чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши от восторга.
- Раз видишь это место таким, значит – добра, - мой спутник выдохнул с явным облегчением, - повезло, жить будешь, скорей всего, обойдётся без заключения или окажется оно кратким.
- Мне нельзя в тюрьму, - ужаснулась я, - сказала же, что прибыла ненадолго, хочется посмотреть как можно больше. И я не просила засылать именно сюда. Вот вернусь, и кто-то точно схлопочет свёрнутой газетой по одному месту, а кушать станет исключительно мышей, которых поймает сам!
- Каждый оказывается там, где ему предначертано, - возразил компактарий, - к тому же, у нас в тюрьме не так и плохо, особенно, если окажешься в башне, а не подвале. Сквозь решётки можно увидеть кусочек небо, а если повезёт, и солнышко, кандалы и цепи не очень тяжёлые. И даже не пытают, ну, если не окажешься коварной шпионкой, конечно. Кормят опять же семь раз в седмицу, почти свежим хлебом и колодезной водой. (Если только не поссоришься с тюремщиками). И работа несложная. Прясть, вышивать, ткать умеешь?
- Только вязать, - я сглотнула.
- Плохо, знать, не рукодельница, придётся метлой махать, - малыш скривился, - даже аристократки не являются такими белоручками.
- Я не лентяйка, маме и бабушке всегда помогаю, стираю, глажу, по магазинам бегаю, квартиру убираю, - возмутилась я, - просто с стране советов промышленность нормально работает, каждый способен купить себе одежду, вещи, продукты. Не обязательно самому их делать. А при коммунизме вообще бесплатно раздавать станут, и каждый будет иметь ровно столько, сколько захочет.
- Ладно, заходи в дом, если дверца, конечно, пожелает открыться, мне внутрь нельзя, - проводник вздохнул.
- Это что же, ты на улице живёшь? – ужаснулась я, - что за отношение к собственным слугам, ваша Кали Опа просто…
- Не произноси слов, о которых можешь горько пожалеть, - компактарий сверкнул на меня глазами, - нора у меня, собственная и вполне удобная. А в дом нельзя из-за чар защитных, на вход наложенных. Они разрушат заклинания, что делают мою жизнь комфортной, стану прежним и все пострадают жестоко, возможно, и погибнут.
- Или тебе внушили это, чтобы держать на улице, как дворового пса, - я топнула ногой, - ничего, я ещё поговорю с этой феей. Если она добра, должна иметь совесть. Думаю, всё дело в воспитании, родители – буржуи, среда опять же повлияла.
- Иди уже, болтунья, - кроха покачала головой, - за то, что пожалела – спасибо. Хоть у меня и всё в полном порядке, но приятно. Если понадобится, какая помощь, свистни, сразу прибегу.
- Ну, как-то невежливо свистеть-то, - я кашлянула, - может, по имени позвать?
- Да ты его всё одно не произнесёшь, - отмахнулся недоросток, - даже у госпожи не всегда получается.
- Ну, ты был первым, кого я встретила, так и назовём «Первуша», - улыбнулась я.
- Красивое прозвище, - малыш аж засветился от радости, - благодарю тебя за такое имя.
И вот Первуша махнул рукой и просто растворился в воздухе. Я вздрогнула от неожиданности. Нет, к некоторым вещам привыкнуть очень сложно, если вообще возможно. Медленно подошла к двери, протянула руку к медной ручке, изготовленной в виде птички, и замерла в нерешительности. Что ждало внутри… В принципе, здесь, во дворе, довольно мило, может, остаться и подождать, пока Кися домой заберёт, ну, если позволят, конечно? Всё лучше, чем в тюрьме сидеть. Если только маленький шутник не пугал специально, как котёнок до того. Возможно, у волшебных существ такое нездоровое чувство юмора.
- Лишь только тот, в чьём сердце живёт зло, боится ступить в чертоги праведных, - послышался невесть откуда красивый женский голос.
Я аж подпрыгнула. Б-же мой, так и с ума сойти недолго, разве можно так неожиданно заговаривать, без предупреждения? И никого вокруг. Наверное, это было своего рода предупреждение или приглашение. А есть ли в моём сердце зло? Стоило задуматься. Так, уроки не прогуливала, шпаргалками не пользовалась, маму не обманывала, с домашними делами справлялась. Ну, подралась на прошлой неделе, так Ленка первая назвала «дурой», ага, у сестрицы кофточку взяла без спросу, так она, вредина, и не дала бы, а мне, между прочим, больше идёт. Эх, была, не была!