Закончилась олимпиада. Участники и гости разъехались по своим совхозам. Улеглись страсти, волнения и напряжение. Клавдия Ивановна стала больше внимания уделять детям. Она заметила, что у детей посинели губы, уши, ногти. Дёсна стали кровоточить и, тут же пошла за врачом. Он осмотрел детей и сказал: «цинга». Нужно давать овощи.
Клавдия Ивановна пошла к Денисенко и поделилась с ним своим горем. Он сказал своей жене, чтобы она сейчас же отдала половину запасов овощей детям. Жена так и сделала.
А теперь Клава, сообщаю тебе радостную весть. Директор треста сообщил, что именно старший лейтенант Казьмин, находясь в госпитале, разыскивает свою жену Рогожину Клавдию Ивановну. Так что собирайся в Саратов. В наш совхоз из одного Саратовского завода должны завтра приехать за сыном. Вот я тебя с ними и отправлю, а детей приведёшь к нам. Только договорись с директором о краткосрочном отпуске.
- Спасибо вам за овощи и радостную весть. Я побежала!
Она вышла из мазанки Денисенко и быстро пошла по дороге. Мимо неё промчались сани. Седок резко остановил лошадь.
- Клава, ну скорее иди! Есть хорошая новость! – услышала она голос Георгия Степановича.
- Жора! Что случилось? – спросила она, подойдя к нему.
- Нашёлся твой муж.
- Неужели это правда? Мне уже сказали, но я никак не могу поверить. Где он?
- Получили от мамы письмо. Пишет, что после ранения в Сталинграде лежит в Саратовском госпитале, ищет тебя. Так вот мы с Ларой решили взять детей, а ты отпросись с работы и поезжай в Саратов, разыщи его. Я приехал за детьми. Мне некогда. Садись, поехали собирать детей.
Клавдия Ивановна лежала на сене, плотно уложенным в кузове машины и крепко держалась за укреплённое сверху длинное бревно. От холода и пережитой бомбёжки в пути, тело её вздрагивало и она старалась поглубже зарыться в сено. Осталась позади до горизонта белая с волнообразными слепящими сугробами степь, обледенелая дорога, проплыли приземистые хатёнки окраины города. Машина выехала на широкую улицу с каменными строениями и остановилась.
- Клавдия Ивановна приехали! Приехали! Прыгайте, сказал инженер. Она соскочила с сена. Инженер подхватил её. Они поднялись на второй этаж дома. Дверь квартиры открыла жена инженера, белокурая, голубоглазая, миловидная женщина. Муж объяснил ей цель визита незнакомой женщины, и хозяйка с приветливой улыбкой пригласила гостью в комнату. Клавдия Ивановна воспользовалась любезным предложением хозяйки и впервые за несколько месяцев подземной жизни выкупалась в ванне и выспалась в чистой постели.
Клавдия Ивановна проснулась. Жена инженера постучала в дверь и вошла в комнату с целой охапкой вещей.
- Клавдия Ивановна, прошу понять меня правильно и не обижаться. Я принесла вам свои вещи. Они ещё хорошие, но мне стали малы, а вам будут в самый раз. Это не подаяние, нет. Это знак уважения к вам. И если бы я оказалась в таком же положении, как вы, то вы поступили бы также, как я поступаю. Вот вам ботинки, пальто, платье и шапочка с шарфиком.
- Большое вам спасибо. Но мне, право, неудобно.
- Всё удобно. Всё нормально. Одевайтесь!
Клавдия Ивановна оделась, подошла к зеркалу и не узнала себя.
- Боже, как вещи изменяют человека! – подумала она.
- Вот теперь вы похожи на жену командира, - сказала вошедшая хозяйка, а ваши вещи давайте упакуем. Они ещё пригодятся.
- Нет слов, чтобы выразить вам благодарность.
- Носите на здоровье! И пусть повезёт вам в жизни.
Клавдия Ивановна по плану, начерченному инженером, быстро нашла госпиталь №1680, вошла в здание и остановилась около двери: сердце так забилось, что перехватило дыхание.
- А вдруг мне сейчас скажут, что его здесь нет.
- Гражданка, вы к кому? – услышала она женский голос.
- Скажите, пожалуйста, это госпиталь №1680?
- Ну, да. Там же написано. Читать-то, чай умеешь? – сказала пожилая женщина, отжимая тряпку над ведром.
- В этом госпитале лежит мой муж. Я приехала к нему из далека. Как мне повидать его?
- А в какой палате лежит?
- Не знаю.
- Ну, погоди. Я позову старшую сестру. А как фамилия мужа?
- Казьмин Владислав.
Пришла старшая сестра. Клавдия Ивановна ей коротко рассказала о себе, цели своего приезда.
- Вы посидите в вестибюле, а я всё выясню и сообщу вам.
Долго не было сестры. Томительно тянулось время. Клавдия Ивановна устала в проходящих мимо неё раненых узнавать своего мужа. Наконец показалась сестра. Потому, как она шла, по выражению лица - Клавдия Ивановна поняла, что мужа в госпитале нет.
- Ваш муж находился в госпитале с 3-го сентября по 21 ноября, - сказала она, а 21 ноября он отбыл для дальнейшего прохождения службы в Саратовское Пехотное училище. Так что поезжайте туда. Всего вам хорошего.
Клавдия Ивановна поблагодарила старшую медицинскую сестру и окрылённая надеждой на встречу с мужем побежала к трамвайной остановке. Училище она нашла быстро, вошла в проходную, остановилась, чтобы немного успокоиться.
- Ваш пропуск, - спросил молоденький боец.
- У меня нет пропуска. Я к мужу приехала.
- Обратитесь вон в то окошко к дежурному.
- Скажите, пожалуйста, обратилась она к дежурному, как мне пройти к моему мужу, старшему лейтенанту Казьмину.
- Давайте ваш паспорт.
- У меня нет паспорта. Он остался в Иловле, под Сталинградом. Есть справка, что я эвакуирована.
Лейтенант прочитал справку, посмотрел на Клавдию Ивановну подозрительным взглядом и подумал: много вас тут таких жён ходят. А старший лейтенант ничего себе подхватил девицу - симпатичная. Ничего, я её сейчас налажу отсюда.
- Старшего лейтенанта нет в училище и скоро не будет. По крайней мере месяц. Ничем вам помочь не могу.
Она выскочила на улицу в растерянности и остановилась недалеко от проходной.
- Боже мой, чего же делать? Уехать, не повидав мужа? Остаться? А где и на какие средства жить.
- Девушка! Вы случайно не меня ищите? – спросил старшина.
- Мужа ищу, товарищ, - она запнулась, так как не разбиралась в званиях, - вот за сотню вёрст приехала к мужу, а его нет и приедет через месяц.
- Как фамилия мужа?
- Старший лейтенант Казьмин.
- То-то я гляжу, очень знакомая личность. Пошли!
- Куда пошли?
- Вы что не хотите видеть своего мужа? Никуда он не уехал, а ушёл с курсантами на занятия. К обеду придут. А вас я сразу узнал. Вашу фотокарточку мне показывал старший лейтенант. Всё ищет вас. Вот обрадуется.
Старшина привёл Клавдию Ивановну в роту, вынес из каптёрки стул, предложил сесть, а сам пошёл заниматься своими делами. Медленно тянулось время. Она прочитала все плакаты, стенную газету. Дневальный украдкой поглядывал на неё.
Мимо окна, чеканя шаг, прошли курсанты.
- Рота на месте стой! Раз, два. Вольно! Разойдись! – услышала она команду. И тут же захлопала входная дверь. Громко топая сапогами, побежали по коридору курсанты, удивлённо поглядывая на неё, но мужа среди них не было. Вошли в роту ещё двое военных. Она встала со стула, убеждённая, что один из них её муж. Но они прошли мимо, о чём-то возбуждённо разговаривая.
- Неужели я его не узнала? Возможно. Ведь прошло более трёх лет. И военным я его не видела. А может быть, здесь служит его однофамилец и с таким же именем. Да что мне такая ерунда в голову лезет. Это от волнения. Пойду к старшине. Она постучала. Дверь распахнулась. Старшина подтянулся, бросил руку к головному убору, хлопнув каблучками сапог и устремив взгляд поверх её головы, отрапортовал: «Товарищ командир! К вам жена приехала!» Клавдия Ивановна оглянулась и увидела своего мужа. Да, это был он, её Слава, но уже чем-то не похожий на прежнего. Близкий и далёкий, но беспредельно близкий и родной.
- Клавусенька, это ты?! Невероятно! Откуда! Просто не верится!
- Он крепко обнял её, поцеловал и сияющий от счастья, сказал стоящим в коридоре курсантам: «Жена нашлась!»
- У командира жена нашлась! – понеслось по казарме.
Вдруг Клавдия Ивановна почувствовала сильную слабость в ногах. Руки и лоб стали влажными и холодными. В ушах зашумело.
- Ох, Боже мой, что это со мной. Только бы не упасть!
Муж заметил бледность на лице, взял её под руку и привёл в свою маленькую комнату, где стоял небольшой столик и солдатская кровать.
- Ты ложись, отдохни, а я дам указания и приду.
Она легла, немного успокоилась, прошла слабость. Но ей никак не верилось, что всё это происходит наяву, а не во сне. Сколько за эти годы передумано, сколько пережито, ничем не измерить. И вот теперь он с ней.
Вошёл муж. Всё та же ласковая улыбка. Всё тот же прищур карих глаз и незнакомое ей болезненное выражение его лица. Он нежно, как прежде обнял её, поцеловал и сел рядом.
- Клавусенька, рассказывай, где дети, где и как живёшь?
Она стала рассказывать, но поняла, что говорит не о том, о чём следует. Какие-то мелочи лезли на первый план, не было последовательности мысли и речи.
- Я тебя плохо слышу, контужен. Пойдём ко мне на квартиру.
Он познакомил жену с хозяйкой.
- Надо же нашла мужа! И не побоялась ехать в такую даль. Какая смелая, - сказала хозяйка, - а вдруг бы его здесь не было. Что б ты тогда делала?
- Обстановка подсказала бы что делать.
Мгновением показались трое суток для мужа и жены. Они не успели ни наговориться, ни наглядеться. Клавдия Ивановна собралась в дорогу. Муж просил её погостить ещё немного, но она не могла: ждали дети и работа. Он волновался, очень боялся отпустить её одну в такое смутное время, боялся вновь потерять её.
- Ты знаешь, Клавусенька, как мне хочется поехать с тобой, посмотреть детей. Но я этого сделать не могу, служба не позволяет. Я постараюсь побыстрее найти квартиру и приехать за вами. Просил товарищей помочь в этом вопросе. Говорят, что квартирантов с детьми не хотят пускать. Но я приложу все усилия. А с тобой поедет мой старшина Дмитрий Курганов. Мне разрешили это сделать. Старшину ты знаешь. Он фронтовик, парень смелый, находчивый, сообразительный. До Красного Кута поедите поездом, а там он будет действовать по обстановке. Утром они простились.
Гудит вокзал, до отказа заполненным народом. На скамьях, между скамьями, в проходах сидят и лежат люди. Стоят длинные очереди в билетные кассы. Старшина и Клавдия Ивановна с трудом протиснулись в вокзал.
- Клавдия Ивановна не отставай, а то затрут тебя и не найду в этой сутолоке. Держим курс вон на ту бабулю, видишь сидит с кошёлками. Точно спекулянтка.
Перешагивая через лежащих на полу, они подошли к старухе.
Бабуля! Кошёлочку-то возьмите на коленочки, а местечко уступите вот этой гражданочке.
- Какая я тебе бабуля? Ведьма тебе бабуля! Гляди, какой внук объявился, не запылился. А куда я кошёлку поставлю, тебе на голову что ли? А краля твоя постоит, молодая ещё!
- Прошу пардон! Да вы оказывается, совсем молодая симпатичная дамочка. Разрешите, я вам помогу пристроить вашу кошёлочку на ваши коленочки. Вот так её не украдут. Садитесь Клавдия Ивановна, а я за билетами. Только отсюда не уходите, а то потеряемся.
- Написано, что билетов нет.
- Ну, для кого нет, а для меня найдутся. Я пошёл. Старшина ушёл. Женщина искоса посмотрела на Клавдию Ивановну.
- Что ухажёр что ли? Уж больно хваткий парень. С таким не пропадёшь. Сквозь иголочное ушко пролезет, а своё возьмёт.
- Плохо ты разбираешься в людях. Он за вас с нами жизнь свою на фронте отдавал.
- По нём, что-то не видать, чтобы он воевал.
- Жаль, что он не показал вам «Медаль за отвагу» и грудь, простреленную немецкой пулей.
- Чай брешет твой ухажёр. А как же он живой-то остался?
- Объявили посадку на поезд. Забурлил, заклокотал зал. Старшины не было. Клавдия Ивановна стала беспокоиться.
- Наконец, добрался до вас, - услышала она его голос сзади себя, обернулась, - всё в полном порядке. Билеты есть. Пошли!
- Будьте здоровы, симпатичная дамочка! Берегите кошёлку!
Вечером поезд прибыл на станцию Красный Кут. Долго старшина с Клавдией Ивановной ходили от хаты к хате, но никто их не пускал на ночлег. Уже в окнах гасли огни.
- Клавдия Ивановна постойте у калитки, - сказал старшина и постучал в дверь. Вышла женщина. Я вот тут расквартировываю своих бойцов. Сколько можно к вам поставить?
- Да у меня тесно. Вон в той мазанке много места.
- Ну, ладно. Мы вот с женой командира к вам пойдём. Командир ещё не приехал, а остальных в ту хату.
- Сидоров! – крикнул он в темноту, - веди остальных в ту хату, у какой в правом углу огонёк светится!
- Заходите, заходите, - ласково сказала женщина. Мороз-то какой. Чай продрогли. Кипятком вас попотчую. Чаю с сахаром нету. Давно не выдавали.
- Ничего хозяйка, ваш кипяток, наш сахар. Вот и поужинаем.
- А у тебя правду есть сахар? Ты не брешешь? – спросил подбежавший к старшине мальчик лет шести.
- Нет, не брешу, востроглазый. И тебе и сестрёнке и мамке дам. Вот согреемся малость и дам.
Утром старшина открыл хозяйке свою хитрость и дал сахару.
- Да что уж там. Мы тоже хороши. Сидим в тепле, а о тех, кто на холоде душа не болит. Спасибо за гостинец. Вы идите на молокозавод. Оттуда быстрее уедите в Гмелинку. С Богом!
Двадцать километров проехали они на открытой грузовой машине, не имея возможности укрыться от колючего морозного ветра.
- Что Клавдия Ивановна совсем окоченела? – спросил старшина, сняв её с машины, - пошли вон в ту хатёнку погреемся, а потом опять будем искать транспорт. Сколько ехать до совхоза?
- Километров десять.
Они постучали в низенькое окно хатёнки. Вышла старуха.
- Бабушка, пусти малость погреться. Замёрзли в машине.
- Ну, чего ж, идите, погрейтесь. Это можно. Молодица то совсем посинела. Морозы-то в этом году лютые.
- Бабушка, а у тебя не найдётся горячего молочка? А то вот учительница сильно замёрзла, простудится и заболеет. А ей детей учить. Ты не беспокойся, я хорошо заплачу.
- Нет, соколик, нет. Какое там молоко. Корм-то одни будылья, да и те уже кончаются.
- Можно мне закурить?
- А то чего же нельзя. Кури. Давно тут никто не курил. Всё мужицким духом будет пахнуть.
- Ах, ты, зажигалку потерял. Да в печи, наверное, не все угольки погасли. Разрешите, я прикурю?
- Не успела старуха слово молвить, как он открыл печь.
- Да тут и угольки есть и черепки с молоком! Ты, бабушка, наверное, запамятовала. Это бывает у стариков. Вот эту маленькую продай нам. Давай я помогу достать.
Старуха нехотя взяла рогач, достала маленькую черепушку. Старшина тут же подхватил её и поставил на стол.
- Да куда ты голыми руками-то. Ошалел что ли? Ошпаришь руки. Пойди в снег их сунь!
- Ничего не будет. Они у меня ко всему привычные. На, держи, деньги. Да пару кружечек у тебя найдётся?
- Да ить деньги что? Деньги ничего! Что я куплю на этот червонец? А ещё чего из одежонки у тебя не найдётся?
- Нет, не найдётся. Всё, что имею, на мне. Снять не могу, околею.
- Ну да на нет и суда нету. Вот вам чашки, а хлеба нету.
- Хлеб у нас есть. Дадим тебе кусочек.
- От хлеба не откажусь. Спасибо. А молоко пейте сами.
Клавдия Ивановна и старшина хорошо согрелись, поблагодарили старуху и пошли искать попутный транспорт. В совхоз они приехали на молоковозе.
Дома их встретили с большой радостью. Георгий Степанович ждал Владислава и достал бутылку водки. Теперь она пришлась кстати. Клавдия Ивановна раздала детям подарки, Ларисе – покрывало от брата, а старшина развязал вещевой мешок и выложил продукты на стол. Дети увидели сахар, запрыгали, завизжали, но тут же успокоились, получив от доброго дяди по два кусочка. Расспросам не было конца. Лариса и Георгий Степанович были очень рады, что Владислав имеет хороший авторитет среди подчинённых и пользуется большим уважением начальства.
После ужина старшина пошёл знакомиться с совхозными девушками. Георгий Степанович ушёл в контору. Дети легли спать.
- Ну, как там Слава не погуливает? – спросила Лариса, - ничего хозяйка не говорила?
- Я, Лара, не спрашивала об этом ни его, ни хозяйку. Зачем? Что даст это мне и ему? Больше трёх лет он жил без семьи, но сохранил к нам прежние чувства. Он даже раненный под Сталинградом приезжал в Иловлю, но не застал нас там. Зачем копаться в грязном белье. Люди не Боги. А человеку всё человеческое дано.
- Извини меня. Так по-бабски, ляпнула, не подумала. Мама говорила, что он тебя очень любит. Но теперь вы уже скоро будете вместе и кончатся твои мытарства. Клава, а старшина-то парень хороший, боевой. Так и бегает хитринка в его серых глазах. Росточку он среднего, а как хорошо сложен, подтянут, аккуратен, что кажется высоким. Завтра меня девчата замучают вопросами.
- Да, если бы не он, то не знаю, как бы я доехала. Дорога очень трудная.
Утром старшина уехал. Георгий Степанович отвёз Клавдию Ивановну в совхоз.
Далее - Глава,13
http://www.proza.ru/2017/10/25/621