1 Нет ничего лучше Невского проспекта,
по крайней мере в Петербурге;
для него он составляет все.
«Петербургские повести» Н.В. Гоголь
«Канск город орденоносный» то приближались, то отдалялись красные буквы в глазах, закрепленные на бывшем здании табачной фабрики. От визга шин площадь Коростелева, видавшая всякое, вздрогнула, пробудилась ото сна! Голуби, сновавшие по брусчатке, встрепенулись, разом порхнули в небо, облетев по кругу площадь, устремились на крышу торгового дома Чевелёва.
Базарная площадь, Соборная площадь и наконец площадь Коростелева… Чем же является площадь Коростелева для жителей г.Канска (невольно задала я себе вопрос)? Трудно ответить! Нет в ней магического притяжения и вещей наполненных таинственным смыслом… Уж до того всё просто, провинциально, по-домашнему! Наверное, привычные пейзажи замыливают глаз, не давая проникнуть в голову другим мыслям, скрывают всё необычное, а может и мистическое, как знать. Но, я не разу не становилась свидетелем повествования сверхъестественных историй, связанных с данным местом, от этого и смею утверждать о самом казалось бы обычном месте города.
А давай, дорогой читатель, пройдемся вместе, не спеша, впрочем, спешить нам и не куда! Возьму бразды правления в свои руки, начну экскурсию: вот её цент (площади) возвышается обелиск, уж совсем он обычный, с советской пятиконечной звездой с венком на самом верху. Да только история героя, кому отдали честь, трагична! Судьба распределилась сурова, забрала жизнь, а имя увековечила, черным по черному «ПЕРВОМУ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ КАНСКОГО ОБЪЕДИНЕННОГО СОВЕТА РАБОЧИХ СОЛДАТСКИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ Н.И. КОРОСТЕЛЕВУ И БОРЦАМ ГЕРОИЧЕСКИ ПАВШИМ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ В 1918-1920г.г.». Николаю Ивановичу Коростелеву было суждено первому устанавливать советскую власть в сибирском городишке, за что в марте 1919 года колчаковцы повесили его на Базарной площади, которая сейчас и носит его имя! Сейчас уже сложно представить, что базар на площади просуществовал до 1929 года. Убрали его по личному указанию приезжавшего в Канск Буденого, решил он, что оскверняет революционный мемориал, стоять на базаре!
По трем сторонам площади всё же иногда летом…но работают фонтаны, очень жаль, что именно сейчас они стоят, молча, неподвижно. И фонтаны совсем обычные, выложены голубым кафелем. Всё же, смею заметить, что если смотреть в масштабе всего города, то это самые красивые, роскошные, пожалуй и единственные фонтаны.
Кажется на этом экскурсия по площади Коростелева и закончена! Хотя хочется сказать про лавки, которые напитаны жизнью, разговорами, духом города. Кто как не они встречают жителей и гостей, которые снуют один за другим поутру, в обед, в вечерний час. В этом движение нет-нет да и присядут на одну из лавочек, например, студенты технологического техникума. Они та эту площадь прошагали вдоль и поперек. Чего не шагать то…путь так проложен, сразу за зданием глав.почтампа и находится техникум, рукой подать.
Давайте всё же отдадим должное площади Коростелева место – центральное, связующее! Всё же есть в ней явное отличие, от других достопримечательностей города! Она как магнит притягивает к себе, свезут одни из первых заведений города: Церковь, Администрацию г.Канска, краеведческий музей, городскую библиотеку им. А.П. Чехова, юношескую и детскую библиотеки, городской дом культуры, ранее пив.завод и табачную фабрику, Гадаловские ряды, Глав.почтамп, технологический техникум. Для жителей площадь Коростелева – это центр, центра! Она является сердцем большого организма – провинциального, скромного, ни чем не приметного, бедного городка. Это место бесплатных культурно-досуговых встреч. Место первых свиданий, поцелуев, расставаний, потерь.
2.«Страшно впасть в руки Бога живаго» («К евреям», глава Х, стих 31)
Рассвет наступал медленно. Сумрак ночи, рассыпанный по улицам города, уходить так скоро не собирался. По базарной площади (площади Коростелева) тянулся медленно народ. Суета давно оставила этот город, а может, её и вовсе никогда не было… Медленно заведенный механизм, сбоя не давал, хотя порой скрипел, издавая невыносимый звук в ушах. Явление не такое и редкое, мерзкое, под эти звуки местный поэт, сидя на одной из лавок площади, набросал вот такие строки:
Я зол на мир, на притяжение тяжелого предмета,
На сытый стол, на чашку кофе поутру,
что с сигаретой.
Молчанье долгое тревожит разум мой,
И злюсь я каждый Божий день,
что снова день прошел.
И дверь за хлопнувшуюся, открыть пытаюсь…
Сломал я сто ключей, а может сотни две.
Они кричали в спину, мол, дурак, не справлюсь…
От злобы зубы стиснул, решенья принял:
- День не тот. Дурак не я… пусть катятся к чертям!
К скрипу местные привыкли, смирились, со стороны и вовсе казалось, что они не слышат ужасное бряканье, скрипенье, шипенье и визг. Они даже считали, гости города, что этот звук слышат только тонкие натуры, мыслящие люди, извольте! Его слышат все.
И вот в этот день, скрип заглушил звук тормозов, шины колес заскрипели, от резкого торможения. Со всех сторон стекались люди к автобусной остановке, желающие стать свидетелями такого громкого события. Лишь немногие горожане, пришедшие на площадь Коростелева оставались по прежнему равнодушными: девушка с ребенком бросавшие семечки упитанным и уже обленившимся голубям, которые с видом сытых бояр подлетали, делая одолжения; молодая пара, занявшая самую крайнюю скамейку на углу, прилегавшему к бывшему зданию пивзавода. Площадь была не многолюдна в такой ранний час и по всем прогнозам пасмурный и дождливый день. Складывалось мнение, что люди попрятались по своим домам или вовсе покинули город. Даже те, кто не верил в наступление дождя, все же старались остаться дома в этот воскресный день. «А вдруг, - все же думали они!». Тучи тяжелой артиллерией наступали на воздушные границы города, но ветер давал сопротивление, унося всё на соседа Иланск. Всё же тревожное настроение оставалось в городе и люди желающие не попасть под проливной дождь скрывались в своих квартирах и домах, остальные же предпочитали оставаться на своих дачах, на воздухе. Вернемся все же к тем любопытным, которые старались пролезть сквозь толпу и своими глазами увидеть женщину, лежавшую на асфальте, ставшую жертвой автомобильной аварии. Самые активные выносили свой вердикт:
- Такая тьма! Центр города, а темно, как в преисподней! – заключила женщина в очках с очень толстыми линзами, она смахивала на крота, который щурит свои маленькие глазки даже от тусклого света.
- Не откуда появилась машина, я и сама не заметила! Носятся же лихачи. А вот вы слышали, - не унималась старуха, подойдя ближе к молодой женщине, которая держала по всему тяжелую сумку, руки которой были сильно напряжены, о чем говорили выступившие вены, - слышали, наркоманов поразвилось! Это ужас! К чему придем… в подъезд страшно выйти, а в аптеку так в сопровождение нужно ходить. С этим непременно, необходимо бороться!!!
- Скорую уже вызвали? – кричал молодой человек.
- Мимо нас, бабка это проходила, - сказала одна девушка, по всему вероятно студентка, - так неслась, чуть не сшибла. Вся в черном, как ворона. Темень такая, я её не сразу и заметила, еле отскочила.
- А я про что, про что и говорю, - обрадовалась женщина-крот, что с ней в толпе кто-то солидарен, - тьма, такая тьма! Центр города, а темно, как в преисподней!
- Разойдись, скорая, - пронеслось громче всех над толпой.
3.
Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце
ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней,
безмятежно глядят на нас своими невинными глазами:
не об одном вечном спокойствии говорят нам они,
о том великом спокойствии «равнодушной» природы;
они говорят так же о вечном примирении и о жизни бесконечной….
«Отцы и дети» И.С. Тургенев
Они сидели друг на против друга: победитель и побежденная. Боя не было, но каждая знала своё положение. Немолодая женщина, лицо которой давно посекли морщины, а голова блестела серебром, явно старалась не бросать взор по сторонам, находясь в неловком положение, а точнее безысходном. Старуха даже не могла поднять глаза на детей, которые жевали корку еще теплого, хрустящего хлеба, крошки сыпались на стол и пол, прямо под ноги девчонок. Старуха то и дело водила пальцем по клеёнке, на которой были изображены большие зеленые яблоки. По её лицу не возможно было считать настроения, только лишь бессилие, усталость от долгого нахождения на больничной койке. Дети же в свою очередь, в отличие от взрослых, не умеют скрывать свою неприязнь и негодование, вот и теперь старуха сразу прочитала с их смышлёных лиц, о чём они молчали.
- Мы её не любим, а она нас, - накануне сказали они отцу.
Отец девочек, сын старухи, только развел руками по сторонам. Детей обмануть невозможно, они всё чувствуют, видят, понимают.
Словно затравленный зверь, старуха робко взяла в руки лежавшую рядом для нее приготовленную ложку, покорно опустила ее в щи, которые ни когда не любила и прежде старалась не готовить. Она все же преодолела себя и посмотрела по сторонам, а после в тарелки. «И мяса поровну» - определила старуха, от этой мысли напряжение несколько прошло, после чего жадно отхлебнула чуть кислый мясной бульон.
Невестка этой пожилой женщины сидела более уверенно, но все же напряжение не отпускало её уже не первый день. Даже сейчас за столом, она вспоминала, как по молодости говорила, что этой «ведьмы» и ноги не будет в её доме, «никогда!».
Борясь с собой, со своими страхами и принципами, невестка сильно сдала, глаза настолько впали, что казалось сейчас провалятся внутрь её тела. После того, как муж сообщил вердикт врачей, она потеряла покой и сон. О принятом решении муж молчал, всё время подбирая слова, для решающего разговора. Она начала первой:
- Когда её, ну…мать привезешь с больницы? Уж долго лежит она…
- А где поселим?
- Нюрину комнату освободила, сам видел…
- Я это…-не находя слов молчал муж, - я и сам могу много.
- Давай без лишних слов. Что я зверь!
Желчь вскипала внутри её раскаленного тела, начинало знобить, ужасной силой сдавливало горло, от чего она и слова не могла вымолвить.
- Тебе не просто будет. Но и я иначе не могу. – взяв за руки жену, муж пытался подобрать какие то слова.
Тяжело вздохнув, женщина начала больше шептала, чем говорила:
- Всё верно, мы и сами понимаем, что иначе ни как. Одной ей не справиться. Сын ты один, к большому моему сожалению. Оно само разрешится, как не знаю, все только получится, если каждый займет своё место. Ни первое или второе, а своё, законное, место матери, бабушки, сына. Тогда и уживемся. Принять приму, а вот любви не требуй. Изводить не стану, за это не бойся. Я и сама мать, все мы под Богом ходим. Что от детей требовать, если ты от матери избавишься… Много думала, много. Все мы тленны, были силы, она изводила, а когда на моей улице музыка заиграла, не радостно, не до танцев!
В одночасье отравилась жизнь, тогда еще совсем юной женщины, ставшей невесткой себялюбивой женщины - с добрым голосом, но злыми глазами . С этого дня она пила не сладкий чай и ела горькие конфеты. В свою очередь свекровь, отправив в семейную жизнь сына, стала считать себя глубоко несчастной женщиной. Она и вправду считала, что произошло воровство, за которое непременно стоит наказать. После того, как отношения между двумя женщинами в корне испортились, сын стал скрывать свои визиты к матери от жены. Мать всячески притворялась больной, жалуясь на головокружения, боль в сердце, трудное дыхание. Просила сына остаться на ночь, в свою очередь она его укроет и подтвердит, что всему виной изменившийся рабочий график. Получая отказ, долго молчала, после не отвечала на звонки по телефону до того времени, пока сын сам не навестит «больную» мать. После смерти мужа, рычаги которые, хоть как – то удерживала её пропали, она сделалась вовсе не сносна. При встрече говорила только о себе и о сыне, о своих неизлечимых и тревожащих её болезнях. Знакомые старались не попадаться ей на глаза, ведь невыносимо разговаривать с теми людьми, которые вас не слышат, а в некоторых случаях вам не сострадают. Жить иначе уже не молодая, состарившая женщина не пыталась, даже не задумывалась об этом. Она была за грани самолюбива, к тому же лишенная малейших нот сострадания. Страшны эти люди... До глупости, будучи принципиальной, не уступала в споре в любом случае. Хотя, к единственным людям питала симпатию, к тем, как она считала, кто мог стать ей полезен. Как змея сбрасывала колючую шкуру, расплывалась в улыбке и бесконечна, становилась добра. Обладала даже талантом, определять в толпе тех самых «полезных» людей. И не только по одежке оценивала, особый нюх, её ни разу не подводил. Определяла на глаз сколько «заплатить» одному или другому, сколько взять взамен, чтоб обязательно не в убыток. Таких «полезных» людей она с легкостью располагала к себе, не смотря на совсем обычную внешность и не дорогую одежду. Она и в молодости не была яркой и даже красивой. Весьма обычная, только, что с очень ровными белыми зубами, густой длинной косой, чем обладает не каждая женщина. С первых встреч своего будущего мужа определила в список «полезных» от чего и стала принимать его ухаживания. За всю жизнь она и сама понимала, что ни кого кроме себя и сына не любила, да и полюбить не могла. Детей, как чужих, так и внуков не особо любила, думая про них: «Любой щенок, не от породистой суки, вырастает в овчарку. Милые глазки это еще не повод для умиления. Почему я должна им дивиться! Чушь какая-то. Сын тоже мне казался несколько некрасив, но целовала я его синюшные ручонки и ножки не из-за красоты, а что-то было в них другое, дорогое мне… Вырос он человеком, не овчаркой, в чем моя заслуга. Печально, что он не до конца предан своей матери. Думаю, это характер породы».
Единственный круг спасения для тогда еще юной женщины стала выстроенная ей же самой высокая « каменная стена». Оградившись от всякого общения она почувствовала облегчения и новый вкус жизни. Замкнутый круг по которому она вся в поте лица бегала не первый год разомкнулся, она уже не чувствует, что проживает чужую жизнь, не чувствует себя в постоянном долгу и нет того ощущения вины. Навязчивая мысль «как расправиться со свекровью, поставить ее на место» также решилась сама собой, теперь у каждого своя жизнь. Мужа это решение вполне устроило, только теперь для него начались тайные встречи с матерью, о которых он сам лично решил молчать перед женой. Молодая женщина догадывалась, но так же молчала, понимая, что та женщина, которую она больше всего ненавидит его мать… Примерить стороны муж и не пытался, ему как ни кому другому были известны все уловки матери, которая с юношеских лет внушала сыну то, что не плохо было бы если его избранница будет из детского дома, полная сиротка. И хорошо даже если она будет глупа, но красива. Она такую девушку примет и воспитает сама лично. Жить будут вместе, внуков тоже воспитает она.
- Не наигралась, - говорил её еще живой муж,- что парню в уши льешь! Обезумила? Он что рука твоя или нога, без которой тебе не обойтись? Он в первую очередь мужчина, а не маменькин сынок. Всё как сам решит!
Сострадание – от чего это чувство присуще ни каждому? Пожалеть близкого, казалось, что может быть проще? Родиться нужно с определенным сосудиком в сердце. Очень тоненьком, тоньше ниточки, но очень длинным, таким, чтоб тянулся до самых последних твоих дней. Пусть и обрывают его порой, а он и не заканчивается, только крепнет и во что-то большее переходит. А большее – это в любовь! Конечно, о любви речи и не шло, не пустит в душу невестка свою свекровь, в дом, пустила, себя сломила, а о душе, что и говорить. Как точно Ф.М. Достоевский в своем произведении «Идиот» подметил «Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества».
Не стоит противиться судьбе. Безусловно, что-то такое есть в жизни, что ведет тебя по той дороге, которая может не всегда ровная, прямая, но она твоя! И тогда, когда на этой дороге, мы встречаем, казалось совсем не нужных, не тех людей, которые не достойны с нами идти рядом, что уже говорить о родственниках, которых мы не выбираем, с которыми порой делим кров! Мы учимся, крепнем, готовимся к чему-то большему… Испытания для того и даются, чтобы что-то исправить, наладить, склеить, а может и разрушить.
Настало время работать над ошибками, пусть много уже прожито, но исправлять выпало под старость. Эта авария в центре города, словно определила дальнейшую их жизнь, одна в инвалидном кресле, другая сломлена внутри. Невестка преодолела чувство ненависти, которое долгие годы мешало жить, рвало внутри, давило снаружи. Нет, она не простила… Ведь простить – это не значит забыть, послушайте, прощая мы не теряем память полностью или частично, нет! Прощая, мы находим те аргументы, которые позволяют нам принять человека в свою душу снова. Только тогда мы прощаем, когда можем его понять, вследствие чего и принять с этим сундуком, который вместе закопаем где-нибудь за огородами. Принимаем после сложенного паззла «за и против».
Думала ли о прощении старуха? Нет! Она не ждала его только по той причине, что это было равно тому признанию, что вся её жизнь была сосредоточенна на отравлении жизни семьи её единственного сына.
Добро рождает ценности семейные, которые не каждому сердцу доступные. Понимая их правильно, скрепляешь ячейку и делаешь её нерушимой для ветра или любой непогоды. Всё стоит у истоков, на берегу судно строят, а уж после пускают в далекое плаванье.
В кухне горел тусклый свет, молодая женщина устав прищуривать глаза, подняла голову и обнаружила, что в люстре светит только одна лампочка, две перегорели:
- Стоило бы в чулан сходить, - разорвала она гробовую тишину, которую прежде ни кто не смел, нарушить, - так ослепнуть не долго.
Муж, обрадовавшись тем предложением, при котором ему необходимо покинуть кухню, начал резко подниматься. Жена его остановила:
- Ну не сейчас… так и щи остынут! – растерянно произнесла она, не желая оставаться без его поддержки,- старалась я, - чуть тише произнесла женщина, - наваристые щи то, - она поболтала ложкой в тарелке, самой в горло не лез и кусок хлеба, - косточка сахарная, для щей все берегла. Вы давайте налегайте! Кому варила? А завтра глядишь, чего испечем, может пирогов, - не придумав чего больше сказать, она замолчала.
Так продолжили, есть в полной тишине.
Могла ли сейчас невестка испытывать сострадание? Она и сама наверняка так с разу бы не ответила на этот вопрос! В голове гудело «нет», сердце же противилось. Она её жалела, в первую очередь, как человека… Оно и к собаке мы можем испытывать любовь и жалость, даже к той, которая на тебя лаяла и пусть даже кусала, а угодив под колеса машины, лежит на земле и скулит от боли. Её тело уже не в силах бросится, пасти не хватит сил сжать свои острые зубы, даже тявкнуть она не в силах. Скоро конец. Он не такой скорый, как может ей самой хотелось в этот момент.
В сердце человека должно быть место для добра, всегда. Даже тогда, когда разум противится. Нужно уметь открывать дверь нараспашку - впускать свежий воздух, разводить занавески в стороны – впускать свет! Не должна душа черстветь, а сердце остывать!
Невестка поднялась со стула, отправилась к раковине, наполнить стакан воды. Нервы начинали отпускать, рука уже увереннее сжимала стакан и даже почти перестала дрожать. Она открыла кран с холодной водой и на мгновение закрыла глаза. Память запустила слайды, один за другим менялись улыбки старухи – вот молодое лицо, а вот уже постаревшее. В ушах раздался тот смех, от которого её тело сводило судорогой, она это слышала наяву, в своем доме, на своей кухне! Она словно очнулась ото сна, холодная вода мощной струей хлестала из крана, переливаясь через края кружки. Этот смех словно холодная вода обдал ее ледяным потом по спине.
- Что – то не так? – робко спросил муж, лишний раз, в эти дни, стараясь не лезть к жене со своими вопросами.
Женщина обернулась на стол, все те же лица, перед которыми тарелки с чуть кислыми щами, ею приготовленными. Вот то самое лицо, от смеха которой она только что вздрогнула. Только теперь старуха сидит, поглаживает пришедшую к ней её кошку. Вот что так её позабавило. «Не сон, все так и есть, - с горечью подумала она».
-Всё в порядке, - очнувшись, ответила она мужу, - вода теплая шла, пришлось подождать.