Мы все равны перед Богом. Спрос с нас будет равный. Так было, так есть и так будет…
Чистый закат солнца, переходил от желтого цвета к золотисто-розовому. Комары летали роем. Громко пели сверчки. В такой погожий вечер в своей избе рожала Настасья. Еще не успев увидеть свет, один за другим раздавались пронзительные крики младенцев. Настасья родила двух девочек.
Летнее утро… солнце встает рано. Привычный крестьянский народ уже шагает в поля, гонит скот, начинает домашнюю работу – время для пробуждения нет, работа не ждет.
Настасья уже начинала хлопотать по дому. Не было спокойствия в её душе. Муж вернется с полей со дня на день, что сказать, как объяснить причину рождения двух девочек. Не смогла родить сына, негодная баба.
Муж Настасьи, Сеня - не так уж и жесток, в милости прибывала девушка, но стоит ослушаться мужа, так в миг оттаскает за косы.
Сына ждал Сеня, богатыря, рабочею силу, земли в округи много, но рук возделать не хватало. Так бы зажил Сеня безбедно.
Сеня ждать не заставил, вернулся поздним вечером. Как узнал девочка, да еще и не одна, целых две… Долго курил успокаивая душу. Да спокойствия не было. Думал много, и детство былое вспомнил и тятеньку:
– «Негоже это. – бранил жену Сеня - Вот насмешка. – тяжело вздыхал - Маманя четверых парней нарожала, а эта… Ну зараза».
Непригожая баба, не смогла. Возвернуть бы время, так и гляди бы прогнал он бабу, а время возвратить не сможет…
Когда стала совсем поздно, зашел Сеня в избу, да к супруги под бочек – «Тепло то как - словно растопило его гнев, женское тепло, а может мамку вспомнил».
- Спишь – наклонившись под ухо прошептал Сеня.
Она же ответила тихим сапом.
- «Спит» - подумал Сеня.
Настасья же не спала, читала молитву, просила не за себя…
***
Из одного нутра народились. Одним молоком вскормлены. Одному Богу молящиеся. Да видимо судьбы разной рукою писаны.
Росли близняшки вместе, всегда вдвоем. Не барские дети – нежности и ласки вдоволь не видели. Знали с малого свои обязанности. День то и дело начинался с работы, с чего ж ещё ему начаться?
Отличить близнецов порой и родная мать не могла, до того похожи. Даже родинки на одном месте. Нарекли их именами бабушек Танечкой и Анечкой.
Росли девчонки, как ковыль в поле, вымахали высокие да тоненькие, как тростинки, на загляденье красавицы. Но несмотря на внешние сходство сестер, были они разные, как лучик с тенью, как солнце и луна.
Звонкий смех и лисий голосок Танечки радовал родителей. Весела, легка она то и дела порхала словно перышко. Сеня глаз не спускал с дочери:
«А вдруг согрешит легкомысленная - боялся мужик – замуж надо, замуж, там то ей головенку вправят, с дороги не сойдет – причитал мужичина».
Анечка, как тень сестры, всегда рядом, неприметна, робкая. Отец прибывая в большом гневе, отчитывая Анечку называл её «лишней».
«А че тут не лишнего, лишняя глотка, лишнее брюхо. Да почто она вообще народилась» - размышлял он.
Скромная - лишнее слово не молвит, так и проживала: угодить отцу, покориться его воле. Вечерами за пряжей тихо напевая песни про ясного сокола, про неземную любовь, которая бывает только в сказках.
Время идет, дети растут. Вот и настает пора о замужестве задуматься. Отцу решать когда, за кого.
Танечка знала, выбор будет, еще той весной женихи хаживали свататься к красавице, выберет понравившегося ей, а не папеньки, она то сможет уговорить отца. Глаз пал на местного парня Мичеслава Никитича, сына зажиточного мужика. Он и красив и силен, да хватка медвежья, за таким не пропадешь! Да и отцу понравится сделка такая.
Ну не все так зеркально схоже. И заскребли в душе Анечки кошки. Быть не по воле её, тут то уж точно. Ночи с молитвами. По утру в церковь. Да защиты ждать неоткуда. Не сойдет же лик святой на защиту земной девы, не молвит слова отцу, не заступица.
Чему суждено быть, то и будет. Отдал папенька Танечку за хлопца – молодца Мичеслава Никитича, Анечка же на скорую руку, да на долгую муку, засватал за мужика – вдовца Богдана Ильича.
«Продал, продал…» - спрятавшись в сарая, плакала Анечка.
***
...Залог семейного счастья в доброте, откровенности, отзывчивости...
Золя Э.
Выросли голубки да улетели из гнезда, вот как третий год пошел. Танечка важная хаживает по деревни, высоко вскинув голову, взгляд на люд не ведет, вся разодетая, с рук мозоли сошли, щеки еще ярче зарумянились – истинная красавица. В отцовском доме рады визита дочери, да дочь не рада родительский глаз радовать.
Прежнее сходство Танечки и Анечки с каждым годом уменьшалось. Анечка с мышонка воплощалась в старушонку, вечно в сером, глаза впавшие, не счастья, не доброго слова в замужестве не видывала. Одни побои мужа, сменялись другими:
- Ну шустрее холера – вечно подгонял недовольный женою муж.
А где силушки взяться, от роботы непосильной бабским рукам, тут бы и лошадь уже издохла.
Рада бы Анечка бежать, да пристанища не найти, в отчем дому кого обрадуешь уйдя от мужа, если и без этого места ей не находиться.
«Защити Иисусе. Смилуйся, забери душу мою, нет жизни на этой земле» - читала свою молитву Анечка. А в ответ все новые побои, истерзанное сердце и мокрые глаза от слез.
***
Муж любит жену здоровую, а брат сестру богатую.
(русская пословица)
Небо весь день мутное и белесоватое, вечерняя заря красная, солнце закрыто облаком, из-за которого видны лишь его лучи. Пошел дождь.
В дружной семье и в холод тепло. Да видно не было той дружбы в семье Сени, не сумел сплотить воедино.
Она бежала, как испуганный олень от охотника, глаза не ведали страха, больше в них было безразличия. До того забитая, не разу не принимавшая своего решения, она мчалась без оглядки. Длинный подол платья, то и дело путался в ногах. Анечка не видела укрытия в отцовском доме, отец отмутузит сильнее чем муженек, уж лучше в воду с головой и конец. Единственное укрытие, хоть на одну ночь, а потом будь – что будет в доме Мичеслава Никитича мужа сестры Танечки.
Двор у Мичеслава Никитича огромный, псов полон двор, проливной дождь забил собак в будки, где они сидели поскуливая.
- Таня – увидев в окне сестру, окликнула Анечка.
Сестра не спешила бежать во двор, приоткрыв окно спросила тихо:
- Чаво тебе? Только тихо, Мичеслав Никитич отдыхать пошел. – пропела сестрица.
- Впусти, впусти, хоть на ночь? Избил меня, потеряла его, потеряла. – задыхаясь кричала Анечка.
Танечки догадываться было не надо, муж Богдан Ильич очередной раз избил будучи беременную Анечку, вот и скинула ребенка. Ну какой позор бежать от мужа, гляди и на нее тень истории ляжет.
- К мужу иди, позор! Позор какой! Ещё я укрывать должна? Позор, что обо мне народ подумает. Позор. – лепетала Танечка, закрывая окно.
- Впусти, Христа ради сестрица, одна ты у меня. – закричала обезумевшая Анечка.
- Не кричи – быстро открывая створку шептала в ответ сестра – Собак спущу, кричать вздумала – Свою жизнь ломаешь, в мою не лезь, не пушу.
Брат брата не выдаст. Своя сестра и сопливая хороша.
Ну коль отвергла родная кровь, где защиты искать.
Не чего не замечая плелась Анечка сама не ведая куда. Молитвы не было, к чему? Потешать всевышнего, а есть ли он? Где был, почему оставил, не укрыл.
Река Ангара. Хороша. Просторная. До того жутко на берегу: тучами небо затянуло, впереди берега не видно. Черна вода. Нагроможденные скалы свисали, хвалясь своей мощью, именно на них восседали многовековые братья великаны - ели, стоящие единой стеной, сплоченно. Мощь природы –её опора, её гордость, краса и величие. Как же захотелось соединиться Анечки с природным богатством, влиться в её просторы, стать частью, быть вместе, стать сильнее.
Июнь 2011-06-16