И выросли Плоды редкие, пахучие, и есть их было нельзя, Плоды Цветов Зла они.
Ниибацца решил попробовать Плод на вкус. "Цвет и запах не определяет сущность" - решил он, и это была ошибка.
Сначала было неясно, едят флюиды, или они просто гарнир. Ниибацца решил, что нихуя не гарнир, и даже совсем не макароны. А то самое главное, что определяет Плод. "Да и куда он денется, некуда ему деваться" - думал Ниибацца в своем заблуждении.
Как раз оказалось, что Судьба оставила Ниибацца свою стамеску, она обнаружилась на подоконнике. "Нихуя это не случайно" - решил Ниибацца. "В этом как раз есть смысл, он скрыт, но я его постигну!"
Постигать смысл Плода Ниибацца предполагал, отключив светило. Но не тут- то было. Светило теперь ему не принадлежало полностью, оно познало присоски Плода. Оно горело пламенем всех цветов Ада, то есть только красным.
А вы думаете, что есть другие цвета? Только красный, он же и зеленый. Красный - цвет плоти горячей, а зеленый - цвет плоти холодной и зелени всякой. Кровь плодов Земли зелена, но пьет кровь светил ниибически красных, адских,горячих.
Так или иначе, светило не отключалось. "Значит, следует применить хитрость" - и Ниибацца применил Хитрость.
Хитрость была потаскуха и всем давала за малую толику. Вопрос только в том - где взять Малую Толику. "Надрочу!" - Ниибацца был самонадеян. Он подрочил в каждый их трех оставшихся цветов на подоконнике - в каждый понемногу, и еще чуть-чуть подрочил на стамеску, для верности.
Вот Верность-то и оказалась всему виною. "Лучше бы я не дрочил, ну ее нах" - подумал Ниибацца запоздало. Но - не уверен, не дрочи. А подрочил, так молчи и не претендуй.
Дрочи свой х-уй ты безнадежно , на Верность плюй и на Любовь, кровь зелена твоя так ложно, а Плод Любви волнует кровь.
Стамеска, хищно изогнувшись и зашипев, впилась Ниибацца в
ЭПИЛОГ
тут, чтобы не мучицца:
-Х-уй там, живой он.
-Да, живуч: ног нет, рук нет, из башки моск лезет, а он все дышит, и х-уй вон стоит, посмотри!
-И у тебя бы стоял, если б ты под электричку попал, разлегся тут на рельсах, понимаешь, дрочил. И так каждое воскресенье, хули, сколько веревочке не виться, один х-уй - конец.
А вы знаете, что у алжирского Дея два х-уя?