«…Вы считаете, что моя привязанность к компьютерным играм «растет» из детства? И – сложности в отношениях с женщинами связаны с этими «компьютерными запоями»? Может быть…
В таком случае, это – болезнь не только моя, но и многих и многих…
…Помните середину девяностых? Я помню очень четко… Родители, чтобы прокормить семью, «пустились в бизнес». То, что раньше презрительно называлось «перекупа», «спекулянт», стало признаком какой-то успешности. Умение обмануть покупателя, «впарить» ему свой товар стало цениться больше честности, порядочности. Умение торговать стало значить гораздо больше, чем любое другое умение. Кажется, сейчас мало что изменилось…
Но, я не об этом. Мама всегда была более практична, чем папа, и её способности, её чутье помогли жить в те времена, скажем, лучше, чем большинство семей моих одноклассников. Из своих поездок родители привозили мне много ярких шмоток и да, электронные игровые приставки. Это был такой повод для хвастовства перед одноклассниками! И – такой отличный способ убивать время, пока родители были в отъезде…
Постепенно, таланты мамы сделали её несколько …самодовольной. Папа все больше играл роль носильщика, упаковщика, развозчика товара «по точкам», а мама…Она все больше времени договаривалась, налаживала связи, отстаивала свои интересы с поставщиками…
Вам не скучно? Обычная жизнь середины девяностых….
Их отношения портились постепенно: вначале, она называла его «мой помощник», хвалила… Как-то чуть свысока, как хвалят собаку, которая принесла палку. Потом, со временем, хвалить стала реже, все чаще ругала, то за не вовремя полученный товар, то за излишнюю доброту к продавцам…
…Постепенно, они все реже стали уезжать, все чаще все решалось «по звонку». Но, дома от этого лучше не стало. Стало холодней. Отец возвращался домой раньше, мама чаще задерживалась, обсуждая с «важными людьми» свои, важные вопросы. Часто возвращалась с запахом спиртного, веселая, возбужденная… Отец сердился, что-то выговаривал ей. Потом появился компаньон – дядя Ашот, который умел красиво подзывать официантов, был щедрым и обходительным. Отец нервничал все больше… Мать, вернувшись с очередной встречи, устало бормотала: «Не глупи, это только бизнес…» и сразу засыпала….
Отец начал пить. Мать стала устраивать скандалы.
Что она ему говорила? Что он «никчемушник», что весь бизнес держится только на ней, что он – не мужчина, не такой, например, как Ашот… Отец хлопал дверью, куда-то уходил…
В какой-то момент он переселился в маленькую квартиру на окраине города, которую, в качестве его «доли в бизнесе» ему выделила мать…
Еще пару лет он приходил ко мне, дышал перегаром, пытался обнять, узнать, как дела у меня в школе. Я отстранялся. Я говорил ему: «не приходи больше». Он перестал приходить…
Я был полностью согласен с матерью, что он – пьяница, неудачник…
Сейчас я понимаю, что она убивала его, убивала страшней, чем, если бы каждый день добавляла яд в еду. Она делала из него «пустое место».
На мой выпускной вечер маму привез на своей машине дядя Гиви, который сменил дядю Ашота в качестве компаньона в бизнесе…
Когда я стал студентом, мама торжественно вручила мне ключи от моей, собственной квартиры. Чувствовал ли я благодарность? Скорее, мы оба ощущали облегчение…
Спустя какое-то время я стал сам зарабатывать, вначале – небольшие деньги, потом – больше…Мне хватает, на еду себе и коту, хватает на увлечения…
Вы думаете, я только в компьютерные игры могу играть? Нет, даже семью я смог бы содержать…. наверное…
Понимаете, там, в компьютерной игре, я – не «ноль». Я тот, кто что-то добивается, талантом, реакцией, терпением. И я не хочу, нет, я просто не вынесу, если кто-то, в реальной жизни, будет меня ругать…. или хвалить. Хвалить, так, свысока. И… что если я не смогу соответствовать какому-нибудь Ашоту? В добывании денег, в красивых ухаживаниях?
Что, если – я такой же, как отец? И – если она, та женщина, которую я полюблю, будет такая, как моя мать?...»