- Она умерла, - говорит мне Дин, смотря на меня грустным пронзительным взглядом.
- Я знаю, - отвечаю я, и закуриваю очередную сигарету.
Дин явно не ожидал такого резкого ответа, сделал неловкую паузу и задал очередной банальный вопрос:
- Как ты?
- Как я? А как я должен быть, Дин? - произношу я и бросаю на него неодобрительный взгляд.
- Неужели тебе все равно? Ты хоть что-нибудь чувствуешь? - не унимается Дин.
- А что я должен чувствовать?
- Вы же были близки, - словно пытаясь что-то пробудить во мне, говорит он.
- И что? В детском саду я тоже был близок с одной девочкой, когда в песке с ней копался. Мне теперь и о ней беспокоиться?
- Но Ян... - у меня ощущение, что еще слово и через пару минут мне уже надо будет грустить по Дину, который отправится вслед за ней.
- Дин, отъебись от меня, - отвечаю я, бросаю недокуренную сигарету и ухожу с лавочки.
- Ян, подожди, - кричит сзади Дин.
Я поворачиваюсь и смотрю на Дина, который побегает ко мне, достав из рюкзака разноцветный дневник. Он протягивает его мне.
- Возьми, я думаю, она хотела, чтобы он остался у тебя. Несколько дней назад она искала тебя, но, так и не найдя, отдала его мне. Просила передать.
Я достаю руку из кармана и резко выхватываю дневник.
- Спасибо, - тихо говорю я и ухожу в направлении дома.
Обложка дневника украшена множеством наклеек, которыми любят украшать все подряд 15-летние девочки. По середине размашистым почерком написано "Личный дневник". Внутри все, что она думала, все ее переживания, страхи, надежды и мечты. Все заперто в одной единственной разукрашенной тетрадке. По большому счету - эта кипа цветных листов - всё, что от нее осталось. Будто умерев, она заперла свою душу здесь, на этих страницах. В институте от нее останутся лишь сплетни, которые исчезнут через неделю, в квартире не останется ничего, кроме серой одежды и кучи ненужного хлама, а что останется от нее лично во мне? Способен ли я что-нибудь почувствовать? "Вы же были близки" - проносятся у меня в голове слова Дина. Но были ли мы так близки на самом деле? Проведенные вместе дни, безумные ночи, бесконечные разговоры ни о чем и скрашивание собственного одиночества. Вот и все. А что пряталось внутри, под множеством масок, под вредным характером и под кипой образов, которые мы создаем для людей? Знал ли я ее душу? Хотел бы узнать?
Я мельком пробегаю глазами по страницам дневника, которые исписаны ее почерком. Где-то страница прерывается на полуслове, где-то множество предложений перечеркнуто, где-то и вовсе вырвана страница. Я не готов. Я не узнал ее душу, когда она была жива, не узнаю и сейчас. Я бросаю дневник на землю и иду дальше. Его страницы перелистывает ветер, дождь начинает смывать написанные слова, предложения, абзацы. Ее душа потоком чернил смывается в ближайший водосток.
Вот и все.
Больше ничего не осталось.