Парадокс.
Парадо;кс — ситуация,
которая может существовать,
но не имеет логического объяснения.
День был плюнутым. Есть такое понятие в преферансе – не идёт игра, и всё! Значит, место плюнутое!
Так и сегодня. С самого утра не складывалась радуга на небе!!! А если складывалась – то в кукиш…
Только пришёл Петрович на службу – дежурка радует – прими болезного, он у нас мается уже часа три, кража у него свободным доступом из квартиры ночью. Пока спал заявитель у себя дома, забыв закрыть входную дверь, кто-то зашёл и собрал вещички. Понятно, что унесли так же тихо, как и собрали. Вот и пришёл этот склеротик заявить о собственном заболевании в милицию.
Взял Петрович потерпевшего в кабинет и стал с ним беседовать. Разговор то был постой – зачем дверь оставил открытую, что забрали и кто из знакомых мог такое совершить. А в голове у Петровича ещё всякие мысли интересные попадаются, о вчерашнем, о будущем. И мешают целенаправленно вести беседу. Да терпила ещё оказался человеком немногословным. За час разговоров из него удалось вытянуть три раза «Да», и четыре раза «Не знаю как».
И выяснил он то, что поутру этот потерпевший руками залапал все дверные и близлежащие ручки так, что снимать отпечатки было бессмысленно. Как и искать доказательства…
Отправил Петрович заявителя домой написать приметы всех вещей, что пропали и договорился, что тот придёт часов в 5 вечера, чтобы полностью оформить заявление и скомпоновать материал.
Была ещё одно тайная мысль, вернее надежда, что этот самый заявитель потеряется или забудет придти, как с дверями своим. Так и, слава Богу, что забудет!
Не забыл, не потерялся, а пришёл ровно в 17 часов и постучал в дверь.
Петрович, ясное дело, обрадовался, встретил как старого знакомого. А в душе – что кошки прошлись после приема слабительного! И выпить захотелось по стаканчику чего-нибудь крепенького, чтобы нервы осели, что аж невмоготу!
Вот и придумал Петрович ход – если кто-то из оперов заглянет в кабинет, то он предложит тому выпить, а за компанию и терпилу вроде бы невзначай подтянут. Благо к вечеру опера почти всегда слетаются обратно, кто документы положить, кто отчитаться о сделанном за день, да и просто возвращались на базу. Так уж было принято – мало, что придётся делать?
А у Петровича в тумбочке возле правой ноги стояла холодненькая бутылочка водки. Так что мечта была рядом, и можно было решить встающую проблему прямо сразу, не от ходя от кассы!
В том, что терпила согласится, Петрович не сомневался ни капельки. На всякий случай спросил того про болезни, здоровье, мол, не болеете ли часом, как то да сё. Нет, говорит, всё хорошо.
Вот и кто-то в дверь ломится, отметил про себя Петрович.
В просвете двери вырос Сажин Валера, прозвище у него было незамысловатое – Сажень, коим он и был – метр девяноста ростом и весом чуть более 110 кг.
Глянув на Петровича, Сажин сказал: «Привет».
-Привет – ответил Петрович.
-Что делаешь – спросил Сажин.
-Да вот пытаю человека, приходится вытягивать слова клещами,- ответил Петрович с улыбкой.
Терпила молча смотрел на Петрович и сопел. Было видно, что того нужно было как-то встряхнуть, дабы его вечно сонный мозг отказывался реагировать достойно даже на Петрович. И мысль у Петрович блеснула, как Эврика у древнего грека – его коллега пришёл вовремя, и их стало трое, так что формула «бутылка на троих» соблюдалась. И дело сдвинется, вероятно, с мёртвой точки
-Врежешь? - спросил Петрович Сажина, глядя прямо тому в глаза.
-Да влёгкую, - сказал Сажин и двинулся к сидящим в кабинете людям.
Петрович быстро нагнулся к заветной тумбочке, открыл дверцу и, взяв одной рукой бутылку, а другой три стаканчика, собрался вынырнуть на свет божий, как тут внезапно и услышал, и почувствовал одновременно, как колыхнулся воздух и раздался глухой удар. Причем, что из чего свершилось вперёд, он понять не успел.
Вынырнув из- под стола, Петрович увидел, что терпила по краже лежит на полу, снесённый точным выверенным ударом Сажина, а тот нагибается, и одновременно оттягивает правую руку для добавки, так сказать, для контрольного в голову.
-Стой! - заорал Петрович, осторожно ставя вынутое из-под стола,- ты что, охренел? Ты что сделал?
-А что? Ты сам попросил, я думал, тебе как-то неудобно, ты меня и просишь. Я и врезал, - тихо сказал Сажин, слабо понимая, что не понравилось Петровичу из того, что он сделал. Вроде тихо, слегка, без последствий и без брака. – Если что, рапорт напишем, что он на нас кинулся с нецензурной бранью.
-Так это же заявитель,- сказал Петрович, глядя одновременно на Сажина и на лежащего мужика.
-Так ты чего ж тогда просишь? Я ведь не понял тебя, - забормотал Сажин.
-Я тебя спросил, пить водку будешь или не будешь. Я ведь внятно спросил,- злился Петрович.
-Я не понял тебя, - отбивался Сажин.
- И что делать будем? – спросил Петрович.
-Что делать? А давай сперва поднимем его, приведём в порядок, проборчик на голове ему подправим, - сказал Сажин, беря мужика за отвороты пиджака и поднимая его на стул.
Мужик начал очухиваться и что-то мычал, пытаясь открыть глаза.
-Ты улыбайся ему, Сажин, не дай бог он подумает, что это ты его ударил, может, пронесёт, - говорил тихо Петрович коллеге, расчёсывая терпиле волосы бог весть откуда взявшимся гребешком.
Потерпевший (уже в полном смысле этого слова) пришёл в себя и уставился на Петровича. Было видно, что остаток мыслей в голове потерпевшего сбились в стайку и никак не могут найти выхода. Там были все возможные в данный момент вопросы, от «где я» «что случилось» и до «кто меня так» и, главное, «за что».
Если на три первых можно было ответить внятно, то на четвёртый вопрос ответа не знал никто. А вопрос этот был как раз из разряда тех вопросов, от которого зависел весь ход истории всех присутствующих в кабинете представителей человечества.
- Ну, как вы себя чувствуете, - спросил Петрович потерпевшего.
- Спасибо, сам не пойму, как, - ответил терпила. - Что это было?
-Да вот, я позвал сотрудника к нашему столу, так сказать, посидеть, размяться рюмочкой, другой, вас пригласить с нами за компанию, а он возьми, да оступись. И полетел вперёд головой. Вытянул руки быстро так, но очень вперёд, да так быстро, что попал рукой по голове, совсем нечаянно. И получилось, что как бы нанёс неконтролируемый удар по Вам. Или в Вас. Вот. Теперь вроде бы ничего, всё обошлось.
-Мне что-то кажется, что он специально меня ударил, целенаправленно. Куда-то по голове за ухо,- неуверенно возразил потерпевший.
-А за что ему вас бить? – честно спросил Петрович.
-Вот я и не понимаю – я-то ведь не преступник! – помогая Петровичу, стал развивать тему потерпевший.
-А мы что, преступников бьём, что ли? – возмутился в голос Петрович. Вот если при задержании преступник оказывает сопротивление сотрудникам милиции, тогда мы применяем силу. А вы у нас заявитель, человек достойный и уважаемый. Чего нам с вами делить?
- И часто он так… оступается, - спросил терпила.
-Да первый раз, так нечаянно получилось, вы уж извините, я не хотел, - выходя пред светлы очи потерпевшего, улыбаясь сказал Сажин. Для верности он положил руку на плечо потерпевшему и посмотрел тому прямо в глаза. Того сразу повело в сторону плеча, на которое легла рука Сажина.
-А у меня есть предложение, - весело сказал Петрович,- а не врезать ли нам, а?
Сажин сконфуженно и в то же время осуждающе посмотрел на Петровича, а потерпевший автоматически втянул голову в плечи и напружинился.
-Нет, нет, не врезать! Давайте выпьем за дружбу и взаимопонимание между…(Петрович чуть не ляпнул слово «народами», но что-то ему подсказало, что для понятия «народы» их троих было маловато)… между...всеми нами и теми, кто не с нами!
-Да, - поддакнул Сажин,- и чтобы мы лучше друг друга понимали. Подумав, он добавил – в самых разных жизненных ситуациях.
Петрович налил стаканчики и поднёс один потерпевшему.
-Ты уж извини нас, приятель! Кто ж знал, что так вот получится.
Присутствующие выпили, занюхали водку кусочками имевшегося черного хлеба и вздохнули.
- А как будет с моим заявлением по краже – вспомнил вдруг потерпевший.
-Как? Мы вот с Сажиным теперь в порядке извинения обязаны раскрыть кражу и как можно скорее. Думаю, что за пару недель всё вернём. Так, Валера?
-Это влёгкую! – сказал Сажин и посмотрел на потерпевшего. Тот, услышав знакомую фразу, осторожно, но всем телом откачнулся от Сажина, вроде бы как лучше разглядеть, но было понятно, что инстинкт самосохранения ему подсказал, что после фразы «влёгкую» Сажин может оступиться, что, опять таки, может привести к провалу в памяти…
Через 8 дней кража была раскрыта и вещи возвращены потерпевшему…