От имени героя
писал материал для газеты к юбилею
со дня окончания войны в Афганистане.
Считаю эти строки своими не на правах «писателя»…
Я словно пережил с героем все описанные события!
ПОМНЮ, влетел я в кабину старенького «ЗИЛ»а, как от резиновой помочи на клоунских брюках. Пацаном считаюсь совсем не хилым, но Анатолий Леонидович Азаренко двумя ладонями в секунду усадил меня на водительское место. Шепнул: «Сынок, постарайся круг пройти без инструктора. У тебя получится: ты нахальный!»
Мандраж, конечно, оставался в каждой моей конечности и закольцован был маршрут с запотевшей спиною от загривка до копчика… То была первая неделя моей учёбы водительскому делу.
Кличка «Будённый» к нашему мастеру не прилипла, хотя усы он носит весьма внушительные. Пытались называть мастера «Голиафом» за исполинский (под два метра!) рост. Тоже не прижилось прозвище: интеллигентный и слишком уж добрый человек поселился в этом ладном, тренированном теле с военной выправкой.
Рассказывали старшекурсники, что «мастака» по вождению все называют просто «Леонидычем», даже ученики, если уже собрались в армию.
Заметил я, Азаренко особенно «неровно дышит» к этим «определившимся»: к будущим воинам. И «любовь» эта настолько особенная, что парни за каждый водительский промах получают «по полной», как обычно не спрашивают с до-ходяги. Бывший армейский водитель и фронтовой стрелок знает горький опыт потери боевых друзей и, как сам объяснил, не хотел бы потерять никого из нынешних своих подопечных. Из нашего училища мастер «Леонидыч» отправлял ежегодно по три-четыре десятка ребят, лично им обученных вождению самых больших автомашин.
Грузом тяжёлым, но праведным живут в душе моего наставника по учёбе воспоминания об Афганистане. Это не только я так считаю. По осени в блоке с военно-спортивными соревнованиями училище проводит встречи с ветеранами войны. Вот такой минувшей «соревновательно-познавательной» осенью вслед за ветеранами Великой Отечественной выступили участники Афганской войны.
Естественно, среди прочих роднее всех оказался «Леонидыч». Уже когда с почётом отправили мы почтенных старцев Второй мировой, когда разошлись личные друзья-однополчане мастера производственного обучения Азаренко, мы сели дружно и тихо слушали своего педагога.
"Цинковые мальчики" – так называли солдаты «Афгана» свои потери. Из периодики помню, что металлом обшитый «груз-200» так же называли матери, жены, родственники, по судьбам которых прошла эта страшная война.
Наш зрелый и мудрый наставник четверть века назад тоже не знал, зачем 18-летние мальчики были брошены на непонятную войну. Для чего? Кому нужна была война? Но и тогда, и теперь он знает, что нет долга святее приказа Родины.
О том, что кормили наших солдат консервами, оставшимися с Великой Отечественной войны, о том, что ходили бойцы в кирзовых сапогах в 50-градусную жару, как наши медсёстры лечили раненых женщин-афганок, а те плевали им в лицо. Все, практически все аборигены ненавидели наших солдат. Сейчас так ненавидят они, пожалуй, только американцев.
Наши парни, выполняя свой долг, несли службу на самой настоящей и беспощадной войне. Вот только про геройство в этой битве теперь стараются не вспоминать. Ещё в школе, до памятной встречи со своим наставником, бывшим воином-интернационалистом Азаренко, из курсов истории и географии узнал, что земля афганская много веков назад оказалась меж двух потоков раскалённой лавы и уцелели аборигены только благодаря чудовищному ландшафту и невыносимому климату.
Выжженные солнцем горы действительно неприступны. Ни одна война против них не удавалась. Страна непобедима! Это аксиома. Теперь её оставили в покое даже американцы.
Из другого источника – от старого инженера из нашего дома, а не военного – знаю, как Советская власть обласкивала южного соседа. Правительство Афганистана твёрдо стало на советскую сторону, но пришлось перестрелять тысячу-другую «несознательных». Казнили духовных авторитетов. Страна встала на дыбы.
Иван Гаврилович (так зовут моего соседа) рассказывал, что ситуация вышла из-под контроля. Правительство заперлось в столице. Разгорался настоящий средневековый бунт. В реалиях холодной войны это означало: либо сегодня страну берут русские, либо завтра она достанется американцам.
Москва выступила в «Афган» раньше. Потом было взятие резиденции Амина, мощнейшей цитадели с многотысячным гарнизоном. Далее было молниеносное развёртывание целой бригады, когда за 48 часов в Кабул перебросили 7000 десантников со всей необходимой инфраструктурой. Иван Гаврилович и ещё десятки тысяч строителей остановили работы. И началось всё то, о чем так неохотно рассказывает всякий воин-«афганец».
Основной театр военных действий — безлюдные горы. Ни промышленности, ни дорог, ни городов, ни радио. По сути, это была война без линии фронта. Множество мелких групп ловили друг друга на внезапность. Десантники и спец-назовцы охотились в горах на караваны; моджахеды, маскируясь под мирных жителей, просачивались сквозь блокпосты и жгли колонны. В кино я это часто видел в лентах «Опалённые Кандагаром», «9-я рота» и т.д. «Леонидыч» со-гласно кивает: снято правдиво.
Кто оказался успешней? Сказать трудно. Во всяком случае, мне знакомый учитель и солдат самой «непонятной» войны 20-го столетия не настаивает на безоговорочной победе. За 26 месяцев жизни под обстрелом, до самого ухода из чужой страны был только однажды ранен военный водитель Азаренко.
Людские потери за десять лет войны с нашей (советской) стороны не превысили 14 тысяч солдат и офицеров, в то время, как враг потерял не менее полутора миллионов убитыми и ещё до пяти миллионов человек покинули историческую родину.
Армия уходила без гарантий от вторжения американцев. Их присутствие с каждым годом становилось всё ощутимей… Что и случилось. Я этим интересовался позднее, после нашей беседы с педагогом Азаренко минувшей осенью.
Генерал-полковник Б.В. Громов был последним военнослужащим, уходившим из Афганистана по мосту через Амударью на советскую территорию. «Леонидыч» свидетельствует, что все гордились командующим Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане. Позднее сам генерал-полковник Б.В. Громов пи-сал: «Те ощущения, которые я испытывал на мосту, ведущему к Термезу, очень хорошо помню и сегодня. Они были двойственными. Без сомне-ния, облегчение от того, что войска вышли и за моей спиной не осталось ни одного нашего бойца. С меня свалился огромный груз ответственности. То колоссальное напряжение, в котором я жил несколько лет, осталось позади. Охватывала радость, несравнимая ни с чем: война закончилась. С другой стороны – обуревало горькое чувство досады: прошло почти десять лет, а мы практически ничего не добились.
Конечно, нельзя сказать, что войну мы проиграли, поскольку перед Ограниченным контингентом никто никогда не ставил задачу одержать военную победу в Афганистане. Если бы была поставлена цель победить, проблем, я думаю, не возникло бы. Другой вопрос, какой ценой мы бы её добились, и была ли нужна такая победа…»
ОШИБКА политиков сегодня очевидна всем, как и солдату Азаренко. Нам, своим слушателям и будущим воинам-автомобилистам, Анатолий Леонидович по-житейски просто говорит о долге солдата перед Родиной. Поставленные задачи всякий воин обязан выполнить честно и полностью…
Кем были наши отцы целое десятилетие на земле афганской? Оккупантами? Защитниками? А кем были вошедшие за нами американцы, получившие уже свои пули, мины, бомбы? Пусть рассудят сами жители этой небольшой и доселе не покорённой никем азиатской страны.
На мой взгляд, Афганская - самая страшная и ужасная война XX века. О мировых войнах – море литературы. Об Афганской - кроме «отвязных», брехливых или заумных статей Интернета написано крайне мало.
Эта война поражает ещё тем, что в наше время воинов-афганцев не сильно чтят, редко о них говорят, хотя кто-то сложил в чужих горах свои головы, отдал лучшие годы молодости. Мой город приятное исключение в этой моей печали. Аллея славы в нашем мемориальном комплексе, что в Урванском лесу, – суть свидетельство самого высшего почтения к героям боев в Афганистане и других локальных войн последних десятилетий.
В этом повествовании мне было бы вполне уместно поставить точку. Выведены советские войска из Афганистана. Страна «зализывала раны» после кровопролития. Затем распалась великая страна, разбежались республики по национальным квартирам. Теперь уже России в одиночку приходится «зализывать раны» экономического развала.
И на этом фоне давних событий и вывода войск вполне внятно звучат призывы думских и даже кремлёвских вождей о новом нашем при-ходе (читай – вторжении!) в раскалённый горный край. Успели с той поры влезть в Сирию, похоже снова на долгие годы.
Зачем? Для чего? Мало нам надавали в «Афгане»? Или штатовские янки там же не получили по своим мордасам?
Или у нас общая граница, как прежде? Или в России теперь избыток молодых, здоровых парней и генофонд страны не нарушен?
Прочёл я где-то вот такие толковые строки: «Сейчас России самое время осмыслить все уроки «афганской войны». Войны, оправданной в контексте прежних политических событий. Но не оправданной потерей 14 тысяч наших соотечествен-ников, достойных памяти и благодарности потомков».
Ключевое слово в этой цитате – «осмыслить». С этим-то как у новых правителей?