Холодный московский ветер забирался под воротник пальто, проникал сквозь рукава, холодил нос и ласкал холодными прикосновениями мои руки. Я допивал кофе, черный горький кофе с ванильным мороженым без сахара. Металлическая спинка стула, принадлежащего ресторану, покалывала ледяными осколками спину. Я сидел на улице, предпочтя претензионный вид Киевского вокзала, чуть припорошенного снегом, залитого вчерашним дождем и овеваемого южными, такими холодными ветрами - я предпочел этот вид внутреннему убранству заведения, где отдал свои деньги, чтобы утолить жажду и голод. Признаюсь, я боялся и очень ждал этой встречи и решил заглушить мандраж души и легкое подергивание рук и ресниц. Алкоголь и еда - действительно помогают. Но вина я в тот вечер так и не выпил, не выпил сам, не выпил и с ней в наши несколько бессонных ночей. Я наблюдал за людьми, допивая горький, невкусный кофе и доедая что-то из ассортимента ресторана. Ресторан быстрого питания - хочу признаться, я был разочарован! Проработав три месяца в подобном заведении, я досконально изучил все нюансы кухни, и эти кухоньки перестали быть для меня чем-то особенным - вспомнить только детей, как они рвались отобедать там! Так и с женщиной: она интересна до тех пор, пока не открывается перед мужчиной. Мы охотники, а жертва должна убегать, иначе какой смысл во всем этом? Я наблюдал за людьми, и одна пара привлекла моё рассеянное внимание.
- Осталось ровно сорок минут, мой милый друг, - я услышал голос Леры сквозь дребезжание электрички и шумовые помехи. Как будто она попала в шторм.
Мне хотелось танцевать. Однако я продолжал безучастно наблюдать за парочкой за соседним столиком. Скажу так - она была роскошна! Красивое, длинное черное платье, светлый шарф, который безупречно подходил к её ярко-светлым волосам. Зеленые глаза, губы поцелованы ярко-красной помадой, тонкие пальцы и, мой Бог, вены на щеках. Я помню, моя знакомая эскортница как-то раз задрала рубашку и пальцами указала на свою грудь, маленькую аккуратную грудь, на которой тонкими веточками были рассыпаны, как порванная нить жемчуга, магистрали и переплетения синеватых вен. Я коснулся её груди губами и всё утро уговаривал себя не влюбляться и скорей протрезветь.
Она даже денег не взяла, кстати.
Девушка была роскошна. Нечто аристократическое проглядывало в её ровных, чуть угловатых чертах лица. Нечто благородное. Портило её лицо две вещи - излишняя доброта и надежда на лучшее. И дело было не в изысканном вкусе (а одета она было очень искусно), это было видно не по манере её движений и не по тому, как лаконично она касалась языком губ после фразы, не по чуть горделивой и обиженной осанке, и даже не по бледной коже! Парень был пьян. Он пил вино из картонного пакета, и ветер доносил до меня обрывки фраз, вырванных из их диалога.
- Я не понимаю, сколько мне тогда нужно было ждать! Ты болтал с той девушкой, сколько? Минут эдак под сотню!
- Да не, минут двадцать, не больше, правда!
Я затянулся сигаретой и полуразлегся на стуле, закинув ногу на ногу. Молодым всегда нужна драма, ведь как иначе? А иначе - скучно жить! Я любил Леру, забывал и снова влюблялся - я ничего не мог с собой поделать. Признаюсь, отношение моего сердца меня удивляло. Оно научилось ждать и с теплой тоской улыбаться при нашей следующей встрече - а я ведь даже не имел права прикоснуться к ней. Девушка брезгливо отпила из картонной коробки. Мне это напомнило мои первые отношения - роскошная Анастасия была слишком роскошна тогда для меня, а сейчас я стал невольным свидетелем сцены, которую я переживал и видел уже не раз. Как же знакомо! Трепет, страсть прошли, наступил период, который люди за тридцать называют "любовью". Девушка и парень были примерно одного возраста - от шестнадцати до девятнадцати. Парень безумно напоминал меня, я скривился от воспоминаний и мысленно обозвал его болванчиком, а девушку - Алисой. Хочется новых ощущений, ведь страсть прошла - так давайте закатывать скандалы! Говорят, секс после таких крикливых дебатов получается потрясающий. Скорее всего, он уже давно разлюбил её, но держал при себе, кому не хочется видеть по утрам красивую девушку, которая готова на всё ради твоей любви? Мне тоже хотелось, мне даже целый год удавалось так жить. Потом надоело, правда.
Полная луна (ох, уж эти клишированные полные луны) осторожно выглядывала из-за темных туч и будто серебряным светом орошала землю. В переулках сверкал желтый свет фонарей, люди кутались от знойного, колючего ветра в шарфы и платки. Я допил кофе и зашел в торговый центр. Здание дохнуло на меня своей теплотой, я расстегнул пуговицы своего черного пальто, повязал шарфик на руку. Здание торгового центра напротив Киевского вокзала было очень похоже на здание подобного рода в Петербурге на Сенной площади. Я мигом проскочил ступеньки четырех этажей и поднялся до книжного магазина. Запах типографской краски, свежих книг, томящих и зазывающих погрузиться в мир иной, манили. Дизайнерам любезно пришла замечательная мысль устроить между книжных стеллажей удобные кресла, где можно было посидеть, почитать и помечтать. Я взял Шолохова и на оставшиеся двадцать минут погрузился в революционный мир, полный казаков и коммунизма "на горизонте".
- Я ухожу! - воскликнула Алиса.
Оказывается, они тоже пришли в книжный магазин и решили выяснять отношения здесь. Теперь я смог разглядеть лицо парня. Сильно заросшее подростковыми признаками, красное от алкоголя и от неумелого обращения со своей кожей, оно отталкивало. Единственное - у него были растрепанные белые волосы чуть ниже плеч, и это действительно было красиво. Девушка картинно взмахнула рукой и удалилась. В чем был их конфликт? В ревности? В излишней заинтересованности противоположным полом? В невнимательности к своему любимому человеку? Я не знаю. Знаю только, что все пары - одинаковы. Одинаково начало, закономерен и конец.
И когда это я успел стать циником?
Парень постоял ещё несколько минут, пьяно шатаясь и, наконец, угрюмо побрел за ней. "Лицо, не обезображенное признаками интеллекта" - кто же так сказал? Фраза была бы очень кстати в данной ситуации.
- Мне нужен уход и внимание! - воскликнула Орнелла Мути.
- Внимание! Я ухожу! - ответил Андреано Челентано.
Как же хорошо, что всё это - уже в прошлом.
В моем прошлом.