Играл Мишка не только на посиделках. Его стали приглашать и на свадьбы. Маланья, радуясь за сына, не возражала, но строго-настрого предупредила его, чтобы спиртного - ни капли в рот. Мишка дал слово, и слово это держал крепко. Самогон не пил, но за девками стал ухлестывать пуще прежнего.
Ухаживание за Маней продлилось до весны. Затем Мишка стал ухаживать за Полей из своей деревни, после Поли у него появилась Елена, за ней - Марина, потом - Дарья. Мишка менял девчонок, как перчатки. А вскоре он познал и интимную близость с женщиной.
Деревенская осень всегда была порой свадеб. После уборки урожая то в одной, то в другой деревне намечались свадебные гуляния. Мишка был нарасхват. Как правило, в начале недели домой к Маланье приходили родители то жениха, то невесты и просили ее отпустить сына поиграть на свадьбе. Маланья не отказывала в просьбе, за что всегда получала в знак благодарности какие-либо продукты.
На это раз свадьба состоялась в Калиновке, в деревне, расположенной в трехстах метрах от Устья. Мишка с утра, надев белую рубаху и подпоясавшись красным кушаком, отправился на свадьбу. Его уже ждали с нетерпением. Усевшись на табуретку у стены, он начал играть. Свадьба набирала обороты. Приглашенные выпивали, танцевали, пели частушки и застольные песни. Ближе к полудню было решено идти с женихом за невестой. Подвыпившая толпа вывалила из дома на улицу и организованно с песнями пошла в другую деревню. Мишка шел со всеми вместе и играл на гармошке. В деревне у невесты оказался другой гармонист, приехавший из города. У Мишки образовалась отдушина. Он сел за стол, перекусил и вышел на улицу. К нему из дома вышла подвыпившая женщина. На вид ей было лет двадцать пять.
Ты что ли Мишка-гармонист? - начала разговор женщина.
- Я, а что?
- Выходит, я тебя знаю.
- Что-то я тебя не припомню.
- А я на танцы к вам в деревню не хожу. Замужем я... была.
- Как это была?
- А вот так. Был муж и не стало. Ушел на фронт и не вернулся.
- Бывает... На то и война.
- Тебе этого не понять...
- Дети есть? – Мишка сам удивился своему вопросу.
- Нет. Так уж получилось.
- Может это и к лучшему. Без мужика бабе тяжко растить детей.
- Может и тяжко, но только баба без мужика не может. – Женщина подхватила Мишку под руку.
- Ты чево это?..
- Ничево... – Женщина тяжело дышала. От глубоких вздохов ее гриди делались упругими и готовы были выскочить наружу. – Пошли… за дом… на сеновал.
Мишка, как завороженный, повиновался.
За домом они приставили лестницу к сараю и по ней залезли на сеновал. Женщина сразу же набросилась на Мишку. Она повалила его на сено и стала целовать прямо в губы. Затем, задрав ему рубашку, стала расстегивать брюки.
В первые минуты Мишка был ошарашен таким поворотом дела. Придя в себя, он перевернул женщину на спину и сам оказался у нее сверху. Незнакомка продолжала его целовать, прижимая одной рукой к себе, а второй шарила у Мишки в брюках.
Оказавшись сверху, Мишка дрожащими руками расстегнул пуговицы на платье своей соблазнительницы… Женские груди, как мячики, выкатились наружу. Освободившись от поцелуя, он, как котенок, воткнулся в них губами. В тоже время женщина, добравшись до интимного места гармониста, взяла в руки детородный орган и ввела его в свою промежность. Мишка дернулся и замер. Тогда женщина сама стала двигать своим тазом вверх и вниз, да так резко, что Мишка чуть не свалился со своей соблазнительницы. Вскоре женщина застонала и обмякла. Она столкнула своего партнера с себя и глубоко вздохнула.
Придя в себя, Мишка обратился к женщине.
- Зовут-то тебя как?
- Зинаидой.., а тебе зачем?
- Да так... Для полного знакомства... А то как-то нехорошо получается, ты меня знаешь, а я тебя нет...
- Ну, вот и познакомились...
Зинка лежала на спине, и ее груди как шары, то поднимались вверх, то опускались. Мишка повернулся на бок и положил руку на женские груди.
- Буде, - Зинка, взяв Мишкину руку, отвела ее в сторону и стала застегивать платье. – Хорошего понемножку.
- А тебе что, жалко?..
- Я не из тех, которые продают свое тело. Я порядочная.
- Оно и видно, какая ты порядочная....
- Дурак ты, Мишка. Ты даже не знаешь, что у женщины бывают такой период, когда ей без мужика никак нельзя. А я женщина одинокая...
- Это как в народе говорят: «Сука не захочет, кабель не вскочит». - Мишка засмеялся.
- Понимай, как хочешь.
- Ладно, чего уж там... Пусть будет по-твоему.
Мишка сел.
- Вижу, что я у тебя первая, - Зинка заулыбалась. – До меня ты был пацаном, а теперь стал мужиком. То-то. Вставай, пора идти в дом, возможно, тебя уже ищут.
Женщина встала, отряхнула с себя сено, поправила прическу и полезла с сеновала вниз. Мишка тоже вскочил, застегнул брюки и последовал за Зинкой. Когда они подошли к крыльцу, двери хаты открылись и на крыльцо вышли жених и невеста. За ними последовали сваты и все остальные. Мишка протиснулся между гостями, заскочил в хату, взял свою гармонь и тоже вышел. Изрядно подвыпившая толпа растянулась по дороге. Мишка догнал второго гармониста, и они вдвоем заиграли «Катюшу». Все громко ее подхватили.
Вскоре после этой памятной для Мишки свадьбы он был призван в Красную Армию для прохождения срочной службы.
Через два года Мишка вернулся из армии. Это уже был не прежний гуляка, а более серьезный и зрелый в полном смысле этого слова парень.
К этому времени в деревне уже был построен клуб, в который стала ходить вновь подросшая молодежь. Среди них была и Дуняша. Когда ей исполнилось семнадцать лет, родители разрешили ходить на танцы, но всякий раз предупреждали, чтобы она допоздна не гуляла.
Мишка пробовал провожать Дуняшу до дома, но она, не забыв его амурные похождения до армии, сразу отшила кавалера.
- Я не хочу с тобой встречаться, - сказала она, когда Мишка увязался провожать ее с танцев. – Ты, Мишка, гулящий.
- Как это гулящий?
- А вот так. Сегодня одну провожаешь до дома, целуешься с ней, завтра – другую...
- И что? Я же не женатый. А провожать девчонок не возбраняется.
- Может и так, но я не хочу, чтобы ты меня провожал.
После этого разговора Дуняша стала встречаться со Степаном, а Мишка продолжил, как и раньше, кружить голову молоденьким девушкам.