Концентрационный лагерь Веймар-Бухенвальд не имел той мрачной славы, какую носили иные подобные учреждения гитлеровской системы уничтожения пленных из других стран и противников режима внутри самой фашистской Германии. По сути это была гигантская «перевалочная база» для всех доставляемых туда узников.
КОНЕЧНО, на «базе» гибли люди: русские, поляки, англичане, французы, чехи, немцы-антифашисты. Конечно, стреляли в каждого выказавшего малейшее неповиновение. Оружием пресекались бунты. Плита с латинскими K.L.B. напоминает о сотнях погибших в концлагере Бухенвальд из сотен тысяч прошедших через его бараки-накопители. Но крематорий лагеря большей частью простаивал. Комнаты пыток здесь не создавались. Не дымились беспрерывно зловещие печные трубы, как, скажем, в Освенциме, тоже посещённом автором этих строк с познавательной целью.
«Еден дас зайне» («Каждому своё») на кованых воротах Бухенвальда – по сути отражение главной задачи концлагеря. Здесь определялось, кому сгорать в печи другого заведения или стать «рабочим материалом» для фашистских медиков-экспериментаторов, кого «осчастливить» правом трудиться на стройках Вермахта, в каменоломнях, в оружейных цехах, кому быть публично казнённым за измену народу (это о немцах, не принявших идей фашизма).
Во время экскурсии по мрачному заведению, освобождённому и ставшему мемориалом еще 19 апреля 1945 года (за 20 дней до капитуляции Германии), общался я с немцем Шульцем Ротенбергом. Этот 90-летний веймарский «колясочник» на вполне сносном русском объяснил, что на войну уходил под зна-мёнами Гитлера, стоял в оцеплении Бухенвальда с внешней стороны колючей проволоки.
Мог ли я упустить возможность спросить врага моего Отечества об его отношении к ТОЙ войне? Впрочем, мудрый Шульц произнёс вполне ожидаемую, «дежурную» фразу: «Мы были солдатами…»
Он был хорошим солдатом: не сложил оружия до прихода русских и освобождения заключённых.
Но он же, образцовый воин за мировое господство, все последующие дни после нашей Победы, решительно осуждает «ошибку Гитлера», как и все идеи немецких неофашистов. Лично знает веймарских активистов новых «коричневых». Морально и физически пострадавший, Шульц считает, что нация в целом извлекла уроки из бесславного прошлого.
«Мир-это единственное состояние, с которым надо стремиться в будущее». Это высказывание «маршала Победы», оказывается, я только напомнил старцу. Шульц закивал согласно и даже привёл ещё несколько мыслей Жукова из его «Воспоминаний». Сталина мой нечаянный знакомый не приемлет никак, хотя и читал его произведения и понимает, что он – личность историческая.
Политические узники из различных европейских стран ещё в середине прошлого века воздвигли памятник жертвам концлагеря Бухенвальд. А немцы (дабы не щекотать нервы) снесли бараки, оставив лишь их фундаменты для общего представления о внушительности и размахе «базы сортировки» пленных. Но один из бараков оставлен в том виде, в котором перешёл под контроль советских войск. В это строение заглянуть без содрогания невозможно: многоярусные нары для здоровых плененных воинов. Иных сюда просто не привозили, занедуживших мелкими группами отправляли в печи.
Сохранились ещё ворота с чугунным напоминанием, что «каждому своё», мрачный пункт «сортировки» и все, чем располагало лагерное начальство с солдатами той самой «обслуги» и охраны. В те строения Шульц Ротенберг на своей коляске не ездит, хотя посетителям созданы для этого все условия, включая пандусы и подъёмники к этажам…