Глава Вторая
Миллена повертелась перед зеркалом так и этак, кое-как забрала в хвост уже почти развившиеся белокурые кудряшки, поправила пышную короткую юбку, показала себе язык и осталась довольна. Юная барышня, значит? Получите-распишитесь, уважаемые гости!
Она еще раз повернулась, подмигнула своему отражению, затем сделала каменное выражение лица (Макс называл это «мордой кирпичом»), выпряМиллена спину, задрала подбородок и горделивой походкой направилась вниз по лестнице.
За столом, тем временем, уже собралось все «обчество»: в торце стола - полноватый солидный мужчина с роскошными усами - Георгий Михайлович (человек, которого побаивался и уважал сам главный прокурор города Москва, между прочим! А для Миллы он был просто папочкой), справа сбоку, его жена Мария Анатольевна - полная противоположность супругу – худенькая нервная блондинка с красивым лицом и равнодушным взглядом. Вся ее поза словно говорила: «Ах, отстаньте от меня! Что вам всем нужно?». Тем не менее на лице ее играла вежливая улыбка, предназначенная гостю-подтянутому, а Миле даже показалость, что и затянутому (так плотно на нем сидел костюм), человеку со строгими глазами и тяжелым подбородком. Дополняли картину братцы-оболтусы: рассеянно рассматривающий сквозь очки еду Денис, так как будто он первый раз в жизни видел свиные отбивные, и время от времени хитро поглядывающий на спускающуюся вниз по лестнице Милку Макс, который, видимо, почувствовал, что сестрёнка немножко на взводе.
-Всем доброго дня! – чопорно поджав губки медленно и торжественно проговорила восьмилетняя девчушка, и Макс, не сдержавшись, прыснул со смеху, а Георгий Михайлович и Мария Анатольевна изумленно уставились на свое чадо.
"Всем доброго дня и - спокойной ночи!" – прошептал как прошипел Максик, продолжавший давиться от смеха. – Ку-ку, сестрёнка!
Чадо, тем временем, с каменным выражением лица продолжало, как ни в чем не бывало:
- Сегодня когда вся наша дружная семья наконец-то собралась за этим праздничным столом, Я рада приветствовать в нашем доме дорогого гостя, - она подошла поближе, сделала неумелый книксен и протянула удивленному мужчине свою пухлую ручонку тыльной стороной вверх как для поцелуя:
- Меня зовут Миллена Георгиевна Березина, а как я могу обращаться к Вам? - тоненький, но такой упрямый голосок задорно дрожал в сгущавшейся тишине…
Гость, слегка обалдевший от такого явления, но оказавшийся с завидным чувством юмора, вскочил со стула, уронив на пол накрахмаленную салфетку, явственно щёлкнул каблуками, вытянулся во фрунт и, задрав тяжёлый подбородок, зычно представился:
-Петр Андреевич Радовский, подполковник в отставке, Военно-Космические Силы эСэССеР – в конце он не сдержался и тоже заулыбался: уж больно комично смотрелось перед ним это маленькое белокурое чудо в изумрудно-зеленом платье и диверсией на белобрысой голове. От командирского голоса закачались и даже звякнули подвески на большой хрустальной люстре, недавно привезённой Марией Анатольевной из турецкой Анатолии.
- Советский Союз! – громко присоединился к командирскому голосу Макс, самовольно взявший на себя то ли роль то ли, суфлёра, то ли футбольного комментатора.
Статный мужчина в расцвете лет наклонился слегка, потом наклонился ещё ниже, взял, наконец, двумя толстыми пальцами девчонкину кисть и приложился плотно сжатыми губами к детской коже, но тут же схватившись левой рукой за поясницу, громко крякнул…
- А-яйааа! – он медленно-медленно стал выпрямляться. – Извините, господа- товарищи, - обернулся он лицом к Георгию Михайловичу и Марии Анатольевне, которые сидели, совершенно растерявшись, с полуоткрытыми ртами: - радикулит проклятый… Замучил… Меня и комиссовали из-за него… Когда мы на Кубинке встречали дорогого Леонида Ильича…
-Петр Андреевич, рада познакомиться! – так же чопорно и величественно девочка прервала отставного полковника, и, игнорируя страшные глаза матери, метавшие молнии в её сторону, преспокойно уселась на свободный стул. Придвинув к себе тарелку с салатом, она продолжала совсем как взрослая леди:
-Вы знаете, товарищ полковник, Вы тут действительно…
- Ну-у- настоящий полковник! - Макс снова хрюкнул, тщетно стараясь сдерживать смех.
… для нас самый дорогой гость: ведь это только ради Вас вся наша семья Березиных собралась, наконец, за одним столом… - говорила девочка, упорно не замечая, как материнское тщательно накрашенное и набеленное лицо покрывается мелкими багровыми пятнами и искажается судорогами
- А то папочка постоянно ночует на работе, мамочка постоянно болеет, и только сегодня тут ради Вас мы все вместе, - радостно щебетала она…
- Ну-у-у! Кла-а-ас! – восхищённо прошептал Макс; у него даже солёные слезы выступили на глазах от смеха.
- Ага-а-а! Михалыч! Попался! – весело закричал Пётр Андреич. – Устами ребёнка глаголет истина! Хватит дрыхнуть на работе! – и он подмигнул папе…
Теперь уже побагровел папа, и его глаза заметали страшные молнии на дочку.
- Милена-а-а! – вдруг как-то дико завизжала Мария Анатольевны и все вздрогнув с испугом обернулись к ней.
- За.. – и тут на глазах у всех женщина как-то наклонилась набок, не договорив, и стала оседать со стула. Сидевший рядом муж не растерялся, моментально вскочил и быстро подхватил жену, под подмышку дальней руки и талию.
- Шурочка! – заорал он благим матом. – Воды, скорее, а то ей плохо… мне воды быстрей, Шурочка, где ты … Воды!!
Петр Андреевич не теряя ни секунды схватил со стола графинчик, подбежал к мамочке и плеснул в лицо. В воздухе явственно запахло спиртягой.
- Ты что творишь?! – вскричал адвокат. – Это же водка!
- Ничего! – отвечал бравый военный ничуть не смутившись. – А что тут такого? Во время ЧэПэ - главное вывести пострадавшую из состояния комы! А чем это без разницы.. водка – это супер-лекарство от всех болячек… Чем быстрей, тем лучше.. – он принялся махать большой как полотенце салфеткой на папочку и мамочку, одновременно издавая звуки похожие на жужжание вентилятора. Но мамочка по-прежнему обвисла у папочки на руках без чувств.
Появившаяся Шурочка запыхавшись несла две двухлитровых полиэтиленовых бутылки с надписью Боржоми.
- Ой, не могу! Моей смерти хотите! – вскричал папочка. – Зачем ты притащила Боржоми? Нашатыря давай…
Шурочка ловко выудила из кармашка передника пузырёк с нашатырем (видимо, в семье Березиных это было настольным лекарством!), вытащила пробку, но поскольку папочка и мамочка держались в обнимку, домработница промазала и вместо мамочки попала под нос папе. Он страшно сморщился, разинул рот как крокодил и чхнул так громко и так страшно, что Джиннизалаяла изо всех сил.
- Где я? – очень слабо произнесла Мария Анатольевна, но глаза её снова закатились под лоб. Видимо, нашатыря было мало или он помогал слабо, папочка вместо того, чтобы чхнуть второй раз только заплакал. Муж и домработница подняли её под руки и повели в спальную на первом этаже…
Петр Андреич обратился к девочке, улыбаясь:
- Ну ты – разбойница! Всем разбойницам – разбойница!
- Она не разбойница, она – детерминатор! – попытался внести ясность Дениска
- Детери… дерите… а что это такое? Не знаю… Но всё равно – разбойница! - ты мне нравишься, я тебе сейчас подарок притащу – бравый военный опрометью бросился по лестнице вверх в комнату, где стояли его вещи…
- Ну вот, доигралась… - с большим осуждением произнёс Дениска.
Но её спас Максик. Он воскликнул с неподдельным восхищением:
- Милка, я в полном отпаде! Ты такая артистка оказалась! Это вас такому в пансионате научили? Где бы мне такой пансионат откопать…
- Не пнасионат, а пансион…
Но продолжить свой суд они не смогли, потому что бравый военный уже возвращался с полиэтиленовым пакетом в руках:
- Это вам, Милена Георгиевна, за … за бодрость духа! За то, что вы – прямо как настоящая Робин Гуд в борьбе за правду и справедливость!
И вытащил из пакета с надписью "Great Future Fashion style" лоскут алой материи:
- Что это? – удивилась девочка, .
- Это самый настоящий пионерский галстук! Он тебе пригодится… если не тебе – то детям твоим обязательно! Береги его!
Милена взяла огненную материю и пожала плечами, не зная, что с ней делать, а Пётр Андреич размахивая руками как дирижёр отчаянно гнусавя и фальшивя запел:
Взве-ейтесь костра-а-ами синие но-очи!
Мы – пионе-е-еры, дети ра-або-о-очих!...
- Нет, мы не дети рабочих, мы дети – адвоката – скучным тоном проговорил Дениска - А нам вы, наверняка, комсомольские значки подарите?..
- Вам? А чтобы вы хотели? – прищурился солдат.
- Они на стрелялках помешались… День и ночь сидят за компом. Это и папочка говорит, и мамочка, и я…-сообщила Миллена, завороженно разглядывая алевший в руках шелковый треугольник.
- На стрелялках? – переспросил подполковник в отставке
- … стрелялки до добра не доведут! – девочка привыкла завершать свои речёвки.
- Дак вы уже большие, вы небось в школьном тире уже стреляете?
- Каком тире? Нет у нас ничегошеньки…
- Ах да! Я и запамятовал – ведь ЕБН отменил энвэпэ!
- А что такое энвэпэ?
- Во время Великого Советского Союза все старшеклассники посещали уроки энвэпэ – начальной военной подготовки.
- Здорово! А автомат вы нам можете подарить? – поинтересовался Максик. Его глаза заблестели.
- Калашникова! – уточнил всеведущий Дениска. – а то у нашего папаши только советская двустволка без патронов.
- Знаете, что зовите меня просто – дядя Петя! Ладно?! Только я вам, орлы, прямо скажу – акээм – это боевое оружие; а вот из Сайгака у нас вы могли бы у нас популять свободно…
- Где это у вас? – подскочил Максик. Его брови сошлись на переносице и он пристально вглядывался в отставника
- У нас? Новоозерском районе. Это Э-нская область, самая граница с Баларусью, места заповедные, просто волшебные - огромный бор, живописнейшее озеро, всего одна деревенька рядом, тишь, гладь, Божья благодать... Дом большой, вишневый сад... Кстати, приезжайте в гости… Грибы, ягоды, на катере с ветерком… Иэх! А вы плавать умеете?
- И вы нам дадите пострелять?! – Максик даже вскочил со стула…Грибы=ягоды его не волновали…
Вышедший из спальни Адвокат сразу же направился к дочке…
-Милена! – не стесняясь гостя, прорычал папа и нахмурился. Гость, однако, оживился:
- Михалыч, ты зря орёшь на дочурку?! Она у тебя – молоток! Поверь мне, вырастет – гвозди будет забивать только так! И я тебе щас всё объясню: ты - когда приезжаешь с работы? В одиннадцать ночью? А то и позже …
- Дак пробки знаешь какие стали: все иномарок понахватали и сейчас гарцуют…
- Я не о том. А эту разбойницу когда кладёте спать – в девять вечера. Значит, что она засыпает тебя не видит. Ты когда утром уезжаешь на работу? В шесть часов утра. Она ещё спит. Она тебя не видит, понимаешь. У меня ведь в семье точно такая же хрень-мигрень… а если она тебя не видит, она естественно думает, что ты спишь не дома, а на работе… То есть ребёнок совершенно прав! Ты понял, в чём твой загогулин?!
- Э-э, нет, Петенька тут совсем другая петрушка… - он опасливо оглянулся на дверь, в которую увели Маша.
- Я вижу ты не доволен разъяснением: но пойми, пацан, у них своя логика – бабская: если тебя нету рядом с ней, значит тебя нету дома…
Миллена благодарно улыбнулась "настоящему полковнику" за неожиданную защиту, хотя и не поняла, в чём она заключалась – всё равно приятно.
- Что значит – рядом с ней?! Ты же прекрасно понимаешь, Петенька, если бы я сидел у Маши под юбкой, то ничего бы этого не было… - и адвокат сделал широкий жест рукой обведя ею вокруг по стенам и окнам…
- Ты под юбкой у мамы?! – вскричала Милена. – - папочка, ты не вместишься под юбку! Ты такой пузатый как бегемот, а мамочка у нас такая маленькая! Тебя всё равно будет видно!
Дядя Петя в восторге двумя кулаками сразу как барабанщик ударил по столу:
- Михалыч! Бегемоты под юбкой не спрячутся! Ты понял! Нет не спрячутся! Их выдаст пузо! Пора худеть Михалыч!
- Милена! – адвокат широко расставил руки и патетически воскликнул: - ну что мне с тобой сделать?! У тебя просто не язык, а … мой враг.
- Я знаю, что… – состроив хитрые глазки, зашептал дядя Петя.
- Что?
- Давай ко мне на отдых, Михалыч! Хотя бы на пару неделек.. Процесс у тебя тяжелый идёт… Выкинешь всё из головы… Места у нас сам знаешь какие… Заповедные, безлюдные… Разбойнице твоей, я уверен, понравится… Бойцам твоим – без вопросов, они уже готовы пешкодралом драть на Псовщину - и он заговорщицки подмигнул братьям. – а с тобой, Михалыч, мы на рыбалку съездим, на охоту смотаемся, пару тройку кило своего жирка сбросишь только так… это тебе не загазованное до отказа Ближнее Подмосковье...
- Замолчи, Петя! – прервал его адвокат. – Не тереби мне душу… Кто бы был против? Но ты сам знаешь - Маша у меня никогда не поедет: навоз, комары, мухи, молоко, которое вместо пальмового масла пахнет коровой… А я без Маши невыездной!
- Ну это ты зря – Михалыч! – упорно гнул свою линию дядя Петя. – ведь у Марии Анатольевны проблемы со здоровьем? А тут деревенская тишина, свежий воздух, здоровый образ жизни, шашлыки на природе и многое другое – это только укрепит её иммунитет…
- Папочка, соглашайся немедленно! – скомандовала дочка.
-Вот и хорошо, тогда жду Вас в деревне Гари Новоозерского района, ну, скажем, через две недели?
- А я смотрю вы тут всё без меня уже порешали?! – этот слабый голос полный бешенства заставил их всех вздрогнуть
Увлечённые разговором, они не заметили, что оклемавшаяся Мария Анатольевны стоит у них за спиной и слушает их разговор.
И тут поднялся Макс. Он жестом поманил к себе Дениску, который вяло, но покорно подошёл к нему. Макс положил левую руку на его плечи и заявил.
- Я не знаю, вы там как хотите – но мы с братом уже большие. И мы решили – этим летом мы едем к дяде Пете! Советский Союз!
- И я с вами! – взвизгнула Милка и опрокинув стул подбежала к Максу и ловко подпрыгнув как обезьянка повисла у него на шее, он вынужден был подхватить сестрёнку , чтобы удержать её на высоте… - Советский Союз!
- Это ещё что такое? И эта туда же! Ой-ой-ой! Вы все смерти моей хотите, а у меня малокровие, и сердце слабое, - расплакалась, вдруг, Мария Анатольевна. – Я этого не выдержу!
- Донна Роза, я – солдат! – шутливо воскликнул дядя Петя и тоже поднялся на ноги.
- Вы не волнуйтесь только, дорогая Мария Анатольевна! – подскочил к ней бравый военный. – Я вам щас всё разъясню. Главное не волноваться. Слезами горю не поможешь! Главное - не принимать близко к сердцу. Вы должны быть как железо, как сталь! И тогда всё будет в порядке. И я вам объясняю что происходит – это бунт на корабле. Махонький такой бунтик, почти что – пунктик. Ваша команда требует смены курса! Вместо берегов братской и знойной Анатолии они требуют взять курс на сестринскую и прохладную Псковщину!
- Хорошо! – Мария Анатольевна посмотрела на бравого военного непередаваемым взглядом.
- Ура-а-а… - тихо пророкотал Максик в ответ на слово "хорошо"…
- Хорошо! Я буду как железо! И как сталь тоже! И никто… никуда… - не поедет!! Поняли?...
После этих слов в огромной столовой воцарилось молчание.
-Так, мне уже надоели эти семейные представления! – зло пробурчал Макс, опуская сестрёнку на пол. – Пойдем, Дэн, представление окончено, аплодисменты, занавес! Финита ля комедия!
-Куда, а ну назад! – грозно окликнул их отец, но тех уже и след простыл на лестнице. Вместе с ними умотала даже Джини.
Взрослые остались за столом втроём, не считая красного треугольного куска материи, завалившегося под стул …
Продолжение следует