Начальник отдела по соблдению законности в сфере прав и свобод человека РУВД Абдулла-ака, естественно, по работе и своим убеждениям был сторонником человеческого достояния. Особенно нравились ему такие достояния человека, как его личный счет в банке и наличные в валюте в «кубышке», что часто прячут под диваном или матрацем, квартира, участок, желательно еще машина или, что еще интереснее, его прибыльный бизнес. Поэтому милиционер активно работал с задержанными, арестованными и осужденными, чтобы выявить весь объем их достояния, после чего часть потом в совершенно законом и добровольном порядке присовокупить к активам РУВД, а еще большую часть – к собственности самого Абдуллы-ака и его вышестоящего начальства.
Это была очень сложная, трудная, кропотливая и порой опасная работа – определять, каким достоянием обладает тот или иной человек, ведь не каждый из них готов признаться, что имеет права и свободы в рамках тех Конвенций ООН и международных актов, которые ратифицировала республика. И Абдулле-ака каждый день приходилось убеждать им, что их достояние будет в безопасности и сохранности, если окажутся под бдительным оком и в собственности правоохранительных органов. После доверительных и содержательных бесед, где дубинка согревала озябшие спины, а электрогенекратор заново запускал сердца, задержанные соглашались и подписывали все необходимые бумаги и при этом радовались своему счастью – жить в справедливой и независимой стране, в которой милиция заботиться о людях.
И поэтому в распоряжении начальника отдела были не только большое число домов и денежных купюр в иностранной валюте, но и целые фабрики, рестораны, магазины, автостоянки, гостиницы, которые следовало оберегать, но которые Абдулла-ака откровенно считал достоянием человечества в его лице и поэтому никогда не декларировал в разделе «Имущество» в налоговых документах. А если честно, то милиционеры никогда не декларируют свои доходы и собственность, потому что все записано на имена их бедных родственников, да и секретным указом еще старый Главнокомандующий-фюрер разрешил им этого не делать. «Вам – все, народу – закон!» - сказал он тогда, боясь экстремизма и надеясь, что милиция защитить его от терроризма. Правда, этим занимался другой отдел, а милиционер Абдулла-ака защищал человеческое достояние, был бы, как ныне говорят, с народом, в его гуще, жил чаяниями избирателей и граждан.
Однажды Абдулла-ака был вызван к руководству. Начальник РУВД Усербай-ака в этот момент лежал на тапчане в своем кабинете и две девушки приятного вида из сервиса «экскорт» массажировали ему пухлые ножки и живот. На лице Усербая-ака блуждала улыбка, глаза были закрыты, наверное, он думал об исполнении законносмти в районе и обеспечения безопасности для граждан. Впрочем, такими думами были заняты все сотрудники правоохранительных органов.
На столе дымилась самса, плов, лепешки, были также початые бутылки джина и водки, в углу выстроились батареи уже пустых стеклянных емкостей с иностранными этикетками – работа руководства была сложной и без определенных питательных веществ и процедур им невозможно было сохранять мирное небо над страной.
- Я здесь, Усербай-ака, - вернул из мира грёз начальника Абдулла-ака, оглядывая девушек через призму их прав и свобод – это был профессиональный взгляд, ничего личного.
Тот, кряхтя, встал с тапчана, натянул на себя китель, щелчком пальцев отправил девушек в отдельный кабинет, а сам налил себе и вошедшему в пиалы водки – обычная процедура перед важной беседой. Абдулла-ака, естественно, чтил милицейские традиции и не отказался, при этом закусив горячей самсой.
Абдулла-ака терпеливо ждал, пока шеф закончит с ляганом плова, а сам в это время ложкой ел черную икру. Когда желудки были полными, они приступили к беседе.
- Пришла вводная от самого... – и Усербай-ака указал пальцем в потолок, и Абдулла-ака сразу понял, что речь идет не о Боге, а некто более высоком в своей должности и значимости для наврода и государства. – При милиции создаются Бюро принудительного исполнения закона!
- Давно пора! – восхитился такой идеей Абдулла-ака, который чувствовал, что текущих нормативных актов не хватает для полноценной защиты человеческого достояния. – Подробности, пожалуйста, шеф... – и стал протирать ладошки.
Усербай улыбнулся, увидев радость на лице подчиненного – такую именно реакцию он и ожидал.
- Да, в нашей стране полная демократия и конституционный порядок, развиваемся по пяти принципам нашего усопшего фюрера, - и Усербай-ака поклонился портрету в черной рамке, который висел рядом с новым главой государства. – Есть успехи во всех сферах и отраслях народного хозяйства. Однако еще не все тормоза убраны с локомотива предпринимательства, не все шлагбаумы подняты перед инвестициями и кредитами. Есть отдельные личности, которые нарушают договорные принципы и не исполняют законы. Вот их и нужно приструнить, указать на их принципиальные ошибки, и в этом случае власти ждут нас направить усилия милиции на исполнение всех указов и постановлений правительства, естественно, не забывая при этом о правах и свободах человека.
- Вы правы, Усербай-ака, - с серьезным видом поддакнул начальник отдела. – Есть враги и саботажники, не понимающие сути идей национального суверенитета и счастья, и с ними мы станем работать более твердо и целенаправленно. У меня на примере есть два банкира и три промышленника, которые, к сожалению, бойкотируют решения правительства, не хотят делиться с народом своими доходами. Вот их и призовем к ответу!
- Это хорошо, составь список таких неблагонадежных людей, чье достояние требуется проверить в рамках принудительного исполнения законов, - предложил руководитель РУВД, и это требование сразу легло в основу соответствующего приказа, которое было подписано и спущено всем для исполнения. – Это будут «черные списки»...
- Э-э-э, шеф, не понял, - расстерялся подчиненный милиционер. – Это список негров что ли? Для линчевания? – история рабовладельческого Юга США была хорошо известна Абдулле-ака, и он ее рассказывал тем хлопкоробам, которые добровольно собирали урожай в районе – учителя, школьники, врачи, инженеры, даже старушки и иностранные дипломаты, случайно проезжавшие мимо и остановленные автоинспекцией для обязательного участия в хлопкоуборочной страде. – Но на весь район найдем одного-двух африканцев... и то это могут быть туристы...
Усербай-ака рассмеялся:
- Нет, это списки неблагонадежных, тех, кто не хочет экономически сотрудничать с нами и спонсировать нашу работу, и те, кто критикует нас...
- Это преступники, бандиты, и у них нет прав человека! – возмущенно сказал Абдулла-ака. Было решено, что списки будут постоянными и обновляться по мере выявления новых неблагонадежных.
Но на этом дело не закончилось. Усербай-ака, поедая виноград, заявил:
- Ныне милиция подключается к контролю за сельским хозяйством. Это веление времени. Это новые подходы к реформам.
- А что именно нас волнует? – поинтересовался Абдулла-ака, грызя киви. – Мы же городское управление...
- Неважно, ведь и в черте города есть приусадебные участки и поля. Ведь неэффективно используют крестьяне свои земельные наделы, неправильно понимают, что такое частная собственность, - вздохнул Усербай-ака, и грусть блеснула в его глазах. – Наши крестяне обленились, морально не устойчивые, не хотят хорошо трудится. Они выращивают лишь одну культуру, хотя должны быть многопрофильными – в этом упрекает их наше высшее руководство... – и палец начальника опять уперся в потолок.
- То есть, кроме опиумного мака они должны выращивать марихуану или производить амфивитамины? – не понял начальник отдела. – Но тогда это по линии Управления борьбы с наркобизнесом...
- Нет, болван, кроме опиума нужно выращивать дыни, арбузы, виноград, делать из них соки... например, яблочное пиво или дынную водку, - терпеливо пояснял не всегда ясно мыслящему подчиненному Усербай-ака. – А крестьяне этого не понимают, они же темные люди, питекантропы (подчиненный кивнул, так как считал, что питекантропы – это гомосексуалисты и педерасты). Вот поэтому тебе, как начальнику отдела по правам человека, следует рассмотреть его права на землю, если он неэффективно ее использует, понял? Ты войдешь в специальную комиссию при местных заседателях...
- Это те, что в борделях заседают? – уточнил милиционер, вспоминая, что с многими депутатами он встречался именно в этих заведениях. Бордели негласно считались центрами политической мысли и получения управленческого опыта.
- Вот именно, - подтвердил глава районной милиции. – Именно там они принимают важные решения и подписывают бумаги.
О том, что в здании местных органов чиновники лишь просиживают время, догадывались многие жители, но то, что законы пишутся в борделях, знали лишь милиционеры, так как обспечивали им там охрану и безопасность.
- Есть еще кое-какие нововведения, от которых мы можем получить выгоду, - хитро подмигнув подчиненному, произнес Усербай-ака. – Читал об законе об обязательной регистрации домашних животных?
Милиционер обиженно засопел:
- Шеф, я же защищаю права человека, а не скотины! Конечно... не читал. Я кроме порножурналов ничего не читаю.
Порножурналы читали все в РУВД, это было обязательное чтение для сотрудников внутренних дел. По обнаженным женским и мужским телам на фото они изучали анатомию человека и находили наиболее уязвимые места для дппроса и выявления правды, истинных целей и мотивов поступков задержанных или арестованных лиц.
- Так вот, там требуется обязательная выдача паспортов всем животным, проживающим в доме...
- Не понял, я что, теперь всех бродячих псов должен обеспечить паспортами?
- Болван! В доме проживают не только собаки и кошки, но и мыши, и крысы, и тараканы, и мухи! Так вот, этим существам ведь никто не дает регистрацию... ты меня понимаешь?
И тут в голове у Абдуллы-ака прояснилось:
- Ох, то есть мы будем требовать наличие паспорта и прописки для мухи или червяка, что найдем в доме? И оштрафуем?
- Наконец-таки понял...
- Так это здорово же! – восхитился милиционер умением своего шефа так ловко использовать законы в нужды правоохранительных органов. Это еще один источник дохода для сотрудников, причем официальный и легальный.
И от радости Абдулла-ака стал плясать прямо на столе, едва не опрокинув текилу и водку. Он уже стал обдумывать, какие кварталы начнет проверять на наличие незарегистрированных животных и как подвести это под права человека.
- Но то, что я тебе сказал – это всего лишь вступление, - продолжал Усербай-ака, взмахом руки усаживая подчиненного обратно. – Вызвал я тебя по совершенно другому поводу.
Он поковырялся в полке письменно стола, достал какие-то бумаги и бросил на стол.
- Читай, - коротко сказал он. Это были перепечатки из Интернета.
Едва Абдулла-ака пробежался взглядом по тексту, то сразу понял, о чем пойдет речь. Это были статьи некого политолога по имени Кетмень Разящий, публиковавший в информационных ресурсах свои тенденциозно-критические материалы оскорбительного характера про Главнокомандующего-фюрера и иных персон в правительстве. Дело в том, что как защитник прав человека, Абдулла-ака должен был защищать всех чиновников и руководителей, которые, пускай, и брали взятки, однако находились под защитой закона. А этот Кетмень игнорировал базовые принципы прав и свобод человека, призывал к изменению конститциионного строя через избрание на выборах других лиц. Это было неправильно, ведь народ избирал лишь того, на кого ему указывали власти. А иначе это не демократия, не либерализм, а полная анархия, гомосексуализм и продукция массовой культуры, что нес в республику загнивающий Запад.
- Да, я знаю, что этот Кетмень Разящий хочет совершить в нашей стране революцию, - сокрушенно покачал головой Абдулла-ака. – Уверен, в планах этого гада поставить наш народ на колени, сделать хуже других, зависимым от других народов. Он хочет сделать нашу высокую духовность побежденной силой, а великое будущее отодвинуть на века в сторону. Это негодяй и подонок! Найти бы его...
- Наши сексоты выдали его, это один журналюга, что сидит ныне в СИЗО вместе с уважаемыми уголовниками, - хмуро сказал Усербай-ака. – Сейчас с ним ведут дела наши следователи. Но дело в том, что на его защиту встали крупные международные организации и гуманитарные институты, чтобы им всем провалиться сквозь землю.
- Так мы на них всегда плевали же! – возразил возмущенный услышанным Абдулла-ака. – Пускай пишут гадости, эти разрушители наш священных устоев, это общество голубых и любителей устриц. Мы их гордо проигнорируем.
- Так было при прежнем Главнокомандующем-фюрере, - и Усербай-ака снова поклонился портрету, и из его глаз вышли две слезинки. Высморкавшись в платочек, начальник РУВД продолжил: - Нынешний не хочет сориться с международным сообществом, идет на их поводу, что весьма несерьезно и подозрительно. Но мы должны доказать, что этот журналюга угрожал именно ему и всей стране. Хотел организовать пловно-дынную революция, принять в ряды своей террористической партии детей и даже младенцев, пообещав каждому пачку жевачки и леденцы, а также памперсы! И намеревался использовать их как живой щит при штурме борделей, где работают наши депутаты и чиновники!
- А он разве организовал партию?
- Болван, ты напишешь в его деле, что хотел это сделать. Более того, оскорбил и унизил народ, назвав прежнего фюрера диктатором и узурпатором!
- Ужас! – у Абдуллы-ака от стыда покраснели уши. Слова «диктатор» и «узурпатор» для него были похуже матерщиновщины. – Конечно, мы должны дать отпор таким диверсиям. Я приступаю к работе! Уверяю вас, Усербай-ака, вы получите хорошо сфабрикованное уголовное дело, и я посажу этого человека... нет, существо, так как он с этой секунды теряет права и свободы человека! – на двадцать лет тюрьмы... или проще его расстрелять!
- Вот ты всегда правильно понимаешь меня, - улыбнулся начальник милиции. – Ступай, дорогой, исполняй свой долг!
И Абдулла-ака бросился выполнять важнейшую миссию по спасению страны от антиконституционного переворота. В его быстро назревшей идее было сделать соорганизаторами одного ученого, который когда-то не дал «на лапу» сотруднику автоинспекции, затем повара, что не хотел бесплатно кормить милиционеров, а также бизнесмена, что не делал откаты. Вот именно эти четверо готовы были работать в интересах западных спецслужб и нести угрозу своей родине, - так рассуждал Абдулла-ака, весь горя от патриотизма.
Да, благодаря таким как Абдулла-ака и Усербай-ака и сохраняется мирное небо над головами граждан.
(14 октября 2017 года, Винтертур)