Реальность бытия (Александр Головко) / Проза.ру

Майкл успешно занимался новой деятельностью: распределением гуманитарных грузов. Работа была живой, потому что появилось много разных интересов и друзей. Выезжал в разные страны, встречался со своими коллегами, изучал проблемы на местах.
Все шло хорошо, но вдруг поступил звонок из Штатов. Внешне он не казался странным, но звонивший был неизвестен, он представился агентом ФБР. Сухо поприветствовав, предложил определиться со своим статусом и с прежним местом работы: где Майкл Купер себя считает нужнее, в Институте востоковедения при Вашингтонском университете или в России? Если первое, тогда он должен вернуться в Штаты и там продолжить свои исследования. Более того, звонивший намекал, что его ждет перспективный проект и более солидное вознаграждение на прежнем месте. Если Майкл предпочтет новое место работы, он обязан сдать дела своему заместителю, уволиться и перебраться в страну, на которую он работает. «В противном случае, - предупредил звонивший изменившимся голосом, - его безопасность и безопасность семьи, не может быть гарантирована…»
Человек, проговоривший всю эту гадость, неожиданно пожелал удачи и положил трубку. Ясно было, что это неприкрытый шантаж, но, когда речь идет о безопасности близких, тут не отмахнёшься от "предложения". Такие вещи игнорировать нельзя, лучше перестраховаться, чем потом всю жизнь корить себя за то, что вовремя не отреагировал. Его и здесь могут достать...
Майкл решил срочно вылететь в Штаты, по большому счету там его ничто не держало, работа, которой он занимался, никуда не уйдет. Он её может продолжить и здесь, и в любой другой стране. Нужно выставить дом на продажу через доверенное лицо и перебраться в Россию. В каком городе им осесть, он согласует позже с Нэнси и детьми, хотя это почти очевидно.
Простившись с семьей и новыми друзьями, он вскоре был в Боинге над Атлантическим океаном.
Сидя в кресле, под впечатлением расставания, вспоминал о Нэнси, детях. Джули на дорожку сунула ему в карман брелок в форме медвежонка, очень забавно улыбающегося и при нажатии на нос, говорящего басом: «Я тебя люблю!»
- Это, чтобы ты скорее возвращался, папочка, - со слезами на глазах трогательно и как-то по-взрослому прошептала она, когда он наклонился её поцеловать.
Он думал о новом повороте в своей жизни, думал, что это ему очень нравится, и он ничуть не жалеет о таком изменении своей судьбы…
В лайнере российской компании миловидная стюардесса, вышколенная на международных перевозках, любезно предлагала напитки, катя столик на колесах по проходу. Пассажиры, как обычно, не торопясь брали пластмассовые стаканчики, их стюардесса наполняла заказанными напитками.
Кто-то уже безмятежно спал, некоторые даже похрапывали, все шло обычно, Майкл тоже начал дремать.
Вдруг лайнер, летевший над Атлантикой, резко качнуло и дернуло. Обычно такого размера машины практически не реагируют на воздушные ямы и даже на штормовой ветер и непогоду, к тому же о надвигающемся фронте, как правило, предупреждают экипаж заранее, а пассажиров просят пристегнуть ремни, приготовиться к возможным неприятностям.
От толчка тележка с напитками опрокинулась. Некоторых пассажиров залило содержимым стаканов. Послышался крик, шум, возня. Майкл не понимал, что произошло. И тут вдруг всё поплыло, закружилось и в один миг куда-то провалилось, по крайней мере, для Майкла…
Сколько был в прострации, он не помнит. Когда очнулся, сильно болела голова, это он почувствовал, не открывая глаз. Разлепив их, осторожно огляделся. В салоне самолета было всё цело, но стюардесса лежала поперек кресла на одном из пассажиров. Тележка валялась на полу.
Майкл хотел встать и помочь стюардессе, но боль кольнула в затылок. Он громко простонал, а стюардесса зашевелилась. Вот она сползла в проход и села на пол. Открыла глаза, огляделась мутными глазами. Посмотрел и Майкл по сторонам, насколько позволял сектор обзора. Там и тут люди зашевелились, заохали, застонали. Стюардесса поднялась с трудом и стала суетиться, поднимая тележку, подбирая бутылки и пакеты.
- Что это было? – Послышалось рядом от пассажира в ярком спортивном костюме.
Раздались ещё возгласы, какие-то требования, кто-то просил пригласить командира воздушного судна.
Наконец стюардесса обрела уверенность и профессиональную выдержку и громко, но с хрипотцой в голосе произнесла:
- Уважаемые пассажиры, я пока ничего не могу вам объяснить, потому что потеряла сознание… Но лайнер продолжает полёт, значит всё нормально. Мы летим ровно, как и раньше. Я сейчас схожу в кабину пилотов все узнаю, минуточку терпения, пожалуйста!
Кстати, пострадавшие есть?
- Я пострадала, - послышалось в задней части самолета.
Стюардесса направилась на голос.
- Где вы? Ах, вот… Что случилось?
Она увидела пожилую даму, которая держалась ладонью за глаз.
- Что с вами?
Дама отняла ладонь, под глазом багровел небольшой кровоподтёк.
- Не знаю, как это случилось, но я потеряла сознание, и вот… Что там, милочка?
- У вас есть зеркальце, если нет, я принесу. Там небольшой синяк…
Дама стала рыться в сумочке.
Стюардесса развернулась лицом к салону и обратилась ко всем:
- Господа, у кого ещё есть травмы, ушибы?
Все промолчали.
- Ну и хорошо. Не волнуйтесь, мадам, я окажу вам первую помощь, вы можете чуть подождать?
- Да, милочка. Мне уже легче.
Стюардесса кивнула и скрылась в проходе на пути в кабину пилотов.
Через пять минут она явилась в салон и попросила внимания.
- Господа! Я принесла вам весть с одной стороны – странную, с другой – хорошую. Судите сами: вероятно мы попали в турбулентный поток, нас сильно тряхнуло. Да так что потеряли сознание даже летчики. Все…
Но лайнер шел на автопилоте, когда очнулся командир, он проверил курс, и почти всё оказалось в норме. Кроме местоположения самолета и времени… Но сейчас все приборы показывают норму. Все пилоты тоже бы в отключке… Извините. Это странно. Видимых повреждений ни у кого нет, кроме вот этой дамы. Возьмите, пожалуйста, лёд, мадам, приложите и подержите, сколько сможете.
Она приложила завернутый лёд к кровоподтеку женщины. Ей пришла в голову мысль, и она вновь обратилась к пассажирам:
Господа, есть ли кто из вас, кто не терял сознание?
Послышались голоса: «Я терял…», «И я отключился», «И я…», «И я…»
Майкл слушал всё это и недоумевал: «Что это было? Массовая потеря сознания? Но почему? От простой болтанки, даже сильной вряд ли такое возможно, чтобы все, как один, потеряли сознание одновременно.
В салоне долго еще шли разговоры на эту тему, но пассажиры так ни к чему не смогли придти в своих предположениях.
Стюардесса выходила из салона, приходила, а вскоре попросила всех пристегнуть ремни, самолет разворачивался на посадку в аэропорту Вашингтона.

* * *
Майкл, выходя в зал ожидания, увидел всё свое семейство, которое бросилось навстречу с криками: «Папа!», «Майкл!»
- Нэнси, почему вы встречаете меня? Вы же должны быть в России… Что случилось, вы такие взволнованные, словно я не из России приехал, а неизвестно откуда.
Он попытался засмеяться, но увидел мокрые глаза Нэнси, подавил гримасу и вновь спросил:
- Да что случилось, вы расстроены? Словно не рады моему приезду…
- Майкл, ты… что не понимаешь? Мы думали, что потеряли тебя…
Майкл действительно ничего не понимал. Если они переживают за этот случай в самолете, так это пустяк, практически никто не пострадал.
Да, - мысленно спохватился он, - но откуда об этом они смогли узнать? Ведь все случилось буквально час назад, пока сыр да бор, пока сообщили летчики диспетчерам... И как они оказались в Америке раньше его? Вот главный вопрос!
Казалось, это было небольшим происшествием, но даже о более крупных ЧП компании не спешат сообщать общественности, чтобы не волновать встречающих, кому хочется иметь лишние проблемы, разборки в прессе. Глядишь, и полеты прекратят… Нет, здесь что-то не то...
- Нэнси, да в чем дело, ты можешь говорить не загадками?
- Ты что не понимаешь, Майкл, ваш самолет пропал с радаров на три часа семнадцать минут. Здесь уже все службы подняли на ноги. Кажется, была отправлена авиация на ваши поиски в какой-то там квадрат, в район Бермудского треугольника… Вдруг сообщают, что Боинг номер такой-то… Я не помню номера, но это и не важно – ваш Боинг, понимаешь – потерпел катастрофу! Мы сидели и не верили, но время шло, многие уже обреченно плакали и причитали...
Во мне теплилась маленькая надежда, я просто, как заведенная, сидела и твердила: «Он не должен погибнуть! Не должен, Господи!» Майкл, ты жив! Бог услышал мои молитвы!!!
Вдруг объявляют, что ваш самолет заходит на посадку. И вот он ты – жив, здоров! И счастье. Я не знаю, как на это реагировать. Дети тоже сильно переживали.
Сэм и Джули облепили отца, а дочка заплакала в голос.
- Ну-ну, малышка, не надо, всё ведь хорошо. Пойдёмте, на нас обращают внимание.

* * *
Когда они приехали на ранчо, Майкла, заливисто полаивая, от усердия махая хвостом, встретил Джек, полудворняжка, который, помнится, околел…
Его, остальных животных, в том числе и кошку он лично кремировал там за домом на пустыре…
Майкл остановился, как вкопанный, не веря своим глазам.
- Нэнси, вот сейчас я снова потеряю сознание, как это было в самолёте.
Из коровника послышалось протяжное: «Му-у».
– Что, и коровы целы? Может и лошади?..
- Майкл, что с тобой, ты не заболел? Что с животными случится? Все живы и здоровы, слава Богу!
- Но это невозможно, - вскричал Майкл, - он в несколько прыжков оказался у коровника, распахнул ворота и, вбежав внутрь, застыл, словно в столбняке.
Действительно, все были на месте. Вон рыжуха мирно жует сено, а рядом пятнистая выставила свой влажный нос и смотрит на хозяина огромными глазами. А дальше лошади…
Он опустился на колени, придерживаясь стены. Вбежали дети, вошла Нэнси.
- Майкл, тебе плохо, что с тобой?
- Разве не было ударной волны, и наши животные не погибли? Я же их сам сжигал на пустыре, ты, что не помнишь? Запах жареного, а потом горелого мяса стоял такой, что было неприятно…
- Не может быть!
- Ну ладно, ты забыла, но они же не могли воскреснуть!
- Майкл, дорогой, ты утомился с дороги. Пойдем, приляжешь, я чаю нашего заварю с мятой…
Он хотел возмутиться, но сил уже не было. Медленно поднялся и, придерживаясь стен, побрел в дом.
Потом вспомнив, снова задал вопрос:
- И крышу нам не срывало? И антенну? А ветряк - лопасти я разве не менял?
- Прости, Майкл, боюсь тебя огорчить… Не лгать же мне.
Я ничего тоже не пойму…
Они зашли в дом, Джули хотела прижаться к опустившемуся на диван без сил отцу, но побоялась, он был какой-то странный. Пересилив себя, она погладила его по плечу, потом по голове. Майкл машинально погладил Джули по голове. На диване мирно мурлыкала кошка Линда. Рядом присел на диван сын, пристально глядя на отца.
Майкл заметил его взгляд, тряхнул головой, сбрасывая тягостную муть, сказал:
- Дети, не волнуйтесь, это какое-то недоразумение, я в порядке. Надо просто разобраться во всём. Пока я был в России, а вы, вернулись сюда, за этот промежуток времени что-то произошло. Но что могло произойти?
- Но мы ниоткуда не возвращались. Ты улетел один по делам, сказал, что мы потом тоже поедем. Мы ждали…
- ?
Я – взрослый и разумный человек, попробуем рассуждать логически. Давайте по порядку. Вы помните тот день, когда объявили по телевизору о том, что появились пришельцы из космоса? О том, как объявили о ядерной атаке?
Нэнси с фарфоровым чайничком застыла на порожке комнаты.
- Майкл, дети подтвердят, что ничего этого не было…
Он снова впал в ступор. Нэнси быстро поставила чайник и взяла двумя руками руку Майкла:
- Милый, что с тобой, тебе нехорошо?
- Он сделал над собой усилие. Поднял руки со словами:
- Всё-всё-всё! Успокойтесь и вы. Я – не сумасшедший, вы же видите, хотя, по-вашему, я задаю странные вопросы. Точно так же и мне странны ваши ответы.
Эта непонятная отключка в самолете, всех! Представьте, когда мы летели, вдруг произошел какой-то скачок или толчок, все разом потеряли сознание, даже пилоты. Все, как один. Мы думали, что недолго, оказывается, это было где-то более трех часов, потом мы благополучно приземлились. А теперь я вдруг слышу, что все, что до этого было со мной, с вами, это вроде, как и не было…
Его вдруг осенило:
- Так вы были со мной в России или нет?
- Нет, мы не были с тобой в России. Ты летал туда по приглашению русских коллег.
Майкл снова качнулся, но падать было некуда. Он оперся руками о сиденье дивана, потом откинулся на спинку и замолчал надолго. Родные его не торопили.
Посидев так, он попросил налить ему чаю. Нэнси засуетилась.
- Чай уже не очень горячий, может подогреть?
- Не надо, наливай. Я начинаю что-то понимать. Пока всё, как в тумане. Это был скачок не только лайнера, но и времени. Мы провалились не в воздушную яму, а во временную. Такие прецеденты были уже в истории и немало. Но вот чтобы привиделось столько всего и натурально: пришельцы, война, гуманитарная помощь и я в качестве почти коммивояжера… Какая чушь, но все так чётко и последовательно.
- А может ты попал в параллельный мир? Там всё идет по своим законам, происходит что угодно…
- Я читал об этом разные версии. В пространстве вдруг что-то происходит, словно щелчок и с какого-то момента время распадается надвое, натрое. То, что шло по извечным законам, продолжает двигаться, как ни в чем ни бывало. А временные двойники обретают новую жизнь, и двигаются по своему пути. И так может до бесконечности…
- Все равно, Майкл, это не укладывается в голове. Если бы это произошло не с тобой, ни за что бы не поверила.
- Да, тут надо поразмыслить, Нэнси.
Получается, я вылетел на симпозиум, а по возвращении всё это и произошло со мной, как плод параллельной фантазии… Да, но я совершенно не помню симпозиума, зато помню, что мне был странный звонок из Штатов, после чего я срочно вылетел назад в Америку.
Он с шумом отхлебнул запашистого чая.
- Дорогая, я что-то проголодался, у нас есть что-нибудь вкусненькое? И – за встречу, за благополучный исход и возвращение с того света…
- Ну конечно, милый, я же готовилась к твоему приезду. Просто ты так нас напугал, что всё у меня в голове перемешалось. Но мне нравится твоё настроение, это по-нашему, по-русски: отметить встречу… Сейчас. И она побежала на кухню.
А Майкл вдруг что-то вспомнил, вскочил, кинулся к куртке, в которой приехал, засунул руку во внутренний карман, застыл на мгновенье… Вздохнув глубоко, вытащил из куртки русского медвежонка. Дрожащим пальцем он надавил ему на нос, медвежонок произнес басом:
- Я люблю тебя!..
Майкла словно пронзило током:
- Всё-таки он не сумасшедший и ему не приснились все эти невероятные события! Потрясённый, он выбежал на улицу и, тяжело дыша, прислонился к углу дома. Взгляд его скользнул по пустырю за домом, потом он глянул вправо, - туда, где синел начинающийся лесок и чуть выше него, на фоне багровеющего заката чётко обозначились контуры характерного силуэта «летающей тарелки». НЛО словно манил к себе, неодолимо притягивал…
Майкл уцепился одной рукой за угол дома, другая поднялась на уровне груди, в которой была зажата игрушка медвежонка.
Майкл снова нажал на его обворожительный носик, и он бодро повторил:
- Я люблю тебя!