Среди последних новинок серии «ЖЗЛ» - книги об основоположниках двух мировых религий, жизнеописание легендарного древнерусского князя-воителя Святослава и историко-дипломатическое исследование, посвященное деятельности едва ли не первого «европейца» в русской истории- боярина Ордина-Нащокина, которого родитель главного «европейца», решительно прорубившего «окно в Европу», подверг опале и постригу в монастырь.
Однако начнем мы из глубин, таких далеких во времени и в пространстве, что воспринимаешь героя этой книги как некий миф. Хотя, по меткому замечанию французского буддолога Мишеля Малерба: «Буддизм – учение о человеке, который обрел абсолютную мудрость без какого ли Божественного откровения, путем собственных размышлений».
У человека, получившего всемирную известность под именем Будда Шакьямуни, как бы две биографии – фактическая и легендарная.
Поэтому перед российским буддологом Александром Сенкевичем, автором книги «Будда», стояла очень непростая задача проследить земной путь принца Сиддхартхи Гаутамы от рождения до Просветления.
Об этой личности, окутанной легендой, написано такое огромное количество работ: научных, религиозных, исторических, художественных, поэтических, что в этом море сказаний, преданий, джатак - легко утонуть.
Сенкевич, отталкиваясь от безбрежного буддийского наследия, постарался систематизировать и изложить в хронологическом порядке, насколько это возможно, жизнеописание человека, который возглашал: «Не по рождению определяют высшую и низшую личность, а делами своими человек подтверждает эту принадлежность».
И в этом нужно воздать должное автору книги, которую можно было бы смело назвать, используя парафраз известной книги Григория Козинцева - «Наш современник – Будда Шакьямуни» . Поскольку учение Будды столь же актуально, как и драматургия Вильяма Шекспира.
Если буддизм – одна из древнейших мировых религий, то ислам, возникший в VII веке нашей эры, удивительно быстро распространился по планете. Если христианская цивилизация утверждалась на протяжении почти пятнадцати столетий, то исламу, чтобы превратиться из веры и образа жизни мединской общины Мухаммеда в мировую религию понадобилось всего шесть столетий.
В чем же притягательность этой религии? Возможно, в первую очередь в образе пророка Мухаммеда, человека, избранного Богом для передачи откровения Корана.
Именно эта человеческая сторона жизни пророка породила глубокий интерес самых различных авторов к его личности.
К земному жизнеописанию Мухаммеда обращались столь разные авторы, как один из первых американских писателей Вашингтон Ирвинг или признанная представительница соцреализма Вера Панова, написавшая в соавторстве с сыном Юрием Вахтиным ставшую для нас почти хрестоматийной книгу «Жизнь Мухаммеда». И вот теперь «ЖЗЛ» представляет читателям еще одну попытку показать жизнь и деяния пророка сквозь призму откровений Корана.
Попытка это тем более интересна, что ее автор Чингиз Гусейнов ранее был известен как автор нашумевших еще в "доперестроечное" время криминально-социальных романов «Магомед, Мамед, Мамиш» о мафиозности властных структур и «Семейные тайны» о господстве высокопоставленного клана, диктующего условия жизни в масштабах деградирующего общества.
Обращение Гусейнова к образу пророка Мухаммеда не случайно.
В своем художественно-исследовательском романе «Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина», написанном в начале 2000-х, Гусейнов стоит сюжет «коранического повествования» на парадоксальном мифе небошествия пророка Мухаммеда, перенесения его из Мекки в Иерусалим, а оттуда на семь небес, встречам с пророками Адамом, Ноем, Авраамом, Моисеем, Иисусом, Всевышним. Концепция этого романа, осмысливающего феномен пророчества, активно противостоит конфронтации этносов и религий, утверждает согласие и мир на Земле.
Так что новая книга Гусейнова - сегодня, когда исламский мир разрывает на части межрелигиозное противостояние, - актуальна как никогда.
Если Гусейнову замечательному знатоку Корана, откровения священного исламского писания помогли проследить земную ипостась пророка Мухаммеда, то перед историком Древней Руси Александром Королевым создание портрета «русского Александра Македонского», как великий Карамзин называл прославленного князя-воителя Святослава Игоревича, было делом совсем непростым.
Святослав - князь Новгородский, великий князь Киевский с 945 по 972 год, жил как воин и погиб как воин. Как и Македонский, Святослав недолгую свою жизнь провел в бранных походах, в то время как Киевской Русью в значительной мере правила его мать — княгиня Ольга.
Впрочем, автору книги об этой полумифической личности к трудностям подобного рода не привыкать. Достаточно вспомнить его книгу «Илья Муромец» в «ЖЗЛ», где героем была личность былинная, прямиком из древнерусского эпоса.
Так что и здесь Александр Королев из десятка летописных страниц о деяниях Святослава, которые уже на все лады были интерпретированы отечественными историками, сумел, широко используя контекст эпохи и опираясь на византийские и хазарские источники, создать достаточно аргументированную историческую реконструкцию недолгой тридцатилетней жизни «русского Александра Македонского». Конечно перед историком был искус отклониться в беллетристику, но автор сумел пройти между Сциллой мифотворчества и Харибдой научного трактата. Хотя временами научного трактата здесь всё же больше, чем разного рода летописных сказаний о походах и битвах.
Впрочем, автор предуведомляет читателя о том, что факты биографии Святослава, содержащиеся в источниках, трудно собрать в единую картину. Так что получилось то, - что получилось.
Все же исторически документированная реконструкция – это не исторический роман.
А в художественной литературе образ князя-воителя был весьма популярен. Так, Святославу посвящены стихотворения Велимира Хлебникова, Валерия Брюсова, исторический роман «Святослав» украинского писателя Семёна Скляренко и повесть «Чёрные стрелы вятича» Вадима Каргалова. Образ Святослава создан Михаилом Казовским в историческом романе «Дочка императрицы». В романах Александра Мазина «Место для битвы», «Князь» и «Герой» - жизненный путь Святослава, начиная от сражения с древлянами в 946 году, и заканчивая смертью в сражении с печенегами, – представлен с эпическим размахом. В романе Сергея Алексеева «Аз Бога Ведаю!» также подробно описан жизненный путь Святослава, его борьба с Хазарским каганатом и смерть на Днепровских порогах.
Однако серия «ЖЗЛ» тем и отличается от романизированных биографий, что в ней портрет героя может быть - пусть и сух, как рисунок углем, но исторически, априорно, достоверен.
Виктор Лопатников отнюдь не дебютант среди авторов знаменитой «ЖЗЛ». Книга «Ордин-Нащокин.Опередивший время» - третья после «Горчакова» и «Румянцева». Как видно из перечисленных имен – герои его книги – дипломаты, что объясняется профессиональной деятельностью автора, в которой история – увлечение, а госслужба – работа.
Решив обратиться к исторической фигуре боярина Афанасия Ордина-Нащокина автор как бы продолжает подниматься по лестнице ведущей вниз, точнее вглубь веков, ибо Горчаков – век девятнадцатый, Румянцев - восемнадцатый, а уж Ордин-Нащокин – век семнадцатый, известный более как «бунташный».
Здесь и патриарх Никон и протопоп Аввакум и Стенька Разин, да и отец великого Петра Алексей Михайлович, зря что прозванный «тишайшим», властитель нрава был крутого. Харизмы у всех хоть отбавляй.
Однако ж автор обращается к фигуре незаслуженно забытой, ибо кто сегодня знает, кроме дипломатов и банкиров о таком боярине Ордине-Нащокове.
А между тем боярином он стал «не по наследству», а исключительно благодаря своим дипломатическим способностям. Добившись в 1667 году подписания выгодного для России Андрусовского перемирия с Польшей, Ордин-Нащокин получил чин боярина и стал во главе Посольского приказа.
Будучи человеком широких взглядов предлагал расширить экономические и культурные связи со странами Западной Европы и Востока, заключить союз с Польшей для совместной борьбы со Швецией за обладание побережьем Балтийского моря.
Ему приписывают основание первого в России банка в Пскове, организацию отечественной почты, попытки создания флота. Словом всё то, к чему стремился и чего достиг Петр Великий.
А вот Ордин-Нащокин вследствие доносов и интриг в 1671 году был отстранён от службы в Посольском приказе, возвратился на родину в Псков. Позднее он постригся под именем Антония в Крыпецком монастыре, где и скончался в возрасте 74 лет.
Его карьера довольно уникальна для российской истории, так как он был первым мелким дворянином, получившим звание боярина и высокие должности в государстве не благодаря семейным связям, а вследствие личных достижений и способностей. И здесь вполне уместно ещё раз вернуться к одной из главных истин Будды: «Не по рождению определяют высшую и низшую личность, а делами своими человек подтверждает эту принадлежность».
Круг замкнулся!